Глава 18



Даже если бы у меня было достаточно времени, когда я расставался с Марьям, я бы все равно не собрал чемодан. Единственным багажом, который мне был нужен, были Вильгельмина и Хьюго. Я не знал, кто может следить за моей квартирой, но я не хотел, чтобы у людей Борджиа было время, чтобы создать сеть наблюдателей и преследовать меня на юг. Как бы мне ни нравилось подшучивать над этим маниакальным ублюдком, назвавшим себя в честь безжалостного папы эпохи Возрождения, я понял, что моя главная задача — вывезти эти ядерные боеголовки из Эфиопии. Я прыгнул в машину Сахеле, как только он подъехал к бордюру, и он, не теряя времени, поехал. Сегодня он вел машину сам.

"Наше путешествие займет весь день," сказал генерал. "Отдохни."

Я немного поспал, а потом проснулся. Генерал Сахеле хорошо вел машину и ловко маневрировал между всеми животными и старыми транспортными средствами, с которыми мы сталкивались или проезжали на нашем пути чуть южнее.

Хотя в Эфиопии автомагистрали лучше, чем железные дороги, самолеты гораздо предпочтительнее . Он не объяснил, почему решил ехать, и я не собирался сомневаться в его мудрости.

Большую часть пути он рассказывал о своих днях в Сандхерсте, о своем восхищении и ненависти к британцам. У меня возникло ощущение, что он хотел заставить меня чувствовать себя виноватой за то, что я белый. У монолога была своя цель.

«Марьям будет счастливее с амхарским мужчиной», — сказал он.

— Гораздо счастливее, — согласился я с ним.

— Разве ты не любишь ее?

Я уважаю ее, — сказал я, тщательно подбирая слова. — Вы знаете, кто я, генерал.

«Ты шпион».

«И именно поэтому я избегаю постоянного контакта с женщинами».

«Я помогаю вам только потому, что Эфиопия не может позволить себе стать ядерной державой».

Генерал Сахеле позабавил меня. Он был хорошим человеком с сильным чувством личной чести, но ему никогда не выжить в мире шпионажа. Он не понимал правил. И теперь, когда мой мир слился с его официальным миром, он предал его, выказав низкое мнение о секретных агентах. Ему было больно, что его армия не может выиграть сражения без меня... или кого-то вроде меня.

Мы ночевали в гостях у родственников генерала. Я не видел ни одной женщины. Наш хозяин, тоже военный, коротко заговорил со мной, но меня уговорили оставаться в своей комнате, пока мы не соберемся уходить. И этот момент отъезда наступил за час до восхода солнца.

Генерал Сахеле отвез нас в небольшой аэропорт.

«Пилоту можно доверять», — сказал он. «Используйте радио, чтобы позвонить своим людям».

Я устроился в отсеке связи в задней части вертолета и связался с авианосцем, когда двигатели прогрелись.

«Ракеты были доставлены глубоко в пустыню, — сказал генерал Сахеле. Нет войск, чтобы охранять их. Когда ваши люди прибудут туда, я уйду. Тогда вы уедете из Эфиопии, и я бы не советовал вам возвращаться. Со временем я совершу инспекционную поездку и официально обнаружу, что ядерных боеголовок больше нет. Будет много волнений, а потом кто-то узнает, что шпион Ник Картер был в Асмэре и внезапно исчез. Потом кто-то еще вспомнит, что в это же время у берегов Эфиопии находился американский авианосец. Русские будут шпионить и обнаружат, что ядерные боеголовки находятся в США. Они скажут нам, а я буду разглагольствовать об этом и проклинать Америку за ее ненадежность. Вы понимаете, г. Картер?

— Да, — сказал я.

Подразделение США уже было в воздухе, пятнадцать морских вертолетов, технически вторгшихся в Эфиопию. Никто бы об этом не знал, если бы генерал Сахеле сдержал свое обещание. Я был уверен, что после того, как вертолеты проделали путь вглубь суши и взяли на борт ядерные боеголовки, обратный путь на авианосец был совсем не рискованным, за исключением разве что нескольких технических дефектов. Двадцать три различных ядерных устройства давали очень надежную гарантию от измены. Их оборудование хорошо выдержало атаку на лагерь Борджиа, но это не означало, что оно выдержит крушение вертолета.

Я не верил, что Сахеле планирует измену. Он разработал превосходный план по вывозу ядерных боеголовок из страны и вызволению меня из Эфиопии, возложив на меня вину, которая сделала бы меня персоной нон грата. Генерал очень хотел этого — это был его способ разлучить меня и Марьям. Если только он не обманул многих людей, включая Хоука, он помог мне из твердой уверенности в том, что членство в Ядерной ассоциации не принесет Эфиопии никакой пользы.

