Дни поздней осени

29 мая. Вторник

Вчера неважно себя чувствовала, а сегодня снова взяла ручку. Дима Костычев извинился!

Они приходили с отцом. Дима все в пол смотрел, потом отец его с дедушкой ушли в кабинет, а мы остались в гостиной.

Дима молчал, молчала и я. Но вид у него был виноватый. Наконец пробурчал:

— Я был не прав. Извини.

Я милостиво приняла извинения и не стала допытываться, что послужило причиной вчерашней выходки.

Приятно провели вечер. Прибежала с улицы Аня, я попыталась усадить ее за инструмент, но она отказалась.

Чаевничали. Дедушка и Костычев-старший были в хорошем настроении, оба шутили. Папа же к чаю совсем не вышел. «Заработался», — сказала мама.

Все вместе пошли провожать дедушку на электричку, ему завтра в университет. Дни становятся длиннее, в девять часов светло. Даже сейчас, когда пишу, за окном вскрикивают пичуги и кажется, не совсем еще стемнело. Мне хочется выйти в сад.

Да, так я и сделала. Тихонько, скрип-скрип, сошла по деревянной лестнице, открыла дверь и постояла на крыльце. Как тиха и свежа майская ночь! Месяц еще такой некрепкий, прозрачный, а к осени, знаю, он будет тяжелый, сияющий, драгоценный!

Я шла тихонько меж темных деревьев и совсем не боялась, но внезапно что-то зацепило мой рукав. Это был можжевеловый куст, притаившийся у забора. Мой можжевеловый куст со своим тревожным лекарственным запахом. За этим кустом таится лазейка на Черную дачу. Я посмотрела туда, и темный силуэт дома показался мне очень таинственным. Я даже отодвинула планку в заборе, но не решилась пролезть. Да и зачем? Кто знает, что делается на этом участке ночью.

Пишу все это вернувшись. Поздно уже, спать пора!