Долгая полночь

Глава 13

Клетка.

Толстые деревянные прутья, в редкие промежутки меж которыми едва можно просунуть руку. Жанна никогда прежде не думала, что ей доведётся посидеть в таком месте, но вот сейчас это случилось, и она не знала, что делать дальше.

Раненое плечо немного успокоилось, хотя то и дело зубы боли давали о себе знать. Где-то там, в темноте, остался Эвен — мёртвый, холодный, потерянный навсегда.

И умер он из-за неё. Из-за её ослиного упрямства и гордости, что не позволила просто сказать «да» лорду Мортимеру. Ведь если бы она согласилась...

Жанна легла на соломенную подстилку, закрыв голову руками и тихо всхлипывая. Сейчас она плакала — впервые за несколько лет. Появление Эвена что-то перевернуло в её душе, зажгло огонёк, который она никогда не ощущала раньше. Все эти дни он разгорался, заставляя её меняться, увидеть в верном рыцаре нечто большее, чем просто слугу. А теперь он погас, и Жанне осталась лишь ледяная пустыня без проблеска тепла.

Но боль не унять одними слезами, а Жанна была не такова, чтобы горько рыдать над телом убитого и не попытаться отомстить за него.

Колдунья осторожно поднялась, вытирая слезы. Как бы то ни было, тупоголовый сэр Ламфри всё же запихал её сюда, а не обезглавил на месте. Дар Изгоняющей — слишком лакомая добыча, чтобы идти на поводу у какого-то французишки, да и угроза четвертования нависает над головой. При всём том он оставил у клетки только одного часового, который сперва честно следил, а верней, беззастенчиво любовался пленницей, но потом, убедившись в её полной беспомощности, позволил себе уснуть.

У неё отобрали браслет Балгурфа, отняли кроличью лапку, но не лишили одежды и даже не подумали связать руки. Англичане явно впервые встречались с настоящей колдуньей и даже не знали толком, как её удержать.

Всё это означало только одно: сбежать будет несложно. А потом стоит подумать и о мести. А может, мстить сразу — Жанна ещё не решила.

Стараясь не шуметь, Жанна расстегнула пояс и отгребла солому в угол, освобождая место для рисунка. Затем пряжкой прочертила несколько линий, стараясь, чтобы те прошли как можно ровнее. А потом прокусила палец и стряхнула крови на рисунок.

— Балгурф, милый мой, – прошептала она. Линии встряхнулись, поползли кверху, набухли черными красками, сливаясь в тело баргеста. Часовой вздрогнул и открыл глаза, почуяв неладное, но духа не увидел. – Помоги.

Призрак кивнул. Повернулся, изучая прутья. И шагнул вперёд, просочившись сквозь решётку и даже не заметив её.

Жанна лишь увидела, как упал часовой и заскрипела под зубами Балгурфа его кожаная куртка. Англичанин пытался кричать – но из его горла вырвался только слабый хрип. Дух впился в него мёртвой хваткой, стиснул челюсти, выдавливая жизнь – а потом зашипел от наслаждения, слизывая кровь.

— Выпусти меня, — попросила колдунья.

Баргест согласно кивнул. Железный засов перегрызть он не мог, зато никакое дерево не устояло бы перед его зубами – и вскоре Жанна пролезла наружу сквозь изломанные духом прутья.

Часовой лежал в такой луже крови, словно зарезали свинью. Брезгливо морщась, Жанна сняла с его пояса охотничий нож и оглянулась, заслышав лёгкие осторожные шаги.

Жанна хорошо знала, что полагаться только на дарованную свыше силу нельзя. Рауль де Бриенн выбил всё это из Жанны в первые же дни её обучения, используя при этом довольно толстую палку, и колдунья запомнила урок. Благодаря ему она до сих пор оставалась жива.

А Кристина да Фиренце вышла на освещённую луной поляну совершенно безоружной. И опасалась она не человека, а духа, появление которого почуяла издалека.

Жанна ударила, не колеблясь. Глаза итальянки расширились от удивления, когда нож вошёл в её шею, руки ухватились за платье нападавшей, и девушки повалились на землю в отчаянной борьбе. Колдунья крепко зажала сопернице рот, выдернула нож и ударила снова, перерезая шейную жилу. Кристина всхлипнула, давясь собственной кровью – и Жанна медленно вытащила клинок, следя, как ведьма бьётся в агонии.

А когда та затихла, с гримасой отвращения вытерла руки и нож.

Лагерь ещё спал, но вот мелькнули у одного из шатров зажжённые факелы — кто-то почуял неладное. Толку от огня в предрассветных сумерках было немного, но Жанна торопливо метнулась к обрыву. Где-то позади раздались встревоженные голоса англичан, но увидеть её они уже не могли – Жанна спрыгнула вниз, на узкий выступ скалы, и перевела дыхание.

