Дом на семи ветрах

Глава восьмая

— Нет! — закричала я, уверенная в том, что сейчас меня столкнут с обрыва.

Но держащие меня руки были сильными, а их хватка — крепкой и уверенной. Меня осторожно оттаскивали назад, до тех пор пока плечи мои не уперлись в чью-то теплую грудь. Оглянувшись, я увидела улыбающееся симпатичное лицо Клайда Уолтерса.

— О, Клайд! — вырвалось у меня.

Клайд держал меня несколько минут, тепло его тела, казалось, переливалось в мое. Потом, обняв рукой за плечи, он отвел меня к павильону и усадил рядом с собой, так и не убрав руки.

— А теперь расскажите, что с вами творится, молодая леди? — произнес Клайд тоном врача, сидящего у постели пациента.

— Не знаю. Я смотрела на море, когда что-то вдруг произошло… Я потеряла равновесие. Не могу объяснить причину. — Я поправила волосы. — У меня было ощущение падения, падения…

— Ну-ну, успокойтесь. Теперь все в порядке, — перебил меня Клайд. Слегка улыбаясь, он пристально смотрел мне в глаза.

— А как тут очутились вы? — спросила я.

— Приехал, чтобы вернуть ваш кейс. — При разговоре на щеках у Клайда образовывались ямочки, придававшие ему мальчишеский вид. — Вчера вы были несколько рассеянны. Полагаю, что вас сильно расстроил вид трупа. Я прав, не так ли?

— Да.

— Вам ведь не приходилось видеть трупы раньше? — продолжил он допрос.

— Только на похоронах, после гибели родителей… — Я замолчала, и Клайд сочувственно сжал мои пальцы.

— Да, загадочная история, — задумчиво произнес он. — Гарт Гренджер, мой старый друг, служащий теперь в полиции Ветшира, сказал, что они понятия не имеют, кем был этот бедолага, как оказался в сундуке и зачем приехал в Ветшир. Старина Гарт вам понравится, я уже говорил ему о вас.

— Говорили? — Взглянув ему в глаза, я потупилась.

— По словам Гарта, при нем не оказалось ничего, что позволило бы опознать его личность, карманы были совершенно пусты. Теперь они пытаются выяснить что-нибудь по отпечаткам пальцев. — Клайд скептически покачал головой. Видно было, что эта история вызвала у него неподдельный интерес. Судя по всему, любое событие в Ветшире все-таки лучше чем ничего. К тому же оно дает возможность кое-кому из местных жителей попробовать себя в роли частного детектива. — Господи, что это я болтаю всякую чепуху, когда вы все еще дрожите от страха? Может быть, нам лучше немного пройтись, чтобы разогреть кровь? А не хотите ли пробежаться? Я любитель бега, это помогает сохранять форму, — добавил Клайд, видимо желая успокоить меня.

— Но мне… известно, кто он такой, — с запинкой произнесла я.

— Что? О ком вы говорите?

— О человеке в сундуке. Мы ехали с ним в одном купе. Он… как бы это сказать… пытался познакомиться со мной, — призналась я. — Его зовут Фарнсворт Ипсли.

— Фарнсворт Ипсли? — Он произнес это имя так, как будто оно было ему знакомо. — Вы уверены?

— Да. У меня в кейсе есть его визитная карточка. Он дал ее мне, желая произвести впечатление. А где мой кейс?

— По-прежнему в машине, — ответил Клайд, и озадаченное выражение на его лице сменилось широкой улыбкой. — Я подумал, что, оставив его там, смогу соблазнить вас автомобильной прогулкой со мной. Хотя вряд ли тетя Цинния одобрила бы мой способ действий. Она предпочитает откровенную тактику. — Он сокрушенно склонил голову. — Но мне, наверное, нужно еще многому учиться, когда дело касается… противоположного пола. Хотя не то чтобы я вел уединенную жизнь, но все-таки профессия обязывает. — Он рассмеялся, потом вдруг посерьезнел. — Как не раз мне приходилось объяснять тете Циннии, я жду, когда встречу подходящую девушку. Но тетя, разумеется, говорит, что все это чепуха. Просто я недотепа и пошел неизвестно в кого, только не в Хоббсов и не в Уолтерсов. — Клайд хмыкнул. — Правда, когда тетя Цинния начинает напирать на меня со всей этой чепухой слишком уж сильно, я всегда напоминаю, что сама она осталась старой девой. На что тетя, конечно, отвечает: «Не по своей вине, вовсе не по своей вине!»

Я рассмеялась и позволила ему поднять меня на ноги.

— Как сказала бы Робертина Кавано, ваша тетя Цинния та еще штучка!

— Кто такая Робертина Кавано? — спросил он, увлекая меня за собой.

