До наступления темноты

Глава тринадцатая

Ну вот, похоже, начинается самое сложное.

– Меня не будет часа два, не больше. – Часов у Кэрри не было, однако подобие хронометража поможет ей продержаться.

– Восемь тридцать, Ник. Восемь тридцать, – с трудом, между короткими, отрывистыми вдохами произнесла Кэрри.

Можно подумать, я нуждался в напоминании.

– Если не вернусь к рассвету, – сказал я, – выбирайтесь на открытое место и постарайтесь, чтобы вас заметили. Вам понадобится помощь. Может быть, вас доставят в больницу вертолетом.

Может, доставят, а может, и нет. Впрочем, если я не вернусь, другого выхода не будет.

Возвратиться в дом – это решение далось мне легко. Кэрри требовался врач, а мне машина, чтобы доставить ее в Чепо. Стало быть, нужно было пойти и взять ее. А это означало, что сначала придется стать хозяином в доме – то есть одолеть засевших там людей.

Я взглянул на часы: 6.32. До времени, когда выяснится, что Аарон обманул Чарли и его людей, осталось меньше двух часов.

– Ну, до скорого.

Я ощупью пополз по опавшим листьям и скоро выбрался на открытое место. Дождь уныло лупил по грязи.

Я сорвал пучок пальмовых листьев и бросил их в грязь, отметив место, где вышел из джунглей. Затем, напомнив себе, что вертолет должен находиться где-то слева от меня, я направился к дому. Меня подмывало подобраться к вертолету и поискать оружие. Но что, если они там кого-нибудь оставили? Нельзя было обнаружить себя так далеко от дома.

Поднявшись по склону, я увидел проблеск единственной лампочки, горевшей у мойки. Другого света не было.

Я немного спустился по склону и, огибая вертолет, направился к дому с другой стороны. Постепенно смещаясь влево, я снова поднялся по склону.

Уже добравшись до пластиковых баков, я услышал пыхтение генератора и встал на четвереньки. Пыхтение скоро заглушил дождь, барабанивший по крышкам баков. В доме я не замечал никаких признаков жизни, пока не оказался напротив каптерки и не обнаружил под ее дверью серебристую полоску света. Я пополз дальше и скоро увидел тусклый свет, пробивавшийся сквозь забранное сеткой окно. Внутри вроде бы было тихо.

Когда я добрался до конца вереницы баков, необходимость передвигаться ползком отпала. Я встал, весь облепленный грязью, и осторожно направился к «лендкрузеру». Сквозь пелену дождя и оконную сетку мне были видны трое мужчин за кухонным столом. Оружие валялось на полу. Двое из них были в нагрудниках с карманами для рожков. Судя по выражениям их лиц, они вели серьезный разговор – возможно, пытались сочинить историю о том, как нам удалось сбежать.

И ни следа Аарона. Я посмотрел на часы. До времени, когда его обман обнаружится, оставалось меньше полутора часов.

Первым делом следовало выяснить, не лежит ли еще в «лендкрузере» винтовка Мосина или М-16.

Протерев боковые окна, я заглянул внутрь машины. Ни винтовок, ни мачете. Я обогнул джип, нажал на кнопку замка и, приподняв дверцу ровно настолько, чтобы свет из дома попал внутрь машины, пошарил в багажном отделении. Пусто. Я опустил дверцу.

Теперь к каптерке. Проходя мимо окна, я увидел, что все трое по-прежнему сидят за столом. Я обогнул кадку для дождевой воды и, вновь различив свет под дверью, опустился на четвереньки и прильнул глазом к щели.

И сразу же увидел Аарона, сидевшего в парусиновом кресле. Рядом с ним в другом кресле развалился мужчина лет сорока-пятидесяти, в зеленой рубашке и без нагрудника. Чуть дальше за ними у компьютера Люз сидел парень помоложе, в синем. По мельтешению красок на экране и лихорадочным движениям мышки я понял, что он поглощен какой-то компьютерной игрой. Рядом с ним лежала на столе М-16.

Зеленый встал, что-то сказал Синему – тот даже не поднял головы – и ушел в гостиную, к трем другим.

Аарон повернулся в кресле, посмотрел на Синего, углубившегося в игру.

Черт! Что он задумал?

