Дом на семи ветрах

Глава тринадцатая

Сидящая на дереве сова ухнула еще раз и перелетела на ветку пониже — должно быть, для того чтобы получше меня рассмотреть. Однако в том состоянии, в котором сейчас находилась я, любопытная птица казалась мне еще одним чудовищем, частью дьявольского плана, рассчитанного на то, чтобы свести меня с ума. Одна мысль о том, что это создание смотрит сейчас на меня своими огромными как плошки глазищами, явилась для меня последней каплей. Взглянув вверх и увидев над собой светящиеся зрачки, я сломя голову ринулась к особняку.

Дующий с моря ветер подталкивал меня в спину. Приблизившись к дому, я перешла на бег трусцой, возле крыльца на шаг, а у подножия лестницы и вовсе остановилась. Но не могла же я оставаться здесь в эту ужасную ночь? Я уже поднялась на крыльцо, которое достигало в ширину не меньше пяти метров, как какой-то непонятный звук заставил меня насторожиться и оглядеться вокруг.

Звук доносился со стороны одного из растущих возле крыльца кустов. Мгновенно похолодев, я отчаянно замолотила кулаками по огромной входной двери. Из темного угла крыльца раздался звук чьих-то шагов, неровных, как будто идущий прихрамывал при ходьбе. Прислонившись спиной к двери, я беспомощно смотрела в темноту. Шаги приближались. Первым моим побуждением было бежать, но ноги отказывались повиноваться.

Черная тень приближалась. Разглядев силуэт получше, я заметила на спине зловещей фигуры горб. Это был Алистер Мэхью.

— Алистер! — воскликнула я.

Не отвечая, Алистер с угрожающим видом приближался ко мне, руки его были подняты, пальцы растопырены, как если бы он хотел схватить меня. Когда же кузен подошел совсем близко и я увидела дьявольскую улыбку на его губах и демонический взгляд, то, попытавшись отшатнуться, изо всех сил толкнула спиной дверь, которая неожиданно распахнулась. Теряя равновесие, я повернулась и, вскрикнув, попала прямо в руки миссис Парвер, в которую вцепилась в поисках защиты.

Должно быть, взгляд домоправительницы заставил Алистера удалиться. Я почувствовала, как ее руки обвивают меня в почти что дружелюбном объятии. Она закрыла дверь, и Алистер остался снаружи. Лишь впоследствии я поняла, что это было весьма странно, но в тот момент лишь прильнула к миссис Парвер и разразилась бурными рыданиями.

— Ну-ну, мисс Блейк, — успокаивала меня домоправительница. — Теперь вы в безопасности. Не слишком-то разумно разгуливать по ночам вокруг Гнезда Ворона, а тем более в грозу. Пойдемте со мной, я дам вам стакан теплого молока. — Она практически перенесла меня на кухню.

Я находилась в таком состоянии, что мне было не до того, чтобы удивляться столь резкой перемене в ее манере поведения. На какое-то мгновение я обнаружила в домоправительнице никак не проявлявшуюся прежде теплоту. Чувствовалось, что эта женщина знает, что такое дети и как себя с ними вести.

Включив на кухне свет, она усадила меня в кресло с высокой спинкой и полезла в холодильник за молоком. Поставив кастрюлю на плиту, миссис Парвер протянула мне платок и протерла мокрое от слез лицо влажным полотенцем.

— По ночам бывает страшно почти в любом месте, — сказала она, — но в Гнезде Ворона особенно.

Встав позади меня, миссис Парвер откинула со спины мои волосы и начала массировать мне предплечья и верх спины. Наконец ее длинные, сильные пальцы сомкнулись у меня на шее. Быстро наклонившись вперед, я повернулась и заглянула ей прямо в глаза. Она улыбнулась.

— В чем дело, дитя мое? — Выдержав мой взгляд, миссис Парвер пошла к плите, чтобы налить мне молока, но я с неприятным чувством вспомнила, как напряглись ее пальцы, когда они коснулись моей шеи.

Не успела домоправительница передать мне стакан, как дверь кухни открылась и на пороге появилась одетая в халат Зенит.

— Дорогая Вера, что случилась? — Кузина положила руку мне на плечо. — Вы выглядите такой испуганной и заплаканной.

— Она выходила ночью из дому, миссис Квайл, — сообщила миссис Парвер прежним сдержанным тоном. — Я постаралась согреть ее. Может, вам удастся втолковать ей, что не стоит гулять по ночам.

— Благодарю вас, миссис Парвер, — любезно поблагодарила Зенит. — Теперь за Верой присмотрю я.

