Дорога Тьмы

Глава 16

— Гард? ‒ раздался за спиной знакомый взволнованный голос, от которого меня пробила дрожь. ‒ Это правда ты?

Кое-как успокоив сбившееся дыхание, я обернулся и посмотрел на окликнувшую меня девушку. Чуть ниже меня, зелёные глаза, рыжие волосы, лёгкий боевой бронескаф нетипичной конструкции. Надежда и неверие во взгляде.

— Мая, ‒ сипло поприветствовал я бывшего пилота "Рейдера". ‒ Да, это я.

В следующее мгновение я оказался в крепких объятиях девушки, лихорадочно размышляя о ситуации. Слишком многое произошло после её смерти.

— Гард, что тогда произошло? ‒ затараторила Мая, чуть отстраняясь. ‒ После воскрешения я возвращалась в тот сектор, там больше ничего нет. Где все наши? Где Фик?

— Мая, выслушай, ‒ произнёс я, чувствуя, как пересыхает во рту. ‒ В той битве ты погибла первой, но следом за тобой полегли вообще все.

— Что? ‒ побледнела девушка. ‒ А… ты?.. Древнейшая воскресила?..

— Нет. После того, как ты отправилась к покровителю, я потерял контроль, и… А, ты же не знаешь… В общем, примерно через полгода после того дня я должен был превратиться в монстра. Но это случилось в бою, и монстр сожрал сначала Васшанет, потом всех СБшников, потом… всех на "Рейдере". Потом Вика. После этого я сам сожрал ядро монстра, а выделившаяся энергия стёрла всю материю в секторе. Но… монстр был, есть и будет частью меня. Так что за все смерти ответственен только я.

Пару минут держалась гнетущая тишина, во время которой я не сводил глаз с Маи. На лице её одна за другой сменялись эмоции, а потом она с надеждой спросила:

— Если души простых смертных уходят на перерождение к твоей Покровительнице, то ты можешь вернуть их, верно?

— Есть всего один способ, ‒ вздохнул я, подходя к самому тяжёлому. ‒ Так как я сожрал души вместе с ядрами, то на перерождение не ушёл никто, слившись с моим ядром. Даже сами Древнейшие не способны разделить такое слияние. Но есть древний артефакт, который может воссоздать поглощённую душу. Одну. Прости, Мая, но это будет Вика.

Лицо девушки побледнело ещё больше, а потом её глаза потемнели, и в глубине зрачков начало разгораться магическое пламя. Я не спешил уходить, хотя было понятно, что Мая в ярости. Я понимаю, почему. Фактически я не просто убил Фика, который был её любимым, а окончательно стёр его из Мироздания. И имея способ вернуть его из небытия, я никогда этого не сделаю. Если за такое она попытается меня убить, то не удивлюсь.

Однако же ожидаемого удара мечом не последовало ни через десять секунд, ни через тридцать, ни позже. Через минуту бушевавшая вокруг Маи энергия стихла, и девушка тихим яростным голосом отчеканила:

— Уходи. Никогда больше не попадайся мне на пути.

— Прости и прощай, ‒ прошептал я, проваливаясь в тени.

***

— Гард, что происходит? ‒ возмутилась профессор Жизель, перебрасывая меня через плечо и приставляя кинжал к горлу. ‒ Ты последние дни сам не свой. На тренировках пропускаешь простейшие удары, рассеян, не пытаешься победить… Выкладывай, давай, что тебя гложет?

— Профессор… какова цена жизни? ‒ спросил я, смотря в лазурное небо. ‒ Если для спасения любимой девушки нужно окончательно убить четверых дорогих людей и обречь на несчастья ещё одного… что мне делать?

— Ну и вопросы ты задаёшь, конечно, ‒ протянула женщина, присаживаясь на песок полигона. Мила уже сидела рядом, внимательно слушая нас. ‒ А с чего вдруг такой разлад? Мне казалось, что ты недолго размышляешь, когда возникает выбор.

— Раньше жизни дорогих мне людей были на единой чаше весов, но пару дней назад судьба ткнула меня носом в очевидный выбор, разделив их. И теперь я не знаю, как мне поступать. В самом конце будет шанс спасти лишь одного из пятерых дорогих мне людей. Я не секунды не сомневался бы в своём выборе, если бы лишь я имел право его сделать.

— Есть ещё кто-то, кто имеет на это право?

