Доктора Звягина вызывали? Том 2

Глава 16

Я четко знал, какой у женщины диагноз. И он никак не связан с терапией или хирургией, хотя определённые симптомы действительно часто напоминают аппендицит.

— В хирургию? Так не смотрел хирург, да и не положат её, — предположил Станислав Валентинович.

— Нет. В гинекологию, — ответил я. — У женщины перекрут яичника.

— Что это? — растерянно спросил терапевт. В университете у него явно были проблемы с гинекологией.

— Острое состояние, при котором один из яичников перекручивается вокруг собственных кровеносных сосудов, — терпеливо объяснил я ему. — Чаще всего это происходит именно с правым яичником, потому что левому для подвижности мешает сигмовидная кишка. Характеризуется острыми болями в животе, зачастую тошнотой, рвотой и подъемом температуры.

— А из-за чего это? — совсем растерялся Станислав Валентинович.

— Часто из-за доброкачественных или злокачественных образований на яичнике, которые увеличивают размер этого органа. Причем чаще всего именно доброкачественные. Скорее всего, у женщины киста яичника, которая никак до этого себя не проявляла. Ещё моет быть из-за беременности, резкого сброса веса или повышенной физической активности, — ответил я.

— Киста есть у меня, да. Гинеколог сказал не нервничать, киста и ладно, — услышав часть разговора, проговорила женщина.

— Вам надо в гинекологию, — обратился я к ней. — Я сейчас договорюсь.

— Вай, спасибо, молодой врач, — закивала пациентка. — Пойду куда скажешь.

— Станислав Валентинович, организуйте пока что для пациентки машину скорой помощи с носилками, — распорядился я. — А вы давайте те документы, которые есть.

У женщины имелся паспорт гражданина Азербайджана и разрешение на временное проживание. Скорее всего, женщина приехала в страну погостить у кого-то из родственников. Что ж, острое состояние требует оказания медицинской помощи всем без исключения.

Я спустился в регистратуру и подошёл к Людмиле Владимировне, заведующей регистратурой.

— Михаил Алексеевич, вы опять с нововведениями? — усмехнулась та.

— Нет, надо провести в системе пациентку. Гражданка Азербайджана, у нее острое состояние, требующее немедленного вмешательства, — ответил я, передавая документы.

— Ой, да Станислав Валентинович уже подходил с ней, — растерялась та. — Я не знаю, как забить в систему без нашего полиса.

— Значит свяжитесь с айтишниками. Мне нужно госпитализировать женщину так что через десять минут жду результата, — строго ответил я. — Они подскажут вам как это сделать.

— Хорошо, сейчас, — поспешно закивала Людмила Владимировна, забирая у меня документы.

Выделенное время регистратуре я использовал для того, чтобы дойти самостоятельно до гинекологического отделения. С заведующей гинекологией, Осиповой Евгенией Павловной, я пересекался редко. Но впечатление от нее всегда было хорошее. Спокойная, рассудительная, она всегда шла навстречу пациентам, и на нее никогда не бывало жалоб. Отделение она держала в идеальном состоянии, и медицинскую помощь оказывала на уровне.

— Добрый день, Евгения Павловна, — поздоровался я, входя к ней в кабинет. — У меня там пациентка женщина, подозрение на перекрут яичника. Проблема в том, что она гражданка Азербайджана. Сейчас регистратура пытается добавить её в систему.

— Проблема в том, что у нее перекрут яичника, — спокойно ответила гинеколог. — Система меня не интересует. Её сейчас доставят к нам?

— Уже договорились со скорой, — кивнул я. — Вы сами будете оперировать?

При перекруте яичника всегда проводится хирургическая операция. Чаще всего лапароскопическая, для возвращения яичника в прежнее состояние.

— Сама. Хотите поприсутствовать? — лукаво улыбнулась Евгения Павловна.

— Это тоже, — усмехнулся я. На гинекологических операциях я бывал редко, а это вместе с тем обширная область в медицине, и мне было интересно. — А ещё перед этим поприсутствовать при сборе анамнеза. Подозреваю, что там много дополнительных патологий.

— Без проблем, — кивнула Евгения Павловна. — Жду вашу пациентку.