Бросив на меня взгляд, значение которого было для меня непонятно, миссис Парвер гордо удалилась из кухни.

Я допила молоко.

— А теперь, дорогая Вера, расскажите мне, что с вами случилось. — Усевшись напротив меня, Зенит закурила.

Я рассказала ей все, начиная с того момента, как проснулась от удара молнии, и закончив тем, как нашла в пруду с кувшинками тело Дуайна.

— Вы видели труп Дуайна Бретча? — спросила Зенит, и тон ее голоса ясно говорил об искреннем изумлении.

Мы вышли в холл и начали было подниматься по лестнице, как в парадную дверь с улицы вошел Алистер Мэхью. Зенит окликнула его.

— Алистер, возьми с собой Орена и сходите с ним к пруду, — приказала она. — Вера говорит, что видела плавающее в нем тело Дуайна.

— Дуайна? — переспросил Алистер, тоже, казалось, искренне удивленный.

— Подождите здесь, — велела Зенит, — я сейчас пошлю к вам Орена.

Мы поднялись наверх и прошли в мою спальню. Кузина вошла вместе со мной.

— Вера, дорогая, вам нужно согреться. Разожгите-ка пока камин, а я тем временем разбужу Орена и сразу же вернусь, — сказала она и вышла.

Зенит ушла, а я задумалась над явным противоречием в ее поступках. Сначала она приказала Алистеру разбудить Орена, а потом сказала, что разбудит его сама. Где же Орен? Может, Зенит не сразу вспомнила, где он, а может, просто не хотела заставлять Алистера лишний раз подниматься по лестнице, но мне это показалось странным.

Подойдя к камину, я положила в очаг растопку и, взяв из стоящей рядом корзины полено, чиркнула спичкой. Пропитанная маслом растопка загорелась мгновенно. Я взяла второе полено, но только собралась положить его рядом с первым, как обратила внимание на буквы, нацарапанные на нем углем. Надпись была неразборчивой, но можно было разобрать слово «кумира». Кумира? Мне, естественно, подумалось, что это какое-то религиозное послание, если оно вообще что-нибудь означает.

Услышав звук открывающейся двери, я перевернула полено и, положив его в огонь, обернулась к вошедшей Зенит. Та как всегда улыбалась.

— Ну что, ночная птичка, — сказала она самым доброжелательным тоном, — теперь чувствуете себя поуютнее?

— Все еще дрожу, — ответила я.

— Тогда снимайте свою мокрую ночную рубашку и наденьте сухую, — приказала она материнским тоном. Стянув мою ночную сорочку с меня через голову, Зенит, пока я вытиралась полотенцем, достала из гардероба свежую. — Ну вот и хорошо, — ласковым, успокаивающим голосом проговорила она, помогая мне надеть рубашку.

— Мне уже лучше, — улыбнулся я.

— Вы и выглядите получше, дорогая. А теперь ложитесь в постель, под теплое одеяло, — приказала она, затягиваясь сигаретой.

Я улеглась, а Зенит прошла в ванную и вернулась оттуда со стаканом воды.

— Но мне не хочется пить, — закапризничала я, как маленький ребенок. — Я уже выпила стакан теплого молока.

— Я принесла вам транквилизатор, — весело возразила она. — Сама постоянно их принимаю. Они выписаны мне одним замечательным лондонским врачом и гарантируют прекрасный полноценный ночной сон.

Без малейших колебаний я взяла таблетку и проглотила ее.

— Благодарю вас, Зенит. Мне необходимо что-то в этом роде, мои нервы на пределе.

— Может, вы хотите, чтобы я провела с вами ночь, дорогая? — спросила Зенит с таким добрым выражением на улыбающемся лице, что мне вдруг стало стыдно, как я могла ее в чем-то подозревать.

— О, а вы сможете? — Сев на постели, я взяла ее руки в свои.

— Если хотите. — Она направилась к двери. — Пойду оставлю записочку сквайру.

Я обняла прижатые к груди колени. В комнате было тепло. Взяв со стоящего возле кровати комода молитвенник, я открыла его наугад, но не успела еще начать читать, как зевнула и почувствовала, что засыпаю. Неужели транквилизатор подействовал так быстро? Да нет, не может быть. Наверное, дело в теплом молоке. Буквы расплывались у меня перед глазами, и последнее, что мне удалось разглядеть, было изречение: «Не сотвори себе кумира». Вернув книгу на место, я откинулась на подушку. Кумира? Опять это слово!

Зенит вошла в дверь без стука.