Я отскочил назад, забился за кадку, и дверь тут же распахнулась, выплеснув наружу яркий свет. Аарон вылетел из нее и соскочил в грязь, преследуемый испуганными испанскими восклицаниями.

Он бежал, оскальзываясь, к бакам, а из каптерки ударила длинная автоматная очередь.

Я съежился в комок, слушая крики в гостиной и топот ног по дощатому полу.

Аарон почти уже растворился в темноте, когда Синий с паническим воплем подскочил к двери, прицелился и выпустил короткую очередь.

Я услышал страдальческий всхлип Аарона, потом леденящий кровь, постепенно слабеющий вопль. Крик боли быстро потонул в лихорадочных очередях М-16, винтовки наугад лупили в темноту из окна, справа от меня. Синий что-то орал во весь голос – вероятно, требовал прекратить огонь, поскольку именно это и произошло.

Я так и сидел скорчившись за кадкой, когда Синий вышел под дождь и направился к Аарону. Все остальные отступили внутрь дома.

Пора было действовать. Я последовал за Синим, держась, чтобы не попасть под свет, правее двери.

До неподвижного тела Аарона Синему оставалось всего несколько метров. М-16 он нес в правой руке.

Я шел за ним, нас разделяло не больше пяти шагов.

В прыжке я ударил его левой ногой в пах, всем телом обрушился на него и левой рукой вцепился ему в лицо. Винтовка полетела на землю. Синий поднял руки, чтобы освободиться от моей хватки. Я рывком изогнул его тело назад, оттянув голову и открыв горло. Ребром правой ладони я рубанул ему по горлу. Он рухнул, словно боров на скотобойне, увлекая меня за собой.

Высвободившись, я навалился ему на грудь, вдавил в горло правое предплечье и навалился на него всей массой. Удар не убил Синего. Он лишь отключил его на время, только и всего.

Вся прочая шатия находилась, надо полагать, в гостиной – пытаясь как-то освоиться с новым обрушившимся на них кошмаром и ожидая, пока недоумок, позволивший Аарону удрать, приволочет назад его тело.

Я посмотрел на Синего: глаза закрыты, ни попыток оттолкнуть меня, ни сопротивления. Убрав руку, я приложил ухо к его рту. Он не дышал. Для полной уверенности я надавил двумя пальцами на шею, проверяя сонную артерию. Ничего.

Я скатился с него и ощупал Аарона. Он тоже был мертв. Я нашарил в грязи М-16 и стянул с Синего нагрудник.

С винтовкой в одной руке и нагрудником в другой, я побежал к задам дома. Мне нужны были свет и укрытие. Времени оставалось немного – скоро они вылезут наружу посмотреть, что это так задержало их друга.

Я вытащил свежий тридцатизарядный рожок, зарядил винтовку и торопливо проверил остальные три рожка из нейлонового нагрудника – все полные. Надевая нагрудник, я настороженно ожидал воплей, которые оповестят меня о том, что труп Синего обнаружили.

Все было тихо. Я вошел в каптерку, повыше поднимая ноги, чтобы не зацепить консервных банок, россыпей риса и прочих раскиданных по полу припасов. Судя по голосам, враги находились где-то рядом с кухонной плитой. Разговор там шел на повышенных тонах. Они переходили с места на место, потом скрипнул стул и кто-то направился к компьютерной. Я замер, выжидая, с прилипшим к спусковому крючку пальцем…

Преимущество внезапности будет на моей стороне не дольше двух секунд. После этого, если я не сумею правильно им распорядиться, от меня останутся одни воспоминания.

Показались чьи-то сапоги. Зеленый, поворотясь, увидел меня и закричал. Кричал он недолго – я нажал на курок. Он рухнул обратно в гостиную. Я бросился следом, перескочил через его тело. В гостиной царила паника, люди тянулись к оружию.

Я ударил короткими очередями в самую их гущу. Одна очередь, другая, третья… Все, патроны кончились.

Винтовку я перезаряжал уже в полной тишине, если не считать стука дождя по крыше и посвистывания чайника на плите. Два трупа распростерлись на полу, один навалился грудью на стол. С теми, кого я видел снаружи, было покончено, оставалось проверить спальни. Я дал три коротких очереди по двери спальни Люз и ворвался в нее, потом проделал то же со спальней Кэрри и Аарона. Обе оказались пустыми.