Я вернулся в регистратуру, где Людмила Владимировна гордо вернула мне документы и сообщила о внесении пациентки в систему. Затем поднялся в кабинет к Станиславу Валентиновичу, где была пациентка. К моему удивлению, он тоже не сидел без дела, и уже заполнил необходимое направление и другие бумаги.

Как раз подъехала скорая, и мы с терапевтом вдвоем переложили довольно грузную женщину на носилки и донесли до машины. Отделение гинекологии было недалеко, но лучше не рисковать и не давать женщине перемещаться самостоятельно.

Мы транспортировали пациентку в отделение, и Станислав Валентинович убежал обратно в поликлинику, продолжать прием. Я же решил закончить здесь. Евгения Павловна самостоятельно провела УЗИ, подтвердив мой диагноз. И распорядилась готовить операционную.

— Айсель Аслановна, — обратился я к женщине. — У нас нет никаких ваших медицинских документов, поэтому мне надо вас тщательно опросить. Расскажите, есть ли у вас хронические заболевания?

— Ноги вены больные, да, — ответила пациентка, поднимая платье и демонстрируя расширенные варикозные вены. — Надо операция делать, но не делаю.

Так, не очень хорошая сопутствующая патология. При операции и после нее необходимо достаточное количество антикоагулянтов, чтобы кровь была жидкой и не появлялось дополнительных тромбов.

— Что-нибудь ещё? Давление, сахарный диабет, бронхиальная астма? — продолжил расспрос я.

— Диабет есть, да. Таблетки пью, утром, — закивала Айсель Аслановна. — Сахар в норме, проверяла, когда ехать надо.

Сахарный диабет является противопоказанием для оперативного лечения, когда он в стадии декомпенсации. То есть, когда уровень глюкозы в крови гораздо выше допустимого. Надо обязательно проверить его сейчас по цито.

Я провел ещё один осмотр пациентки, измерил давление, выслушал легкие, но других патологий не обнаружил. Затем процедурная медсестра взяла у нее кровь на анализы, через десять минут был результат. Сахар, к счастью, был в норме.

— Противопоказаний для оперативного лечения нет, — отчитался я перд Евгенией Павловной. — Но есть несколько уточнений.

Я подробно добавил, какие препараты нужно использовать в послеоперационном периоде, приложив в историю болезни полный осмотр.

— Поняла вас. Вы золотой врач, Михаил Алексеевич, — улыбнулась заведующая гинекологией. — Тогда можно приступать.

Я сбегал за своим хирургическим костюмом, помылся и подготовился для присутствия на операции. В этот момент я снова почувствовал себя студентом медиком, испытывая давно забытый трепет перед чем-то новым. Евгения Павловна почувствовала мое состояние, и при операции подробно рассказывала мне каждый шаг. А потом я самостоятельно наложил швы, подведя такой своеобразный итог нашему общему лечению.

Вышел из гинекологии я только спустя несколько часов, уставший, но счастливый. На улице падал снег, и настроение у меня было удивительно хорошим, каким-то предпраздничным. Воздух был зимний, чувствовалось приближение нового года. На время отошли все мои проблемы с клонами, Пономаревым, экспериментом. Сейчас я был просто врачом, который любит свое дело и горит профессией.

В таком настроении я не спеша решил пройтись по территории, и возле административного корпуса внезапно встретил главного врача. Сергей Георгиевич сидел на лавочке с сигаретой в руках. Причем главный врач не курил, сигарета мирно горела, роняя пепел прямо на его пальто, а он смотрел в одну точку, о чем-то думая.

— Добрый день, Сергей Георгиевич, — поздоровался я, присаживаясь рядом.

— О, привет, Михаил. Не заметил тебя, — рассеянно ответил главный врач, приход в себя.

— Что-то случилось? — поинтересовался я. У меня было такое настроение, что хотелось помочь абсолютно всем вокруг.

— Да как тебе сказать, Миш. Случилось, давно, — как-то печально ответил Сергей Георгиевич. — Когда я решил занять пост главного врача.

Я просто молчал, давая ему возможность выговориться. Иногда людям это очень нужно.