— Моя соседка по комнате в Брейсвелле, — ответила я, мысленно представив себе Робертину.

— А что она собой представляет?

Мы направлялись к его автомобилю, припаркованному за воротами.

— Полная противоположность мне: открытая, жизнерадостная, полная веселья.

— А вы разве не такая? — спросил Клайд, внимательно глядя на меня.

— Я… не знаю, Клайд. Я ведь вела очень замкнутую жизнь… сиротскую.

— Извините. — Он сочувственно пожал мне пальцы. — Просто я думал, что все американские девушки жизнерадостны. Стоит только посмотреть их фильмы…

— Клайд, пожалуйста, — с обидой воскликнула я.

Мы остановились. Повернувшись ко мне лицом, Клайд поднял руки и отвел упавшие мне на лоб волосы.

— Вера, я вовсе не смеюсь над вами. Зря вы так думаете. Просто дайте мне познакомиться с вами получше, узнать ваши чувствительные места и научиться обходить их. — Его лицо было совсем близко, и на какое-то мгновение мне показалось, что он собирается поцеловать меня. Вместо этого он положил руки мне на плечи. — Мне не хочется слишком торопиться, Вера. — Опустив руку вниз, он сжал мою ладонь.

Очевидно, мы оба не знали, как преодолеть неловкость, в определенные моменты возникающую между нами; больше того — мы немного боялись ее преодолеть.

В этот момент я поняла, какой прекрасный человек Клайд Уолтерс и до какой степени он нравится мне. Клайд совсем не походил на мужчин, о которых так много говорила мисс Сандерс. Я не сомневалась, что таких, как он, в лучшем случае один на миллион.

Желая сменить предмет разговора, я рассказала Клайду о ночных призраках. Посмеявшись над моим рассказом, он начал уверять меня в том, что во всем виновата усталость после долгой дороги и разыгравшееся воображение, но я настаивала на том, что все случившееся вполне реально. Клайд опять рассмеялся, подозревая в этом, как мне кажется, одну из фантазий Робертины Кавано. Он определенно не поверил моему рассказу, что задело и немного обидело меня.

— Англия знаменита своими историями о призраках, Вера, — сказал Клайд, когда под лай бегающих по дорожке собак мы подошли к воротам усадьбы. — А старинные дома весьма способствуют распространению этих историй. И как человек науки я должен честно признаться, что совершенно не верю в подобную чепуху.

— Так вы считаете, что мне все это привиделось? — раздраженно спросила я.

— Знаете, похоже, это было что-то вроде галлюцинаций. Вы, несомненно, начитались романтических историй о домах с привидениями, — ответил он, открывая передо мной дверцу машины, — и под впечатлением первой ночи в Гнезде Ворона они всплыли из вашего подсознания. — Улыбнувшись мне, он обошел вокруг машины, чтобы занять место водителя.

Когда Клайд открыл дверь, я не вытерпела.

— Романтические истории, говорите? Что может быть романтического в миссис Парвер!

— Сдаюсь! Сдаюсь! — Он поднял руки вверх.

— Сдаетесь?

— Знаете что, — сказал он с широкой улыбкой на губах, — давайте я отвезу вас на чай к тете Циннии. Она как раз специализируется на сверхъестественном, и вы сможете поведать ей о своих впечатлениях. Ей и так уже не терпится с вами встретиться. Боюсь, я прожужжал ей о вас все уши. — Клайд повернул ключ зажигания. Собаки подняли ужасающий вой, и он обернулся ко мне. — Немного шумновато, не правда ли?

— Зачем они здесь вообще?

— Охраняют. Охраняют от нежелательных гостей.

— Или не позволяют выйти отсюда узникам? — заметила я и сама удивилась вырвавшейся у меня фразе.

— Узникам? — Клайд рассмеялся, но на этот раз в его веселости прозвучала нотка озабоченности. Машина тронулась с места. — Если честно, то в настоящий момент меня гораздо больше интересует ваше знакомство с Фарнсвортом Ипсли.

— С Фарнсвортом Ипсли? Он проявил большую настойчивость. Правда, в это время в купе вошла Гелиотроп Ронмейер, что несколько охладило его пыл.

— Гелиотроп Ронмейер?

— Да, такая полная и высокая; она еще сказала, что ее мать выставляет где-то на выставках выращенные ею розы. — Вспомнив свою знакомую по поезду, я рассмеялась. — Вскоре вошел еще один мужчина. Странно, никак не могу вспомнить, как его зовут, хотя это, наверное, не так уж важно.

— Он был старше?

— Да, средних лет, в очках с толстыми стеклами. Как же все-таки его зовут?

— Знаете, вы должны обязательно вспомнить. — Тон Клайда был вполне серьезен.

— Должна? Но почему?

— Это может оказаться важным.