— Вы уже спите?

— Почти, — вздохнула я.

— Я же говорила, что это очень хороший транквилизатор. — Сняв халат, она присела на край постели и скинула туфли. — Ах да, свет! — Поднявшись, Зенит щелкнула выключателем.

— Разве вы не закроете дверь? — Глаза у меня слипались.

— Если вам так будет лучше, дорогая, — сказала она, и раздался звук поворачивающейся ручки двери. — Ну вот и все. Спокойной ночи, Вера.

Я почувствовала, как под тяжестью ее тела просела кровать. Соседство Зенит успокоило меня еще больше.

— Спокойной ночи, Зенит. Спасибо за то, что остались со мной.

Она ласково потрепала меня по плечу. Я зевнула и последнее, что мелькнуло в моем затуманенном мозгу, было слово, выхваченное мною из Священного Писания: «…кумира».

Не знаю, как долго я спала, но, когда вдруг проснулась, за окном было еще темно. В комнате висело какое-то странное сияние. Зенит крепко спала. Внезапно, неизвестно откуда, послышались рыдающие звуки. Я натянула на голову одеяло, но звуки становились все громче, пока не стали столь назойливыми, что выдержать это не представлялось возможным. Я резко села на кровати. В дальнем конце спальни, казалось вышедшая из стены лишь наполовину, стояла Флора Айдс. Сквозь ее почти прозрачное тело можно было видеть рисунок деревянных стенных панелей. Она стояла, опустив голову и не обращая на меня никакого внимания. Я тряхнула Зенит за плечи.

— Да, сквайр, в чем дело? — пробормотала она сквозь сон.

— Это я, Вера, — объяснила я и тряхнула ее еще раз.

— В чем дело, дорогая?

— Посмотрите! — негромко сказала я, указывая на призрак Флоры Айдс.

Повернувшись, Зенит слегка приподнялась на локтях.

— Посмотреть? Но на что?

— Разве вы не видите?

— Что я должна видеть, Вера?

— Флору Айдс! Вот же она, — воскликнула я.

— Но там никого нет, дорогая, вам просто что-то приснилось, — заверила меня она, собираясь лечь обратно.

— Да нет же, она здесь, — настаивала я.

— Где именно? — спросила Зенит.

— У дальней стены. Я вам сейчас покажу. — Поднявшись, я направилась к стене, но, увидев, что видение уже исчезло, истерически воскликнула: — Говорю вам, что она была здесь! Вы должны верить мне! Я видела ее собственными глазами!

Вскочив на ноги, Зенит осторожно проводила меня к кровати. Ее голос звучал спокойно и твердо. Уложив меня под одеяло, она попыталась уговорить меня уснуть, но я все время оглядывалась на стену, возле которой видела Флору Айдс. Неужели мне это все только привиделось?

Я уже почти уснула, когда услышала мужской смех, доносящийся как будто из коридора. Рука Зенит по-прежнему обнимала меня, но я выскользнула из ее объятий, села на постели и посмотрела в направлении двери. Смех за дверью стих, но спустя мгновение раздался уже в самой комнате. Внезапно в алькове возле двери появилось неяркое сияние, в котором стоял манивший меня дядя Алекс.

— Что вам надо? — спросила я, толкая кузину.

— Тебя, Вера, — ответил призрак густым, раскатистым голосом.

— Но зачем?

— Я… хочу… чтобы ты… пошла со мной… — очень медленно, как будто с усилием сказал он.

— Нет! Вы мертвы! — вскричала я, и Зенит зашевелилась. — Оставьте меня в покое!

— В чем дело, Вера? — спросила кузина.

— Вон там! Видите его? — показала я на призрак.

— Но там никого нет, — спокойно возразила она.

— Есть! — разозлилась я. — Он там!

— Кто он, дорогая?

— Дядя Алекс!

— Но это невозможно, Вера, — урезонила меня Зенит. — Ваш дядя мертв.

— Я знаю! Знаю! Но он все равно здесь! — Я повернулась к призраку. — Может она вас видеть?

— Нет… Вера… только… ты… — покачав головой, он исчез.

— Подождите, дядя Алекс… — закричала я.

Ласково обняв, Зенит уложила меня обратно на подушку.

— Вам просто что-то приснилось, дорогая. Не волнуйтесь, я с вами. — Она погладила меня по голове и поцеловала в лоб, потом обняла и через несколько минут вновь уснула.

Я вся дрожала и долго не могла сомкнуть глаз. Потом, вероятно, вследствие сильной усталости я все-таки уснула.