Дневник отчаявшейся или Наложница некроманта (СИ)

Глава 5. Он. Это мой ребенок

Я курил дешевые сигареты. Только такие можно было достать в этом небольшом городишке, самом ближайшем к этому убогому подобию замка.

Стоя на крыше сооружения, большая часть которого располагалась под толщей воды, я смотрел на берег. Там, в паре километров от нас, порт жил своей жизнью: сновали люди, причаливали и отплывали небольшие рыболовецкие лодочки и большие корабли, прямо на набережной был разбит небольшой рынок.

Но сейчас я магически не улучшал свое зрение, чтобы увидеть больше. Я курил, выпуская струйки дыма. Ветер трепал мои волосы, время от времени колючие порывы ветра пронзали насквозь, но от этого становилось легче. Боль, невозможная, постоянная, которой за непослушание меня «наградил» Господин немного утихала. Пусть ненадолго и при каждом случайном движении возвращалась снова, но это было хоть каким-то облегчением.

В голову лезли мысли. Много, разные. Некоторые из них касались Аннет, но я старался не думать. Мне нельзя задумываться ни о ней, ни об очередном возможном побеге.

Он был в моей голове. Господин с недавних пор там поселился, и теперь буквально слышал каждую мою мысль. Господин Ноэл знал в какой момент и где я нахожусь, мог подглядеть за мной моими глазами и…

И пора было с этим заканчивать.

«Артур.» — я выкинул окурок в океан и прислушался к чужеродному голосу в своей голове.

Единственное место, где я был защищен от него, было рядом с Аннет. И она была единственной, к кому мне с этого утра, когда я принес ей завтрак, было запрещено приближаться.

— Да, Господин? — пробормотал я. Хотел бы я сказать, что этот запрет меня не остановит. Но, едва эта мысль пришла мне в голову, я тут же отогнал ее. Он не должен знать.

«Я решил, что нам нужно поговорить.» — это был приказ спуститься в его кабинет. Приказ, который за последние сотни лет повторялся так часто, что больше не требовал даже того, чтобы на его произношение тратилось время.

Выругавшись, я прошептал мною же придуманные слова для того, чтобы быстро оказаться рядом.

— Белый клевер, — что означало клятву.

Сначала не происходило ничего, но, стоило мне закрыть глаза, как мир вокруг, казалось, начал меняться. Конечно, на самом деле перемещался я. Не успел я предстать перед Господином Ноэлом, как он тут же обездвижил меня. Опять. И зачем на этот раз? Мне кажется, что в последнее время это стало происходить чаще.

— Тебе не кажется, — небольшой кабинет был заставлен стеллажами с книгами по стенам. Дубовый стол был освещен небольшим вечно горящим шаром. Большое и мягкое кресло, восседая в котором, меня и встретил некромант.

Стоит ли отдельного напоминания, что и книги, и стол, и кресло были моими. Да даже это «солнышко» — мое изобретение.

— Не стоит, — Господин Ноэл поднялся из-за стола. — Пройдем, — он поманил, будто приглашая следовать за ним, но на самом деле никакой возможности воспротивиться у меня не было. Здесь и сейчас, когда он подчинил себе мою магию, все, что я мог в ответ на любое проявление им силы, это кривить недовольные рожи и выполнять приказ, сказав что-то, вроде «Да, Господин». — Я дам тебе доступ в библиотеку, — продолжал он. Мы вышли из кабинета и последовали по любимым им мрачным коридорам. Он весь «замок» превратил в мрачный и безнадежный лабиринт коридоров, темных и не отличающихся один от другого. Разве что этаж, где он поселил свой гарем рабынь, остался более-менее похож на себя. — Найдешь, как сделать так, чтобы вытащить из этой шлюхи дитя максимально быстро. И нужен способ упокоить всех разбушевавшихся, — ага. Короткий и ясный приказ, конечно. Мы прошли коридор, и он распахнул перед нами двери, открывая огромную библиотеку. Три этажа, несколько тысяч книг. Я их всю жизнь собирал. — Ну, чего встал? — он подтолкнул меня в спину, и я, не имея возможности отступить обратно в коридор, нехотя прошагал вперед.

— Я не буду ничего искать, — я нашел в себе остатки сил, и обернулся, теперь прямо взглянув и впервые заметив его уставшее, осунувшееся лицо. — Господин, — через силу добавил я.