— У него были два имени, то есть в том смысле, что он упорно называл себя двумя именами. С какой же буквы начиналось первое имя?.. Погодите, дайте вспомнить. — Я принялась мучительно рыться в своей памяти. — Кажется, это было А… да, точно А. Но все остальное совершенно вылетело из головы. — Чем больше я об этом думала, тем больше у меня путались мысли. — Может быть, его помнит Гелиотроп Ронмейер. Мы с ней обменялись адресами. Она производит впечатление женщины, которая запоминает даже малозначительные детали.

Клайд рассмеялся, его руки лежали на рулевом колесе, и одна из них дернулась, как будто ему захотелось сжать мою ладонь, но, покосившись в мою сторону, он еще крепче вцепился в руль.

Тем временем я нашла визитную карточку Фарнсворта Ипсли, вытащила ее из книги, загнула в этом месте уголок страницы и протянула карточку Клайду.

— Вот она, — сказала я.

— Спасибо. — Взяв карточку, он бросил на нее беглый взгляд. Было видно, что он чувствует себя столь же неловко, как и я. — Могу я оставить ее у себя?

— Ради Бога, — беззаботно рассмеялась я.

В последовавшую за этим паузу я вспомнила рассказы Робертины Кавано о поездках с мужчинами в автомобиле. Прекрасно зная о ее склонности к преувеличению, я все-таки покраснела и постаралась переключить свои мысли на что-нибудь другое, все равно на что.

Не найдя ничего лучшего, я рассказала Клайду о сне, в котором мне явился Фарнсворт Ипсли. Чем дольше я об этом думала, тем больше убеждалась в том, что актер знал мое имя и, может быть, хотел сказать мне нечто важное.

В первый раз за все время Клайд воспринял мои «фантазии» всерьез.

— Это может оказаться важным, Вера… я имею в виду Фарнсворта Ипсли. Я где-то слышал это имя. Может быть, Гарт Гренджер сумеет пролить свет на эту загадку. Пока вы с тетей Циннией займетесь этим, я ему позвоню.

— «Займемся этим»? Что вы имеете в виду?

— Вы поймете, как только познакомитесь с тетей Циннией. — Прежний беззаботный смех вернулся к нему. — Старушка вам понравится.

Мисс Цинния Хоббс жила в прелестном коттедже на самой окраине города. Ее сад был отлично ухожен, а клумба у парадного крыльца была усыпана разноцветными хризантемами.

Клайд открыл калитку, и я ступила на мощенную камнем дорожку, не зная чего мне следует ожидать. Мне очень хотелось произвести хорошее впечатление на тетю Циннию, понравиться ей.

Внезапно я вздрогнула: на дорожке появился огромный пушистый серый кот. Остановившись, он взмахнул облепленным репейником хвостом и с подозрением уставился на меня.

— Не пугайтесь Трокмортона, дорогая. — Клайд поднял жирного кота на руки и почесал ему за ушком. — Видите, какой он лапочка. Надеюсь, вы любите кошек. У тети Циннии их шесть.

— Шесть кошек?

— В настоящее время. Раньше бывало и до пятнадцати. — Он рассмеялся. — Вы их еще увидите. — Открыв входную дверь, он крикнул: — Тетя Цинния!

— Побереги свои легкие, — раздался из-за открытой внутрь двери скрипучий голос. — И не вламывайся как медведь, ты чуть было не сбил меня с ног дверью.

Мгновение спустя, еще не войдя в комнату, я оказалась лицом к лицу с самой симпатичной женщиной из всех, которых я когда-либо встречала. Она была одета в темно-фиолетовое платье, домашние туфли и слегка шаркала при ходьбе. Удлиненное привлекательное лицо, тяжелая челюсть, крупный, но не чересчур, нос и глубоко посаженные светло-карие глаза. Когда тетя Цинния улыбалась, на щеках ее появлялись две глубокие ямочки. Седые волосы тетушки Клайда, завитые крупными локонами, были аккуратно уложены.

Протянув руку с короткими, толстыми, наманикюренными пальцами, она пожала мою.

Клайд хранил молчание.

— Дорогое дитя, — произнесла леди важным тоном. — Клайд иногда кажется такой деревенщиной, настоящим сельским болваном, что я не перестаю удивляться, в кого он таким уродился. Если не считать манер, которыми мой племянник, несомненно, обладает, когда дело касается маленьких светских любезностей, в остальных случаях он проявляет изящество конюшенного мальчика сомнительного происхождения. Так вы, значит, Вера Блейк? Фамильное сходство несомненно. И, разумеется, Весы. А я, как вы уже, наверное, догадались, и есть пресловутая тетка Клайда Цинния.

