Долина Моленклоу

Глава 14

Я не хотел в это верить. Даже, когда почувствовал удары сердца в своей груди, а в глаза влетел такой яркий, как медблоке, свет, я отказывался признаваться себе в этом. Это было просто невозможно. Я хотел умереть и больше не знать всего этого, но реальность и боль, с которой чернокожая женщина вырвала из моего тела небольшой осколок, заставили меня принять это.

Она стояла надо мной и натянуто улыбалось. Это не была улыбка радости, скорее простая формальность с которой доктора встречают своих пациентов перед тем, чтобы сообщить неприятную новость.

Лежа на металлическом столе, я вновь почувствовал себя как в тот раз, когда проснулся в поселении. Она все так же была здесь, тихо и монотонно выполняя свою работу. Слов не было, простые движения, после которых медицинские инструменты с легким металлическим звуком падали в стоявшую рядом емкость. Но что-то странное все-таки было. Я ощущал присутствие еще одного человека. Может быть это был Виктор? Но попытка повернуть голову в сторону и оглядеться, оказалась провальной - боль все также властвовала над моим телом и полноправно управляла им. Ирония. Я опять не был хозяином своего организма, только если в прошлый раз он так и норовил меня убить. То сейчас не дает возможности выжить. Однако все решилось само собой. Второе лицо появилось возле меня, а чья-то рука скользнула по плечу. Глаза. Эти небесно-голубые глаза. Которые я никогда не забуду. Черт, неужели это она? Может просто освещение, чей яркий свет не давал хорошо взглянуть на второго присутствовавшего здесь человека. Но нет же, это действительно была она и с каждой секундой сомнения, закравшиеся в мою голову впервые мгновения, вскоре окончательно испарились.

- Здравствуй, Грей. Давно не виделись. - ее голос ничуть не изменился. Он остался таким же, как в то время на станции, когда мы еще не были друг другу врагами. - Ты ничуть не поменялся, как будто время не было властно над тобой.

- А ты постарела.

Она улыбнулась.

- Ты никогда не был галантен, но я не обижаюсь. Сложно убегать от реальности, ведь прошло как-никак восемь лет. Представляешь, восемь лет.

- Да, а для меня как один день.

Мы еще долго пробыли в таком молчаливом состоянии, где никто не решался начать разговор и задать хоть какие-то вопросы, ведь ответы, особенно в данной ситуации могли очень сильно помочь.

- Где мы? - начал я.

- В "Скале". В тюремных блоках прямо под главной башней Тула. - ответила Сара, поглядывая на молчащую Кейт.

- Что еще я должен знать? Как меня сюда доставили? На чем? Что с теми, кто был со мной?

Вопросы так и сыпались из меня. Мне хотелось знать, но, к сожалению, или к счастью, очень многие из них так и остались без ответа.

- Особо сказать нечего, Грей. Ты принесли в эту камеру, когда мы здесь уже были. Поставили заранее стол и, вернув мои медицинские инструменты, приказали привести тебя в порядок. На чем не знаю, да и есть ли в этом смысл, главное, что ты жив и можешь дышать.

Но я не услышал главного ответа.

- Они привезли еще кого-нибудь с места крушения?

В камере наступило молчание, которое вскоре прервалось тихим ответом Кейт.

- Нет, Грей. Там все погибли. Я слышала разговор наемников, когда они принесли тебя сюда, о том, что никого живого больше не обнаружили. Пилот и Борис погибли. Мне очень жаль.

- Да-а, не надо, ты никогда не любила Бориса, а Роберта не знала и подавно. По крайней мере, они уже в лучшем мире, если он вообще существует.

Это было правдой. В этот самый момент я действительно завидовал мертвым, но легче от этого мне уже не становилось.

Сара продолжала колдовать над моим телом. А я просто ждал. Когда все это закончится. Глупо было надеяться, что Тул простит нас и просто отпустит домой, любезно предоставив самолет и помахав на прощание рукой. Нет, он был не таким. Даже отдаленно в его характере не было таких черт, свойственных человеку, способному пожалеть своих противников. Он был воином, а подобные черты были чужды ему.

- Ну это все, что я могу сделать в таких условиях. Тебе повезло, Грей, что ты вообще остался жив. Видно чудо, никак иначе. Упасть с такой высоты и не сломать себе все кости можно лишь в исключительных случаях. Видно кто-то все-таки желает, чтобы ты жил.

Странно было это слышать, но спорить я не хотел, только благодарить. Она уже второй раз спасал мне жизнь и не требовала ничего взамен. Удивительный человек, особенно в наше время, когда любая услуга всегда должна была оплачиваться.

Я попытался подняться и на удивление проделал это не так сложно как мне казалось первоначально. Ноги послушно задвигались, а голова приятно восприняла смену положения. Теперь-то я мог посмотреть, где находился все это время.

