Доктора Звягина вызывали? Том 2

Глава 21

Я бросился к пациенту и принялся оказывать первую помощь. Так, положить на бок, расстегнуть одежду, убрать все сдавливающие предметы.

— Кто поставил твоему дедушке болезнь Паркинсона? — быстро спросил я у Даши, которая так и осталась стоять в дверях, находясь в шоке от увиденного.

— Совин Антон Эдуардович, — растерянно пролепетала она. — Но таких приступов у него никогда не бывало.

Я быстро принялся осматривать пациента. Надо понять причину, из-за которой изо рта пошла пена. Так, кожа лица бледная, зрачки сужены, мышцы шеи напряжены. Плюс неврологические симптомы, которые напоминают болезнь Паркинсона.

Резко я понял, что это. Совин ошибся с диагнозом, у пациента хорея Гентингтона. И прямо сейчас наблюдается одно из осложнений — ларингоспазм.

— Нашатырный спирт и ватку, быстро, — скомандовал я.

Медсестра приемного отделения тут же подала мне необходимое. Я быстро привел пациента в чувства.

— Так, теперь антиконвульсант, — распорядился я. — Давайте ампулу Конвулекса.

Мне подали нужный препарат, и я быстро сделал внутривенную инъекцию. Отлично, опасность миновала.

Дедушка Даши постепенно приходил в себя, но оставался в лежачем положении. Так и надо, ему необходимо немного прийти в себя.

— Михаил Алексеевич, что с ним? Что вы ему ввели? Что это было? — очнулась Даша, подбегая к своему дедушке.

— Даша, спокойно, всё уже позади, — спокойно ответил я. — У него был ларингоспазм. Самопроизвольное сокращение мышц гортани, которое было вызвано его основным заболеванием. Из-за этого пошла пена изо рта и он стал задыхаться. Я ввел ему антиконвульсант, который расслабил мышцы. Сейчас ему легче, но надо ещё немного отдохнуть.

— Основным заболеванием? — переспросила Даша. — Это не болезнь Паркинсона.

— Подозреваю, что нет, — ответил я. Затем обратился к мужчине, — сможете ответить на некоторые вопросы?

— Да, смогу, — кивнул тот. — Спасибо, что спасли мне жизнь.

— Это моя работа, — пожал я плечами. — Итак, как у вас начиналось заболевание? Какие симптомы были, и когда это началось?

— Сейчас вспомню, памяти мне побольше бы, — вздохнул пациент. — Так, ну лет пять назад, может и раньше. Руки начали дрожать, сначала немного, потом все сильнее. Тяжело стало в одной позе сидеть, всего передергивало. Иногда рука или нога вообще сама двигаться начинала, приходилось поддерживать. С памятью очень плохо стало, начал всё забывать. Спать плохо стал.

— И когда вы обратились ко врачу? — уточнил я.

— Да недавно совсем, несколько месяцев назад, — ответил тот. — Внучка вот заставила. Сказала иди мол дед, лечись. А то прадедом не станешь.

— Дед, ну зачем ты, — возмутилась резко покрасневшая Даша.

— Ну так и было же, — улыбнулся тот. — Сходил я к вашему невропатологу. Он сказал, Паркинсон у меня. Назначил таблетки, начал пить.

— А про эти ваши самопроизвольные движения рукой или ногой можно поподробнее? — уточнил я, игнорируя перепалку между семьей.

— Ну что подробнее. Вот сижу, а рука раз, и дёргается, как живая, — пояснил пациент.

Это был один из ключевых моментов. Так называемый баллизм — вид гиперкенетических нарушений.

— Мне всё понятно, — кивнул я. — Вам изначально выставили не совсем корректный диагноз. У вас хорея Гентингтона.

— Это ещё что за зверь? — удивился пациент.

— Это хроническое заболевание нервной системы, проявляющееся нарушением памяти и присутствием навязчивых неконтролируемых движений, — ответил я. — Поэтому и называется хорея, от греческого слова, обозначающего танец. Это генетическое заболевание, передается по наследству. Так что, скорее всего, кто-то в вашем роду уже страдал этой патологией.

— Да может и страдал, кто их теперь знает, — вздохнул пациент. — А как невролог перепутать мог?

— Одним из появляющихся симптомов является Паркинсонизм, — объяснил я. — Это состояние сильного мышечного тонуса, проявляется скованностью движения и тремором конечностей. Но это не то же самое, что болезнь Паркинсона, хотя паркинсонизм чаще всего является ее симптомом. Поэтому неудивительно, что Антон Эдуардович перепутал эти патологии.