Балгурф оказался рядом, прижался к ней тёплым боком и лизнул в щеку. Жанна улыбнулась ему.

— Дальше я справлюсь сама, -- сказала она. – Иди. Я позову тебя потом.

Баргест кивнул и скрылся.

Жанна кинула камешек в пропасть, следя, как тот отскакивает от стенок и наконец с хлюпаньем скрывается в волнах. Скалы здесь обрывались, выглаженные веками штормов и бурь.

Она забыла о королевском поручении, обо всём остальном – в конце концов, когда сидишь на выступе скалы, откуда единственный путь – это вниз, в морские волны, приказы и просьбы редко вспоминаются. Но Жанна вовсе не спешила прыгать. Кроме женской хитрости, у неё оставалось ещё одно серьёзное оружие – колдовство.

Где-то наверху слышались крики людей – её искали. Нашли убитого сторожа и колдунью, а заодно и пропажу пленницы. И никто, кроме безумца, не подумает, что та прячется совсем рядом с лагерем, а не побежала в виднеющийся на фоне ночного неба лес.

Кровь черноволосой итальянки уже запеклась на ладонях Жанны. Раньше Жанна никогда не убивала никого сама – за неё это делал Эвен или прошлые, давно забытые телохранители. Или Балгурф, как случилось это сегодня. Кристина да Фиренце стала первой, кто по-настоящему погиб от её руки. И Жанна нисколько не раскаивалась в содеянном.

Она поступила совершенно правильно.

Солнечный рыцарь ведь не зря предупреждал сэра Ламфри. Им действительно стоило казнить Жанну сразу.

Дождавшись, пока уляжется ветер, Жанна поднялась на ноги. Здесь, внизу, было довольно прохладно – вот уж чего ей не хватало все эти дни. Но сейчас она с удовольствием обменяла бы прохладу на кусочек мела или угля, ведь иначе рисовать узор остаётся только одним.

Выбрав местечко поровнее, Жанна прокусила палец и принялась рисовать – аккуратно, осторожно, стараясь не капнуть кровью мимо возникающих на камне линий. Вскоре пришлось вскрыть второй палец, а потом под её рукой вырос сложный узор.

– Взываю к тебе, – прошептала Жанна и поглядела на море. Волны всё так же бездумно обрушивались на камни. – Давай. Покажись.

Пена внизу вскипела.

– Сюда! – крикнула колдунья, не заботясь о том, что её могут услышать наверху.

Волны зашумели, заметались, выпуская на воздух огромное тело. Жанна прижалась к стене, чтобы дух смог вылезти на уступ. Она никогда ещё не призывала таких существ, да и видела впервые одного из повелителей глубин – чудовищную двуногую рептилию с шипастым гребнем и маленькими поблёскивающими глазками. С шипов капала густая тёмная жидкость.

– Ты отвлекла меня от обеда, маленькая колдунья, – прорычал-прохрипел он, отбрасывая полуобглоданную барракуду.

– У меня есть причина, – ответила Жанна, едва сдерживаясь, чтобы не заткнуть нос – от глубинного стража жутко воняло.

– Неужто? – дух приблизил к ней пасть.

– Я дам тебе человечину. Много человечины.

– А может, мне сожрать тебя, маленькая колдунья? – его глаза уставились прямо на неё. – Вкусная, вкусная плоть, сладкая тёплая кровь и хрустящие кости! Зачем мне вылезать на эту проклятую сушу, зачем мне сражаться с железом?

– Ты сам сказал, что я маленькая, – не дрогнула Жанна. – Разве моего тела хватит, чтобы насытить тебя?

На какой-то крохотный миг ей показалось, что сейчас он просто вцепится в неё, сожмёт пасть, ломая хребет, проглотит целиком и уйдёт туда же, откуда пришёл. Но дух лишь отстранился и, глубоко вздохнув, посмотрел вверх.

– Так и быть, – сказал он. – Я знаю, чего ты желаешь. Я убью твоих врагов. Я сожру их плоть. Идём.

Жанна не успела ответить ничего – дух просто схватил её свободной рукой и потащил за собой. Ворот платья врезался в горло, едва слышно затрещала ткань, но выдержала. Острый выступ скалы ударил под ребра, вышиб воздух и несколько секунд Жанна тщетно пыталась вдохнуть – а потом сильный рывок выбросил её на край обрыва.