Пусть он и мог физически сделать со мной все, что угодно. Мог заставить сказать все, что захочет. Но вот заставить думать Господин не мог. А сейчас именно это ему и нужно было — чтобы я нашел информацию, структурировал ее, сделал выводы на основе своих знаний, а потом выдал результат ему.

— Там гибнут тысячи людей каждый день, — Господин Ноэл подступил ко мне, и я не шелохнулся.

— Так спаси их, ты ведь хотел быть героем, Господин, — я усмехнулся ему в лицо, и тут же почувствовал, как мою спину обожгло болью, словно от удара хлыста. Сжав зубы, чтобы не вскрикнуть, я все же не отвернулся.

— Единственный способ, который я вижу, чтобы помочь им, это убить девчонку, — он надеялся, что добьется от меня каких-то эмоций, сделав такое заявление, но выражение моего лица не изменилось.

— Убей, — пожал плечами я. — Это не поможет.

— Почему? — он не заставил меня обратиться к нему «как подобает». — Ее ребенок…

— Мой, — кивнул я.

— Как ты понял? — я чувствовал, как он читает мои мысли, ища возможную лазейку. Но я не лгал ему.

— Я проверил, еще в первый раз, когда прикоснулся к ее животу, — я с удовольствием видел растерянность в его глазах. — Ты ведь не знал, что это возможно, правда? — неприкрыто я улыбался, глядя на то, как он пытается сообразить.

— Может, и знал, — он задумался. — Почему тогда она не воспринимает магию? — словно юнец, столкнувшийся с неразрешимой задачей, он сейчас задавал мне вопросы, и я знал, что в его сознании вопросов еще больше. Его проблема только в том, что я не хотел отвечать более ни на один из них. — Я не смог ее излечить…

— Я тоже, — согласился я, впрочем, не давая ответа.

— Почему? — спросил Господин Ноэл снова. — Ты знаешь, почему?

— Знаю, — кивнул я. Этот вопрос я задал себе еще в момент, когда впервые попытался исцелить ее в подвале того борделя, из которого по нашему плану ее должен был выкупить отец. Чтобы найти ответ мне понадобилось секунд пятнадцать. А тот экскурс в ее воспоминания только подтвердил мои догадки.

— Так скажи мне! — Господин не пошевелился, но моей спины снова коснулся такой ненавистный хлыст. Я охнул, не сдержавшись. Но молчал. — То есть ты отказываешься мне помогать?! — спину обожгло еще двумя ударами, и я упал на колени, но не произносил ни слова. — Я ведь убить ее могу. Убью, прямо сейчас.

— Не станешь, — сквозь зубы ответил ему я.

— Ты, в твоем-то положении, не сможешь мне помешать, — он скрестил руки на груди, смотря на меня сверху вниз.

— Я тебе и сегодня днем не мешал, — я хотел подняться на ноги, но, едва я пытался это сделать, как очередной удар хлыста заставлял меня пошатнуться и снова опуститься на колени перед ним.

— Тогда я думал, что это мой ребенок. Сейчас меня не останавливает ничто, — он наклонился ко мне ближе, чтобы я прочувствовал каждое слово из его угрозы, — я красноречиво пожал плечами. Исполнение угрозы ему ничем не поможет, мы оба это понимали. И он сменил тактику. — А что, если я за помощь пообещаю отпустить ее и тебя?

— Ты никогда не исполняешь обещания, — безразлично окинул его взглядом я. Больше я не пытался подняться на ноги, и удары прекратились, давая краткую передышку. После стольких лет я мог предсказать почти каждый его следующий шаг, и выработал привычку не реагировать ни на его обещания, ни на угрозы. Он ухмыльнулся, и весь его дальнейший план в деталях я уже мог считать по его лицу. — Дай угадаю, — я поднял палец. — Ты будешь пытать ее у меня на глазах, пока я не соглашусь тебе помочь?

— Может, пропустим тогда эту часть? — усмехнулся некромант.

— Если пропустим, позволишь поговорить с ней? — теперь, когда я знал, что это именно она, да и еще и беременна от меня, я… Я не стал додумывать эту мысль.