— Очень рада, мисс…

— Тети Циннии вполне достаточно, — прервала она меня. — Не люблю формальностей в обращении, это создает между людьми ненужную дистанцию. А вы хорошенькая. Теперь я вижу, почему Клайд в последнее время такой задумчивый и рассеянный. К счастью, теперь осень, а не весна, а то жить с ним в одном доме стало бы просто невыносимо.

— Тетушка!

— Что тетушка? — возразила тетя Цинния. — Сам ведь знаешь, что, с тех пор как увидел это прелестное создание, ты ведешь себя как полный идиот. Может быть, я и склонна к мистике, но зато совершенно рациональна, когда дело касается подобных вещей. И тебе это прекрасно известно, Клайд Уолтерс.

Клайд страшно смутился, и я постаралась сменить тему разговора.

— Весы? — спросила я, как будто не слышала всего остального.

— Ваш астрологический знак, — ответила тетя Цинния, словно не сомневаясь в том, что мне понятно, о чем именно идет речь. — Пройдемте в гостиную.

Взяв меня под руку и немного опираясь на нее, она провела меня через холл в самую прелестную комнату из всех, когда-либо мною виденных. Стиль был истинно английский: кресла-качалки, плетеные коврики, мягкие кресла и диван, настолько удобный, что не хотелось с него вставать.

— Когда ваш день рождения? — спросила тетя Цинния и, сняв с мягкого кресла большую полосатую кошку, с легким кряхтением уселась туда сама. Погладив кошку, которая даже не открыла глаз, она положила ее к себе на колени.

— Третьего октября, — ответила я, усаживаясь на диван.

— Ага! Что я вам сказала?! — воскликнула тетя Цинния с просиявшим лицом. — Я редко ошибаюсь, особенно в случае с Весами. Хотя при взгляде на моего племянника этого не скажешь, дорогая, но Клайд Стрелец. Ваши знаки хорошо согласуются друг с другом, составляют идеальную…

— Тетя Цинния! — покраснев воскликнул Клайд.

— Что тетя Цинния, Клайд?! — парировала она, пристально глядя на племянника. — Ведь кто-то из нас двоих обязан позаботиться о твоем благополучии, и если эта тяжкая миссия выпала на мою долю, то что же делать? Ведь ты прекрасно знаешь, что пропадешь без женского присмотра, а я буду с тобой не всегда. — После этой многословной тирады тетя Цинния замолчала и, казалось, задумалась о чем-то своем. Мы с Клайдом ей не мешали. — О Боже, нет! — вдруг встрепенулась она. — Выкиньте все сказанное мною из головы! Меня слишком беспокоит то, что можно увидеть сейчас…

— Увидеть где? — простодушно спросила я.

— Бог его знает, — весело рассмеялась она, — и я действительно имею в виду это. Но мы не должны приступать к этому, пока не познакомимся.

— Пока вы, леди, будете знакомиться, — сказал Клайд, — я позвоню по телефону. Если, конечно, вы мне позволите.

— И кому же ты собираешься звонить в такое время дня? — спросила тетя Цинния.

— Если уж тебе так хочется знать, то Гарту Гренджеру.

— Как это похоже на тебя, Клайд, привести девушку домой, чтобы показать тетке, и уйти звонить своему дружку, — посетовала тетя Цинния. — Он весь в этом, Вера. Неудивительно, что ему до сих пор не удалось жениться.

— К твоему сведению, тетушка, — раздраженно возразил Клайд, — Вера знала человека, труп которого был найден вчера на станции.

— Ага! — театрально провозгласила пожилая женщина. — Он слишком недавно в мире духов, чтобы я могла связаться с ним самим, но они сказали мне, что кто-то непременно его опознает. Однако мне и в голову не приходило, что это можете быть вы, дорогая. Но в таком случае вы, разумеется, ехали с ним в одном поезде, не так ли?

— Они? Кто же вам сказал? — недоуменно спросила я.

— Духи, конечно! — снисходительно ответила тетя Цинния, погладив кота.

— Духи?

— Тетушка, нельзя ли начать с чего-нибудь другого? — взмолился Клайд.

— Не говори ерунды, племянничек, иди звонить своему дружку или кому ты там собирался и оставь нас, женщин, наедине.

— Не знаю, можно ли тебе доверять, — пошутил Клайд.

— О, иди, ради Бога! Иди, мальчик, пока у меня не поднялось давление. — Тетя Цинния махнула на него рукой, побеспокоив при этом кошку. — Все хорошо, Гортензия, не волнуйся. — Она начала гладить кошку, и та снова заснула. Клайд расхохотался и вышел из комнаты. — Хорошо, духов оставим на потом. Давайте поговорим о вас.

В комнату вошел большой гладкий сиамский кот и, вспрыгнув на диван, с любопытством обнюхал меня.