С трудом она встала на четвереньки, переводя дыхание. Чуть поодаль повелитель глубин с рыком врезался в палатки англичан, не обращая внимания на препятствия. Больше всего он походил сейчас на огромную волну, что сметала всё на пути. Кто-то из лучников пытался отмахиваться мечом, но острая сталь оставляла лишь неглубокие царапины на шкуре монстра. А тот крутился, размахивая невесть откуда взявшейся рыбьей костью, насаживал йоменов на острие одного за другим и отправлял в пасть вместе с одеждой и оружием. Треск ломающихся костей, вопль умирающего, утробное чавканье – и новый удар костью-копьём. Дух не сражался, нет, он обедал.

Быть может, останься в живых Кристина, им и удалось бы кое-как отогнать прожорливого повелителя глубин. Но та лежала чуть поодаль, убитая ножом часового, а мёртвые с духами говорить не умеют.

– Ведьма! – донёсся до Жанны крик кого-то из лучников, и первая неловко пущенная стрела оцарапала ей щеку и врезалась в землю.

Жанна бросилась в сторону, едва успев разминуться со второй стрелой. Дух согласился убивать англичан, но не защищать её жизнь. Ещё одна стрела просвистела над головой, и краем глаза Жанна увидела, как кость пронзает незадачливого стрелка. Дух методично продолжал свой обед.

Не обращая внимания на сбитые в кровь колени, она постаралась отползти подальше от повелителя глубин с его костью. До ближайшего шатра было с десяток ярдов, и этот короткий рывок показался Жанне бесконечным. Но в какой-то момент её рука всё же коснулась полотнища, и колдунья устало привалилась к стенке шатра.

Здесь лучники не могли её видеть, да к тому же они слишком заняты духом. Поняв, что их оружие бесполезно против повелителя глубин, англичане выбрали бегство. Бросая луки и мечи, они разворачивались и бежали прочь, не слушая вопли сэра Ламфри – Жанна отчётливо слышала его голос сквозь крики раненых и топот множества ног.

А потом она увидела кожаные сапоги с серебряными шпорами. Она уже видела их раньше – черные, блестящие, словно хозяин только что вычистил их, со сверкающими в свете закатного солнца витыми змейками, что обрамляли крепления шпор. Жанна узнала их сразу же, не думая, и, подняв голову, встретилась взглядом с Жаном.

Солнечный рыцарь медленно поднял окровавленный клинок, и острие упёрлось колдунье в грудь.

– Я же предупреждал их, – тихо сказал он. Жанна едва расслышала слова через шум морских волн. – Почему они не послушали меня?

– Потому что не к лицу им слушать французского рыцаря, – с презрением ответила она. – Разве ты не знал? Сэр Ламфри – болван. Он не умеет думать.

– И никогда не научится. Из-за тебя, колдунья, я предал свою честь, унизился, помогая англичанам – и всё это только чтобы отомстить за брата!

– Ты спрашивал, что он сделал. Луи предал меня и пытался пленить. Оттого и погиб.

– Лжёшь. Мой брат желал тебе добра.

– Блаженны плачущие... – Жанна запрокинула голову, открывая горло. – Чего ты ждёшь? Давай. Я всё равно не могу защищаться. Убей меня.

Лезвие поднялось выше, и по шее Жанны потекла тонкая струйка крови.

– Не можешь, – медленно выговорила колдунья. – Получил подарок от духов, но за него надо платить. И как тебе плата, Солнечный рыцарь?

– Лучше, чем могло бы быть.

Острая боль пронзила ногу Жанны вместе с его мечом. Крик её потонул в рокоте моря. Жанна вздрогнула, схватилась за лезвие и вскрикнула снова – Жан выдернул оружие и ударил её по голове плашмя.

– Я не могу тебя убить, – сказал он и снова занёс меч. – Но вот сделать тебе больно мне не запретит сам Всевышний!

Ещё один удар опрокинул Жанну навзничь. Щека её запылала, по губе потекла кровь.

– А в первую встречу ты казался благородным человеком, – выдавила она. Лицо Жана исказилось от бешенства.

– Берт! – крикнул он.

– Твой Берт подойти не сможет, – издевательски бросила Жанна, стараясь не обращать внимания на боль в ноге и гудящую голову.

– Так ты и его убила, – Жан отбросил меч и рывком поднял её. – Будь проклят тот день, когда он открыл тебе дверь моего дома!

– Я проклинаю его не меньше, – сказала Жанна, не отводя взгляда от горящих яростью глаз Жана. Тогда Солнечный рыцарь с силой толкнул её.

Колдунья отшатнулась – и не почувствовала опоры под ногами.

Жан бросился к ней. Схватил за руку, не давая упасть. Жанна посмотрела наверх, в лицо своего убийцы, на которое медленно выползал страх, и в последний раз зло улыбнулась.

– Договор разорван, – сказала она, и в тот же миг Солнечный рыцарь разжал окровавленные пальцы.