Камера была большой, оборудованная, наверняка, для огромного количества народа, она могла вместить не меньше десятка человек, притом каждый был способен найти себе место для сна. В углу были сброшены койки. Старые и проржавевшие, как гвозди в деревянной доске, они не представляли ничего хорошего и находились здесь уже очень давно. На одной из таких и сидела Кейт. Уже выбравшись из-под яркого света, я смог полностью взглянуть на нее. Да, время не пожалело ее. Некогда красивое лицо, которое я смог увидеть всего один раз, в той самой пещере, теперь было немного другим. Оно не изменилось совсем, но годы оставили свой след на ее коже. Высокая, худощавая. Неизменным остались только ее глаза. Такие же ярко-голубые...

- Зачем ты сюда прилетела, Кейт? Неужели чувство мести по погибшему брату взыграло в твоем сердце?

- Нет, - абсолютно равнодушно ответила она. - Брат здесь не причем. Он знал, на что шел. Мы все знали это и понимали, какой итог нас может ожидать. Я здесь совершенно по другой причине. Я прилетела за тобой, Грей. Кое-кто очень сильно жаждал вернуть тебя обратно.

- Вернуть? Я, что похож на сувенирный подарок, который внезапно украли?

- Отчасти так оно и есть. Ты был мертв, Грей. Очень продолжительное время. Но тебя вернули к жизни. Вытащили с того света и вырвали из лап этой костлявой старухи. И заслуга эта принадлежит ему.

Дальше можно было не спрашивать. Только один человек был способен пойти на такой шаг и я знал его имя.

- Гибкинс - это он. Никому другому не пришло бы подобное в голову.

- Да, именно. Он потратил огромные деньги, чтобы в твоей груди вновь забилось сердце.

- Но зачем? Я ведь ничего не стою. Я такой же солдат, как и сотни тех, кто лег на той планете и уже не смог вернуться на станцию.

- Может быть. Но он всегда считал по-другому... и я тоже.

- Ты?

Я удивленно посмотрел на нее.

- Понимаешь, Грей, когда "Рубикон" начал распадаться я не могла больше смотреть на это. Люди убивали друг друга без оглядки на то, что вообще их связывало в этой организации. Дело моего брата развалилось как карточный домик и перестало существовать. Я пыталась найти себя в этом мире. Устроиться на работу, поменять профессию. Но чертова система, в которую были включены базы данных почти на всех наемников не дали мне сделать даже шага в мирную жизнь. Меня разворачивали сразу у дверей как только мое досье всплывало на мониторе у работодателя, а некоторые даже грозились вызвать полицию. Я была никому не нужна и отчасти виновата была сама, а когда Гибкинс вышел на меня и предложил работу, было просто глупо отказываться. Сначала я не знала, что мне поручать твое "восстановление", но когда мне продемонстрировали твое тело, обмотанное в трубках и лежавшее в закрытой медицинской комнате, я согласилась сделать все, чтобы ты ожил. Что мной двигало? Наверное, привязанность. Там на станции я много думала о наших встречах, и пусть все это было смешно, что-то все-таки я чувствовала к тебе.

- И ничего не сделала, чтобы остановить Раймонда в той пещере. Ты просто развернулась и ушла.

- Да, тогда я считала, что поступила правильно, но теперь - нет.

- К сожалению. Это ничего уже не поменяет, ведь теперь история опять повторится, только вместо твоего брата будет другой наемник, и результат может оказаться не таким приятным.

Внезапно вдалеке послышался тяжелый звук. Скрипя проржавевшими завесами, огромная дверь распахивалась, впуская внутрь нескольких человек. Они шли вразнобой. Их шаг, как топот стада антилоп, постепенно приближался к камере, где не дойдя несколько метров, остановилась, а движения продолжил лишь один.

Я узнал его сразу, мне даже не надо было смотреть ему в лицо, чтобы понять кто в такую минуту решил навестить узников.

Тул был мрачен и зол, однако улыбка, которая так редко появлялась на его лице, все же смогла пробежаться по его губам, где вскоре и пропала, уступив место неприкрытой ненависти и жажде крови.

- Вот так встреча. - начал он. Неужели ты думал, что вот так вот сможешь убраться с этой планеты, наемник? А? Нет, это не просто, потому что я не хотел этого, а если я чего-то не хочу, то сделаю все возможное, чтобы этого не произошло. Странно даже было видеть тебя в этом костюме. Набросился, черт, да ты мог убить меня, если бы мои солдаты не воспрепятствовали этому. Признаюсь честно, Грей, из всех наемников "Заката" с которыми мне приходилось встречаться, ты один из немногих, кто не заслужил умереть просто так. Я мог бы тебя убить в том месте и зарыть под теми самыми обломками, что бы никто и никогда не смог тебя обнаружить, но... но этого никто не увидит. Что толку от смерти. Если она никому не запомнится, или я не прав?

- Возможно.

- Вот видишь, мы с тобой все же похоже, даже несмотря на наши кардинальные различия.

- И что теперь?

Он слегка повернулся.

- Хм, тебя волнует твое будущее? Не беспокойся, оно предрешено. Здесь ты найдешь свою смерть, Грей Марлоу, но такую, что о ней будут еще очень долго говорить, я об этом позабочусь. Чтобы все знали, кто тут главный, а кто просто, жалкий и никчемный боец.

- Ты не сделаешь этого.