— Не обращайте внимания на Нанкипу, дорогая, он просто любопытствует, — посоветовала тетя Цинния, заметив мое беспокойство. — Нанкипу хороший кот, но чувствует себя здесь хозяином, и с этим нельзя не считаться. Вы ведь любите кошек? По крайней мере, я на это надеюсь.

— Да, конечно, — торопливо согласилась я. — Но, видите ли, у меня никогда не было своей. — И я рассказала ей о моей жизни в различных частных школах для девочек.

— Я знала Блейков с самого детства, — сообщила тетя Цинния, когда я поделилась с ней основными вехами своей биографии. — Кроме того, мы с Агатой Клейфелд вместе учились в школе.

— С Агатой Клейфелд?

— Это ваша двоюродная бабушка, родная сестра вашей бабушки, — сообщила тетя Цинния. — Не то ваш отец, не то дядя были очень похожи на Агату. Помню, я часто подмечала это. А вы, конечно, вылитая бабушка. Да, теперь мне кажется, что на Агату походил Александер, с его пухлыми розовыми щеками и голубыми глазами.

— Голубыми? — удивилась я, вспомнив портрет дяди, висящий в столовой Гнезда Ворона.

— По-моему, так или я не права? — Тетя Цинния задумалась, потом внимательно посмотрела на меня. — Я не видела Александера много лет. Может быть, они были карими, хотя мне все-таки кажется, что голубыми. У меня где-то есть фотография вашего отца и Александера на семейном пикнике. К вашему следующему приходу я постараюсь найти ее. Насколько мне помнится, все прошло очень мило, — задумчиво сказала она. — Там была Агата, ваши дедушка с бабушкой и мальчики. Да, еще Кардьюсы из Ливерпуля. Прекрасно помню эту семью, особенно их симпатичную дочь. Как же ее звали? Ваш отец, Лоуренс, всегда был дамским угодником, даже в детстве, и изо всех сил старался произвести впечатление на эту девицу Кардьюс. Она тоже есть на фотографии. По-моему, ничего особенного. Впрочем, кто я такая, чтобы судить об этом? — Тетя Цинния рассмеялась.

— А дядя Алекс? — Я погладила кота по спине.

— Александер? А что о нем?

— Он не был увлечен этой девушкой Кардьюс?

— Александер был более разборчив, настоящий эстет, — заявила она с теплой улыбкой на губах. — Из тех мужчин, на которых все женщины вешаются сами, вроде моего красавчика Клайда.

— Надеюсь, вы не думаете, что… — Я покраснела.

— Ну-ну, дорогая! О присутствующих ведь не говорят! — Тетя Цинния прокашлялась, всем своим видом демонстрируя, что она прекрасно понимает, до какой степени меня интересует Клайд. В это время раздался свисток закипевшего чайника, и, согнав с колен кошку Гортензию, тетя Цинния с некоторым трудом поднялась на ноги. — Извините меня, дорогая, чайник взывает ко мне. — Загадочно улыбнувшись, она вышла из комнаты.

Ее слова о цвете глаз дяди Алекса озадачили меня. Однако я понимала, что она женщина старая и память у нее уже не так точна, как раньше, тем более если не видеть человека много лет. И все же эта мысль не давала мне покоя.

Не успела тетя Цинния приготовить чай, как в комнату ворвался возбужденный Клайд.

— Вера, этот мужчина, имя которого начинается на А… Короче, вы ничего про него не вспомнили?

Я задумалась.

— Нет. Имя совершенно вылетело у меня из головы. Первое имя начинается точно на А, а второе — что-то вроде Томми или Тодди.

— Гарт думает, что это может оказаться важным.

— Но почему он не позвонит Гелиотроп Ронмейер в Виндингем? — спросила я. — У таких женщин обычно отличная память.

Он сел рядом со мной и погладил Нанкипу.

— Гелиотроп Ронмейер? А у вас есть номер ее телефона?

— Да, он здесь в моем кейсе. Я записала его в блокноте.

— Отлично. — Пока я искала блокнот, Клайд продолжал гладить сиамского кота все более и более широкими движениями, пока наконец как бы случайно не задел и мою руку. Я взглянула на него, и его рука снова принялась гладить кота.

— Вот он. Вы поймете мой почерк?

— Конечно. — Взяв меня за руку, Клайд наклонился ко мне, но в этот самый момент вошла тетя Цинния.

— Ого! — сказала она и повернула обратно, но было уже поздно.

Клайд вскочил с дивана.

— Извините, но мне нужно еще раз позвонить.

— Ох уж ты с твоим Гартом Гренджером, — проворчала тетя Цинния. — Приятели, конечно, дело хорошее, но вряд ли они способствуют продолжению рода.

— Тетя!

Покраснев, я склонила голову. Старая женщина была слишком проницательна и откровенна. Клайд тоже был багровый.

