Дорога Гермионы

Глава 13

3 сентября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников.

Цунаде, привычно кинув стандартную ставку на стол, обвела взглядом зал, опять остановившись на спине Гермионы. Прямая спина, равнодушный взгляд, комбинация выигрышей и проигрышей, чтобы работники казино не спешили прибегать к силовому решению вопроса. Почему-то в последнее время это равнодушие царапало Цунаде все сильнее, даже раздражало временами. Будь Цунаде склонна к самоанализу, она бы быстро поняла, в чем дело. Равнодушие к игре вкупе с выигрышами обесценивало азарт и проигрыши самой Цунаде. В результате игровая часть обесценивалась и оставались только плохие воспоминания. Парадоксально, но теперь, когда не надо было думать о долгах и можно играть в свое удовольствие, это самое удовольствие пропало.

Но так как Цунаде не думала ни о чем таком, то раздвоенность ситуации копилась и копилась, и сегодня прорвало. Легендарная куноичи ощутила выплеск уныния и тоски, который словами можно было бы передать так: "Что я здесь делаю? К чему это все? Вместо того чтобы заниматься делами, сижу в грязном казино в жопе мира и проигрываю чужие деньги. Что сказал бы Дан, увидев это?" Но, опять же, Цунаде не оформляла это в слова, просто ощутила выплеск уныния. Любимое занятие казалось уже не таким привлекательным.

Затем, спустя секунду, это прошло, но Цунаде хватило и этого.

Пусть шиноби и не писали книг по психологии, и не ходили на консультации, с практической стороной вопроса они сталкивались постоянно. Цунаде, ощутив изменения в себе, сосредоточилась и быстро нашла источник оных. Да, все началось с появления Гермионы. Хитрый ход Джирайи? Агент влияния Третьего? Затем Цунаде вспомнила об отсутствии чакры у Гермионы, и отбросила эти версии. Стало быть - это влияние самой девушки. Осознанное? Или она просто влияет своим присутствием? И ведь не выгнать ее, слово дала. Решение Цунаде приняла почти мгновенно. Сократить общение с Гермионой, слушать внимательно, что она говорит, убедиться, что не пытается влезть Цунаде в мозг и не творит магию при этом.

Затем сделать операцию, и, освободившись от слова, еще раз обдумать ситуацию.

Куноичи внутри Цунаде, образно выражалась, пробуждалась и выходила из психологической спячки.

15 сентября 76 года. Лагерь мятежных шиноби Тумана, южное побережье страны Горячих Источников.

Теруми Мэй, лидер повстанцев, обладательница прекрасного тела, очень длинной копны рыжих волос, зеленых глаз и двух улучшенных геномов (пр. кеккей-генкай): Пара и Лавы, смотрела на сидящего напротив Джирайю. Копна волос Легендарного Саннина, собранная в огромную косу, по длине и величине не уступала волосам Мэй, и мысленно Теруми представляла, какие бы у них получились дети, с длинными рыже-белыми волосами. Но, увы, о замужестве не могло быть и речи, ведь всем было известно, что Джирайя бабник и повеса, и репутация у него была соответствующая.

По всем остальным параметрам Джирайя подходил, а на возраст Мэй готова была закрыть глаза, но, увы. Она подавила привычное разочарование и мысль о том, что так никогда и не выйдет замуж. Теруми вздохнула и, пробормотав формулу, отрешилась от мыслей о замужестве. Теперь Мэй смотрела на Джирайю не как на перспективного мужа, а как на представителя Конохи, коим, собственно, Джирайя и являлся.

-- Склады вдоль побережья организованы и заполнены, проблем не было, - сказала она спокойно.

-- Флот уже в пути, - кивнул Джирайя, - разумеется, без знаков принадлежности Листу.

-- Высадка должна быть одновременной и быстрой, - задумчиво продолжала Мэй, подкручивая пальцем прядь волос. - Иначе Ягура не даст нам ее провести.