— Да. Девушка из моего прошлого. На чаше весов жизнь её возлюбленного, убитого мной, и я могу вернуть его, но тогда у меня не будет смысла жить дальше.

— А что она сделала, чтобы спасти его?

— Ничего сделать она не может.

— Тогда почему ты должен жертвовать своим счастьем, на пути к которому ты сражаешься, не щадя себя, ради счастья той, что ничего не сделает для достижения цели? Ты мучаешь себя бессмысленными рассуждениями, и наверняка тебя гложет вина перед этой девушкой, но ответ прямо перед тобой. Просто прими его.

— Хорошо, профессор, ‒ выдохнул я, прогоняя в голове эту мысль и успокаивая ей совесть. ‒ Однако, вопрос остаётся открытым: какова цена жизни?

Женщина вздохнула и поднялась на ноги, вращая на ладони кинжал:

— Это не тот вопрос, ответ на который я могу дать. Точнее, я могу сказать свою цену жизни, но она никогда не будет равна той цене, что ты определишь для себя. Так что… Какова твоя цена жизни, Гард?

— Жизнь моя стоит столько, сколько стоит моё обещание и скольких врагов я поверг, ‒ немного поразмыслив, ответил я, наконец вставая с земли. ‒ А жизнь моих близких стоит столько, скольких врагов я готов убить ради них. Такова моя цена.

— Это хороший ответ. Он очень точно отражает твою суть. Ну так что? ‒ оскалилась Жизель. ‒ Все вопросы порешались? Тогда нападай.

Пару раз выдохнув, я тряхнул кинжалом и посмотрел на профессора уже более собранным и серьёзным взглядом. Не знаю, что заметила в этом взгляде женщина, но улыбка её стала очень довольной.

Рывок к противнице, обманный удар кинжалом, бью ногой по голени женщины. Отбиваю пущенную Милой иглу, направляя её в грудь Жизель. Блокирую прямой удар в печень. Отскакиваю на шаг, делаю полшага вперёд и наношу удар в спину профессора. Кинжал упирается в стык меж позвонков, и бой вмиг замирает. Я победил.

— Использовать портал было не очень честно, не находишь? ‒ повернулась ко мне женщина.

— Возможно, ‒ согласился я. ‒ Но в бою прав тот, кто остался жив. Я считаю, что пора двигаться дальше и включать магию в спарринги.

— Хм… это нагло. Но рациональное зерно в этом есть. Однако есть проблемка. Мила всё же ещё ребёнок и магии не обучена.

Я переглянулся с девочкой и поймал её задорный взгляд. Небольшой обмен эмоциями по нашему каналу, и я улыбаюсь профессору:

— А попробуйте ударить её. Уверен, вы удивитесь.

Вопросительно выгнув бровь, Жизель подошла к малышке и с разворота пнула её в плечо. Громкий хлопок оповестил всех, кто находился поблизости, о том, что нога женщины преодолела звуковой барьер. Однако Мила не только не полетела к другой конец полигона, но даже не шелохнулась, с насмешкой смотря на удивлённое лицо преподавателя. Небольшой мысленный посыл, отчего девочка заулыбалась ещё шире, и две метательные иглы зависают по бокам от неё.

— Как интересно-то, ‒ протянула Жизель. ‒ И никаких плетений использовано не было. Дар, значит?

— Да, профессор, ‒ кивнула Мила, жестом руки возвращая оружие на место и притягивая брошенную в начале боя стальную иглу. ‒ Управление энергией. Многое пока не понимаю, но стараюсь разобраться.

— Это очень и очень интригует… Хорошо, тогда давайте попробуем, ‒ Жизель отошла на пару шагов и начала излучать довольно серьёзную угрозу. ‒ Нападайте.

Переглянувшись в мелкой, я перехватил кинжал и рванул вперёд, отмечая, что профессор без труда отбивает прилетающие в неё иглы. Стальные снаряды кружили вокруг женщины по непредсказуемым траекториям и атаковали под разными углами без какой-либо системы. Однако ни один не мог коснуться тела Жизель, натыкаясь на преграды или пролетая мимо.