— Нет, — Господин Ноэл чувствовал власть надо мной, и наслаждался ею.

— В таком случае даже ее смерть при пытках не заставит меня дать тебе подсказку, — Господин опустился на корточки, и его лицо оказалось напротив.

— Проверим эту теорию завтра утром, — он был высоким, статным и холодным, а голос его звучал достаточно угрожающе и отстраненно одновременно. Именно таким и должен быть настоящий некромант, да? — А сегодня я хотел бы напомнить, чего на самом деле стоит твоя избранница, — он встал сам, и заставил меня подняться следом за ним. — Знаешь, ей ведь нравилось, — мне хотелось выкинуть его в ближайшее окно, но я покорно шел, опустив голову, на шаг позади него. Как и положено слуге. — Ты даже не хочешь что-нибудь мне возразить? — насмехаясь, он обернулся.

Я хотел. Очень хотел. Но не стал. Он не стоил ни одного слова, во всяком случае до тех пор, пока в моих руках не будет достаточной силы для того, чтобы ему хоть что-то противопоставить.

Пробираясь по коридорам, мы переходили от одной лестнице к другой. Мы спускались все ниже и ниже. Вокруг явно похолодало, где-то за окнами, закрытыми магическим барьером, можно было видеть только воду. Темную, не дающую никакого света внутри.

Здесь, на нижних этажах, предназначенных только для самого некроманта, не было света. Никаких «солнышек» или факелов — только свое собственное зрение было ему помощником. И некромант, сам перестроивший под себя эту часть «замка», прекрасно ориентировался. А я лишь подчинялся магии, контролировавшей каждый мой шаг.

Я решил, что, как только он покинет «замок», я пойду к Аннет. Я должен был знать, нужен ли я ей? Что было в том, втором дневнике? Как мог, я пытался спрятать эти мысли, хотя и чувствовал, что прямо сейчас, его не было в моей голове.

Господин Ноэл продолжал что-то рассуждать, но я не слушал его, погрузившись в собственные размышления. Но игнорировать его удавалось ровно до того момента, когда мы переступили порог небольшой квадратной камеры. Каменные пол и стены, и больше ничего. Если не считать цепи, свисающие с потолка.

— Я знаю, что раньше так не делал. Но и ты мне не давал повода, — он улыбнулся, словно речь шла о том, что он положил другую начинку в пирожное, которое собирался мне предложить. Насколько яростно, настолько же и бессмысленно я сопротивлялся, но послушно встал посреди комнаты и поднял руки. — Я знаю, что ты будешь стремиться к ней, какие бы болезненные наказания я тебе не сулил, — он скрепил кандалы на моих запястьях и по мановению его руки цепь натянулась. Теперь я мог касаться пола только кончиками пальцев, вытянувшись в струнку. — Я могу контролировать твои передвижения, копаться в твоей голове, но ты ведь все равно…

— Слишком много разговоров, — перебил его, осознавая, что теперь я не смогу увидеть ее. И неважно, что по этому поводу говорит или думает Господин Ноэл.

— О да, ты прав, — в его пальцах вдруг появился шприц, наполненный светящейся зеленой жидкостью. — Разговоры излишни. Разговаривать будем завтра, — я задергался, но ему хватило одного взгляда, чтобы его магические путы заставили меня замереть. — Иронично, правда?

Я с ним был категорически не согласен, но он и не ждал, что я отвечу. Игла проникла в вену, и я закричал. Я понимал, почему так происходит, почему боль моя в разы сильнее той, которую испытывала в той же ситуации, например, Аннет, но сдержаться не мог. Я был старше, намного старше нее.

Взгляд мой помутился. Я чувствовал, как некромант лишает меня пусть и ужасно натирающего, но дающего немного тепла, балахона. Он хотел, чтобы в эту ночь меня мучали не только воспоминания, но и холод, закрадывающийся под кожу.

Я видел, как шевелятся его губы, но уже не расслышал слов. Гудение, шум моей бушующей крови в ушах перекрывал его голос. Что-то произнеся, Господин Ноэл покинул комнату. Самонадеянный, он не потрудился даже закрыть за собой дверь.

Мне не выбраться. Некромант знал, и я тоже знал. Напряжение в мышцах переходило в неконтролируемую судорогу, прокатывающуюся по телу. Я не закрывал глаза, будто гипнотизируя эту ненавистную незакрытую дверь. Всего в двух шагах от меня, но слишком далеко.