— Чепуха! Безнравственность не мой конек, поэтому нечего вести себя так, будто вам сделали неприличное предложение. — В одной руке у тети Циннии был фарфоровый чайник, в другой — пестрая кошка. — Чай уже заваривается, Клайд. Ты можешь позвонить Гарту в другое время.

Когда я подняла голову, он уже почти вышел из комнаты.

— Послушайте, Клайд…

— Да? — Он повернулся ко мне.

— Есть еще одна вещь, которая может оказаться вам полезной. Фарнсворт Ипсли оставил в купе свою сумку.

— Свою сумку? Боже, вот это новость! — Не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию тети Циннии, он бросился ко мне.

— Чай будет слишком крепким, — проворчала тетя Цинния, но Клайд не обратил на это никакого внимания.

— Вы можете ее описать? — спросил он.

— Как вам сказать?.. Она черная и очень похожа на те, с которыми ходят спортсмены. — Мое описание было весьма приблизительным, но я не обратила особого внимания на сумку, ведь тогда я еще не знала, что это может кому-то позарез понадобиться.

— Я буду через минуту, тетушка.

— Не называй меня тетушкой. К чаю опаздывают только варвары. — Она подождала, пока Клайд выйдет из комнаты. — Ну что ж, приступим, Вера. Леди должны соблюдать приличия.

После чая тетя Цинния настояла на том, чтобы мы перешли в круглую гостиную, где она собиралась погадать мне на картах. Я никогда раньше не испытывала ничего подобного и горела желанием попробовать. Однако Клайд, не очень верящий в подобные вещи, предупредил меня, что к этому не следует относиться слишком серьезно.

Бросив на него убийственный взгляд, тетя Цинния передала мне карты, велев перемешать их и загадать при этом какое-нибудь желание.

Поскольку моим желанием было сидеть за этим столом вместе с ними, то, мешая карты, я поймала себя на том, что смотрю на Клайда. Тетя Цинния подперла голову рукой. Ее пальцы были унизаны сверкающими кольцами, и, оторвав наконец взгляд от Клайда, я невольно сфокусировала его на них.

После того как карты были выложены так, как мне сказала тетя Цинния, она закрыла глаза. Она казалась озадаченной и время от времени издавала тихие, невнятные звуки, а перед тем как открыть глаза, спросила, слышала ли я когда-нибудь имя «Юстин Игер».

— Нет, — ответила я. — А почему вы меня об этом спрашиваете?

— Сама не знаю точно, — ответила тетя Цинния неторопливо, словно прислушиваясь к чему-то внутри себя. — Это странно. Вы должны помнить это имя. Уверена, скоро вы его услышите. — Открыв глаза, она улыбнулась и посмотрела на разложенные мною карты. — Ага, понятно. — Оторвав взгляд от карт, тетя Цинния улыбнулась Клайду. — Ваше желание исполнится, дорогая, даже если старой тетке придется… вооружиться луком и стрелой на манер Купидона. Однако… — Она озабоченно нахмурилась.

— Что «однако»?

— В настоящее время вас ожидают большие неприятности. Скверное дело, насколько я могу судить. — Тетя Цинния легко пробежалась пальцами по картам. — Оставив вам в наследство Дом на семи ветрах, ваш дядя отнюдь не облагодетельствовал вас. Во всяком случае до тех пор, пока не разрешится заговор.

— Заговор? — переспросили мы с Клайдом в один голос.

— Похоже, в доме творится нечто зловещее. Хотя, конечно, он печально известен этим уже многие годы, особенно после того как его хозяином стал Александер, — загадочно произнесла она. — Я должна установить контакт с Александером и выслушать, что он скажет по этому поводу.

— Ну, что ты еще видишь, тетя Цинния? — Теперь Клайд ловил слова старой леди с такой же жадностью, как и я.

— Пока не могу сказать. — Тетя Цинния, выглядевшая несколько растерянной, указала на одну из карт. — Вот эта блондинка, очень привлекательная и приятная в обращении… Тем не менее на вашем месте я бы ей не доверяла.

— Зенит? — спросила я.

Тетя Цинния, судя по всему, не услышала моих слов.

— Знаете, ведь она не натуральная блондинка, просто это сейчас модно. А она следует за модой. — Старая леди указала на другую карту. — А вот этот брюнет… О, дорогая, меня даже в дрожь бросило! Он или карлик или горбун…

— Алистер? — воскликнула я, и Клайд взглянул на меня с открытым от удивления ртом.

— Там есть еще блондин. — Тетя Цинния внимательно рассматривала карты. — И еще один брюнет, которого вы тоже должны остерегаться.

— Дядя Алекс? — спросила я, не зная почему.