— Я закончил ординатуру по хирургии. Я ведь был оперирующим хирургом, представляешь, — невесело усмехнулся главный врач. — Мечтал просто помогать людям. Хирургия привлекла меня тем, что результат был сразу ощутим. Ты спасаешь пациента, помогаешь ему — и ему лучше уже через пару часов. Я горел своей работой, жил в областном центре и работал в обычной больнице. Потом познакомился со своей будущей женой, Катериной. Катя из этого городка, там проходила какое-то обучение. Дочь очень влиятельных родителей, капризная и избалованная. Не знаю, чем ей приглянулся я. А я влюбился в нее тогда по уши, не замечаю ничего вокруг.

— Так бывает, — тихо ответил я.

— Точно, — кивнул Сергей Георгиевич. — Обворожила она меня, привезла в этот город. Родители её тут же пристроили меня в нашу областную больницу, заведующим, потом и главным врачом. Стал больше зарабатывать, да и престижно это для Катерины было, что муж главный врач, а не какой-то хирург. Она требовала от меня всё больше и больше, а я старался делать для нее всё. Пока наконец не понял, что не любит она меня, и что я не люблю её. Только знаешь что?

— Что? — спросил я.

— Поздно понимать это было, — невесело усмехнулся главный врач. — Квалификацию хирурга я растерял. Словно попал в какой-то поезд, который уже нельзя было остановить. И продолжал по инерции работать главным врачом. Каждый день скучая о своей прежней жизни, операциях, лечению людей. Каждый день корил себя за неправильный выбор.

— В тот момент он казался вам правильным, — проговорил я. — И вы многого добились для нашей больницы.

— Не чувствуя себя счастливым ни одного дня, — ответил Сергей Георгиевич. — А теперь все, прошлого не вернуть. И пора мне сойти уже с этого поезда. Через месяц я ухожу на пенсию.

— Мне будет вас не хватать, — искренне сказал я. С главным врачом у нас сложились хорошие отношения, я очень уважал его, и сейчас новость меня действительно расстроила.

— Спасибо, Михаил, — благодарно кивнул главный врач. — Пока что мои обязанности будет исполнять Екатерина Вениаминовна. Но я уже говорил с министром здравоохранения, в дальнейшем тебе дадут возможность пройти курсы повышения квалификации и занять это место официально.

— Мне? — удивился я. К этому всё шло, но предложение все равно оказалось для меня неожиданным.

— Да, я бы этого очень хотел, — кивнул тот. — Ты очень хороший врач, и любишь медицину. Ты сможешь многого добиться. Только решение все равно будет за тобой, захочешь ли ты отказаться от этих простых врачебных радостей ради чего-то большего.

Я задумался. Только что у меня было прекрасное настроение именно из-за этих, как выразился Сергей Георгиевич, радостей. Занимая пост главного врача, я перестану лечить людей. Иронично даже. С другой стороны, я смогу и дальше способствовать процветанию медицины в родном городе. Парадокс, чтобы осуществить одну из моих целей, надо перестать самому лечить людей.

— Я обдумаю ваши слова, — честно пообещал я Сергею Георгиевичу.

— Я рад. Если надумаешь принять это предложение — делай это не ради кого-то другого, — ответил главный врач. — А сейчас иди, а я ещё немного посижу один.

Я кивнул и направился в поликлинику. Возле дверей я обернулся на лавочку. Главный врач отсюда выглядел одиноким несчастным стариком. Странная штука жизнь.

В кабинете я неожиданно встретил Светлану. Странно, думал она уже давно ушла домой.

— Привет, Света. А ты чего ещё здесь? — удивленно спросил я.

— Да я просто… В общем, я вас ждала, — выпалила медсестра. — Надо поговорить.

Настроения на разговор с медсестрой сейчас не было, но она, видимо, долго собиралась с мыслями для этого момента.

— О чем? — поинтересовался я.

— Меня Даня на свидание снова позвал, — смущаясь и запинаясь ответила Светлана. — Я думаю согласиться.

— Ну, хорошо. Поговорить-то ты о чем хотела? — все еще не понимал я. Света решила похвастаться?

— Между мной и вами…Между нами всё? Не будет ничего? — спросила, наконец, она.