-- Уже... сегодня и сейчас, - Джирайя посмотрел за окно, где виднелось морское побережье, - Ягура столкнется с маленькой неприятностью, по имени Момочи Забуза.

-- Один из Семи Мечников? Неплохо, - Теруми посмотрела направо. - Чоджиро, что скажешь?

-- Забуза-сан очень силен, он мастер меча, - кивнул стоявший там невысокий паренек

Джирайя оторвал взгляд от провокационно выглядывающих полушарий грудей Мей и посмотрел на паренька. "Он тоже из Семи Мечников", подумал Джирайя, "и значит тоже мастер". Конечно, внешний вид щуплого подростка мог обмануть постороннего, но не Джирайю. Любой из Семерки Мечников Скрытого Тумана мог доставить массу проблем окружающим, и это было одной из причин, почему в Конохе решили использовать Забузу. Его сыграли "втемную", воспользовавшись тем фактом, что рядом с Момочи крутились представители кланов с улучшенным геномом. Как известно, нынешний правитель Киригакуре, Деревни Тумана, уничтожал и преследовал кланы, имеющие Кеккей-Генкай.

И пока Ягура, четвертый Мизукаге, лидер Тумана, будет подавлять мятеж Забузы, войска Теруми Мэй благополучно проведут высадку. Затем она свергнет Ягуру, и Туман, наконец, перестанет беспокоить Лист. Также Джирайя знал, что и Кумогакуре, Деревня-скрытая-в-Облаках, поддерживала Мэй, желая избавиться от Ягуры.

Кровавый Туман и его безумный Мизукаге доставлял немало проблем, но развязывать новую мировую войну, вторгаясь в одну из великих деревень, никто не хотел. Проще было поддерживать повстанцев и их прекрасного лидера, и закрывать глаза на поддержку от Облака. Представители Кумо, в свою очередь делали вид, что не замечают поддержки Листа. Потом, когда Мэй станет Пятой Мизукаге, и на границах станет спокойно, можно и поцапаться с Облаком, а сейчас пока рано.

-- Это обеспечит успех высадки, Ягура просто не успеет перебросить силы, - добавил Джирайя, возвращаясь взглядом к Мэй.

Эх, какая была бы жена, вздохнул Джирайя, страстная и горячая, но, увы. Сердце его принадлежит Цунаде и всем прекрасным девушкам, дарящим вдохновенье!

-- Разумеется, если что, Коноха будет все отрицать или свалит все на помощь нукенинов. Поэтому наши специалисты останутся на побережье.

-- Конечно, - улыбнулась Мэй, - уже сделанного и так достаточно. Туман не забудет помощи Листа, хотя и скажу прямо, вряд ли мы в ближайшее время сможем оказать ответную помощь.

-- Достаточно будет прекращения гражданской войны, и остановки потока беженцев и шиноби, - улыбнулся в ответ Джирайя. - Даже заключения официального союза не требуется.

-- Думаю, с этим проблем не будет, управимся, возможно, даже в этом году.

Когда Джирайя ушел, Мэй спросила в пространство.

-- Что скажешь, Ао?

Из неприметной ниши выдвинулся высокий мужчина с повязкой на правом глазу.

-- Он не был под чужим влиянием, это точно.

-- Хорошо, - широко зевнула Теруми, - тогда представителя Облака я приму завтра, а через пару дней начнем операцию. И проследите, чтобы Джирайя действительно ушел, я хочу посетить онсен и полежать в одиночестве. Мне нужно подумать о будущем Киригакуре.

19 октября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников.

Нужная, для закрытия долгов, сумма наиграна только в октябре, точнее уже в октябре. Полтора месяца выигрышей -- это просто ураганная скорость, учитывая какую гору долгов Цунаде накопила за десятилетия "порочной" жизни. Навскидку прикинуть, она озолотила половину казино во всех странах, ибо год за годом проигрывать -- это сильно, если избегать нецензурных выражений. Но так как интерес Цунаде лежал не в экономической части, то она не волновалась особо, меняла внешность, била морды сборщикам долгов, переезжала, играла и пила. Конечно, не будь она легендарной, то такой фокус не прошел бы, да и меня, скорее всего, уже попробовали бы на кол посадить, в самом Ёсино, за выигрыши.

