Дом без чёрного хода

Папа бьёт баклуши

Как всегда, Николай Николаевич Шапранов начинал день с лёгкой разминки. Затем — гантели. И, конечно, двухпудовая гиря. Вдох — выдох, вдох — выдох. Два чугунных пуда легко взлетают над головой, и плечо вздувается шаром величиной почти с саму гирю.

Денис тоже делает зарядку — приседает, выкидывает вперёд и вверх руки. Гиря у отца вверх, Денис тоже вверх. Гиря вниз, Денис тоже вниз. Только тогда можно стать настоящим человеком, когда закалишь тело и волю.

Некоторые думают, что воля — это когда проколешь до крови палец и не ойкнешь. Но не ойкнуть — ерунда. Один раз всякий может стерпеть. Настоящая воля — когда нужно заставлять себя терпеть каждый день. Дал себе слово ежедневно вставать в семь утра, делать зарядку, принимать холодный душ, чистить зубы — и без всякого. Это не то что один раз себя пересилить. Один раз всякий может, особенно, когда на тебя весь класс смотрит. А здесь никто не смотрит. Папа даже подсмеивается:

— И зачем она тебе нужна, эта зарядка?

Вот тут и попробуй каждый день себя пересиливать. А если хоть один раз пропустил, значит, всё — нету у тебя воли.

Вдох — выдох, вдох — выдох. Как здорово у папы летает гиря. Когда Денис вырастет, он тоже станет таким же сильным.

— Пап, — спросил Денис, — мы сегодня на футбол пойдём?

Папа осторожно поставил в угол гирю и сказал:

— Обязательно. Мне сегодня совершенно нечего делать. До обеда я буду спать, после обеда мы поедем на стадион, а вечером я буду бить баклуши и обсуждать с тобой футбольные прогнозы.

— Баклуши, баклуши, — пробурчал Денис, скидывая майку, чтобы идти под душ. — Вечно у тебя что-нибудь.

За завтраком папа подшучивал над мамой и посматривал на часы.

— Разве это квартира? — возмущался он. — Плита без газа. Когда дадут, неизвестно. Может, и вообще на нас не хватит. Ванна с дыркой. И чего тебе здесь нравится?

— Ты не опаздываешь? — спросила мама.

— Что ты, — сказал папа. — Я же начальство. Разве начальство опаздывает? Небольшая задержка: жена слишком долго жарила гренки.

В окно видно, как, огибая по асфальтовой дороге болото, к дому медленно подкатила светло-серая «Волга».

— За мной, — вздохнул папа и посмотрел на часы. — Тютелька в тютельку.

Николай Николаевич вышел на улицу и запрокинул голову к небу. Тихое, залитое солнцем утро предвещало хороший день.

— Погодка-то, а? — сказал он, садясь рядом с шофёром. — Самый раз на пляже загорать. Поехали, что ли.

— На пляж? — улыбнулся шофёр.

— А куда же?

«Волга» выскочила из тесных перекрёстков города и свернула на Приморское шоссе.