Я вернулся в гостиную, снял чайник с плиты, достал из стоявшей рядом с ней жестянки пакетик чая, залил его кипятком. Чай пах какими-то ягодами. Добавив сахара и размешивая его, я перешел в компьютерную и прикрыл за собой дверь.

Я сидел в полотняном кресле и медленно прихлебывал сладкую, обжигающую жидкость, руки у меня немного тряслись.

Допив чай, я встал и направился в спальню Кэрри и Аарона. Там я стянул с себя нагрудник и переоделся в старую черную трикотажную рубашку. Потом снова надел нагрудник, сдернул с кровати покрывало и пошел к «лендкрузеру». Ключ так и торчал в замке зажигания. Я опустил спинки задних сидений, приготовив место для Кэрри, потом влез в «мазду» и включил двигатель.

Свет фар скакал вверх-вниз, пока я, подпрыгивая на ухабах, подъезжал к Аарону. Он оказался тяжелым, но в конце концов мне удалось завернуть его в покрывало и уложить в кузов. Накрывая лицо Аарона уголком покрывала, я шепотом поблагодарил его.

Захлопнув дверцу кузова, я отволок Синего к бакам и спрятал его между ними. Потом вернулся к дому, выключил в гостиной свет и закрыл дверь. Люз все это видеть ни к чему – она сегодня и так много чего нагляделась.

Потом я вытащил под дождь свою койку и задвинул ее в «лендкрузер». После этого я поехал к лесу.

Лобовое стекло заливало дождем, и все же в свете фар я сумел разглядеть место, помеченное пальмовыми листьями.

Оставив фары включенными и двигатель работающим, я взял лежавший на пассажирском сиденье фонарь, обежал вокруг машины, вытащил койку и углубился в лес.

– Люз! Где вы? Люз! Это я, Ник, отзовись!

– Здесь! Мы здесь!

Я пошел на крик, волоча за собой койку. Вскоре свет фонаря упал на Люз, стоявшую на коленях у головы матери.

Люз уставилась на меня:

– А где папа? Он дома?

Я смотрел на нее, радуясь, что погода, расстояние и листва поглотили звуки стрельбы. Что ей ответить, я так и не успел придумать.

– Нет, он поехал за полицией…

Кэрри закашлялась, прижала к груди голову девочки и поверх нее вопросительно посмотрела на меня. Я закрыл глаза, направил свет фонаря себе в лицо и покачал головой.

Кэрри заплакала негромко и низко. Голова Люз подпрыгивала на ее содрогающейся груди. Девочка, решив, что все дело в боли, принялась утешать мать:

– Все в порядке, мама. Ник отвезет тебя домой.

– Люз, тебе придется помочь мне переложить маму, хорошо? – Направив фонарь чуть в сторону, чтобы тот не слепил девочку, я посмотрел ей в лицо. Люз кивнула. – Встань позади мамы и, когда я скажу, возьми ее за подмышки и подними. Я подниму ноги, и мы одним махом перенесем ее на койку. Поняла? – Я посмотрел на Кэрри: – Ты ведь знаешь, что будет больно?

Она кивнула, закрыла глаза, дыхание ее стало прерывистым.

– Раз, два, три – взяли!

Крик разорвал ночь, но через пару секунд с этим было покончено. Оказавшись на койке, Кэрри глубоко и быстро задышала сквозь стиснутые зубы. Люз снова принялась успокаивать ее:

– Все в порядке, мама… чш-ш-ш.

Выдернув из грязи фонарь, я положил его на койку рядом со здоровой ногой Кэрри.

– Самое тяжелое позади. Люз, берись за свой конец, немного приподними его, а я возьмусь за этот, ладно?

Она вскочила на ноги и схватилась за алюминиевые трубки.

– Готова? Раз, два, три – взяли!

Я тронулся, пятясь, через заросли. Оглядываясь, я скоро увидел сквозь листву фары машины. Еще несколько шагов, и мы выбрались на открытое место.

Мы затолкнули койку в машину. Ноги Кэрри торчали из откинутой задней дверцы.

– Оставайся с мамой и придерживай ее на случай, если мы наскочим на колдобину.

