Долгая полночь

Глава 14

Сознание возвращалось неохотно. Свет вязкими пятнами пробивался сквозь закрытые веки, где-то в боку нарастала глухая боль. Горело раненая нога, гудела голова, першило в горле — сказывалась морская вода. Но всё же это не очень походило на загробный мир, каким его себе представляла Жанна.

А открыв, наконец, глаза, она убедилась, что царство мёртвых больше всего похоже на старый дом, где явно кто-то жил.

Яркий свет из окна резал глаза, и колдунья снова зажмурилась, стараясь привыкнуть к солнцу. Сколько же она здесь лежит? Помнится, когда по груди ударили холодные волны, а Призванный наверху, на обрыве, устраивал англичанам кровавую купель, дул свежий бриз. А потом поднялась настоящая буря. Сейчас же сквозь рыбий пузырь на окне пробивались ласковые тёплые лучи, ничем не напоминавшие свинцовые небеса того дня.

Жанна осторожно осмотрелась из-под прикрытых век. Глаза сильно слезились, но она всё же смогла разглядеть небольшую комнату, кажется, единственную в доме, грубый стол у стены, связки сушёной рыбы под потолком и — к её изумлению — шкаф, на полках которого кроме посуды примостилось несколько книг.

Тут она поняла, что лежит на узкой кровати в самом углу комнаты, прикрытая тонким одеялом, и что на ней вовсе нет одежды — если не считать таковой нательный крестик и многочисленные повязки. Кто-то аккуратно перевязал по всем правилам медицинской науки и рассечённую клинком Жана ногу, и разбитое запястье, а заодно сменил обмотки на плече, да ещё пропитал их какой-то зелёной мазью.

Пахло хвоей.

Жанна осторожно повернулась, продолжая разглядывать комнату. В боку тут же ухнула тупая боль — кажется, она всё же отшибла его тогда о камни. Или о воду. Но, по крайней мере, осталась жива. Да вдобавок повезло оказаться на берегу, где были люди.

Правда, она не могла даже предполагать, кому в нынешние времена придёт в голову помочь выброшенной волнами на берег женщине. Любой хоть сколько-нибудь знакомый с морем человек скажет, что это может быть русалка, которая схватит неосторожного, лишь только он подойдёт, утянет на глубину, и ищи-свищи его потом, разве что кости найдут на берегу. Попадались и другие русалки, которые могли даже помочь выплыть утопающим морякам, а иной раз и выйти с ним на берег да стать примерной женой – и уйти однажды обратно. Но это редкость. В общем, дураков помогать ей найтись не могло во всей Франции и Англии вместе взятых – ан нет, кто-то всё же рискнул.

И что скажет неведомый спаситель, когда узнает, что вытащил из воды вовсе не русалку?

Но тут скрипнула дверь, и Жанна поспешно повернулась обратно, натянув одеяло и притворившись спящей. Едва слышно раздались чужие шаги, словно некто шёл в мягких охотничьих сапогах, но не пытался красться. Что-то стукнуло о стол, звякнула сталь. А потом шаги остановились.

– Ты не спишь, колдунья, – услышала Жанна. Голос был мужской, старческий, но бодрый и сильный. — Хватит притворяться.

Она открыла глаза. У кровати стоял старик лет шестидесяти на вид, на лице которого словно отметились все прожитые годы, не сумевшие согнуть его спину. Жанна готова была поклясться, что силы в жилистых руках, которые сжимали сейчас связку рыбы, хватило бы сломать ей шею за пару мгновений. По щеке мужчины тянулся длинный шрам, ещё один красовался на шее.

— Быстро приходишь в себя, – сказал рыбак. – Что заставило колдунью плавать без лодки в шторм?

— Один рыцарь по имени Жан д’Олерон, – мрачно ответила Жанна и села, прижимая одеяло к груди. Серые, не по-стариковски живые глаза внимательно изучали её. — Сбросил меня с обрыва в море.

Жанна нисколько не боялась рассказывать. Она была целиком во власти этого странного старика -- всё же старика, она не могла звать его иначе. К тому же тот оказался слишком уж чутким, и колдунья не сомневалась, что ложь он распознает так же быстро, как её притворство. В конце концов, она бы наверняка погибла там, на берегу, и если он сейчас изволит зарезать её прямо здесь – что же, пускай.

Но рыбак не спешил хмуриться, доставать кинжал и вонзать его в грудь Жанны. На лице его вообще не дрогнул ни один мускул, словно Жанна рассказывала о сборе капусты на соседнем поле.

– Мне нужно уходить, – добавила она. – Если д’Олерон явится сюда...

– Пускай приходит, – равнодушно ответил старик. – Я давно уже не служу ни ему, ни его отцу, и он хорошо знает это.

