Добрый принц

V.

-- Господа! -- крикнул доктор Подкопаев. -- Наш милый хозяин предлагает нам выбрать себе на память по подарку.

Посмотрите хорошенько, что расставлено под елкой на полу. Ну, вы, Оптимист. Милый дедушка, и вы тоже.

Гости поднялись, и Стеклянный прервал музыку, но отнял руки от клавиш осторожно и встал, внимательно оглядевшись кругом.

-- Интересно, очень интересно! -- говорила молодая женщина, направляясь к елке и разыскивая Вольфа взглядом сквозь лорнет.

-- Ха-ха-ха! -- с новыми силами захохотал Оптимист и тоже пошел.

-- Благодарю, это очень любезно, -- говорил, направляясь за ним, старый еврей, благодушно улыбаясь и делая деликатно-благодарственный жест рукой.

Доктор Подкопаев, молодой врач и сам хозяин Вольф рылись у подножия елки и, вытаскивая игрушки, ставили их на стулья, на столики и на рояль.

Игрушки были дорогие из фешенебельного швейцарского магазина -- плюшевый медвежонок и обезьянка, заводной автомобиль с фигурками шофера и пассажиров, красивая модель аэроплана, паровой локомотив, великолепная кукольная пара -- дама в бальном платье, в ажурных чулочках, туфельках и даже с бриллиантиками в ушах и господин во фраке, с тщательным пробором на затылке... Были фокусы, игры и даже большой барабан...

-- Вы меня извините, -- немного конфузясь, говорил Вольф. -- К елке не идут серьезные подарки, и я затруднялся... Мне казалось, что так будет смешнее... Правда? Мне хотелось, чтобы у вас сохранилось обо мне веселое вспоминание?..

-- Ха-ха-ха! -- с любопытством перебирая игрушки, восторженно хохотал Оптимист. -- Ой, не могу, ей Богу, не могу, ха-ха-ха!

От смеха его лицо покраснело, и он, как ухватился за барабан, так и застыл, прижав его обеими руками к животу...

-- Барабан, мне барабан, -- покатывался со смеха он.

-- Право, мне совестно, -- смеясь вместе с ним, говорил Вольф. -- Возьмите еще что-нибудь...

-- Нет, ой-ой, ой не могу, нет, ха-ха-ха, нет мне ба... мне... ха-ха-ха -- бара-бан.

-- А мне, если позволите, вот это, -- деликатно дотрагиваясь до рукава Вольфа, говорил старик еврей. -- Это мне на память о моем маленьком богатстве. У меня, между прочим, был и такой, точь-в-точь красненький автомобильчик... Я не жалею, не думайте обо мне дурно, я нисколько не жалею... А вам не жалко?

-- Пожалуйста, пожалуйста, ради Бога, -- говорил Вольф.

-- Это вы прекрасно сказали: ради Бога, именно ради Бога! -- задумчиво говорил еврей и ласково отпирал и запирал дверцу автомобиля.

Вольф уже стоял окруженный улыбающимися гостями и едва успевал говорить с каждым из них.

-- Вы хотите обезьянку, она вам нравится? -- спрашивал он музыканта.

-- Да, очень, он такой мягкий, -- говорил нежным мечтательным голосом блондин, перебирая пальцами золотой волокнистый плюш обезьянки, -- очень, очень благодарю вас...

-- Ну, и я очень, очень рад.

Молодая женщина, медленно наклоняясь и рассматривая сквозь лорнет подарки, продолжала держать за руку младшего врача, переходила от игрушки к игрушке, но не выбрала себе ничего

-- Возьмите же что-нибудь на память? -- говорил Вольф.

-- Да? Вы мне предлагаете? На память? О вас? -- странно-тягучим голосом говорила она и смотрела на него расширенным взором. -- Вы думаете, что без подарка я вас забуду? О, нет... Ведь, правда, доктор, -- таинственно улыбаясь, спрашивала она...

Вольф был очень высок ростом и, глядя ему в лицо, молодая женщина невольно откидывала голову, что особенно шло к ней и обнаруживало красивую линию подбородка и необыкновенно изящный рисунок шеи. Вольф забылся на минутку, любуясь, смотрел на нее, а она вдруг громко засмеялась, повернулась к нему спиной и, глядя на него уже через плечо, потащила за собой врача.

-- Спасите меня, доктор, спасите меня, я умру от счастья, это он! -- услыхал Вольф.