Нельзя было закрыть глаза. Веки были ужасно тяжелыми, но, если закрыть глаза — воспоминания захлестнут, и он победит. В этот раз. Как и тысячи раз до этого.

Я припоминал какие-то моменты, любые приятные, которые отвлекут от этой пытки. От жжения во всем теле и неутихающей агонии.

— Аннет, — бормотал я, пытаясь перед глазами воспроизвести ее образ. Однажды, я принес в ее комнату шахматы. Деревянные, ярко разукрашенные. Она смеялась, словно ребенок, пытаясь нарушить те правила, которые я ей старательно объяснял на протяжении пары часов. Я, хоть и злился, но скорее для вида, на самом деле улыбаясь каждый раз, когда она проигрывала и в качестве протеста ставила мне мат по своим правилам.

— Прости, Аннет, — в голову лезло воспоминание о том, как я ее подставил под такую же иглу, но я старательно отгонял его. Это берет свое влитое в меня насильно зелье. И мне в голову пришло, как один раз я пришел к ней, сразу после того, как комнату покинул Господин Ноэл. Она сидела в углу, сжавшись в комочек и плакала, а ее платье, разорванное, валялось у противоположной стены. Тогда некромант сказал мне вылечить ее настолько, чтобы она была готова для него на следующее утро. Я подошел к ней и подал ей платье, новое, из шкафа. Но она оттолкнула мою руку. Я помотал головой. Это плохое воспоминание. Ужасное. Я не хотел этого помнить. Но эта сцена не желала уходить из моей головы. Было в ней что-то еще? На секунду я закрыл глаза, и она тут же сменилась.

— Нет, — я говорил вслух, чтобы не погружаться в себя, чтобы чувствовать связь с внешним миром. В том воспоминании точно было что-то еще. Что?

Я продолжал мучить себя этим вопросом, пока, борясь с зельем, мой мозг все же не выдал его окончание. Тогда она спросила меня, хочу ли я видеть ее такой. Избитой, израненной и совсем перед ним беззащитной и, когда я ответил отрицательно, она обняла меня и сказала, что любит. Это было впервые. И это было лучшее воспоминание. Тогда, когда она прижималась к моей груди, и сквозь слезы попросила ее защитить, я понял, что важен, что нужен ей.

Больно было осознавать, что все это могло быть лишь не очень тонкой манипуляцией.

Нет. Я отодвинул эти мысли куда-то на край своего сознания. Мой разум был последним, чем до сих пор я мог управлять сам. И я должен сохранить это право за собой, но для этого, для продолжения борьбы с действием зелья, я должен был отмести эмоции в сторону.

— Я тоже люблю тебя, Аннет, — это прозвучало отрывисто, лающе.

За огромное количество лет, со дня смерти Учителя, она стала единственным важным человеком. Впервые я увидел ее, когда забирал из дома ее родителей. Я бросил им увесистый кошель с золотом, не потрудившись передать в руки. Откуда-то из комнат выглядывали пара парнишек, мать и отец отводили глаза, а Аннет…

Она спросила, что должна делать. Я ей объяснил ее новые «обязанности», и она только кивнула. Сначала мне показалось, что она не понимает, что ее ждет. И, когда наступил вечер ее первой встречи с Господином Ноэлом, я ожидал, что после она будет рыдать, как все девочки, которых приводили. Но Аннет не плакала. Она лишь спросила, стирая кровь с губ, насколько доволен Господин.

Я сказал, что она может не стесняться своих эмоций, и это нормально. В ответ Аннет уточнила, какие именно эмоции она, по моему мнению, должна испытывать. И, пока я пытался сформулировать, она улыбнулась и попросила помочь открыть шкаф, объяснив, что ее платье порвалось, а она должна хорошо выглядеть для Господина в следующий раз.

— Артур! — звонкий голос эхом отразился от каменных стен. Аннет стояла в дверном проеме.

Словно пришедшая прямо из моего воспоминания. Я брежу.

— Аннет, — мучимый болью и навязчивыми образами, я ничего толком не соображал.

— Это я, я, — она подошла ближе, оглядывая меня, но не трогая.