— Нет. Александер уже находится по ту сторону, — пояснила тетя Цинния. — Он уже закончил свои земные дела. — Она улыбнулась. — Боюсь, что я несколько пристрастна, но это прерогатива старой женщины, за долгие годы выслушавшей множество почти ни на чем не основанных слухов. Люди любят сплетничать о других, даже если это неправда. Так что можете считать мои слова всего лишь глупыми предположениями старухи.

— Боже, я ничего не понимаю.

— Я же сказала, смотрите на это как на досужие сплетни. Ветшир полон людишек, которым больше нечего делать, кроме как только болтать, придумывать всякие глупые истории, и чем известнее или богаче человек, тем охотнее о нем говорят, — Тетя Цинния рассмеялась. — Если же строго придерживаться фактов, то никто еще не сумел доказать, что ваш дядя не являлся образцом джентльмена. Конечно, он был несколько странноват, но те из нас, кто без странностей, пусть первыми бросят в меня камень. Александер был человеком эксцентричным, но это только придавало ему очарования. Даже будучи ребенком, он поступал не так, как все. Девушки, которые его привлекали, тоже оказывались не совсем обычными. Они должны были быть не просто красивыми, но и очень умными, к тому же наделенными предпочтительно артистическим темпераментом. Лично я всегда была высокого мнения об Александере. — Тетя Цинния похлопала меня по руке. — Увы, боюсь, что не могу сказать то же самое о вашем отце и его вкусах. Агата вечно подсмеивалась над ним, говоря, что Лоуренса привлекает все, что относится к женскому роду. Он забавлял вашу двоюродную бабушку Агату, она обожала Александера. — Тетя Цинния бросила взгляд на улыбающегося Клайда. — Я-то знаю, до какой степени тетка может обожать своего племянника, особенно если он обладает некоторыми способностями, хорошими манерами и всем, чего только может желать симпатичная юная леди. — Внезапно она приняла абсолютно невинный вид. — Вам не кажется, что я слишком напираю, а? Можете заменить эти слова на «озабочена».

— Тетушка!

— Что, племянник? Ладно, на чем мы остановились? — Тетя Цинния вновь углубилась в свое гадание, взгляд ее перебегал с одной карты на другую. — Так, что еще отсюда можно извлечь? Ага, вот это может быть кое для кого интересно. Тут присутствует еще одна персона, не могу определить, мужчина это или женщина. Может быть, и то и другое, что бы это ни значило. Что еще? Нет, это слишком трудно интерпретировать.

Неожиданно тетя Цинния собрала карты со стола и, сложив их в колоду, нахмурилась, но спустя несколько мгновений на ее лицо вернулось обычное приветливое выражение.

— У вас есть какие-нибудь вопросы?

У меня их было много, но в голове крутился только один.

— Слышали ли вы когда-нибудь о женщине по имени Флора Айдс?

— Флора Айдс? — Она вновь нахмурилась. — Насколько я помню, нет. А кто это такая?

— Бывшая невеста дяди Алекса, — ответила я, вспомнив комнату на третьем этаже и портрет красивой шестнадцатилетней девушки.

Тетя Цинния рассмеялась, как будто я сказала что-то необыкновенно смешное.

— Невеста Александера? Не смешите меня.

— Что тут такого смешного, тетя Цинния? — спросил Клайд.

— Была только одна женщина, всерьез попытавшаяся поймать его в ловушку, однако, насколько мне известно, она в этом не преуспела, — ответила тетя Цинния. — Кроме того, состоялось не менее дюжины не столь удачных попыток, чего вполне достаточно для того, чтобы отпугнуть любого мужчину. Нет, он был слишком свободолюбивым человеком, убежденным холостяком и не желал вписываться в наш стереотипный мир. Будучи старой девой, я вполне могу его понять. Но как легко готовы люди осуждать вольные души и порицать их за жизнь, которую те себе избрали. Понимаете, Вера, далеко не все мужчины столь же любвеобильны, как ваш отец. Я не хочу сказать, что его можно было назвать развязным или что-нибудь в этом роде, но агрессия в нем чувствовалась.

— Мне очень мало известно об отце, — объяснила я и покраснела, — а тем более о его характере.

— Разумеется, дитя мое, разумеется! — Вновь похлопав меня по руке, тетя Цинния начала перебирать карты. — Ну-ка, подождите минуточку. — Она выбрала одну карту. — Нет, я ошиблась. Вы должны дать мне время разобраться во всем. А пока, если это не очень напугает вас, я хотела бы войти в транс и попытаться обнаружить эту Флору Айдс в мире духов.

— Но откуда вы знаете, что она умерла? — спросила я.

Взглянув на меня со странным выражением на лице, тетя Цинния широко улыбнулась, как бы пытаясь скрыть какую-то тайну.

— Как же, дорогая, это видно по картам. — Она закрыла глаза, войдя, как я полагаю, в транс.