— Михаил Алексеевич, но ведь хорея Гентингтона тоже не лечится, — тихо сказала Даша, молча стоявшая рядом с дедушкой.

— Нет, но хорошо сдерживается, если правильно подобрать препараты, — ответил я. — Некоторые сейчас назначу лично. А другие назначит областной невролог, к которому я напишу направление.

— Спасибо, доктор, — кивнул пациент. — Поеду куда скажешь.

Я отошел, чтобы расписать некоторые препараты, включая постоянные антиконвульсанты и легкие успокоительные.

— Внучка, а ты все говорила, что мало здесь ухажеров. Посмотри, какой молодой человек симпатичный, приглядись, — услышал я шепот за своей спиной.

— Деда, перестань, — шикнула в ответ Даша.

Я усмехнулся и продолжил писать. После назначения препаратов я достал телефон, чтобы связаться с Прониным-старшим.

— Добрый день, — проговорил я в трубку. — Это Михаил Алексеевич, я с вами как-то на днях созванивался. Извините, что отвлекаю в выходной день. Хотел проконсультироваться по поводу ещё одного пациента.

— Добрый день, — откликнулся Пронин-старший. — Да не отвлекаете, я с самого утра уже от сына про вас слушаю. Ну вы даете, Михаил Алексеевич.

— В смысле? — уточнил я.

— Да сын мне все уши прожужжал, что только он с вами познакомился, а вас уже и главным врачом сделали, — усмехнулся Иван Анатольевич. — Всё утро рассказывал про ваш корпоратив в ресторане. А вам, я смотрю, всё равно толком не отдыхается.

— Работать кому-то тоже надо, — усмехнулся я в ответ. — А так да, сын все правильно рассказал.

— Тогда поздравляю, искренне поздравляю, — проговорил Пронин. — Ну, что у вас там за пациент?

— Мужчина с хореей Гентингтона, — ответил я. — Часть препаратов я ему уже назначил, но хочу, чтобы его хороший специалист посмотрел.

— А как же ваш Совин, — поинтересовался Пронин-старший.

— Совин уже смотрел, — ответил я. — Хочу, чтобы ещё один специалист посмотрел.

— Понял, даже не продолжайте, — беззлобно усмехнулся невролог. — Присылайте ко мне, лично ознакомлюсь и дам все рекомендации.

— Спасибо большое, — поблагодарил я. закончив разговор.

Быстро заполнил направление и вручил Даше и дедушке.

— Ну всё, выберете день и езжайте в областной центр, — проговорил я им. — Там вас проконсультирует очень хороший невролог.

— Спасибо тебе, — закивала Даша. — Ты просто спас моего дедушку.

— Ещё не спас, просто диагноз определил, — улыбнулся я. — Всего доброго!

— До свидания, молодой человек, — подмигнул мне мужчина, поднимаясь с кушетки. Под руку с Дашей они отправились домой.

Я собирался снова подняться в ординаторскую, к своему остывшему чаю, но в приемном отделении показалась грузная фигура Тамары Павловны. Да что за день сегодня!

— Михаил Алексеевич, спасайте, — простонала она. — Плохо мне.

— Что случилось, Тамара Павловна? — спросил я, подходя к ней.

— Давление замучило с утра. Сбить ничем не могу, — ответила кардиолог. — Видимо, вчера чем-то отравилась.

Ага, чем-то отравилась. Вспоминая посиделки в ресторане, легко можно предположить, чем. Вон, один отравленный уже лежит в неврологии под капельницей. Ну удружил же мне Сергей Георгиевич!

— Давайте капельницу вам поставим, снизим давление, — проговорил я. — Пойдемте в процедурную.

Мы поднялись на этаж, и зашли в процедурный кабинет. Там никого не было, даже медсестры все куда-то ушли. Я померял давление Тамаре Павловне, цифры действительно были очень высокие. Ну ничего, система с магнезией поправит это дело.

— Михаил Алексеевич, посидите чуть-чуть со мной, — попросила заведующая, когда я подключил систему.

— Конечно, — кивнул я. — Вы скажите, может вас в стационар подложить? Могу в дневной тоже.

— Нет, не надо, — замотала она головой. — А вот больничный лист открой. Дома у меня есть системы, я сама себе поделаю.

— Хорошо, — ответил я. Странно, системы дома есть, но Тамара Павловна пришла на прием ко мне. Что-то подсказывает мне, что дело не только в больничном.

— Гадаете, зачем пришла к вам, если дома есть все препараты? — будто прочитала мои мысли Тамара Павловна. — Это легко могу объяснить. Препараты дома есть, да я и сама кардиолог, так что знаю, чем лечиться. Проблема в том, что кроме препаратов дома ничего нет. И никого. Понимаете?