Кэрри притянула девочку к себе и украдкой плакала, зарывшись лицом в ее мокрые волосы.

Очень медленно мы доехали до дома, остановились у двери каптерки и внесли койку в залитую светом компьютерную. Когда мы опустили ее на пол, я сказал Люз:

– Сходи отключи вентиляторы.

Девочка удивилась, но подчинилась. Вентиляторы создают сквозняк, Кэрри только его и не хватало.

Как только Люз вышла, Кэрри привлекла меня к себе и зашептала:

– Ты уверен, что он мертв? Уверен? Мне нужно знать… Прошу тебя.

Люз уже возвращалась, я посмотрел Кэрри в глаза и кивнул. Она выпустила меня и уставилась на останавливающиеся вентиляторы.

Я сходил в каптерку за аптечкой, опустился на колени рядом с койкой и начал рыться в чемоданчике, прикидывая, чем из его содержимого можно воспользоваться. Кэрри потеряла много крови, но ни приспособлений для капельницы, ни физиологического раствора я не нашел. Но зато отыскался дигидрокодеин. На наклейке было написано: по одной таблетке, однако Кэрри получила три, да еще и аспирин в придачу. Люз, не дожидаясь моих указаний, сбегала за бутылкой «Эвиана». Кэрри мигом проглотила таблетки – она проглотила бы все, что угодно, лишь бы приглушить нечеловеческую боль. Она посмотрела на часы и с мольбой на лице обернулась ко мне:

– Ник, завтра утром, в десять…

– Давай-ка по порядку. – Я содрал целлофановую обертку с упаковки эластичного бинта и заменил им ремень и бинты из рубашки. – Клиника в Чепо, где она?

– Это не совсем клиника, там работают люди из Корпуса мира и…

– Хирургическое отделение у них есть?

– Что-то вроде того.

Я нажал ей на подошву ступни – отпечаток сохранился на секунду-другую, потом прилив крови стер его.

– Две тысячи человек, Ник. Ты должен поговорить с Джорджем, должен что-нибудь сделать. Хотя бы ради Аар…

Люз вернулась с бутылкой и напоила мать.

Ни повязку на ране, ни прокладки из листьев я трогать не стал, а просто плотно обмотал ей ноги бинтом. От ступней и до бедер Кэрри выглядела как египетская мумия.

Она спросила у Люз:

– Который час, малыш?

– Двадцать минут девятого.

Кэрри погладила ее по руке:

– Мы запаздываем. Надо связаться с дедушкой… Он будет волноваться… Поговори с ним, Ник, прошу тебя, ты должен…

Люз пошла к своему компьютеру.

– Нет, погоди, – сказал я. – Сначала запусти поисковую машину – «Гугл», например.

Люз защелкала по клавишам. Я услышал подтверждающий установление связи сигнал модема.

– Есть, Ник. Я вошла в «Гугл».

Я уселся в ее кресло и набрал в строке поиска: «реактивный снаряд солнечный ожог». Компьютер выдал две тысячи ссылок, и первая же выглядела зловеще. Разработанная и производимая в России ракета в настоящее время имелась также на вооружении армии Китая. Рисунок изображал ракету с подобием плавников в хвостовой части и еще двумя, поменьше, посередине. Пуск может производиться с судна или с грузовой платформы. Тут же имелся отзыв специалиста по военной технике:

Это было все, что мне требовалось знать. Отодвинув кресло от компьютера, я вернулся к матери с дочерью:

– Теперь можешь связаться с дедушкой, Люз.

Я опустился на колени около Кэрри.

– Баян, о котором ты говорила, это что, река? Поэтому у них и была с собой лодка?

Лекарство уже начинало на нее действовать.

– Баян?

– Помнишь, когда они приезжали прошлой ночью? Так что это – река?

Кэрри, борясь с дремотой, напряженно вслушивалась в мои слова.

– А, Баяно? Да, к востоку отсюда, недалеко.

– Тебе известно, где точно они находятся?

– Нет, но… – Кэрри повела головой, попросив, чтобы я наклонился поближе. Когда она опять заговорила, голос ее дрожал: – Аарон там, за дверью?

Я покачал головой:

– В «мазде».

Кэрри заплакала, тихо-тихо. Я не знал, что ей сказать.