Рывок к профессору, портал за мгновение до контакта, падение сверху, удар в шею. Уворачиваюсь от ленивого взмаха кинжалом. Касаюсь лезвия её оружия и вливаю порцию чёрной маны, концентрируя её в области крестовины. Блокирую удар прямой в грудь и понимаю, что сделал это зря. Левая рука разлетается кровавыми ошмётками. Шаг назад, падение в портал, перекат. Интуиция сигналит об угрозе справа. Проваливаюсь в портал и бью перед собой, отсекая кисть Жизель. Уклоняюсь от какого-то плетения, которое врезается в стену позади. Раздаётся взрыв. Где-то левее вскрикнула Мила. Иглы падают на пол, не поддерживаемые более магнитными полями. Ситуация неоднозначна. Отвлекаться от профессора нельзя, это будет роковой ошибкой. Однако нужно проверить девочку.

— К чёрту! ‒ рявкнул я, останавливая время для Жизель.

Оборачиваюсь и подскакиваю к упавшей малышке, которая зажимала огромную рану на лице. Один из каменных осколков прилетел под неудачным углом и разворотил девочке правую половину лица. Щека, часть скулы, зубы… всё это превратилось в кровавую кашу, причиняя Миле жуткую боль. То, что девочка сразу не отключилась от болевого шока, было поразительно, однако времени остаётся всё меньше. Сильная боль не даёт ей сосредоточиться, и малышка просто не может начать лечение.

Уцелевшая рука сама собой начала выплетать заклинание исцеления, которое я неоднократно отрабатывал с Милой. Оно не самое простое, но и к сложным я его не отнесу, потому что лечебные плетения первой помощи всегда стараются делать проще. Это логично, ведь даже маг-недоучка должен быть способен оказать первую помощь там, где она потребуется.

Последняя руна заняла своё место, и я аккуратно прикоснулся к лицу малышки, которая была на грани сознательного мира. Она вздрогнула, когда плетение активировалось, и через пару секунд начала дёргаться, пытаясь встать. Я же прижал её к песку и зафиксировал руки. Да, плетение простое, но вот эффект лечения не самый приятный. Боль от перемещения осколков костей, зуд от нарастающей плоти и прочие "прелести" быстрой регенерации. Обычно в комплекте с ним нужно использовать заклинание обезболивания, но "тщательно зафиксированный пациент в анестезии не нуждается". И нет, я не зверь какой-нибудь, просто времени и конечностей не хватает, чтобы обезболивающее творить.

Через минуту последние повреждения затянулись, а девочка перестала дёргаться, хотя её ещё потряхивало и неравномерное прерывистое дыхание свидетельствовало о пережитых неприятностях. Отпустив малышку и оставив её отлёживаться, я подобрал кинжал и подошёл к Жизель. Заряд зелёной маны ещё не успел выветриться, сковывая время для отдельно взятого существа. Отломав держащееся на соплях лезвие кинжала руке профессора, я приставил клинок к горлу женщины так, чтобы она не могла никуда дёрнуться, и развеял остатки зелёной маны.

В первое мгновение Жизель по инерции двинулась, чуть повредив себе шею, но быстро смекнула ситуацию и, бросив на землю рукоять кинжала, подняла руки:

— Всё-всё, твоя взяла. Только я понять не могу, как? Как ситуация изменилась в одно мгновение?

— А что вам рассказала о нас профессор Илиада? ‒ поинтересовался я, опуская оружие, присаживаясь позади окончательно пришедшей в сознание Милы и обнимая девочку, которая пустым взглядом смотрела в одну точку.

— Да ничего особенного, ‒ пожала плечами женщина. ‒ Пара студентов, человеческая девочка и полукровка. Боевая специализация. Нужно максимально раскрыть потенциал. Подробностей никаких не было.

— То есть про наличие у нас довольно специфичных способностей вам никто не говорил? ‒ выгнул я бровь, прикидывая возможные причины такого хода со стороны ректора и параллельно восстанавливая руку.

— Нет. Да и большая часть ваших способностей мне уже известна. Сегодня вот ещё узнала, что у Милы есть дар.

— Это не всё, ‒ вдруг подала голос девочка. ‒ У Гарда тоже есть дар. Он может управлять временем.

— Тогда ничего удивительного нет, ‒ кивнула профессор. ‒ Но скажу я вам, что вы самая имбалансная парочка, которую я встречала за свою жизнь. Как ты, Мила? Я, конечно, многое пропустила, но явно произошло что-то серьёзное, раз Гард использовал такой козырь.

Малышка вздрогнула и поплотнее прижалась ко мне. М-да, порой я забываю, что она ещё ребёнок.