Сам факт того, что такая помощь должна была предоставляться тайно, означал, что другая сильная сторона хотела, чтобы эти ядерные боеголовки оставались в Эфиопии. Мне оставалось только надеяться, что генерал Сахеле перехитрил другую сторону. Они были теми, кто мог сбить военные вертолеты и преследовать нас.

Мы пролетели над тремя верблюжьими караванами, направлявшимися на восток. Они вернули воспоминания, которые мне не особо нравились. Я также задавался вопросом, предприняли ли эфиопы какие-либо действия против данакилов, которые поддержали Борджиа, но которых не было в деревне в лагере во время нападения. Нынешнее настроение генерала Сахеле помешало мне удовлетворить свое любопытство. Вопрос в этом направлении он может интерпретировать как вмешательство во внутренние дела.

Мы начали терять высоту. Я посмотрел вниз и увидел солнце, сияющее от ракет, выстроенных аккуратными рядами. Большие тракторы, которые их отбуксировали из штаб-квартиры Борджиа в пустыню, исчезли. Вероятно, пли по воздуху, потому что все следы, казалось, шли только в одном направлении.

«Сколько времени потребуется вашему подразделению, чтобы добраться сюда, мистер Картер? — спросил генерал Сахеле.

— Двадцать минут, — сказал я ему.

Он крикнул пилоту приказ. Мы зависли над районом чуть западнее ракет и начали снижаться. «Нет причин тратить топливо впустую», — сказал генерал. Вертолет ударился о землю. Генерал взял с полки винтовку и жестом предложил мне взять одну. Я убедил себя, что у винтовки, которую я выбрал, был полный магазин.

«Давайте осмотрим их», — сказал он, выскакивая из двери справа от вертолета.

Я как раз собирался последовать за ним, когда автоматы открыли огонь. Пули изрешечили борт вертолета, когда я нырнул обратно внутрь. Генерал Сахеле пошатнулся и схватился за край пола вертолета. Я наклонился и быстро втянул его. Вертолет тряхнуло, когда винты снова закрутились. В нас попали новые пули, и я почувствовал свист пули, влетевшей в открытую дверь. — Вверх, — крикнул я пилоту.

Он ускорился, и мы взлетели в воздух. Затем пропеллеры заработали на полную мощность, и мы ушли из-под обстрела. Я преклонил колени перед генералом Сахеле.

— Увезите их из Эфиопии, — слабо сказал он.

— Да, генерал.

— Им здесь не место. Ты слышишь...'

Он кашлянул кровью и умер, не успев закончить предложение.

Я пошел вперед, чтобы направить вертолет, и сказал ему, что генерал мертв.

«Я отвезу его в госпиталь», — сказал пилот.

— Нет, мы остаемся здесь.

«Я везу генерала Сахеле в госпиталь», — повторил он, потянувшись за пистолетом за поясом.

Мой правый кулак попал ему под челюсть. Я стащил его с места пилота и взял на себя управление вертолетом. Это был американский самолет, с которым я познакомился в аэропорту АХ лет пять-шесть назад. Я летал не очень хорошо, но у меня было достаточно опыта, чтобы описывать большие круги, пока не прибыли американцы. Я на мгновение отпускаю управление, чтобы забрать у пилота кольт 45 из кобуры и убедиться в том, что в патроннике есть пуля и предохранитель защелкнут. Затем я продолжил крутиться по кругу.

За нами наблюдали, и когда я летел к востоку от ракет, я мог ясно видеть армию.

Пилот начал движение. Он открыл глаза и уставился на меня. Он попытался встать.

— Садись, — сказал я, держа в руке кольт 45 в его сторону.

— Ты напал на меня, — сказал он.

«Мы останемся в воздухе, пока мои люди не прибудут сюда», — сказал я. «Если бы ты летал кругами, как я тебе говорил, я бы не напал на тебя». Я решил воззвать к его лояльности. «Последним приказом генерала Сахеле было вывезти эти ядерные боеголовки из Эфиопии… и мы не сможем этого сделать, если полетим обратно в горы».

Вертолет вошел в воздушную яму, и мне понадобились обе руки, чтобы снова взять его под контроль. Когда я снова оглянулся, пилот уже встал и, шатаясь, направился к орудийной стойке. Если бы я не позволил вертолету непреднамеренно подпрыгнуть, у него был бы шанс схватить пистолет и выстрелить в меня. Я тщательно прицелился и прострелил ему колено.

