Добрый принц

VII.

Пили вино и после ужина, сидя на диване и креслах в кабинете, и Вольфа удивило, что оба врача не удерживают от возлияния больных. Уже Вольф успел поговорить с каждым из своих ненормальных гостей, и сам поймал себя несколько раз на мысли, что, вращаясь около поглощавшей каждого больной мечты, он относился к ней, быть может, с несколько большим, чем следовало, уважением. Точно эта мечта была действительно мечтой художника или поэта. "Что за чертовщина, думалось ему, -- лучше не мудрствовать, а то на минуту и сам сойдешь с ума". Но, тем не менее, все четыре рода помешательства казались ему не на шутку поэтическими и красивыми.

-- Принц, мой добрый, любимый принц, -- почти пела, склоняясь к нему головой на плечо, молодая женщина с горящими нежностью и любовью глазами.

Платье на ней было тонкое, пахло от нее не только свежестью ее молодого тела, ее густых каштановых волос, но и еще какими-то очень хорошими духами.

-- Можно вас поцеловать, принц? -- спрашивала она, смеясь отрывистым хохотом над самым его ухом.

-- Что вы, что вы, моя милая невеста? -- отшучивался Вольф. Разве вам этого не запретил доктор?

-- Ха-ха-ха! -- держась за живот и стоя против старика-еврея, хохотал Оптимист. -- Вы меня взялись уморить, святой отец... Да, ведь, это же действительно сумасшествие... Ха-ха-ха...

-- Родной мой, не смейтесь, над этим грешно смеяться... -- вразумительно говорил еврей, светлея и светлея лицом. -- Я только недавно узнал это, и близок, близок день, когда придет тот, который спасет всех нас...

И только Стеклянный, странно растопырив перед собою руки, точно обороняясь от не в меру оживившихся соседей, печально кивал головой и молчал.

-- Доктор! -- между тем говорил Вольф, -- знаете что, оставьте у меня моих гостей жить, или возьмите меня с собой. Клянусь вам, что ни у одной нормальной женщины я не целовал с таким наслаждением ручек. Доктор, ваши сумасшедшие гораздо лучше всех моих родственников и друзей. И если они к тому же не лгут друг другу, не клевещут, не занимаются ростовщичеством, предательством, людоедством, сведением личных счетов, то скажите мне, ради Бога, почему так обидно слово -- сумасшедший?