— Да, — кивнул я. Тамаре Павловне просто стало одиноко дома.

— И мне стало одиноко, — снова прочитала она мои мысли. — Вчера был такой праздник, а потом я вернулась в свою квартиру. А там никто не ждет. И я вдруг подумала, что так и умру одна, никому не нужная.

— Тамара Павловна, зря вы так, — проговорил я. — Вы много кому нужны, вы хороший специалист.

— Ну как специалист может быть, — улыбнулась она. — А как человек — вряд ли. На самом деле, хотела извиниться ещё. Я вчера вам много чего наговорила, но это не со зла. На самом деле, я даже рада, что с меня сняли должность заведующей. Я не справлялась с ней. Просто мне стало завидно, как легко и ладно все получается у вас.

— Все в порядке, — заверил я её. — Не надо извиняться.

— Надо. Ещё как, — вздохнула Тамара Павловна. — Михаил Алексеевич, я очень боюсь одиночества. И когда почувствовала себя плохо, страх этот усилился. У меня нет мужа, у меня нет детей. У меня даже кошки нет! Мама всегда говорила мне, что не нужно с этим спешить. Замужество — очень сложная вещь, и надо быть к этому готовой.

Я молчал, слушая Тамару Павловну. Лишь изредка кивал в ответ.

— По молодости были ухажеры, — продолжала Тамара Павловна. — Но все они не нравились маме. Она хотела для меня только самого лучшего. И я сфокусировалась на работе, все ожидая, когда же настанет это самое «потом». А потом мама умерла, два года назад. И я вдруг поняла, что «потом» уже не настанет. И пока я ждала будущего, у меня пролетело и все настоящее.

— Тамара Павловна, ваша мама желала вам добра, — мягко ответил я. — Но если вы и сейчас будете сожалеть о прошлом, то вы так и не насладитесь жизнью. Нельзя ставить не себе крест. Вы можете жить так, как захотите.

— Думаете это ещё возможно? — спросила Тамара Павловна. — Стара я уже для поисков мужа.

— Некоторые и в восемьдесят лет свою любовь находят, — возразил я. — Так что вы ошибаетесь.

— Хмм, надо это обдумать, — улыбнулась заведующая. — Спасибо вам, Михаил Алексеевич. Больничный лист откроете?

— Конечно, на неделю, — кивнул я, снимая капельницу, которая успела закончиться за время нашего разговора. — Идите домой, отдыхайте.

— До свидания, — кивнула кардиолог, покидая процедурную.

Я сходил ещё раз проведал Совина, который уже ожил почти окончательно, и наконец-то добрался до ординаторской. Чай успел почти покрыться коркой изо льда, пришлось экстренно делать себе новый.

Так, во вторник будет операция. Проблем целых две. Во-первых, до этого времени надо всеми силами пробудить Николая. А во-вторых, решить, какую внешность ему принять для этой самой операции.

Но со второй проблемой у меня уже имелись кое-какие наметки. Тот пациент, которого я спасал в стоматологическом кабинете. Можно принять его вид, но взять мои настоящие медицинские документы. Просто фамилию переделать на них, это не проблема.

Этому пациенту операция не нужна, поэтому никаких пересечений не будет. Тем более, Анатолий Иванович Пронин новичок у нас, и с настоящим пациентом он никак не пересечется.

Дополнительная проблема — мне явно потребуется пара отгулов на все это дело. Но с другой стороны, я не брал их ни разу за все время работы, так что думаю, тоже получу спокойно.

Не теряя времени, я тут же созвонился с Екатериной Вениаминовной, которая теперь временно исполняла обязанности главного врача, и получил отгулы на вторник и среду. С обещанием работать потом ещё усиленнее. Хотя когда было иначе?

Так, значит осталась только проблема со спящим Николаем. Которую точно надо решить до вторника.

Я решил посветить решению этого вопроса свой выходной — воскресенье. Остаток дежурства снова бегал между отделениями, а ночью удалось даже немного поспать. В восемь утра следующего дня передал сразу два дежурства, одно другому неврологу, а второе — Елене Александровне, и отправился домой.

Итак, как же мне вызвать Николая? По моему замыслу именно он должен идти на операцию. А я хотел принять облик какой-нибудь медсестры, и встать на ассистирование. Интересный будет опыт, не каждый человек сам помогал вскрывать свою же черепную коробку.

