Долгое ожидание

Глава 11

Когда я проснулся, Венди уже ушла. Только в воздухе присутствовал пикантный, неповторимый аромат ее тела.

Мне не нравилось то, что происходило во мне. Я не хотел чувствовать такое по отношению к женщине. Даже к Венди. Пока не хотел. С другими женщинами было просто: обычное утоление естественного физиологического желания. Сделал дело и смылся.

А без Венди я чувствовал себя как человек, которому отрезали руку или ногу.

Я сделал отчаянное усилие и заставил себя не думать о любви и о женщинах. Пора вставать. Сегодня предстояло многое сделать. На туалетном столике лежала записка. Венди писала, что я могу взять машину, что она увидится со мной вечером и что очень, очень любит меня. Там, где она поцеловала бумагу, осталась помада. Ну, женщины…

Я перекусил на скорую руку, пошел в гараж, достал карту автомобильных дорог и тщательно ее изучил, выбирая маршрут. Мне нужно было попасть в столицу штата, минуя все главные дороги: возможно, копы догадались выставить патрули.

После сумасшедшей гонки по грунтовым дорогам — движения никакого не было, и никто не мешал мне выжать из «Форда» все, на что он был способен, — без десяти одиннадцать я был на окраине главного города штата. Видимые из любой точки, в небо уперлись несколько небоскребов, похожих — мне так почему-то показалось — на обиженный большой палец. В одном из них размещалось учреждение, которое и являлось целью моего пыльного путешествия. Я оставил машину на стоянке, вошел в здание и нашел по справочнику-указа-телю офис государственного ревизора. Пятый этаж.

Очень высокая и худая девушка вылупилась на меня через очки и предложила присесть. Я смахнул пыль носовым платком и сел. Ей, кажется, это не понравилось, и она фыркнула. Все стулья прятали свои кожаные темечки под слоем пыли. Очевидно, посетители здесь были редкостью. На столе зазвонил телефон. Она выслушала шефа, положила трубку и буркнула:

— Мистер Донахью примет вас. Проходите. — И опять фыркнула.

Наверное, в прошлой жизни она была лошадью. Нет, у нас в Линкастле женщины не такие мегеры.

Мистер Донахью весь просиял и протянул мне коротенькую пухленькую миниатюрную лапку.

— Присаживайтесь, сэр, присаживайтесь.

Он постарался крепко сжать мою руку, чтобы я знал, что он каждую пятницу играет в спортзале в гандбол. Передо мной стоял кругленький человечек с большим, нависающим каплей, носом и широченной улыбкой. Но с первого взгляда я понял, что за голубыми глазами, которые, казалось, танцевали на его лице, скрывается недюжинный ум.

Я сел и, закурив из его пачки, сказал:

— Мистер Донахью, вы любите пощекотать себе нервы?

Его рука с зажженной спичкой застыла на полпути к сигарете, а брови взметнулись вверх. Он явно не понимал, куда я клоню.

— Ну… — Он все-таки прикурил, задохнулся дымом и судорожно закашлялся. — Как вам сказать… В некотором роде — да. Разумеется, в умеренных дозах. Но здесь я лишен этой возможности, — он обвел рукой кабинет. — Разве что обнаружится какая-нибудь ошибка в ведении банковской документации. А почему вы спрашиваете?

— Потому что сейчас я сторицей возмещу вам все недополученное удовольствие. Крепче держитесь за кресло, чтобы не полететь вверх тормашками.

По его лицу я понял, что он заинтересовался.

— Мне не совсем ясно, о чем вы говорите. Может быть…

— Если вы обратитесь в полицию, то вам скажут, что я вор и убийца. Возможно, добавят кое-какие эпитеты. Стоит вам только снять трубку, и я за решеткой.

У него опять подпрыгнули брови.

— Меня зовут Макбрайд. Пять лет назад вы проверяли банковские книги «Национального банка» в Линкастле. Вы обнаружили ошибку.

— Я помню.

— Вы помните точную сумму, похищенную преступником?

Мистер Донахью занервничал. Он сделал несколько быстрых затяжек и окутался дымом, поглядывая то на меня, то на телефон, не решаясь взять трубку и явно опасаясь за свою жизнь.

Я успокоил его.

— Я тут не по твою душу, дружище, поэтому брось нервничать.

Он показал мне свои зубы, надо полагать, в улыбке, но потеть не перестал.

— Я помню… достаточно хорошо… подробности.

Я откинулся на спинку стула и сцепил руки за головой.

— Давайте не стесняйтесь.

Он раздавил окурок в пепельнице, помолчал, потом посмотрел мне в глаза.