Заговорила Кейт.

- А-а, мисс решила встрять в разговор двух мужчин. Вот за что я всегда не любил женщин. Так это за их склочный и противный характер. Слишком многое себе позволяют, однако решение всегда проще, чем кажется на первый взгляд. Как ваша челюсть, Кейт.

Тул демонстративно потер своей рукой лицо, указывая тем самым на синяк, оставшийся после его удара на ее лице.

- Заживет.

- Не сомневаюсь, но если вы не прекратите влезать в разговор без разрешения, я с радостью обновлю ваши воспоминания о том ударе.

Теперь его голос действительно звучал угрожающе. Глаза раскрылись, а руки машинально сжались в кулаки. Он не мог дождаться, когда сможет этими огромными, похожими на каменные глыбы, кулаками раздробить мою голову и всячески показывал, что меня ожидает в будущем.

- Все случится завтра. Сначала с ней, а потом с тобой. Я хочу видеть твои глаза, наемник, когда буду ломать ее кости своими руками и, когда она будет просить о пощаде, умолять, чтобы ее прикончили, я буду рад избавить ее от мучений.

С этими словами он развернулся и ушел прочь. Я слышал его шаги, как они удалялись в другую сторону и как были подхвачены топотом ждавших его солдат. В голове прояснилось, все стало понятно, теперь отсчет наших жизней пошел уже на часы. Завтра, когда толпа зевак, как и в тот раз, соберется на площади и сформирует своим телами импровизированный круг, он выйдет в центр него и будет ждать нашего появления. Там будет сказано все. Без лишних слов и эмоций. Как это было раньше и как случится потом.

Сара молча сидела рядом со столом и поглядывала на лежавшие в емкости инструменты. Ее взгляд стал мрачным.

- Может, если попытаться спрятать один из таких в одежде, ты сможешь убить его во время боя.

- Это бесполезно, дорогуша, и тебе это известно. Нас обыщут с ног до головы, а если и найдут чего, то следом, что ты почувствуешь, будут ноги, которые пройдутся по твоему телу длинной волной ударов. Я не возьмусь за это, если уж принимать схватку, то честно.

Я удивился словам Кейт. Еще никогда я не видел ее такой: готовой пойти до конца и не боящейся смерти. Она разительно отличалась от того голубоглазого врача, что работал в медблоке. Теперь ей двигало нечто иное. Некая другая энергия, что возникает внутри человека во время судьбоносных ситуаций и дававшая своему владельцу силу, помогавшую преодолеть будущие испытания.

- Неужели ты согласилась работать на Гибкина только ради того, чтобы вернуть меня к жизни. Когда ты сказала, что была бы рада прострелить ему голову.

- Никогда не знаешь с кем судьба заставит работать в этот раз. Это правда, я хотела его смерти, но поговорим с ним, я увидела совершенно другого человека. Им двигают не деньги, что-то другое. Какое-то детское желание достигнуть самых высоких вершин, покорить самые неприступные склоны, этот максимализм во всем. Деньги для не сама цель, а средство для достижения цели. Ваша жизнь была для него этим самым склоном и он долго шел, чтобы покорить его. Думаете приятно потратить столько сил, времени и денег, а потом просто потерять плод своей работы на какой-то Богом забытой планете. Когда он узнал, что связь с транспортником и сопровождавшими его истребителями была потеряна, он в туже секунду поручил мне найти тебя, найти любой ценой, даже собственной жизни.

- Ну что ж, твоя мечта скоро сбудется. Завтра ты отдашь ее, правда, непонятно зачем. Никто не поможет, а людей, способных хоть как-то повлиять на исход уже не осталось. Борис мертв, пилот - тоже, а Виктор.... Виктор.

- Его убили - в разговор вошла Сара. - Тул лично застрелил его, когда узнал, что ваш истребитель сбили. За ненадобностью так сказать. Потом пришел ко мне и предложил сделку, как и в тот раз, когда наемники только-только высадились сюда. Сказал, что если я приму на себя дела Виктора, они оставят меня в живых и позволят перебраться в "Скалу".

- И что же ты ответила?

- Я отказалась. Однажды я уже сказала "да" и очень сильно пожалела. Второй раз я не хотела наступать на эти грабли. Нет. Никогда. Они вывели его за ворота поселения и застрелили, затем, отнесся немного дальше, сбросили в приготовленную яму. Даже зарывать не стали, а меня привезли сюда. Грей, у нас есть хоть малейший шанс на спасение?

Глупо было лгать ей. Я не хотел этого и просто ответил так, как должен был.

- Скорее всего, нет, Сара. Он сделает все, чтобы никто не выжил - слишком долго он ждал этого. Соберет круг, выведет нас по очереди в него и сделает намеченное. Лучше отдохнуть. День был итак слишком сложным.

- И все? Ты так просто сдашься? Я не верю. Ты не тот, кого я знала, Грей.

- Не надо ничего говорить, Кейт, пользы никакой. Я просто реально смотрю на вещи. Завтра наш день, каким бы плохим он стал, но он будет наш. И все, что действительно мы можем сделать, так это достойно встретить его.