Но мне нужен мой клон. Покормив дома Дымка и Тумана, я решил попробовать очень необычный способ. Просто надо воздействовать на все интересы Николая, все его слабости и предпочтения. Была не была, вдруг сработает.

Поэтому я сходил до ближайшего магазина, где закупился зефиром и шоколадом. Потом вернулся, заказал любимую гавайскую пиццу, которую постоянно ел Николай. И засел со всем этим делом за какой-то супергеройский фильм.

Два часа, проведенные подобным образом, вызвали у меня разве что легкую тошноту. Как Николай вообще все это ест?

Сам Николай так и не появился, сколько бы я не рыскал по своей голове. Да что ж такое! Просто так два часа давился этими ананасами, заедая их зефиром.

И тогда я решился на отчаянный шаг. Светлана. Я достал телефон и набрал её номер.

— Привет, — практически мгновенно ответила Света. — Что-то случилось.

— Привет, Света, — ответил я. — Нет, ничего не случилось. Просто захотел позвать тебя немного прогуляться, тем более город так красиво украсили уже к новому году.

— А куда пойдем? — оживилась медсестра.

— Давай в городской парк? — предложил я. — Сегодня не так холодно, погуляем.

— Хорошо, тогда у входа через час, — быстро согласилась она.

Ну, если уже и это не сработает — я правда не знаю, чем вызвать Николая.

Я собрался и уже минут через сорок был на месте. Светлану пришлось ждать около получаса. Наконец она явилась, в красивом пальто, с распущенными волосами и довольно ярким макияжем. В общем, подготовка на уровне.

— Пойдем? — спросила она, самым естественным образом взяв меня под руку.

— Конечно, — кивнул я. — Отлично выглядишь.

— Спасибо, — слегка покраснела Светлана. — А почему ты всё-таки решил меня позвать?

— Захотелось увидеть, — просто ответил я. Не отвечать же, что Света сейчас приманка для Николая!

— Но ты недавно говорил, что сейчас нет времени, — смущенно проговорила медсестра. — Но я так и не пошла на свидание с Даней, честное слово.

— Ты вполне имеешь на это право, — улыбнулся я. — Я просто решил провести с тобой время. Насладиться новогодней атмосферой. Поговорить.

— Кстати, я наконец-то прочитала ту книгу, которую ты советовал! — воскликнула она. — Потрясающий сюжет, ты был прав. Я до последнего не могла догадаться, чем все закончится.

Приплыли, какую ещё книгу? Опять Николай удружил, даже не появляясь, умудрился мне подлянку устроить.

— Да, она мне тоже очень нравится, — неопределенно ответил я.

— Нравится? Да ты же говорил, что без ума от нее! — удивилась медсестра.

Николай, чтоб тебя. Вылезай, пока я тебе весь твой романтический лад не испортил! Я понятия не имею, о чем она сейчас говорит.

— Так тоже можно, — улыбнулся я. — Давай кофе возьмем?

— Давай, — легко согласилась Света. — Мне как обычно.

А как ей обычно? Эта прогулка дается мне все труднее с каждой минутой. Сам решил сменить тему, а в итоге только глубже себя закапываю. Но сам виноват, ругал Николая, и он в итоге стал скрывать от меня все воспоминания. Надо выкручиваться.

— Хорошо, подожди здесь тогда, — проговорил я, подходя к уличной кофейне. Возьму её обычный капучино, и просто скажу, что её любимого кофе не было.

— Держи, твой любимый закончился, — протянул я ей стаканчик, сказав заранее приготовленную фразу. — Взял капучино.

— Капучино и есть мой любимый, — удивленно ответила она. — Ты сегодня какой-то странный

Николай, чтоб тебя! Вылезай давай! Но вместо этого снова начала нестерпимо болеть голова.

— Забавно наблюдать за твоими тщетными попытками, — раздался в голове голос Виктора. — Если ты думал, что это сработает — ты глупее, чем я ожидал.

— А тебе какое дело? — мысленно ответил я. — Я всё равно достучусь до Николая.

— Ну, пробуй, — злорадно ответил Виктор.

Света смотрела на меня с недоумением. Надо что-то сказать про этот дурацкий кофе!

— Извини, шутка неудачная, — ответил я. Слабое оправдание, но вдруг прокатит.

— Я думаю, дело в другом, — медленно проговорила Светлана, внимательно глядя мне в глаза. — Ты просто очень нервничаешь.

Нервничаю? О чем она вообще?

И тут произошло сразу несколько вещей. Светлана встала на носочки и медленно потянулась к моим губам. В голове раздался голос «Что здесь происходит⁈»

И я почувствовал, как начал разделяться.