Долина Моленклоу

Глава 9

Говорят, что война никогда не заканчивается. Что она живет внутри каждого, кто хоть раз в жизни видел как рвутся снаряды и взмывает в воздух земля, поднятая вверх дьявольской силой, что скрывалась внутри металлических оболочек и несла в себе нечто большее, нежели тротиловый эквивалент. Что солдаты рождаются и умирают на ней, будто отдавая дань тому существованию, ради которого они прибыли на эту землю.

Каждый взрыв, каждый выстрел, проносившийся рядом с головой, словно отголоски этой самой войны, всех войн, через которые пришлось пройти и на которых пришлось многое повидать. Они как спутники этой проклятой жизни, где перерывы между бросками и атаками заполнялись неудержимым желанием вновь окунуться в самую гущу сражений, чтобы по окончанию оного, опять бросится в бой.

Я не знал как это называется. Даже не хотел понимать, почему все происходит именно так, а никак не иначе. Мне просто было не до этого. Вся жизнь, словно один сплошной бой. Как одно мгновение между свистом падающей бомбы и разрывом ее на земле. Я перестал видеть смерть - все слилось воедино. Жалость больше не доставала меня, уступив место простой расчетливости и желанию выйти из боя живым.

Я перестал быть человеком.... Что-то внутри меня изменилось. Стало совершенно другим, не таким как было раньше. Безразличие, с которым я смотрел на бой, просто поражало меня и одновременно удивляло. Еще никогда в своей жизни я не был так равнодушен к происходящему и абсолютно не боялся признаваться себе в этом.

Глаза носились по прилегающей территории и захватывали все, что попадалось им на вид. Каждую мелочь, каждый осколок разорвавшейся гранаты, каждую пулю, проносившуюся над нашими позициями, и улетавшую прочь, оставляя после себя лишь металлическое эхо.

Наемники уже более часа удерживали позиции под шквальным огнем, который обрушился на наши головы из нескольких огневых точек. Прижавшись своими телами к земле и буквально врывшись в нее, мы смотрели по сторонам, ожидая нужного момента для ответного огня. Но он не наступал...

Каждая секунда боя казалось вечностью. Люди стонали от усталости и боли, но держались. На последних силах, на морально-волевых, но даже глупцу было понятно в этой ситуации, что вечно это продолжаться не могло и, надави противник еще сильнее, отряд мог бы просто рассыпаться как карточный домик.

- Тул! Тул, мы больше не можем держаться на позициях! Нужно отступать, иначе они нас просто уничтожат.

Я слышал наемника. Его все слышали и от этого жалобного, почти охрипшего от постоянного напряжения голоса, каждому из бойцов стало не по себе. Было очевидно, что наступать уже не было сил.

Мародеры знали, кто вел отряд в бой. Пущенный в "Скале" слух о готовящемся наступлении, распространился по городу как вонь от дохлой лошади и сделал свою грязную работу как надо. Они ждали нас. Стянув в нашем направлении основные свои силы, они давили на наши малочисленные ряды со всей мощью, которая только была доступна этим людям.

Отряд продвигался вперед. Потеряв всего шесть человек и солидно углубившись в позиции противника, мы сделали все, чтобы план, сформированный мной и утвержденный Тулом сработал. Спустя всего полтора часа после начала операции, перед нами уже находилась почти вся живая сила, которая только могла подойти к этому месту. Не давая поднять головы, они вели огонь из всего, что могло стрелять или хотя бы подходило для этого дела. Машины, словно метавшиеся крысы, объезжали нас со всех сторон, стараясь как можно быстрее взять в кольцо и не дать отступить назад. Этого мы не могли допустить и как только угроза окружения стало действительно опасной, Тул принялся отдавать указания.

- Все отступаем! Огонь вести только по машинам!

Пригнувшись, каждый из наемников принялся оставлять свои позиции и быстро, насколько это было возможно в подобной ситуации, уходить назад. Но огонь, который велся по нам был слишком плотный и любое неосторожное движение тут же приводило к смерти.

Я видел как очередь из сверкающих, рассекающих воздух, пуль пробила легкую броню наемника и буквально выпотрошила его. Они как голодные насекомые вгрызались в его тело и рвали все, что попадалось им на пути. Закричав и вскинув руки вверх, он вскоре замертво упал на землю. Но солдаты будто не видели этого. Один за одним, прикрывая друг друга, они отступали назад и старались как можно быстрее уйти с этих позиций, чтобы дать возможность авиации сделать свое дело.

- Вызывай Сальвадора! Теперь его очередь!