— Эта информация строго конфиденциальная, вы понимаете. Я уверен, банк…

— Я не могу обратиться в банк. Я никуда не могу пойти. Копы по всему городу разыскивают меня, Но меня подставили, мистер Донахью. Поверьте, я не имею никакого отношения к тому, что произошло.

— В мои обязанности не входило доказать вашу виновность, молодой человек. Я только проверял книги. Налицо имелась явная подделка. Мошенник действовал тонко и аккуратно, но как-то необычно. — Он замолк и несколько секунд посмотрел в окно. — Недавно ко мне приходила молодая леди. Она тоже интересовалась этим делом. Она долго ходила вокруг да около, но наконец спросила напрямик.

Из моей груди непроизвольно вырвалось глухое рычание:

— Вера Вест?

— У нее было другое имя.

— Блондинка. Натуральная блондинка.

— Да. Ей удалось выпытать у меня… — Он покраснел и отвел глаза. — Я никогда не говорил об этом прежде. Возможно, я должен был рассказать…

— Нет, вы сделали правильно, я не осуждаю вас. Меня интересуют лишь некоторые детали.

— Я не многое могу рассказать. Мне позвонил окружной прокурор Линкастла, тот, который позже умер, и попросил провести ревизию в банке. Я сделал обычную проверку банковских счетов и нашел ошибку.

— Не хватало двухсот тысяч долларов?

— Приблизительно. Чуть больше, если быть абсолютно точным.

— Вы нашли что-то еще, не так ли? Именно об этом вы и рассказали блондинке?

На переносице у него обозначилась глубокая складка. Он сощурился и поглядел мне в глаза.

— Вы действительно хорошо информированы. Я поделился с этой молодой леди… так, всего лишь подозрением, которое невозможно превратить в уверенность. Видите ли, я считаю, что вы… Я имею в виду, тот, кто подставил вас, взял значительно больше двухсот тысяч, но ему удалось вернуть все, кроме этой суммы.

— Интересно.

Он облизал пересохшие губы.

— На эту мысль наводят восемьдесят четыре доллара, которые, во логике вещей, не должны были оставаться на счету. Одинаково легко снять всю сумму или ее часть. Удобнее даже снять все деньги, так как в этом случае легче свести баланс. Я долго думал и пришел к выводу, что хищение денег из банка не было очевидным. Деньги были возвращены, чтобы самый мало-мальский грамотный бухгалтер с первого взгляда сказал: «Здесь дело нечисто».

— Значит, вы согласны, что меня подставили?

— Очевидно, кто-то проворачивал и раньше подобные операции. Деньги изымались из банка, пускались в оборот, прибыль шла в карман, а взятое возвращалось в банк.

— Понятно, — я в самом деле стал кое-что понимать. — У вас не было оснований поднимать шум, ведь у вас на руках отсутствовали доказательства. Одни лишь подозрения.

— Действительно. Мне вообще эта мысль пришла в голову уже по возвращении сюда. В деле имелось очень много неясного. А потом я забыл об этом, и вспомнил только тогда, когда меня посетила молодая леди, о которой я уже говорил. Смею вас уверить, что при тех обстоятельствах, даже если бы я и сообщил о своих подозрениях, это ни к чему бы не привело. И еще: девушка дала мне понять, что меня ожидают крупные неприятности, если я проболтаюсь о нашем с ней разговоре.

— Почему же вы так разоткровенничались со мной? Угрызения совести?

— Если вам угодно. После разговора с девушкой у меня что-то тяжело на душе, и я буду чертовски рад, если это дело опять всплывет и справедливость восторжествует.

На этот раз я так рассмеялся, что он вздрогнул.

— Теперь уж будьте покойны, — заверил я его, — скоро все они получат по заслугам. Но вы не будете втянуты в это дело. И забудьте блондинку, не бойтесь, ей будет не до вас.

— Вы… знаете, кто она?

— Да, знаю. Правда, я не знаю, где ее найти. Но как веревочке ни виться…

Я встал. Он тоже вскочил и опять пожал мне руку, правда, не так крепко, как при встрече. Я перехватил его взгляд на телефон и сказал на прощанье:

— Вы умный человек и наверняка сообразите, что для вас же лучше никому не говорить о моем визите.

Он облизал губы.

— А если вас интересует, как развернутся события, читайте «Линкастл Ньюз».

В три тридцать я вернулся в Линкастл. Я поставил машину в гараж и прошел в дом. Венди не было, и не было признаков, что она возвращалась. Я позвонил на вокзал, и кто-то ответил, что мистер Хендерсон взял отгул с полудня. Нет, никто не знает, где его искать.