Около пяти минут мы сидели в полнейшем молчании. Ладонь Клайда постепенно пододвигалась все ближе и ближе, пока наконец не легла на мою руку. Однако, хотя мы и обменялись взглядами, все наше внимание было сосредоточено на тете Циннии, которая казалась погруженной в сон. Запрыгнув на стол, Нанкипу развалился на ее руках, которые свободно лежали на столе. Его урчание напоминало отдаленные раскаты грома. Наконец тетя Цинния открыла глаза.

— Ну как? — спросила я.

— Никакой Флоры Айдс там нет, — просто ответила она. — Что заставило вас спросить о ней, Вера?

Я рассказала ей о ночном происшествии, не забыв упомянуть при этом Флору Айдс и ее таинственный плач.

— Никогда не слышала о Флоре Айдс, — сказала тетя Цинния, после того как я закончила. — И, насколько я знала Александера, кажется крайне невероятным, чтобы он собрался жениться на столь юной девушке. Нет, он предпочел бы зрелую женщину, обладающую жизненным опытом, а молоденькая девушка… Всякое, конечно, может быть, но, думаю, вряд ли. А так как я не нашла Флоры Айдс в потустороннем мире, то подозреваю здесь какой-то обман.

— Обман?

— Что ж, нам остается только пустить это дело на самотек, не так ли? — Тетя Цинния поднялась с кресла. Сеанс, очевидно, был окончен.

Клайд отвез меня обратно к Дому на семи ветрах, хотя пребывал в уверенности, что возвращаться мне туда неразумно.

— Неразумно? — рассмеялась я. — Но это необходимо, ведь я унаследовала имение дяди Алекса и проживание в нем предписано мне условием завещания.

— Вы в этом уверены? — спросил Клайд и остановился, не доезжая до ворот усадьбы, у обочины лесной дороги. — А я сомневаюсь.

— Сомневаетесь? — Я тупо смотрела, как он выключает двигатель. — Почему мы остановились здесь?

— Почему? Да потому, что я беспокоюсь за вас, Вера, — прямо ответил он и взял меня за руку. — Я все время думаю о вас, а когда мужчина испытывает подобные чувства к девушке, он не может не волноваться за нее.

— Но мы почти не знаем друг друга. — Не успели еще эти слова сорваться с моих уст, как я подумала о Робертине Кавано. Как бы она посмеялась над этой банальной и глупой фразой.

— С самого первого мгновения, как я увидел вас на станции, меня не покидает ощущение, что я знал вас всегда. И хочу знать всю оставшуюся жизнь.

— Клайд!..

Его искательный взгляд встретился с моим, глаза и губы оказались неожиданно близко.

— Могу я?..

Я покраснела, чувствуя себя довольно глупо.

— Я еще ни разу в жизни не целовалась, боюсь, что даже не знаю, как это делать.

— Могу я показать вам?

И, прежде чем я смогла ответить, Клайд обнял меня одной рукой за плечи, а другой, взяв за подбородок, притянул мою голову к себе. Он смотрел мне прямо в глаза, и без всякого руководства с его стороны я подставила губы для поцелуя. В тот момент важнее Клайда для меня не было ничего в жизни.

Вдруг он резко оторвался от меня. Проезжавший мимо автомобиль остановился и подал сигнал. Быстро отстранившись, я повернулась посмотреть, кто приехал. Это оказался Брендон Трэнт.

— Меня послали на ваши поиски, мисс Блейк, — сказал Брендон с некоторой напряженностью в голосе.

Очевидно, он видел, как мы целовались. Сам камердинер, с его большими усами на слишком маленьком лице, выглядел почти смешно.

— Я провожу мисс Блейк до дому, — уверенно заявил Клайд.

— Мне кажется, будет благоразумнее, если вы этого не сделаете, — возразил Трэнт. Теперь выражение его лица было почти угрожающим. — Гораздо благоразумнее.

— Почему же?

— Я не могу вам этого сказать.

Я потянулась к ручке дверцы.

— Вероятно, мне лучше вернуться с Брендоном Трэнтом. Нет никакого резона ссориться с этими людьми без особой необходимости.

— Ссориться с ними? — раздраженно переспросил Клайд. — Но мне кажется…

— А мне кажется, что так разумнее, Клайд. Поймите меня пожалуйста. — Я открыла дверцу.

— Не хочу понимать, однако… — Он пожал плечами. — Могу я позвонить завтра?

— О, пожалуйста, — ответила я. — Я буду ждать.

Клайд помахал мне рукой, когда я села в машину Брендона Трэнта, и я оглядывалась назад до тех пор, пока он не скрылся из виду.

По дороге к дому камердинер произнес лишь одну фразу:

— На вашем месте, мисс Блейк, я уехал бы отсюда как можно скорее.