Кто-то прокричал рядом со мной.

- Нет! Мы еще слишком близко!

Я обернулся и увидел возле себя старика. Перезаряжая свой револьвер, он быстро оглядывался по сторонам.

- Ты с ума сошел, пастырь! Если этого не сделать, они тут же почуют неладное и разбегутся в стороны. Нужно вызывать Сальвадора. Или сейчас или никогда.

Старик замолк. Поправив свою шляпу и вложив револьвер в кобуру, он демонстративно поднял свой воротник и затем, окинув взглядом прилегающую территорию, сказал.

- Слишком много трупов будет. За всех не смогу помолиться.

Но наемник не слышал его. Сбросив с плеч рацию и уткнувшись лицом в землю, он принялся докладывать координаты.

- Да.... Именно здесь. Все как на ладони. Что?.... что значит точность не гарантирую?! Черт бы тебя побрал, Сальвадор и всю твою воздушную свору! Если я выживу и смогу вернуться в "Скалу" наша встреча состоится уже в Круге!

Дальше слушать уже не было смысла. Возмущение красноречиво говорило о том, что нам стоило ожидать в ближайшие несколько минут. Бомбардировщики прилетят и не оставят здесь камня на камне. И как бы ни злился солдат, но гарантировать от тучных, набитых бомбами самолетов ювелирной точности, было просто невозможно. С такой высоты и по такой площади, преследуя цель максимального охвата и поражения, обещать безопасность тем, кто находился в этом месте, никто не мог. Бомба не выбирает, она просто делает свое дело.

- Докладывай! - прокричал Тул, отстреливаясь от напиравших мародеров.

- Он собирается разнести это место вместе с нами! Подчистую! Так что у нас есть десять минут, чтобы выкопать себе могилу и успеть лечь в нее, дабы те, кто окажется здесь после нас не кривили лица от наших разорванных тел.

Схватив оружие в руки, он бросился назад, попутно стреляя во все, что могло представлять опасность. Остальные последовали за ним. Осознание того, что через несколько минут земля поднимется в воздух, а огонь, вырвавшись наружу, превратит это место в пепел, толкало солдат на риск. Они бросались прочь, не взирая на опасность быть скошенными свинцовой очередью или быть убитыми осколками разорвавшейся гранаты.

- Давай за ними. А я прикрою тебя.

Старик схватил меня за плечо и буквально толкнул в сторону небольшого укрытия. Оно находилось немного поодаль от основных позиций и представляло собой приземленную бетонную конструкцию, которая была воздвигнута здесь еще во время войны. Но теперь, когда это место облюбовали мародеры, она стала хорошей огневой точкой, где при умелых действиях можно было держать направление даже при численном перевесе со стороны противника.

- Живо туда! Дальше нам просто не успеть!

Тул понимал, что время играло против него и, что каждая секунда промедления приближала его и группу к неминуемой гибели. Нужно было срочно найти укрытие, способное выдержать удар авиации и ничего кроме этого просто не подходило. Скомандовав всем живым солдатам, он встал возле дверей и принялся открывать их. Внутри оказалось не так уютно и горы хлама, ящиков и покореженного оружия, вывалившиеся наружу мгновенно загромоздили дорогу рвущимся внутрь солдатам.

- Полминуты, Тул. Мы уже видим цель.

Слова Сальвадора, доносившиеся из наушника, заставили всех буквально ввалиться внутрь и закрыть за собой дверь.

Сердце билось как сумасшедшее. Каждый, кто находился рядом, мысленно отсчитывал секунды в ожидании смертельного сброса. И вскоре он произошел.

Писк, с которым бомбы начали падать на землю, был слышен даже в этом месте. Он разрезал воздух и влетал в уши, заставляя солдат закрывать их руками и интуитивно прижиматься лицом к земле.

Взрыв, потом еще один... потом еще. Я пытался посчитать, но когда различать их стало уже невозможно и все они слились в единый гул, в голову влетел страшный грохот.

Такой, что терпеть его было уже невозможно, и уши мгновенно заложило, а картинка перед глазами медленно "поплыла".

Земля дрожала. Не знаю .что было в тех бомбах, но сила их была таковой, что бетонные стены, прятавшие нас и защищавшие от смерти, начались трескаться и осыпаться. Хлам, лежавшие до этого на полу неподвижно, стал вибрировать и дрожать. Не трудно было представить, что творилось в этот момент за стенами этого укрытия и то, что окажись мы там, говорить о спасении было бы просто глупо.

- Что там, черт возьми, происходит!