От такой "веселой" перспективы мне резко вспомнились всяческие уловки земных вытаскивателей денег, и вот уже в Ёсино мы играем раз в неделю. И то, только потому, что иначе было бы совсем уж подозрительно: Цунаде и не играет. Остальные шесть дней посещаем другие центры азартных игр, заранее подготовив варианты маскировки для каждого из них. Маскировка, конечно, так себе, одежду сменить, немного цвет кожи поправить, в общем, сходство заметить нетрудно, но так как между городами по сотне-другой километров, пока что мы вне подозрений. А если кто чего и подозревает, то для проверки придется объездить всю страну, а телепорты в мире шиноби умею только я.

Так что даже тактика чередования выигрыши -- проигрыши уходит в прошлое, семь дней в неделю сплошное загребание денег. Пару раз все равно пытались прихватить за жопу после выхода из казино, но там даже помощь Цунаде не потребовалась. На обычных бойцов хватало немного уличной магии, после чего казино вычеркивалось из списка посещаемых заведений. И, здравствуй, следующее казино! Если бы дела продлились еще полгода, как изначально прикидывал, успел бы посетить, наверное, все игровые заведения Ю-но-Куни.

Но марафон приносит свои плоды, денежные и физические.

Долги закрыты, все устали, даже сама Цунаде. Надо полагать, дело в том, что еще никогда, по вполне понятным обстоятельствам, у Цунаде не было такого затяжного приступа безмятежного игрунства, и она, наконец, наелась. Пресытилась, на какое-то время.

Уроки и занятия, конечно, провисают от такого, но взамен есть неожиданный бонус. Чуждость культуры и окружения постепенно уходит, давит уже не так сильно. Немаловажным фактором в том стала и сама работа на перевоспитание Цунаде, и давшее исходный толчок сближение с Шизуне. После тесного общения и вникания в чужие проблемы, они перестают быть чужими, и люди, и проблемы. Соответственно дом в Ёсино уже воспринимается именно, что как дом, а не место временного обитания со странными, навязанными мне людьми. Общая же отстраненность от людей -- тут все как раньше, оно и в родном мире так было.

Все, что вне круга "семья -- друзья -- работа" просто по умолчанию выпадает и считается "чужим".

Еще одним ускорителем процесса внезапно выступил Джирайя.

С месяц назад он приходил, поболтал с Цунаде и свалил, тайком показав мне наброски новой книги. Что-то вроде "приди, приди, шпионское счастье", не совсем разобрал его каракули на обложке. История о шиноби, который работал под прикрытием в чужой деревне, и влюбился в куноичи - шпионку из еще одной деревни, третьей.

Дабы собирать информацию общего характера, куноичи маскировалось под владелицу раменной. Рамен -- это местный аналог нашей "лапши быстрого приготовления", только гораздо нажористее. Раменные -- аналог фастфуда, там всегда можно быстро, хотя его и готовят прямо у тебя на глазах, и недорого поесть,. Ну вот, значит, герой книги заходил каждый день в раменную, а там куноичи с выразительными глазами, шестого размера. Трах-тибидох и Ромео с Джульеттой на шинобский манер. Попутно несгибаемость духа и верность деревне, и все такое.

-- Джирайя-сама, вы не боитесь, что Цунаде-сама вас убьет? - спросил я, проржавшись от такого сюжета.

Понятное дело, до чтения книг мне еще далеко, но в пересказе Джирайи и так все понятно.

-- Она не читает мои книги, что очень огорчает меня! - воскликнул Джирайя. - Но не будь я великий жабьий отшельник с горы Мьёбоку, если не решу эту проблему!