Потом я набрал телефон бара «Цирк». Там стоял невообразимый гвалт, и я еле объяснил, что мне нужен Алан Логан. В трубке заорали, что его нет и не было, и она запищала короткими гудками. Я позвонил в редакцию.

— Извините, но его нет.

— Не знаете, где мне найти его?

— Нет, мы сами ищем его весь день. Он не звонил. Может быть, вы сумеете разыскать его?

Мне чертовски не хотелось, чтобы на его работе знали, что он ще-то пьянствует, поэтому я ответил:

— Последний раз я видел его на месте происшествия в Сосновом Бору. Я звоню, потому что он должен был подготовить кое-какую информацию для меня. Он связывался с Нью-Йорком, с мистером Витменом.

— Да, письмо здесь, на его столе.

— Не могли бы вы прочитать мне его?

В трубке зашелестело.

— Я не знаю. Мы не…

— Все в порядке, это информация личного, а не служебного характера.

— Хорошо… — я услышал звук разрываемой бумаги, потом захрустел разворачиваемый листок. — Здесь немного, читаю: «Грейси Харлан и артистка Харлан одно и то же лицо». Подписано — «Вит».

— Спасибо, — сказал я и повесил трубку. Пустые места в цепочке постепенно заполнялись, а разрозненные факты наполнялись глубоким смыслом. Покрывало сползало с картины, но я должен был уже сейчас знать, что я увижу на холсте.

Я сбежал вниз, прошел в гараж и отправился в город на поиски недостающих частей складывающейся мозаики.

Все было как в первый раз. Приглушенно льющаяся из динамиков «Лунная соната», знакомое платье с кисточкой.

— Привет, Венера.

Ее глаза метнулись вверх и вниз по улице.

— Входи, мужчина!

Она произнесла это таким тоном, что я не стал рассусоливать и тут же юркнул в образовавшуюся щель, захлопнул за собой дверь и смотрел, как она запирает ее.

— Мальчики Серво. Они не забывают меня с тех пор как ты врезал ему. Приходят и уходят. Что ты делал, черт возьми?

— О, сразу не расскажешь. Где они сейчас?

— Не знаю. Ушли, но скоро вернутся. — Она взяла сигарету и вертела ее в руке. — Наведывалась и полиция. Нет, не наши, эти были из ФБР.

— Вот как?

— Город взбудоражен. — Она затянулась сигаретой и подошла к окну. Убедившись, что на улице никого нет, она поплотнее задернула шторы. — Я послала пару девочек, так сказать, на разведку. У них есть хорошие контакты с потенциальными источниками информации.

— Отлично. Выкладывай.

— Джордж Вильсон, Джони Макбрайд, кем бы ты ни был… Эти ребята из ФБР решили, что ты виновен во всем, что происходит в городе, что именно из-за тебя он превратился в рай для воротил игорного бизнеса. Ты финансировал операции Серво, а потом и сам решил откусить кусок пожирнее от этого золотого пирога. Ты вернулся в родимое гнездышко, потому что за пределами Линкастла у тебя не так хорошо шли дела. Они даже навесили на тебя ярлык с длинным научным названием, которое означает, что ты социально опасный тип — уже с тех пор, как вернулся с войны.

— Значит, по их мнению, я не маленький винтик, а большое колесо. — Я задумался. — Они хотят все повесить на меня, а Ленни Серво останется в стороне.

— У него имеется личная причина посчитаться с тобой. Но, кроме того, прошел слух, что ты требовал свою долю со всех его доходов, так что теперь он рад упрятать тебя за решетку и взять все в свои руки.

— Слухи, слухи… от кого-то они должны исходить.

Она кивнула.

— Ты засветился, как только прибыл в город.

— Да, детка. Как ни смешно, но в этих сплетнях есть доля истины. Однако стоит чуточку пораскинуть мозгами, и сразу становится видно, какова эта доля… и на чей счет следует ее записать.

— О чем ты?

— Если я стоял и стою за спиной Серво и меня потянут в суд, разве не логично предположить, что я отвалю ему половину вины — так же, как он отваливал мне половину доходов?

Она глубоко затянулась. Ее лицо потеряло настороженное выражение и стало пустым лицом манекена.

— Кто ты?

Я улыбнулся и оставил ее вопрос без ответа. Вместо этого я сказал:

— Помнишь, ты хотела найти одну фотографию? Ты не нашла ее?

Она молча встала и вышла из комнаты. Через несколько минут она появилась с помятым снимком, который, очевидно, долгое время валялся в куче других бумаг.