Он пошатнулся, вместо того чтобы упасть. Вертолет снова нырнул. Пилот споткнулся о тело генерала Сахеле и вывалился через открытую дверь. Я не хотел, чтобы это произошло. Он должен был дожить до того, чтобы рассказать начальству о ракетах, спрятанных в «Данакиле». Теперь было очень вероятно, что эфиопы обвинят меня в смерти генерала Сахеле. Я взял микрофон, чтобы позвать приближающихся американцев.

Я спросил. — С вами есть вооруженные люди?

«Двенадцать», — последовал ответ.

— Этого недостаточно, но это необходимо сделать. Вот в чем проблема. Я доложил людям, охранявшим ракеты .

— Двенадцать морпехов, — сказал командир подразделения. «Сначала мы посадим вертолет с ними на борту. Вы сможете увидеть нас примерно через три минуты.

— Отлично, — сказал я. — Я приземлюсь прямо перед тобой.

Двенадцать морских пехотинцев - мы уступали только в соотношении один к двум.

***********

Я посадил свой вертолет как раз перед тем, как прибыли морские пехотинцы . Это был рискованный маневр, но, приземлившись сбоку от ракет, я надеялся выследить Данакилов, устроившего на нас засаду. Я приземлился примерно в сотне ярдов в открытой пустыне. Я выскочил и побежал от вертолета.

Жаркое солнце обжигало мое тело. Я слышал грохот выстрелов и пули, врезавшиеся в эфиопский вертолет. Затем произошел взрыв; меня пронзила палящая жара, когда пуля пробила топливный бак и подожгла его. Я уже отказался от идеи уползти, крепко сжал ружья и помчался прочь по песку, стараясь быть как можно меньше.

Я нырнул за низкую дюну, когда пули вонзились в песок и пролетели над моей головой. Я взял первую винтовку и принял огневую позицию лежа. Около десяти данакилов стреляли в меня в пустыне. Еще десять были еще с ракетами. Я открыл ответный огонь и уничтожил двоих прежде, чем моя винтовка опустела.

Вторая винтовка была наполовину пуста, а еще один данакил упал, когда они нырнули в песок. Они стали приближаться ко мне, прикрываясь огнем других. Я перебрался на другую сторону дюны и успел повалить еще одного противника до того, как у второй винтовки кончились патроны.

Они были уже совсем близко, и очень скоро один из них меня подстрелит. Я начал думать о том, что просчитался, когда в небе появились вертолеты ВМС США и морпехи открыли огонь. Бой закончился через пять минут. У меня не было возможности сделать еще один выстрел. Сержант морской пехоты медленно шел ко мне по песку. Он отдал честь и сказал: «Господин. Картер?

— Верно, сержант, — сказал я. 'Точно вовремя. Минута спустя, и вы должны были упустить удовольствие спасти меня.

"Кем они были?"

Данакилы. Вы когда-нибудь слышали об этом?

«Нет, сэр ».

«Они вторые лучшие бойцы в мире».

Ухмылка расколола его лицо. — Кто лучшие, сэр ?

— Морские пехотинцы США, — сказал я.

Он указал на горящий эфиопский вертолет. — Кто-нибудь еще был с вами, сэр ?

'Один человек. Но он уже был мертв. Как скоро мы сможем запустить сюда специалистов по ракетам?

Лейтенант, имевший опыт обращения с ядерным оружием, командовал отрядом из двадцати техников. У него было много вопросов, но я заставил его замолчать.

— Это долгая история, коммандер, — сказал я. «Вы не уполномочены слушать все это, и вам не понравится та часть, которую я собираюсь вам рассказать».

— Что это, мистер? Картер? - сказал он .

«Что эта пустыня кишит людьми, которые думают, что убивать врагов веселее, чем играть в футбол. У нас двенадцать морских пехотинцев. И я видел тридцать или сорок таких данакилов вместе.

Он понял ситуацию. Мужчины немедленно приступили к демонтажу ядерных боеголовок. Они демонтировали пять ядерных боеголовок и погрузили их в вертолет, когда с восточной стороны ракет раздалось несколько выстрелов. Морские пехотинцы тут же вступили в бой, как только я вышел из тени одной из ракет, где сидел, и вытащил Вильгельмину. Я ждал звука новых выстрелов, но его так и не последовало. Потом ко мне по песку подбежал один из матросов.

г-н. Картер, — сказал он, задыхаясь. — Вы можете прийти сейчас же? Какой-то маньяк хочет взорвать ракеты.

Я побежал за ним по песку. Мы достигли вершины невысокой дюны, и я увидел толстого белого человека с коробкой в руках. Он стоял рядом с одной из украденных у египтян ракет российского производства. В ту ночь в апартаментах Сахелеса я угадал: Чезаре Борджиа был все еще где-то в Эфиопии.




Загрузка...