Значит, он ещё и знаком с Солнечным рыцарем. Новость эта Жанну не удивила, да впрочем, её вряд ли могло сейчас удивить что-нибудь вообще. Слишком уж странным было это место.

– Кто ты? – спросила наконец колдунья.

– Меня зовут Франциск. Я рыбак.

– У рыбаков не стоят дома книги и они не знакомятся с дворянами, разве что ты спас бы его когда-то, как сейчас меня.

– Я спас тебя только потому, что море должно мне много жизней, и я забираю этот долг, – ухмыльнулся Франциск. – Да и не каждый день волны выбрасывают на берег красивых женщин. Всё больше английских моряков.

– И всё же ты не рыбак.

Он лишь пожал плечами и уселся на стул, сложив руки на груди.

– Что такого ты натворила в Монтендре, если Солнечный рыцарь столкнул тебя в лапы к морским духам? Насколько я помню, он всегда был вежлив с дамами. Почему он так зол на тебя?

– Я убила его брата, – без выражения ответила Жанна.

На лицо Франциска вновь выползла злая улыбка.

– Бедняга Луи, – сказал он. – Говорил я, что однажды женщины подведут его, но нет, он не слушал. Если уж положил глаз на какую красотку, так обязательно брал своё. Однажды он просто должен был нарваться. Вот и получил.

Жанна промолчала. Рыбак начинал пугать её: впервые в жизни колдунья встретила человека, способного так легко угадывать всё, о чем она думала и даже не думала вовсе.

А ещё она обшаривала комнату взглядом в поисках одежды и не находила её.

– Значит, он тебя взять захотел, а ты отказала, – продолжал Франциск. – Убивать, конечно, не стоило, хоть я и считаю, что туда ему самая дорога, но сделанного не воротишь. Солнечного рыцаря я тоже понимаю. Почему ты думаешь, будто он сюда поедет? Любой подумает, что ты мертва. Не в человеческих это силах – выплыть в шторм у скал.

– Но ведь я выплыла, – не удержалась Жанна.

– И погибла бы на берегу, если б я не заметил тебя, – безжалостно добил её Франциск. – Волны тащили тебя обратно. И ты не могла никого призвать себе на помощи.

– Духи мне не помогали.

– Тебе помогла сама Дердаэль, колдунья. Не забудь оставить ей подношение в храме. Вдруг оно не окажется в карманах священников?

Жанна хотела сказать, что с ангелом удачи никогда не общалась, да и незачем ей выделять безвестную ведьму среди тысяч других людей, но язык снова словно отнялся. Она знала непостоянность и непредсказуемость сущности, что звалась среди людей Дердаэль. Иные клирики сомневались даже, разумна ли она, а кое-кто и вовсе не стеснялся высказывать, будто никакой Дердаэль нет на свете, а посвящённые ей храмы занимаются сбором денег с доверчивых прихожан. Но слишком уж повезло Жанне не разбиться о камни у подножия обрыва, не утонуть во время шторма, не умереть на скалах у берега... да ещё Франциска встретить.

Правда, она толком не могла сказать, повезло ей с последним или всё же нет.

– Если ты ищешь свою одёжку, так она сохнет снаружи на солнце, – сказал рыбак. – Даже сапоги целы, хотя могли утащить тебя вниз. Я смыл соль и вымочил всё в пресной воде, чтобы тебе хоть было что надеть.

– Уверена, с моряков одежду ты не снимаешь, – пробормотала Жанна.

– Так ты и не моряк, – рассмеялся Франциск. – И не приплыла сюда под флагом короля Эдуарда, знаешь ли. Раздевать француженку, да к тому же рыжую и красивую – это вовсе не то же самое, что раздевать моряка-англичанина. Не будь на меня в обиде, колдунья: не сними я одежду, так пришлось бы таскать просоленную рубашку с юбкой, да и ранам твоим от соли лучше не станет. А женского тела я уж видал-перевидал – ещё одно ничего не изменит.

Он вытащил с полки один из горшков и снял крышку – в хижине тут же запахло свежей ухой.

– Ты был врачом, – Жанна встала, сбросив одеяло. В былое время она не постеснялась бы пройти голой по главным улицам Парижа, но старик этот заставлял её чувствовать себя совсем юной девочкой, которая впервые снимает платье перед мужем. Сейчас же любое стеснение исчезло.

Франциск поднялся, освобождая ей место.

– Кто знает? – он ухмыльнулся. – Одно время я действительно лечил людей. Садись да ешь, колдунья, тебе нужны силы. А лучше рыбного бульона для раненой, но ещё живой женщины не найти.

– Я заняла твою кровать, – Жанна бросила быстрый взгляд на свою лежанку.