При этом он принял крайне пафосную позу, а правую руку с выставленным указательным пальцем устремил вверх. Поэтому переспрашивать про жабьего отшельника не стал, решив потом расспросить Шизуне. В приступе пафоса и самовосхваления, Джирайя всегда становится малость неадекватен, а приступы у него бывают регулярно, особенно если видит красивую молодую девушку. Надо полагать, мой типаж к красивым не относился и хвала магистрам!

Напоследок Джирайя пообещал, что еще вернется, только "наберется вдохновения и уладит пару мелких дел".

Не знаю уж, пытался он подсмотреть за Цунаде или нет, но разговаривал точно. И Цунаде после того разговора перестала подозрительно поглядывать на меня. Не знаю уж, в чем она там меня подозревала две недели, но ощущение было мерзким. Как будто насрал ей в тапки по пьяни и забыл, а Цунаде не забыла и готовится отомстить. Но вот после разговора с Джирайей перестала, стала чаще задумываться и даже как-то снизила накал азарта. Наверное Джирайя ей на мозоль совести наступил, сработав, сам того не зная, в общем русле усилий моих и Шизуне.

В общем, утром девятнадцатого октября Цунаде внезапно, после завтрака, заявляет, что завязала с играми и теперь займется мной. Мой хитрый план внезапно приносит плоды, настолько внезапно, что мне сразу становится страшно. Конечно, положа руку на сердце, будь Цунаде больна по -- настоящему, мои жалкие потуги дилетанта на почве лечения ее головы не дали бы плодов или даже усугубили бы ситуацию. Не исключено, также, что она и сама подсознательно тяготилась затянувшейся "болезнью", но выход найти не могла. Потребовалось внешнее воздействие, вначале от Шизуне, потом от меня, неумелое, но давшее желаемый эффект именно потому, что Цунаде и сама хотела вылечиться.

Вот он результат, а мне страшно.

-- Ты терпелива, - заявляет Цунаде, выведя нас обоих в сад, - ждала и не жаловалась, но одного терпения здесь мало. Будет очень больно, мне придется сшивать нервы, мышцы и остальное на живую, без анестезии. Шансы на успешный исход -- пятьдесят процентов!

-- То есть или получится, или нет?

-- Возможно, потребуется не одна операция, а десять! - жестко говорит Цунаде, глядя прямо в глаза.

Я тоже смотрел прямо на нее, даже не отводя глаз к сиськам. Человек ко всему привыкает, зараза этакая. За спиной Цунаде облетают листья с фруктовых деревьев, октябрь, йоптель. Октябрь! Попал в мае, и все еще топчусь на месте, относительно Цели.

-- Я готова, Цунаде-сама! - заявляю твердо в ответ. - Делайте, что считаете нужным!

За прошлые месяцы невольно собрана обширная коллекция слухов о медицинской деятельности Цунаде. Даже если правдива там только половина, все равно она -- легенда. Если кому и делать такую операцию, то только ей. Не удастся, значит, никто другой и не возьмется. Будем думать над другими вариантами.

Затем Цунаде заставляет выполнить комплекс физических упражнений, задумчиво глядя на протез.

-- Кукольники Суны весьма искусны в изготовлении протезов, - опять повторяет то, что прозвучало еще на летних обследованиях.

Ну вот, значит, к ним и обратимся, если операция не пройдет. Просто молча кланяюсь и качаю головой.

-- Твоя решимость достойна уважения, - улыбается Цунаде. - Готовься, приступим при первой же возможности. Может быть даже завтра, если повезет!

-- Почему не сегодня, Цунаде-сама? - нагловато, конечно, но ситуация располагает.

-- Нужно подготовить помещение и инструменты, да и ногу подобрать, - отмахивается Цунаде. - Шизуне, приступай, ты знаешь, что делать.

-- Да, Цунаде-сама, - кланяется та, и убегает.