Наемник кричал, но из-за сильного звукового шума, действовавшего на барабанные перепонки, я видел лишь вздрагивания его губ. Едва слышимые обрывки слов, которые, вылетев из его легких, все-таки достигали цели и попадали в мои уши, тут же тонули в постороннем грохоте и пропадали в воздухе.

Все кружилось и тряслось. Настоящее землетрясение, принесенное с воздуха, двигалось вокруг нас, появляясь со всех сторон и не давая поднять головы.

Наемники лежали на животах. Подняв голову и попытавшись осмотреться, я увидел как каждый из них буквально впивался руками в бетонный пол, пытаясь удержаться на своем месте и не быть отброшенным в сторону, подхваченный наступающей волной от взрыва.

Сложно сказать как долго все продолжалось, но когда бомбы перестали рваться, а земля, поднятая вверх, осыпаться на крышу укрытия, я еще несколько минут неподвижно лежал на полу.

- Мы живы?

Спросил кто-то, но ответа не последовало.

Ноги стонали, но поднявшись на них и взглянув сквозь бронированное стекло я не мог поверить своим глазам. Место, которое всего несколько минут назад буквально кишело мародерами, сейчас напоминало бурлящий океан, в одно мгновение застывший на одном месте и поглотивший всех, кто был в этот момент на ее поверхности. Люди, техника, обветшалые строения и землянки, все это было сметено невероятной силой, что пронеслась по этому месту и не оставила после себя ничего живого.

Двери открылись. Приторный запах гари начал лезть в ноздри и постепенно заполнять легкие.

- Вот же сукин сын! Остановись мы хоть на секундe, он бы сбросил все содержимое бомболюков прямо нам на голову.

Зрелище действительно было незавидным: кровь и песок смешались в единое целое и превратили землю в подобие кровавой каши. В некоторых местах под ногами "чавкала" почва, и, наступая на нее, каждый солдат непроизвольно отскакивал в сторону, с ужасом наблюдая как к сапогам прилипала непонятная черно-алая субстанция.

- Сальвадор... Сальвадор, как слышишь, ответь мне. - Тул пытался связаться с офицером, но ответ появился нескоро.

Лишь, когда над головами, разрезая воздух своими металлическими телами, пронеслось несколько истребителей, в наушниках послышался радостный голос солдата.

- Как мы их! Прямо как в старые добрые времена, когда приходилось делать по несколько таких вылетов за день. Если бы ты видел, какая картина вырисовывается из кабины на эти места, то вряд ли остался бы равнодушен.

Может он и был прав, но вид с земли был куда менее приятным и красивым, и чем дальше мы продвигались, тем страшнее становилось зрелище.

- Наши бойцы уже на подходе. Окружают местность с нескольких направлений и вскоре замкнут кольцо полностью. Будем ждать твоей отмашки, Тул.

Но главарь резко перебил его.

- Не надо ждать, Сальвадор. Отдавай приказ на наступление, делать тут после тебя уже нечего. Вряд ли кому-то удалось выжить.

В наушнике послышался громкий смех. Он смеялся так искренне и непринужденно, что на мгновение мне показалось, что все это было для него игра и те трупы, точнее останки, что встречались нам по пути, были всего лишь иллюзией, которая должна была развеяться с минуты на минуту.

- Грей, возьми пастыря, еще несколько человек и пройди по правому краю. Перед заходом авиации, там были крупные силы противника. Глянь, что от них осталось.

Тул, впервые обратился ко мне по имени и это не могло не удивить меня. А может это был просто стресс, когда человек забывает кто есть кто и просто начинает вести себя иначе. Но спрашивать себя надо было раньше, теперь, когда бойцы Тула стягивали силы к этому месту и уже были готовы сомкнуть кольцо, я понимал, что останься здесь еще кто живой, участь его будет незавидной.

Собрав людей, я направился к нужному месту. Здесь все было как и везде: выжженная и взъерошенная земля, сотни тел, лежавших по всей территории, уничтоженная техника. Авиация сделал свою работу на славу и вдоль всего края, где тянулась черная полоса из некогда бывших укреплений мародеров, не было обнаружено ничего подававшего признаки жизни.

Вдалеке замелькали силуэты солдат. Бойцы медленно, боевым строем стягивались в одну точку. Попутно осматривая лежащие трупы, они стреляли в тех, кто еще мог быть жив, либо ожить после всего произошедшего. То там, то здесь начали доноситься выстрелы. Карательная операция начала входить в свою основную фазу. Борьбы не было, скорее планомерная зачистка уничтоженных позиций, где и так все буквально дышало смертью.