– Дедушка! Дедушка! Ты должен помочь… Тут были какие-то люди, мама ранена, а папа уехал за полицией! – Люз взвинтила себя почти до истерики. Я подошел к ней. – Иди, побудь с мамой, ступай.

Посреди экрана красовалась физиономия Джорджа. Я надел наушники.

– Кто ты? – раздался в наушниках его спокойный голос.

– Ник. Наконец-то у имени появилось лицо.

– В каком состоянии моя дочь? – Типично американская физиономия с квадратной челюстью никаких чувств не выдавала.

– Перелом бедренной кости. Вам придется дать инструкции людям в Чепо. Чтобы ее забрали из Корпуса мира. Я…

– Нет. Отвези обеих в посольство. Где Аарон?

Я оглянулся, Люз сидела рядом с матерью, но услышать то, что мне придется сказать, все же могла. Я повернулся к экрану и пробормотал:

– Мертв.

Выражение его лица ничуть не изменилось, голос – тоже.

– Повторяю, отвези их в посольство.

Я медленно покачал головой:

– Мне известно, что тут затевается, Джордж. Вы не должны допустить удара по «Окасо». Отмените его.

Он вздохнул:

– Послушай, сынок, не лезь не в свое дело. Сделай, как я сказал. Отвези мою дочь и Люз в посольство, и побыстрее.

Он ничего не стал отрицать, не спросил: «Что еще за окасо?» Надо было доигрывать свою роль до конца.

– Отмените удар, Джордж, или я обращусь к первому же, кто согласится меня выслушать. Остановите удар, и я буду молчать до конца моих дней.

– Не могу, сынок. – Он наклонился вперед, теперь его лицо занимало почти весь экран. – Обращайся к кому хочешь, никто тебя слушать не станет. Слишком многое поставлено на карту. Ты вмешиваешься в дела, в которых ничего не способен понять. – Джордж снова выпрямился. – Отвези их в посольство. Я даже заплачу тебе, если хочешь. – Он помолчал, давая мне усвоить сказанное. – Если ты этого не сделаешь, будущее тебя ожидает безрадостное.

Я понимал, что стоит мне оказаться в посольстве, и меня больше никто не увидит.

Покачав головой, я снял наушники и, оглянувшись на Кэрри, пожал плечами.

– Дай мне поговорить с ним, Ник.

Я подошел к койке.

– Люз, нам в дороге понадобятся одеяла и вода. Собери и все сложи в каптерке.

Я подтащил койку с Кэрри к компьютеру и надел ей на голову наушники. Над нами с экрана нависало лицо Джорджа.

– Привет, это я.

Лицо оставалось бесстрастным, но губы дернулись.

– Я жива… А все те люди не выживут, если ты не отменишь удар.

Губы Джорджа шевелились несколько секунд, но выражение лица не менялось. Он приводил доводы, что-то втолковывал, возможно, приказывал. Единственное, чего он так и не пожелал сделать, – это выслушать нас.

– Один раз, всего один раз за всю свою жизнь… Я никогда ни о чем тебя не просила. Даже гражданство для Люз не было подарком. Ты должен остановить это. Сейчас же.

Я смотрел на Джорджа, на его холодное, ничего не выражающее лицо. Кэрри стянула с головы наушники и уронила их себе на грудь. В глазах ее стояли слезы.

– Отключи… убери его… Все кончено…

Но Джордж уже и сам прервал связь. Ему необходимо было срочно переговорить с людьми, в руках которых находилась ракета.

Я проследил взглядом черные провода, шедшие от тарелок на крыше через потолок и под столы, где они переплетались с белыми и уходили к компьютерам. Забравшись под стол и обрывая провода, я крикнул Кэрри:

– Где главное реле?

И услышал слабый ответ:

– Синяя коробка. Где-то рядом с тобой.

Я отыскал ее под переплетением проводов. К коробке были подсоединены три кабеля. Я все их выдрал.

За спиной у меня послышались какие-то звуки. Я обернулся как раз вовремя – Люз уже подходила к двери в гостиную.

– Стой! Не двигайся с места! – Я вскочил на ноги и схватил ее. – Куда ты?

– За одеждой. Прости… – В поисках поддержки она взглянула на мать.