Остаток дня провожу в занятиях магией, особенно чарами расширения пространства. Так и руки меньше дрожат, в ожидании операции, и пользы будет больше. Сделаю расширенный карман на поясе и буду хвастаться: все свое ношу с собой, даже запасные ноги!

20 октября 76 года. Город Ёсино, страна Горячих Источников

Операция продолжалась второй час, и Цунаде тихо шипела сквозь зубы. Проблемы были ожидаемы, но истинного масштаба она не представляла. Триада лечения техникой Мистической руки (пр. Шосен Дзюцу): дезинфекция, анестезия, лечение - в этот раз дала сбой. Из-за отсутствия чакроканалов и перенасыщенности тела природной энергией, медчакра просто рассеивалась в пространстве, не оказывая должного эффекта. Сосредоточившись только на лечении и усилив поток чакры, Цунаде получила нужный результат, но только для лечения. Обезболивание и обеззараживание выпали, и Цунаде собиралась прекратить операцию. Когда прозвучали слова об операции без анестезии, она просто проверяла решимость Гермионы, не ведая, что слова окажутся пророческими.

Работать в таких условиях было опасно, и Цунаде собиралась прервать технику.

Но Гермиона, поскрипев зубами, настояла на продолжении операции.

Какое-то время она лежала, закусив специальный кляп и невнятно мыча, потом потеряла сознание, тем самым сделав бесполезными размышления Цунаде о необходимости заранее готовить анестетик. В операциях шиноби анестезия стояла на последних ролях, и Цунаде, со вздохом, признала, что просто упустила этот момент. Когда привыкаешь к могуществу медицинских техник, мелочи, вроде анестезии, как-то выпадают из плана.

Шизуне, обычно проводившая подготовку, "кровавую часть", а также доделывавшая за наставницей, теперь играла роль дезинфектора. К счастью, лечение медчакрой не требовало обилия хирургических инструментов, так что Шизуне поспевала обеззараживать и выполнять обязанности медсестры.

Вот она в очередной раз промокнула лоб Цунаде салфеткой, убирая пот.

Обе руки Цунаде были заняты, она шила и сшивала, перевязывала и сращивала, хорошо, что нога-донор пока еще нормально реагировала на чакру. Также пришлось еще дополнительно отрезать кусок ноги Гермионы, подвергшийся воздействию какого-то сильного яда. Следовые количества яда были умело купированы и не убивали организм, но Цунаде, не зная об этом, взрезала одно из хранилищ яда. Приказав Шизуне запечатать отрезанный кусок и сохранить, Цунаде тихо выдохнула.

Следовало быстрее заканчивать, пока не вылезли еще сюрпризы, пропущенные при диагностике.

Через три часа после начала, все было закончено. Нога пришита, кусочки яда из тела Гермионы и трупного разложения из пришитой ноги убраны, естественный кровоток, и подача кислорода к клеткам восстановлены. Чакроканалы в пришитой ноге уже практически распались, и Цунаде решила, что это только на пользу. Гермиона все еще не пришла в себя, и Цунаде устало заметила.

-- Хорошо, что она потеряла сознание, так было проще.

Она присела на диван возле стены и вытерла пот очередной салфеткой.

-- Цунаде -- сама, - робко заметила Шизуне, - вы блестяще провели операцию!

-- Спасибо, Шизуне.

-- Вас даже не испугал вид крови! - воодушевленно продолжила ученица.

Цунаде вздрогнула. Да, она смотрела на кровь, но как-то отстраненно, как будто сама была под оглушением. Даже когда резала ногу, не возникло мысли позвать Шизуне на замену.

-- Наверное, я слишком погрузилась в операцию, - признала она, закрывая глаза и откидываясь на спинку дивана, жалобно скрипнувшего в ответ. - Из-за рассеяния медчакры приходилось непрерывно контролировать поток и воздействие на высшем уровне, и отвлекаться, просто не было времени.