Лицо девушки, о которой мы говорили, было недавно обведено карандашом. Ее звали Харлан. На днях я видел ее более позднюю фотографию. Именно она работала официанткой в «ABC-Дина» и покончила самоубийством. Прежде чем приехать в Линкастл, она занималась вымогательством в Нью-Йорке и отсидела за это срок.

У меня появилась отличная мысль.

Я вернул фото Венере.

— Не возражаешь, если я воспользуюсь твоим телефоном?

— Валяй.

Я помнил номера уже наизусть. Сначала я позвонил в редакцию. Логана по-прежнему не было. Венди тоже где-то болталась. Ник так и не появлялся на вокзале. Следующий звонок был в полицейский участок. Кто-то ответил, и я попросил Линдса. Он оказался на месте.

— Капитан Линдс слушает.

— Это Джони, дружище.

— Говори, — процедил он сквозь зубы.

— Что с письмом?

— Ничего. Я нашел только конверт. Все обшарил.

— Продолжай поиски.

Он проскрежетал, как ржавый ворот:

— Макбрайд, мне кажется, ты блефуешь. Ты не выберешься живым из города, если это так.

— Я выезжал и уже вернулся, Линдс. Теперь слушай меня. Куда-то пропала любовница Серво. Ты знаешь ее?

— Да, Трой Авалард.

— Она в чьем-то списке на убийство, Линдс. Найди ее. Я думаю, она может нам сильно помочь в этом деле. Прикажи своим орлам, посмотрим, как они сработают.

Он грязно выругался.

— Ты мне очень доходчиво объяснил в прошлый раз, чьи приказы они выполняют.

— Ты не боишься, я надеюсь? — спокойно спросил я.

Линдс секунду помолчал, потом опять смачно выругался вполголоса.

— Я буду искать ее, — отрезал он.

— Отлично. Позвони в банк и поинтересуйся, не сняла ли она крупную сумму. Я перезвоню тебе через несколько минут.

Я положил трубку, прикурил новую сигарету, подошел к окну и окинул взглядом улицу. За «Фордом» пристроился грузовик, а за ним — светло-зеленый седан. Почтальон перебирал письма, поднимаясь по ступенькам дома напротив. На велосипеде ехал мальчик. Еще один мальчик в безрукавке шел по улице, посматривая на номера домов.

Я отпустил занавеску и вернулся к телефону. Линдс проверил: Трой Авалард совсем не снимала денег. Кассир, давший ему информацию, сразу же позвонит Линдсу, как только она появится.

Венера сидела в кресле и молча слушала, поигрывая кисточкой на своем платье.

— Кому-то скоро непоздоровится. Кому-то очень скоро очень сильно не повезет. Приближается час решающей схватки, не так ли?

— Да, скоро. Но это должно было случиться пять лет назад. И это случилось бы, если бы человек по имени Роберт Минноу не был убит. — Я замолчал и посмотрел на нее. — Ты никуда не уйдешь?

— Нет, не собираюсь.

— А если мальчики Серво вернутся?..

Она улыбнулась и, сунув руку под подушку, вытащила револьвер. Длинноствольный револьвер, совсем не дамское оружие. Вы запросто засунули бы палец в его ствол.

— Они не возьмут меня, мужчина. Ни они, ни даже сам Серво.

— Откуда у тебя такая пушка?

— Мой муж. Я говорила тебе, что была замужем за копом, помнишь? Он научил меня обращаться с оружием.

— Что с ним случилось?

Она дернулась, нервно хохотнув:

— Я застрелила его.

Револьвер вернулся на прежнее место под подушку.

Венера проводила меня до двери. Я уже говорил: все было совсем как в первый раз. Кисточка болталась, и я потянул за нее. Но платье оказалось другое, и упала только верхняя половина.

— Даже сейчас ты остаешься верен себе, мужчина.

Я согласился с ней. Что ж тут поделаешь! Сэ ля ви, как говорят французы, и закрыл дверь, пока она поднимала блузку.

Улицы были пустынны. Когда я ехал в город, я включил радио и поймал местную станцию. Как раз передавали обзор событий сегодняшнего дня. Комментатор говорил о том, что Джони Макбрайд, или Джордж Вильсон, находится на свободе, но прилагаются все усилия, чтобы найти его и задержать. Он обращался к гражданам города от лица мэра и городского Совета с просьбой присоединиться к розыскам. Далее следовало описание моей внешности — настолько полное, что я решил переодеться, прежде чем мотаться по городу.