— Нет, нет, — вторил ей я. Это не могла быть она. Аннет не смогла бы найти меня. Она заперта в своей комнате, а я… Я просто брежу, все же лишенный рассудка этим зельем. — Уходи, — наивно, я попытался отогнать наваждение, но она не торопилась покидать камеру.

— Должен быть механизм, — она обошла меня вокруг, подпрыгнула, стараясь разглядеть, куда уходит прятавшаяся в темноте цепь. — Где механизм? — тонкие пальцы взяли меня за подбородок, заставляя посмотреть прямо на нее.

— Нет механизма, это магия, — ответил я, все еще собирая все остатки силы воли, чтобы перестать ее видеть.

— Если магия, я могу помочь, — почти также она сказала сегодня утром.

— Нет, нет, — я отшатнулся от нее.

— Пожалуйста, — она отступила на шаг, видя мое нежелание. — Смотри, — из-под кофты она достала серый дневник. — Этот тот, который Аннет… — она вдруг запнулась и закусила губу. — Это тот, который я написала для Господина. Ты все неправильно понял, — Аннет перед моими глазами пролистала пару страниц, заполненных ее почерком.

Пожалуй, то, что она только что сказала и сделала, было исполнением моего самого заветного желания, а потому не могло быть правдой.

— Уходи, — со всей решительностью едва слышно произнес я, наблюдая за тем, как на глазах Аннет выступили слезы.

— Ты бредишь, — она бросила дневник на пол и подошла ко мне вплотную, вытянулась, чтобы достать, и, несмотря на все мое сопротивление, поймала мои губы и поцеловала.

И я не мог больше противиться. Она была так близко, чувствовалась такой… Настоящей.

Сдаваясь, я закрыл глаза и подался ей навстречу.

— Аннет, — я погружался в воспоминания. Постепенно ее лицо, весь ее образ распадался, и место его застилала тьма.

Не желая вспоминать ни одной минуты боли Аннет, я намеренно пытался попасть куда-то, где я был раньше, намного раньше, чем встретил ее. Я проклинал Господина Ноэла и молился, чтобы целующая меня сейчас Аннет оказалась не настоящей. Если она и правда каким-то образом пробралась сюда, то, если ее найдет здесь Господин, я не смогу ее защитить. А этого я не мог допустить вновь.

— Где мы? — я обернулся на голос и застыл.

— Настоящая, — выдавил из себя я, глядя на ее спроецированный образ в своем сознании. Если она попала сюда, это означало только одно — там, в реальности, настоящая, живая Аннет целовала меня. Она открыла рот, чтобы ответить мне, но я не дал ей ничего сказать. Подхватив за талию, я закружил ее. — Настоящая! — я прижался губами к ее губам, и тут же отстранился, возвращая себе серьезность. Она, ничего, похоже, не понимая, только улыбалась, обрадованная моей реакции. — Ты как нашла меня? — я оглядел ее образ, немного отступил. — Ты вообще зачем полезла меня искать? Как ты из комнаты-то вышла? — вопросов у меня была куча, и отвечать она не успевала ни на один. Только она открывала рот, я задавал следующий.

— Артур! — она успокаивающе погладила меня по руке. Я замолчал, наконец, переводя на нее взгляд. Аннет же, в свою очередь, и вовсе смотрела не на меня. — Вот так, — выдохнула девушка, и я проследил за ее взглядом, куда-то за мое плечо.

— Ты лезла через окно? — я открыл рот, глядя на то, как она перебирается через каменный проем, оставшийся от окна и, выругавшись, скрывается, цепляясь за деревянную раму.

— Там, оказывается, город, представляешь? — она кивнула, явно гордая собой.

— Уж я-то представляю, — отозвался я, не в силах оторваться от вида того, как она цепляется за деревянную раму, мотающуюся на ветру, время от времени несильно, но все же врезаясь в каменную стену. Нет, под вес человека, даже такого небольшого, как Аннет, я ее не рассчитывал.

— Ох, — Аннет из воспоминания застонала. Ее левая нога, пораненная еще в том борделе, подломилась. Девушка, балансируя, пыталась оттолкнуться здоровой ногой, но ступня соскальзывала.