– Мне не впервой спать на полу.

Ложку пришлось взять в левую руку – правая отдавалась болью при каждом движении, и еда превратилась бы в пытку. Ложки у Франциска оказались не деревянные, а серебряные, что снова заставило Жанну задуматься. Но похлёбка пахла слишком уж вкусно – и вскоре колдунья поняла, что ложка уже скребёт о дно тарелки, где остались сущие капли бульона. Франциск ухмылялся, наблюдая за гостьей.

– Если хочешь добавки, так в горшке есть ещё, – сказал он. – Хлеба не запас. Да и трудно сейчас во Франции найти хлеб.

Она вспомнила деревню, где её укусил накер, и в мыслях согласилась с ним.

– Я питалась и худшим, – сказала Жанна.

– Я проверю сети, – Франциск шагнул к двери. – Отдыхай. И не делай глупостей – не уходи. Далеко ты не уйдёшь.

Хлопнула дверь.

И хоть Жанна больше всего сейчас хотела бы исчезнуть, уйти подальше от Монтендра и Солнечного рыцаря, волей-неволей пришлось ей согласиться. Пробитая клинком Жана нога колола болью при каждом шаге, а лошади у неё не было. Много ли пройдёт она пешком?

Франциск был уверен, что искать её не станут, но слишком уж хорошо Жаннапомнила ненависть, что горела в глазах Жана, и знала: он не отпустит её просто так. Он призовёт корвусов, продаст им все тайны своей жизни, но вытащит из слуг Гавриила правду – и тут же пустится в погоню.

Вот только куда унесло её море?

Подумав, Жанна осторожно открыла дверь и выглянула наружу. Дом Франциска стоял на самом краю обрыва, откуда шёл вниз спуск – узкая полоска камня, бесконечная стена с одной стороны и пропасть с другой. Не было рядом ни единой души, ни ещё какого дома, лишь далеко на горизонте виднелось какое-то селение.

Милостью Жана ей удалось оказаться невесть где.

Не в пример вчерашнему на воздухе было тепло, но не так, чтобы можно было разгуливать голышом. Одежда почти высохла, и Жанна с удовольствием снова облачилась в привычный наряд. Из всего, чтобы при ней, уцелели лишь сорочка, юбка, сапоги для верховой езды да нательный крест. Даже клинок она утопила, когда отчаянно боролась с волнами. Но зачем ей сталь – здесь?

И – нет, это было не всё. На столе лежал кожаный тубус, хранящий в себе папскую буллу.

– Я вижу, тебе лучше. – За её спиной стоял Франциск.

– Твой дом стоит к югу от Жиронды и Руайяна, – медленно произнесла колдунья. – Так?

– Угадала верно.

Франциск не знал о призванном Жанной повелителе глубин, зато теперь она вспоминала.

Я помогу тебе, маленькая колдунья, – словно наяву она снова услышала его голос. – Мне было очень вкусно.

Огромные руки ухватили её и потащили за собой. Жанна попыталась вдохнуть и с ужасом поняла, что не тонет. Вода вокруг потеплела, обернула её мягким покрывалом, а потом ринулась вдаль быстрыми потоками.

Вку-у-усно, – прохрипел повелитель глубин. – Я могу доставить тебя куда угодно, маленькая колдунья. Куда ты хочешь?

Плевать! – Жанна хотела закричать, но изо рта лишь вырвался сноп пузырьков воздуха. – Подальше отсюда!

Как скажешь.

Значит, ей всё-таки помог дух. И никакая Дердаэль здесь ни при чем. Жанна знать не знала, как он сумел протащить её сюда, как не утопил в волнах, но сейчас меньше всего она хотела думать об этом. Здесь, внизу, две реки сливались в один огромный рукав, переплыть который под силу только самым умелым пловцам. Жан при всей его силе вряд ли сможет это сделать без лодки, а лодку ему просто так не дадут – в Руайяне вряд ли обрадуются возвращению д’Олерона.

Впервые за всю жизнь колдунья порадовалась, что на французскую землю пришли англичане. Но в то же время она знала, что Жана не остановят ни англичане, ни сам Вельзевул.

– Иди в дом, колдунья, – услышала она голос Франциска. – Скоро дождь, а я не хочу, чтобы ты промокла.

– Скоро и закат, – сказала Жанна, глядя вниз.

– Да. И тебе надо спать. Во сне раны заживают быстрее. И тела, и души.

Она молча поднялась, бросила последний взгляд вниз, где по-прежнему несла свои воды Жиронда.