Иногда бродяга находится в наибольшей безопасности именно тогда, когда стоит перед полицейским: никто не заподозрит, что он бродяга. Все думали, что я забился, как таракан, в какую-нибудь щель, поэтому когда я вошел в магазин готового платья, никто не потрудился посмотреть на меня дважды. Я предусмотрительно снял в машине пиджак и рубашку, оставив футболку с короткими рукавами, и попросил девушку за прилавком выписать рабочую рубашку, кожаный пиджак и пару носовых платков. В довершение моего нового имиджа я купил синие джинсы и подтяжки.

Кассир пробила чек, поблагодарила за покупку и опять уткнулась в газету. В этом номере на первой странице снова красовалась моя физиономия, правда, на сей раз чуть поменьше.

Я переоделся в какой-то подсобке, бросил свою прежнюю одежду в багажник и продолжил путь.

Внезапно я увидел Венди. Она вышла из салона красоты с пакетом под мышкой и направилась к автобусной остановке. Я ударил по тормозам и окликнул ее. Она перебежала улицу и плюхнулась на сиденье рядом со мной.

— Так вот, значит, где ты торчала весь день!

Я не хотел, чтобы это прозвучало так, как прозвучало. Она обиделась.

— Я зашла только на секундочку, записаться на прием.

Я и сам бы смог догадаться об этом, если бы посмотрел повнимательнее на ее волосы. Они темнели у корней, и их нужно было красить. Я улыбнулся, поймав себя на мысли, что Венди все глубже западает мне в душу. Я похлопал по свертку.

— Мне?

— Тебе. Хочешь услышать от меня или прочитаешь сам?

— Расскажи мне.

— Такер живет в большом доме на окраине. В подвальчике у него бар, в котором не только можно выпить, но и крутануть рулетку. За домом гараж на две машины. Одна — новый «Кадиллак», на другой он ездит на работу.

— Шикарно развернулся.

— Он не единственный. Почти все полицейские вымогают взятки. Разве что Такер понахрапистей некоторых других.

— Он с Серво?

Она пожала плечами.

— Одно время у Такера был очень серьезный долг в несколько тысяч. Говорили, что заплатил за него Серво. В последнее время несколько человек видели, как Такер проигрывал тысячи за один вечер.

— Этого мало. Он может вывернуться: здесь проиграл, а там выиграл.

— Один малый, которого он нанял, чтобы тот следил за правильной своевременной уплатой налогов, говорит, что Такер объявляет все доходы. Правда, он, по-моему, и сам в это слабо верит.

— Он хитер. Что еще?

Она закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья.

— Я опять ходила к миссис Минноу. В прошлый раз она не все рассказала нам. Ее муж несколько раз вызывал Ленни Серво в суд.

— Я знаю. Это было в газетах.

— Самого главного не было. У Боба Минноу имелись некоторые доказательства, и он мог бы покончить с Ленни. Но дважды в ночь накануне суда кто-то вламывался в его кабинет и обчищал сейф. Доказательства исчезали.

— Такер, — сказал я. — Черт возьми, у Такера была такая возможность. — Я ударил кулаком по рулю и опять от всей души чертыхнулся.

Ее голос как будто выходил из тумана:

— Не Такер.

Я не отрываясь смотрел на нее.

— А кто?

Она развернула совершенно новую рекламную афишку с моей физиономией. Такую же я видел у Ника. Она подчеркнула абзац, в котором говорилось, что я разыскиваюсь за ограбления сейфов.

— Ты, — еле слышно выдохнула она, но у меня в ушах это прозвучало как пистолетный выстрел. В ее потемневших глазах я увидел, что она сама не верит в это, но тем не менее ждет, чтобы я разбил в пух и прах ее нелепое обвинение.

Я не стал утруждать себя и произнес совсем не то, что она ожидала услышать.

— Ты славно потрудилась, детка.

Она сжалась, как будто я ударил ее. Неожиданно ее глаза набухли от слез. Я не очень-то понимал, что вызвало их.

— Ну, ну, перестань жалеть меня, — разыгрывал я эдакого бодрячка. Вытянув руку, я привлек ее к себе и зарылся лицом в ее золотых волосах. О, как они пахли!

— Венди, извини меня, я неисправимый грубиян. Я, конечно, должен был найти другие слова.

Я включил зажигание.

— Еду в город. Хочешь со мной?

— Нет… у меня остались еще дела. — Она похлопала по пакету. — Что мне делать с этими документами?

— Оставь их дома.

Она кивнула и открыла дверь. Уже выйдя из машины, она некоторое время с любопытством разглядывала меня.

— Ты смешно одет.

— Маскировка.

— А, — она улыбнулась. — Ты будешь осторожным?

— Тебя это волнует?

Она опять кивнула, и вновь у нее на глазах выступили слезы. Подошел автобус, и она побежала к нему, оставив меня в недоумении. Что же я ляпнул на этот раз?