Я дернулся было, чтобы подхватить ее, но стоящая рядом со мной, настоящая Аннет, удержала меня за локоть, и я, глядя на это все, думал только что-то вроде «Куда ты лезешь, дура!», но предпочитал это уже не озвучивать.

Тем временем, совсем рядом, но и где-то в прошлом при этом, Аннет почти падала. Она стонала и кричала, все эмоции отражались на ее лице. До следующего окна оставалось всего полшага, и вот она, вместо того, чтобы забраться в достаточно широкий для нее каменный проем, и потом уже разобраться с магией, закрывающей окно, оперлась правой ногой и зацепилась пальцами одной руки о раму и, свесившись, коснулась ладонью свободной руки магического барьера.

— Аннет, — я смотрел на эту невообразимую позу, желая прижать ее к стене и просто спросить «Как ты выжила вообще?!», но я завороженно продолжал наблюдать за этой сценой.

— Я здесь, — она положила голову на мое плечо.

А та, прошлая Аннет, тем временем перетянула на себя, а потом и рассеяла мою магию, и… Сорвалась с хлипкой рамы. Пальцы ее разжались, порыв ветра мотнул деревянную конструкцию от стены, и ее нога соскользнула.

— А-а-а! — ее звонкий голос раздался над водой. И, наверное, это могло быть концом ее побега.

— Держись! — из окна высунулась Ада. Невысокая и светловолосая, ее большие карие глаза всегда завораживали меня.

Она успела поймать Аннет за запястье и, уперев ноги в каменную стену, вытянуть ее на себя.

— Молодец, — я шагнул ближе к развернувшейся сцене.

В темноте сначала было не разглядеть, но спустя несколько секунд выглянула из-за туч луна, и ее лицо теперь было видно. Мне захотелось отвернуться. Лоб рассечен, и никакая тряпка, явно оторванная от платья, до сих пор не останавливала кровотечение. Губы ее были опухшими, а под глазом виднелся синяк, от которого опухла левая половина лица.

— Аннет, — представилась Аннет, перекатываясь на спину.

— Ада, — девушка протянула руку для рукопожатия. Она моргала, все еще толком не придя в себя. — Ты… Как…

— Я ищу Артура, — не размениваясь на подробности, гостья пожала протянутую руку и, все еще тяжело дыша, поднялась на ноги.

— Я не видела его сегодня, — Ада, одернув подол короткого платья, тоже встала и выглянула в окно. Теперь оттуда тянуло холодом. — Это ты оттуда перелезла?! — она протянула руку и коснулась рамы, притягивая ее к себе.

— Да, — пожала плечами Аннет, и не гордясь, но и не отрицая своего подвига. Она наощупь, хромая, в тусклом лунном свете, пробралась к двери комнаты Ады, провела пальцами по дереву.

— Ты хочешь сбежать? — Ада последовала за гостьей.

— Я… — Аннет замялась и подняла взгляд на другую пленницу. — Я хочу найти Артура, — она протянула руку, сама себе не веря, толкнула дверь, и та неожиданно для нее поддалась. Да, все остальные, кроме комнаты той, которая может развеивать любую магию, были заперты только с помощью магии. — Пойдешь со мной? — предложила она.

— Нельзя покидать комнату, — «хозяйка комнаты» отрицательно помотала головой и отступила к кровати.

— А, если у нас получится? — Аннет стояла на пороге, готовая, решительная, но все же страшащаяся неизвестности.

— А что, если нет? — Ада забралась в кровать и залезла под одеяло, явно показывая, что она не собирается уходить. — Я не хочу попасть под руку Господина. Да и… — она подтянула ноги к подбородку, утыкаясь носом в колени. — Да и даже, если мы найдем Артура, чем он поможет? Он здесь никто. Все вместе с ним и попадемся, — она еще раз помотала головой.

Я здесь никто. Обидно, конечно, было слышать это из уст Ады, но она была права.

— Я верю, что он поможет, — Аннет на мгновение еще задержалась, чтобы добавить: — Или я помогу ему.

Она ничего больше не сказала и скрылась в темноте коридора. И мы с Аннет, стоящей сейчас рядом со мной, последовали за ней в этом воспоминании. Когда она ступала по мягкому ковру, звука ее шагов не было слышно. Только учащенное дыхание могло выдать ее присутствие.