Франциск знал о её потере. В этом сомневаться не приходилось. Загадок накапливалось всё больше, а ответов не было. Впрочем, Жанна и не думала, что ответы ей нужны. Франциск помог ей – вытащил из воды, перевязал раны и даже одежду постирал. И пока ничего не сказал о плате. И будет ли эта плата?

Жанна пошла к дверям.

А ночью к ней впервые пришли кошмары. Жанна вновь тонула где-то на морском берегу, а Жан с мерзкой ухмылкой держал её голову под водой, не позволяя вдохнуть. Иногда он превращался в Эвена, и тогда рыцарь просто стоял и смотрел, в глазах у него стыла печаль.

Прости меня, – шептала Жанна, но мертвецы не умеют отвечать.

Несколько раз она просыпалась в холодном поту, а в памяти застывал образ мёртвого Эвена, и колдунью начинала бить дрожь. После третьего раза Жанна наткнулась на внимательный взгляд Франциска – старик положил холодную ладонь ей на лоб, и больше в эту ночь сны не приходили.

Она проснулась с рассветом. Небрежно прикрытая дверь хлопала на ветру, окна трепетали, грозя лопнуть.

– У тебя глубокие раны, колдунья, – сказал Франциск, когда она вышла к обрыву, кутаясь в серую накидку – дул прохладный ветер. Старик стоял у самого края, глядя на восходящее солнце. – Не расскажешь, что произошло?

– Я думала, тебе известно всё.

– Даже Гавриил не может сказать о себе того же – иначе с чего бы ему посылать в этот мир корвусов? Нет. Я знаю не больше, чем любой другой человек.

В этом Жанна сомневалась, но спорить не желала.

– Идём в дом, – велел старик.

Уже за столом, когда Жанна съела ещё одну тарелку, он вновь попросил рассказа, и пришлось подчиниться. Франциск слушал внимательно, не перебивая, и лишь один раз, когда Жанна упомянула о своём задании, сказал:

– Изгоняющая, значит... Последняя женщина с таким даром умерла очень давно. Полсотни лет назад... У тебя ценная жизнь, девочка. Не потеряй её.

Жанна продолжила. Она рассказала о том, как пыталась выбраться из города вопреки воле лорда Мортимера, как Луи преградил ей путь и как простой английский лучник сделал то, чего не смог Солнечный рыцарь. Рассказала, как погиб Луи, пытаясь схватить её, как их с Эвеном настиг его брат и как он привёл потом англичан.

– И вот теперь, – закончила она, – теперь из-за меня Эвен мёртв, а убийца ещё дышит – и это причиняет мне нестерпимую боль.

– Мёртвым всё равно, девочка.

– Я знаю. Но не всё равно мне.

– Что же, если ты хочешь убить Солнечного рыцаря, то я не стану тебе мешать, – Франциск пожал плечами. – Но и помогать тоже.

– Ты уже помог.

– Я спасал тебя от силы, которую ненавижу больше всего и с которой заключил договор, – мягко сказал Франциск. – Иногда нам приходится говорить с врагами. Попробуй и ты.

Жанна промолчала. Она знала, что разговоры здесь бесполезны. Это можно было сделать раньше – но не сейчас. Слишком много крови пролилось меж ними, и слишком много ненависти из неё проросло. Ещё недавно Жанна плевать хотела на Солнечного рыцаря, а теперь он стал для неё всем.

Франциск снова пошёл к воде – проверять сети, как он сказал, и Жанна поверила этому не больше, чем проповедям священников. Но, как и раньше, ничего не сказала и лишь уселась на камень у самого края обрыва, глядя на бегущую далеко внизу воду.

Старик сказал всё верно. Эвен мёртв. Его уже не вернуть и не стоит казниться из-за этого. Но месть – единственное, что удерживало Жанну по эту сторону Грани, и она не собиралась отступать. Только ради мести она выплыла из волн и отдала свою кровь повелителю глубин. И отказаться от этого значит предать саму себя.

Внизу виднелась фигурка Франциска – рыбак не проверял никаких сетей, а просто стоял и смотрел в воду, словно надеялся увидеть там русалку. На миг Жанне показалось, что среди волн действительно мелькнул рыбий хвост, но наваждение тут же рассеялось.

День тянулся медленно. Франциск не просил её, но Жанна всё же взялась помочь по дому – найдя старую растрёпанную метлу, она подмела полы, ветхой тряпкой протёрла всю мебель и окна.

Уже прошёл шестой час, а она всё так и не могла придумать, что делать дальше. Париж, служба у короля – всё это забылось, оставив место личным проблемам. Жанна хотела отомстить Солнечному рыцарю, но не делала ничего – лишь сидела на камне и смотрела, как медленно несёт свои воды река.

Жанна бросила камень вниз, следя, как он с бульканьем входит в воду. А потом услышала голоса людей.