- Почему ты молчишь? За все время ты не проронил и слова? - старик поравнялся со мной и посмотрел на меня.

- Зачем говорить, наши дела сказали красноречивее всех слов, которые были высказаны в кабинете у Тула.

- Да, но ведь это именно ты предложил план операции. Тулу лишь оставалось просто признать твою правоту. Он, конечно, упрямый человек, да и "регулров" он ненавидит, но вот хороший солдат, да и еще опытный, всегда вызывал у него уважение. Ты понравился ему - это редкость, обычно ему никто не нравится.

На последних словах я повернулся к пастырю.

- Почему ты мне все это говоришь? Разве тебе от этого станет легче? Да и вообще, кто ты такой? Я видел тебя там, в том маленьком поселении, где меня привели в чувство, и никто не хотел про тебя говорить, даже здесь в "Скале", наемники тебя не трогают, будто ты находишься вне их власти.

Он одобрительно покачал головой и, опустив край шляпы, ответил.

- У меня есть к тебе разговор, но не здесь. Когда закончится карательная операция, ты узнаешь ответы на свои вопросы, поверь, нам есть что обсудить. Однако, я вижу твою озабоченность и кое-что проясню. Да, наемники не имеют надо мной власти, потому что я жил здесь еще до того, как они сюда попали и смогли превратить это место в безлюдную пустыню. Слышал про долину Моленклоу?

Я одобрительно закивал головой.

- Она намного старше, чем некоторые думают. Свое название она получила по имени человека, который смог первым освоиться на этой планете и построить первое поселение, где смогли осесть кочующие поселенцы, чтобы в будущем дать жизнь этому месту. Время шло и люди размножались, пока, наконец, некоторые из них не разошлись по этой планете, чтобы в разных уголках этого шара начать формировать свои маленькие города. Теперь же, на том месте, где когда-то давно стоял город, в котором правил Моленклоу, находится кладбище. Там похоронены все, кто жил на этой земле и, к сожалению, безвременно отправился в другой мир. А я... я тот кому было поручено следить за ним и отпевать усопших. Я помню первого человека, чей гроб мои руки опускали на дно вырытой могилы, помнил я так же всех остальных, кто был после него, но теперь, кладбище, которое когда-то вмещало всего пару десятков могил, разрослось до неимоверных размеров. Кресты уходят далеко за горизонт и конца и края им уже не видно. Сколько, спросишь ты? Не знаю. Да даже если бы и знал, постарался бы поскорее забыть. Нет ничего хорошего в том, чтобы видеть смерть. И ты меня прекрасно понимаешь. Я покажу тебе ее и ты должен запомнить, где она находится.

- Зачем?

Он слегка улыбнулся.

- Все там окажемся и лучше увидеть ее живыми глазами.

После этого он отошел в сторону и растворился в наступающих рядах наемников. Они как оползень, шли сплошной волной по все территории и медленно стягивались к самому центру. И чем сильнее сжималось кольцо, тем чаще начали слышаться в воздухе звуки выстрелов и предсмертные крики. Солдаты никого не жалели, лишь некоторые из выживших, кто успевал поднимать руки и что-то выкрикнуть, как скот сгонялись в самый центр, где в окружении развалин и догоравших остатков укреплений, выстраивались в одну шеренгу.

Их было не более двух десятков. Раненые, истекающие кровью, они стояли возле бетонной стены, спокойно ожидая своей участи.

Тул был рядом. Улыбаясь, и не скрывая своего удовлетворения происходящим, он медленно шагал вместе со своими бойцами к конечной цели всей этой местности. В самый центр, где находился импровизированный штаб мародеров, от которого сейчас остались лишь покореженные руины.

- Вот и все, отребье! Закончилась ваша жалкая жизнь.

Кто-то из солдат выкрикнул стоящим у стены мародерам и плюнул на землю. Его слова тут же были подхвачены настоящей волной возгласов и проклятий, исходивших от остальных бойцов и ожидавших расправы над выжившим противником. Наконец, когда местность была полностью захвачена бойцами Тула, а он сам взобрался на взорванный автомобиль, чтобы лично увидеть масштабы своей операции, его грудь буквально взорвалась истошным смехов. Словно гром среди ясного неба, его голос разлетелся во все стороны и заставил остальных присутствующих поднять винтовки вверх и открыть огонь.