Я отвел ее к Кэрри и, оглянувшись на дверь, заметил лужицу просочившейся под нее крови. Я метнулся в каптерку, схватил полупустой двадцатикилограммовый мешок с рисом и, вернувшись в компьютерную, подпер им дверь гостиной.

– Туда нельзя, это опасно, может начаться пожар. Когда садился вертолет, попадали и разбились масляные лампы, там повсюду масло. Я сам принесу твои вещи, Люз, а ты оставайся здесь, хорошо?

Когда я открыл дверь и перешагнул через мешок с рисом, меня чуть не вывернуло наизнанку. Пороховая гарь улетучилась, теперь здесь воняло, как в мясной лавке в худшие ее времена. Поплотнее прикрыв дверь, я включил свет. В кучах деревянной щепы и осколков стекла лежали четыре трупа, на дощатом полу – лужи крови.

Осторожно ступая, я обошел их, отыскал перемену одежды для Люз и теплую куртку для Кэрри, открыл дверь в компьютерную и забросил все туда:

– Переоденься и помоги маме. Я побуду здесь.

Я вытащил из-под Зеленого пропитанный кровью нагрудник. Ерунда, главное – рожки в карманах. Я вытянул жилеты и из-под остальных. Взвесил каждый в руке – рожки имелись во всех. Я поднял с пола свои документы, набрал по карманам покойников 212 заляпанных кровью долларов и, сунув их в карман, принялся обшаривать книжные полки в поисках карт. И наконец нашел – Кэрри была права: Баяно – река, протекающая к востоку от Чепо.

Времени на размышления не оставалось, пора было уходить. Небо могло расчиститься в любую минуту. Если Кэрри не смогут помочь в Корпусе мира, они по крайней мере сумеют отправить ее в столицу.

Я выскочил под дождь и, добравшись до «лендкрузера», бросил нагрудники на пол, засунул М-16 между пассажирским сиденьем и дверцей и захлопнул ее. Мне не хотелось, чтобы винтовка попалась на глаза Люз. Потом я схватил фонарь и побежал к «мазде». Когда я поднял заднюю дверцу, луч света упал на покрывало, под которым лежал Аарон. Я вытащил из кузова одну канистру и опустил дверь.

Перелив бензин в бак «лендкрузера», я бросил канистру поверх нагрудников – еще пригодится.

Когда я вернулся в компьютерную, Люз сидела на полу у койки и гладила мать по голове. Я наклонился, поднял с пола упаковку эластичного бинта и сунул ее в карман.

– Пора.

Мы взялись за койку, Люз в ногах, лицом ко мне.

– Готова? Раз, два, три – взяли!

Прохлюпав по грязи, мы задвинули койку в «лендкрузер». Я послал Люз в каптерку за одеялами и водой, а сам бинтом привязал койку к крепежным скобам машины, чтобы та не выскользнула на дорогу. Кэрри повернулась ко мне, голос ее звучал сонно – сказывался коктейль из аспирина и дигидрокодеина.

– Ник, Ник… Что же мне теперь делать?

Я понимал, о чем она, но на разговоры у нас времени не осталось.

– Сейчас мы поедем в Чепо, а там и глазом не успеешь моргнуть, как окажешься в Бостоне.

– Нет, нет. Аарон – что делать с ним?

Люз, возвратившаяся с водой и одеялами, избавила меня от необходимости отвечать. Я выпрыгнул из джипа, обошел его и уселся за руль.

– Люз, тебе придется присматривать за мамой, постарайся, чтобы ее не сильно мотало, хорошо?

Девочка, стоя на коленях рядом с матерью, закивала головой, я завел двигатель и начал разворачивать машину. Свет фар скользнул по «мазде». Кэрри увидела ее:

– Стой, стой, Ник – остановись…

Я нажал на педаль тормоза и обернулся. Кэрри, подняв голову и вытянув шею, выглядывала наружу. Люз поддерживала ее.

– Что такое, мам? Что-нибудь не так?

Отвечая дочери, Кэрри не отрывала взгляда от «мазды»:

– Все в порядке, малыш. Просто вспомнила кое-что. Потом расскажу. – Она обняла дочь.

Я подождал немного, дождь уже ослабевал.

– Ну что, поехали?

– Да, – отозвалась Кэрри. – Здесь нам больше нечего делать.