А ведь точно, у Николая были к ней чувства. А сейчас я не знаю, получится ли вернуть самого Николая. Хотя я и сделал всё, чтобы мой клон проснулся, его присутствия я по-прежнему не ощущал. Возможно, нужно дать организму больше времени.

И Николаю очень нравилась Светлана. Которая думает, что он — это я. Или наоборот. И в нее же влюблен мой друг Данила полицейский. Какая же все-таки запутанная ситуация! Раньше меня вполне устраивало, что Света просто не поднимала эту тему. Мы спокойно работали, и все было прекрасно. А тут она набралась смелости об этом заговорить. Хотя её тоже можно понять, ей хочется расставить все точки над ё, хочется какой-то определенности в своей жизни.

Светлана молча ждала ответ, смотря мне в глаза.

— Я не смогу тебе ответить на этот вопрос сейчас, — спокойно ответил я. — В моей жизни происходит множество событий, и личная жизнь временно отошла на второй план. Ты прекрасная девушка, и только тебе решать, чего ты хочешь.

— Если дело только во времени, то я могу подождать, — резковато ответила Светлана. — Если я буду знать, что ждать имеет смысл.

— Я не могу сейчас ответить на твой вопрос, — ещё раз повторил я. — Сейчас не время.

— Я поняла, — расстроено кивнула девушка. Кажется, это совсем не те слова, которые она хотела бы услышать. Но это было правдой. Если мой план удастся, и я верну себе Николая, то придется считаться с его желаниями. Но я понятия не имею, как может повернуться жизнь. И прямо сейчас мне точно не нужны отношения.

Светлана быстро подхватила вещи и выпорхнула в коридор. С другой стороны, если у нее получится найти счастье с Даней, то я просто порадуюсь за своего друга. Как же все сложно!

Я тоже собрал свои вещи в кабинете и отправился домой. День получился длинным и очень противоречивым. Много над чем хотелось подумать наедине с самим собой.

Правда дома я успел только покормить Тумана и Дымка, и мне позвонил Пономарев. Андрей Викторович попросил срочно к нему прийти.

А я же снова совершенно забыл о его невозможности выйти на улицу. Я же обещал носить ему еду.

Пришлось собрать какие-то продукты из дома. Прихватил заодно и рулон туалетной бумаги, все-таки тоже важный предмет. Пускай Пономарев порадуется.

Андрей Викторович открыл мне дверь, опасливо прячась за ней. До сих пор боится слежки. Я прошел на кухню, выложив ему свою поклажу. Затем развернулся к нему.

— Учитель, что-то случилось? — изобразив максимальную заботу, спросил я.

— Ты нашел Тумана? — ответил вопросом на вопрос Пономарев.

Он даже не представляет, насколько Туман все это время близко к нему. Буквально на пару этажей ниже. Как раз перед уходом за ушком ему почесал.

— Нет учитель, не нашёл, — я изобразил раскаяние. — Много дел на работе сейчас, в новой должности. И не знаю, где его искать, я так далеко клонов не чувствую.

— Да, я знаю. Радиус поиска у тебя примерно километра три, — задумчиво ответил Пономарев.

О, вот это была полезная информация. Хотя я тоже сомневаюсь, что она достоверная. Я помню, как использовал этот призыв для клонов змей. Они приползали со всего леса, а он там всё-таки довольно большой. Но сейчас точно лучше не спорить.

— Я поищу его на выходных, но вряд ли получится найти. Я же дал ему приказ убежать как можно дальше, — согласно закивал я.

— Это плохо, Виктор, — вздохнул Пономарев. — Я в него влил столько магической сыворотки, что он может порвать половину города. И это обернется для нас дополнительно проблемой.

Так, а вот сейчас интересно. Что за магическая сыворотка?

— Учитель, а можете напомнить мне, что это за сыворотка? — спросил я. — Мои воспоминания нестабильны. Часть из них, наверное, стерта из-за Михаила.

— Да ты и не знал, Виктор, — ответил Пономарев. — Я никогда не говорил тебе. Но пора бы тебе уже узнать всю правду. Сейчас я расскажу тебе все.