— Там же слуги, — я приблизился еще на пару шагов. Настолько близко, что, не будь это всего лишь образом, я мог бы щекотать дыханием ее шею. — Как ты мимо них прошла?

Скрипнула половица под ее ногой, едва Аннет вышла из спасительного коридора в круглую прихожую. И, только это произошло, она замерла, увидев, наконец, несколько силуэтов, в полной темноте занимающихся уборкой.

Нежити свет был не нужен. Заколдованные еще мной, чтобы исполнять все приказы хозяина, они не нуждались ни в каких средствах навигации. Проблема была в том, что сейчас их хозяином был не я.

Тела без душ, учуяв присутствие человека, выпрямились и все, пятеро, как один уставились на нее невидящими глазами, зрачки в которых отсутствовали.

— Не подскажите, где Артур? — двигаясь вбок, опираясь спиной о стену, спросила Аннет.

— Серьезно?! — вырвалось у меня, и я обернулся к Аннет, каким-то чудом добравшейся до меня.

— Что? — непонимающе посмотрела она меня.

Я только глубоко вздохнул. Я почему-то считал, что при виде мертвяков первое, что нужно делать, это не задавать им вопросы, а бежать и прятаться в надежде, что тебя не найдут. Во всяком случае, этого касалось нормальной реакции смертного. Но она медленно обходила их, при этом задав самый дурацкий вопрос из всех, которые только могли прийти в голову. Вот так они должны взять и отвести ее ко мне, так она считала?

Я опять повернулся к развернувшейся картине. Да, слуги, заколдованные мной несколько сотен лет назад, сейчас представляли собой плачевное зрелище. Господин Ноэл больше не считал нужным поддерживать их физическую форму, а потому подгнившие, склизкие, с торчащими костями и в буквально расползающейся на них одежде, они едва ли передвигали ноги. Но эта хлипкость была обманчивой, на самом деле, вплетенная в эта тела магия, предавала им и силу, и скорость, во много раз превосходящие человеческую.

Поняв, что перед ними не хозяин, и даже не я, все пятеро двинулись на одну Аннет. Казалось, что она не испугалась.

— Почему ты не побежала? — спросил я, глядя на то, как слуги окружают девушку.

— Мне некуда было бежать, — ответила она просто. — Дверь в мою комнату была закрыта, а вести их в комнату Ады… — она еще раз пожала плечами, как бы показывая, что больше ей добавить нечего.

Двое, которые ближе к ней, вытянули руки в мгновение ока схватили ее за запястья. Она вскрикнула, но не более. Аннет не пыталась вырваться, лягнуть кого-то из них, позвать на помощь. Вместо этого всего она просто закрыла глаза. И я понял, что она делает — вытягивает из них магию также, как она сделала с окном.

— Нет-нет-нет, — мое сердце забилось чаще, когда я увидел, как первые падает на пол, а потом и следующий.

— Почему нет? — шепотом уточнила Аннет над моим ухом, и я вздрогнул, забыв, что она не только в воспоминании, но и здесь тоже.

— Он узнает, — если до этого момента я был уверен в том, что некромант не спохватиться до утра, то сейчас эта убежденность растаяла. — Эта магия, магия в слугах является частью его магии. Ты рассеяла ее, и он почувствует, — объяснил я ей. — И, может не сразу, но он поймет, что именно произошло.

У нас больше не было времени. Нужно было выбираться, прямо сейчас.

Необычайным усилием воли я открыл глаза в реальности, в каменной небольшой камере, все еще подвешенный на цепь. Ее губы все еще касались моих, глаза ее были закрыты. Но было что-то еще. Зеленое зелье, до этого текущее только по моим венам, сейчас было и в ней тоже.

Именно поэтому мы видели ее воспоминания, вместо моих. И по этой же причине я все еще был скован. Она взяла на себя, да вот только не ту магию. Магию зелья вместо удерживающего заклятья. Я закрыл глаза, снова погружаясь в воспоминания. Я должен был избавиться от действия зелья, и тогда она сможет снять с меня путы.

И снова я стоял за ее спиной, теперь наблюдая за тем, как уже четверо из мертвяков лежат у ее ног, а пятый, последний, отступает.

— Сообщить хозяину, — замогильным голосом сообщил он сам себе приказ.

— А кто твой хозяин? — живой труп пятился, а Аннет наступала.