Сотни ярких мотыльков взлетели в небо и озарили его своими маленькими огоньками. Они взмывали в самую высь, где спустя всего мгновение пропадали, растворившись в темноте. Все это означало только одно: жажда к уничтожению и полному подчинению была удовлетворена. Тул видел все это, видел ликование своих бойцов и то, с каким страхом за всем этим наблюдали пленные мародеры. Теперь оставалось сделать последнее...

- Наконец-то! Спустя столько времени, я смогу забыть про эту напасть и больше не вздрагивать от мысли, что какие-то оборванцы попытаются взорвать мой караван или напасть на боевой патруль.

Он спрыгнул с покореженного каркаса автомобиля и, вскинув винтовку на плечо, направился прямиком к пленным. Подойдя почти в плотную и посмотрев каждому в глаза, он задавал всего лишь один вопрос: "Страшно ли им". Он любил это делать, будто вампир, он питался страхом своих поверженных противников и тем самым становился сильнее. Кто-то говорил, что "да", кто-то молчал, но не было ни одного, кто осмелился бы ответить, что этот грозный, с каменным лицом и громадными кулаками человек не вызывал страха не заставлял сердце биться сильнее в предчувствии чего-то страшного.

- Ну а ты? Почему ты молчишь?

Он наклонился к молодому парню, которому едва исполнилось двадцать лет, и посмотрел ему прямо в лицо. Одетый в разорванный комбинезон и в большие армейские ботинки, которые наверняка были сняты с покойника и оказались на несколько размеров больше, парень, несмотря на обстоятельства, спокойно стоял на своем месте и никак не реагировал на слова главаря наемников.

- Тебе не страшно - это похвально. Сегодня так редко можно встретить достойного противника, который даже в самый последний момент не потеряет своего достоинства и честно, без криков и жалобных стонов, встретит свою участь. Мне такие нравятся, это как янтарь. Сформированный, окрепший, не то, что некоторые как жидкая смола, текущие в любую сторону, куда подует ветер. Жаль, что мы оказались по разные стороны баррикад и через несколько секунд мне придется нажать на спусковой крючок. Но... выбор есть всегда и я дам его тебе. Ты можешь спасти свою жизнь, всего-то надо сказать мне об этом и присягнуть на верность и тогда ты получишь место в наших рядах. Никто не вспомнит кем ты был до этого момента, а твое прошлое останется именно там, где ему самое место - в прошлом. У тебя будет новая жизнь, новые цели, новые задачи, ты увидишь ее под совсем другим углом, но для этого тебе надо просто попросить меня об этом. Ну-у, что скажешь?

Он снова наклонился к нему и начал ждать ответа, но к своему удивлению, вместо просьбы о помиловании из высохших тоненьких губ начали появляться совсем другие слова, не те, что он ждал и хотел услышать.

- Мы слишком разные, Тул, и тебе это известно. Ты уничтожил эту землю, превратил людей, некогда работавших на тебя, в изгоев. И вот сейчас, когда вокруг нас, твоими руками было убито столько человек, ты предлагаешь мне новую жизнь. Какую? В твоей кровожадной стае? В бесконечных грабежах и налетах на разрозненные поселения? Я сделал свой выбор уже давно и менять его не собираюсь.

Парень сказал все, что хотел, но может, дай ему еще немного времени, он бы смог сказать еще много чего, однако удар, настигнувший его, в самый последний момент заставил замолчать.

Влетев в лоб, огромная рука Тула буквально впечатала молодого парня в бетонную перегородку и расколола его череп, окрасив позади стоящую стену в алый цвет. Затем, схватив оружие в руки и отойдя на несколько шагов назад, он разрядил все содержимое магазина в стоявших впереди него людей. Они падали как молодые деревья, скошенные невиданной силой, против которой не было спасения и, когда последний пленный рухнул на землю, а гильзы перестали сыпаться на землю, Тул, наконец, успокоился. Все было кончено. То, что начиналось очень давно как борьба с мародерами за безопасность поселений, сегодня получила свой логический конец. Кровавый и жестокий. Не такой, какой обычно хотят видеть, но эффективный. Тул знал это и всеми силами старался укрепить свою власть и страх перед этим человеком, смешанный с жестокими расправами, давали свой положительный результат. И вот теперь, когда главная угроза была устранена, он мог почувствовать себя почти неуязвимым. Именно почти, ведь глядя на все это я понимал одну простую вещь, что рано или поздно он узнает кто я есть на самом деле и тогда, в окружении орущей толпы, чьи тела сформируют плотный и непробиваемый круг, я буду вынужден сделать свой выбор. Тот, от которого, в конце концов, и будет зависеть моя жизнь.