-- Но это не помешало вам блестяще

-- Брось, Шизуне, - рявкнула Цунаде, открывая глаза. - Меня выручил только прошлый опыт и наработанный годами контроль! Но все равно, было ошибкой продолжать операцию, надо было вначале изготовить анестетик и повторить операцию потом.

-- Гермиона так решительно настаивала, - пробормотала Шизуне, - боюсь, она подумала, что вы еще полгода собирались бы с духом для следующей операции.

-- И была бы совершенно права! - Цунаде встала. - Только не с духом, а с подготовкой! Так, приберись здесь, проветри и перенеси Гермиону в спальню!

Отдав приказания, Цунаде отправилась в душ. Стоя под хлещущими ледяными струями, Цунаде еще раз вспомнила слова Шизуне. Усмехнулась и порезала себе палец, отодвинув руку в сторону от воды. Тело мелко задрожало, но почти сразу прекратило. Цунаде прислушалась к себе и признала, что страх при виде крови заметно ослаб и вполне преодолим, если сконцентрироваться. Неудивительно, что операция прошла нормально, признала Цунаде, концентрация была очень сильной, из-за необходимости контролировать воздействие чакры ежесекундно, не допуская рассеяния.

Но как?

Не могло же знакомство с этой странной девочкой, которую притащил Джирайя, так повлиять на нее? Или могло? Цунаде сосредоточилась и поняла, внезапно, как будто в приступе озарения, она увидела свою жизнь со стороны. Пьянство, игры, желание забыться. Появление Шизуне, ее помощь. Возвращение к медицине. Попытки бросить играть и срывы, опять запои, опять помощь Шизуне. Появление Гермионы. Пренебрежение. Цунаде дают все, что она хотела, подталкивают, умоляют, уговаривают.

Цунаде внезапно расхохоталась от мысли, что ее все эти года подталкивали к излечению, а она -- она, легендарный медик! - сопротивлялась и упиралась, визжа, как Тон-Тон. Но ее все равно подтащили и ткнули носом, и тут Цунаде расплакалась, чувствуя облегчение и отвращение к самой себе одновременно. Вода и слезы текли, как будто смывая с Цунаде наросшую за годы корку вокруг воспоминаний, корку, которой она пыталась отгородиться. Цунаде, задыхаясь, смотрела в глаза Дана и Наваки, понимая, что они одобрили бы операции и медицинскую помощь, но не прошлые тридцать лет игр, выпивки и непристойного поведения. Цунаде сжала висящий на шее светло-зеленый кристалл, величиной и формой напоминавший указательный палец, давая клятву. В чем именно, она и сама не понимала, горячечно шепча какую-то бессвязную чепуху, но чувствуя, что так дальше жить нельзя. Вспышка закончилась, отступила, оставляя душевное облегчение и телесную усталость вместе с головной болью.

Цунаде, поморщившись, переключила воду на горячую и начала намыливать тело, тяжело дыша.

Дел предстояло много, и в первую очередь надо было убедиться в успешности операции.

Это не операция, а полный пиздец. Кабы знать, что предстоит, унесся бы со стола впереди собственного визга. Но когда сам давишь на Цунаде - мол, вперед, оперировать! - то потом убегать просто неприлично. Потеря лица до самой задницы, и стыд на всю жизнь. Только это, боязнь обосраться в глазах Цунаде и Шизуне, к которым за эти полгода, как ни крути, а привязался и очень сильно, и удерживала меня на столе до момента потери сознания.

Ну и немного мысль, что надо проверить стойкость, а ну как пытки и прочие ниндзявские штучки?

В общем, стойкость проверена: низкая. С другой стороны, резали вживую, сколько-то вытерпел. До подвига из "Повести о настоящем человеке" еще далеко, но раньше и минуты бы не выдержал, заорал бы "Где обезболивающее, гады??!" Тут же прогресс, в общем, и смех, и слезы, все сразу. Кто ж знал, что их хваленая медчакра внезапно засбоит на моей тушке?

Надо было сразу терять сознание, но я, как обычно, оказался крепок задним умом.