Конечно, мертвяк не ответил. Но я знал ответ на этот ее вопрос. Это указание я дал настолько давно, что и сам забыл об этом, а потому… Его хозяином в данном случае был я. Получается, что так она меня и нашла — это раз. Вот этот мертвяк из ее воспоминания валяется в коридоре за дверью камеры — это два.

— Зачем ты вообще пошла меня искать? — я положил ладони на плечи Аннет, привлекая ее внимание к себе.

— Я боялась, что с тобой что-то случилось, — на ее глазах выступили слезы, и она отвернулась, чтобы стереть появляющиеся на щеках дорожки слез.

— Аннет, — я сгреб ее в охапку, прижал к себе. — Аннет, — пробормотал я, и почему-то я заплакал вместе с ней. Вся та боль, все бессилие, ярость, годами копившиеся во мне, выплеснулись. И я просто рыдал у нее плече так, словно мне вовсе и не сотни лет, и за моими плечами нет такого огромного жизненного опыта. А, может, этот опыт и стал причиной того, что сейчас во мне не осталось сил даже на то, чтобы взять себя в руки. — Мне его не одолеть, — признался я. — Я не знаю, как защитить тебя. Я не могу защитить даже себя.

— Артур, — она гладила меня по спине, целовала шею и щеки. — Артур, а я не могу его также, как этих… — она кивнула в сторону замершего за моей спиной воспоминания.

— Если б это было так просто, — я усмехнулся ее наивности.

— Объясни, — попросила она.

— Они, — я отстранился и кивнул в сторону мертвяков, — движимы внешней магией. А Господин подпитывает себя жизненной силой девушек, запертых в комнатах. Такая магия и поддерживает его жизнь.

— Понятно, — она задумчиво кивнула. — Но нам не обязательно с ним драться, мы можем просто сбежать.

— Не можем, — я покачал отрицательно головой. — Мой магический дар — лишь крупица его. Он не отпустит меня. Я могу отказаться от дара, но тогда он скорее убьет меня, чем даст уйти. Тем более с тобой.

— Во мне его ребенок, — кивнула Аннет.

— Нет, это мой ребенок, — улыбнулся я, хоть и поводов для радости было катастрофически мало.

— Но Господин сказал… — девушка попыталась поспорить, но мой уверенный взгляд заставил ее замолчать на полуслове.

— Это мой ребенок, — повторил я, наблюдая за тем, как преображается ее лицо неуверенной улыбкой.

— Тогда мы должны защитить его, — она сжала мои пальцы. — Он ведь не нарушает равновесие жизни и смерти?

— Нет, — я вел неторопливые беседы, но мои мысли метались, пытаясь придумать хоть что-то, что позволило бы нам избежать встречи с разъяренным некромантом. Но пока ничего, что спасло бы нас…

— Тогда, пока я рядом, он не сможет тебя околдовать, и…

— И это ничем не поможет, — она уже открыла рот, чтобы что-то возразить, но я не дал ей сказать ни слова. — Он зачарует любой предмет, и ты не успеешь даже среагировать. Я слабее, Аннет, намного слабее его.

Видимо, идеи у нее кончились, а потому она замолчала.

— Что нам делать? — через какое-то время спросила она. И ее голос прозвучал тихо и совсем неуверенно.

— Нам нужно выбираться отсюда, и как можно быстрее, — ответил ей я, поднимаясь на ноги. Подал ей руку.

Он, Господин Ноэл, отправил меня сюда для того, чтобы я смотрел на унижения Аннет снова и снова, и мучился от того, что не смогу ей никак помочь. До самого утра, до момента, пока он не притащит ее и не станет измываться над ней в реальности, прямо у меня на глазах.

Вспомнить что-то, что по итогу даст такой эмоциональный толчок, который буквально выкинет на поверхность сознания — это единственный путь на свободу. Я смотрел на девушку, стоящую рядом и ждущую того, что я сделаю сейчас. Я не должен… Я не мог позволить ей опять вспоминать это.

— Учитель, — прошептал я. В моей жизни было всего два человека, которые имели значение. Учитель, а теперь Аннет, единственная, кто в меня поверил.

— Учитель? — переспросила она, но я уже не ответил.

Мир вокруг нас менялся.