— Думаю, это уже не имеет значения, ‒ ответил я вместо малышки. ‒ Если позволите, то на сегодня закончим тренировку.

Подхватив девочку, я направился в общежитие, размышляя о ситуации по дороге. Мила, конечно, и раньше получала травмы, но они не были настолько болезненными. Самое неприятное было, когда при падении она случайно сломала себе палец. Слёз, естественно, было море, хотя рана была залечена практически мгновенно. А сейчас девочка пережила около двух минут личного ада. Такое может сильно поломать психику…

Принеся малышку в наш блок, я посадил её на кровать и пошёл на кухню. Сейчас девочке нужно две вещи: покой и уют. Думаю, чай и молчаливые обнимашки смогут сгладить посттравматический стресс. По себе знаю, что порой ничего не хочется слышать и видеть, а хочется просто наслаждаться тишиной.

Через пару минут я вложил кружку в руки безучастной Милы и сел позади неё, нежно обняв малышку не только телом, но и душой. Тишина стала почти осязаема, лишь стук наших сердец пытался противиться её власти. Время текло вокруг нас, но не смело тревожить нашего покоя. Нити судьбы перестали дрожать, отчего мир вокруг замер. И Вселенная перестала держать наш кусочек покоя. Ей не нужен покой. Всё Мироздание лишь большая игра "Шевелись или Сдохни". В нём не должно быть тех, кто остановился. И здесь, за гранью Мироздания, малышкой был задан вопрос:

~ Гард. Какова цена Смерти?

~ Жизнь. Только Жизнью можно оплатить Смерть.

~ А кому мы платим эту цену?

~ Мы платим эту цену тем, кто дал нам жизнь. Нашим предкам, что давным-давно растворились в Мироздании. Если цена твоей Жизни равна цене твоей Смерти, то ты по-настоящему Великий. А если баланс нарушен, то лишь один из Безликих.

~ А какая у меня цена? Сколько стоит моя жизнь для тебя?

~ Для меня ты бесценна. Я готов уничтожить Мироздание, если это потребуется для твоего спасения. И я готов убить тебя, если это будет нужно, чтобы избавить тебя от страданий.

~ Почему?

~ Потому что я люблю тебя.

Девочка обернулась и заглянула мне в глаза. Серебро её радужек бликовало, отражая всполохи энергий вокруг нас. Губы её не двигались, но я слышал вопрос.

~ Что ещё, кроме этого?

Здесь, в этом месте, что лежит вне привычного Мироздания и создано нашим желанием, нет и не может быть лжи и недосказанности.

~ Лишь твоя помощь способна довести моё путешествие до конца. Без тебя я не смогу закончить своего пути, а значит и двигаться по нему в одиночку нет никакого смысла.

~ Но ты сказал, что готов меня убить.

~ Да. А после я убью себя. Такова цена.

Больше не было задано вопросов и не было дано ответов. Мир вновь был погружён в Тишину.

***

— Какого чёрта ни тебя, ни Милы не было на занятиях неделю?! ‒ с порога "поприветствовала" меня Жизель в своём кабинете. ‒ Вас уже все обыскаться успели.

— Произошёл небольшой магический казус, профессор, ‒ устало откликнулся я. ‒ Немного случайного транса, синергия даров, и вот мы уже чёрт знает где. Причём настолько далеко, что даже высокое начальство нас из вида потеряло.

— Ты ведь понимаешь, что этот ответ никого не устроит? Нужны какие-то подробности и доказательства.

— Можно подумать, что мне не наплевать, ‒ вздохнул я. ‒ С деталями помочь не могу, сам ни черта не понимаю, а в качестве доказательств всем сомневающимся могу клятву принести. Хотя подобрать формулировку будет проблематично.

Я припомнил события, случившиеся пару часов назад.

*

После того, как нас выбросило обратно в общежитие, я уложил малышку спать и пошёл в свою комнату, где меня уже ждали. Стоило мне только переступить порог, как помещение оказалось отрезано от мира барьером, а в моём кресле сконденсировалась женская фигура. Рыпаться я даже не пытался, прекрасно зная как бесполезность данного занятия, так и обладательницу столь пустой ауры.

— Древнейшая, ‒ кивнул я Тьме, присаживаясь на кровать напротив. ‒ С чем вдруг пожаловала?

— А ты будто не догадываешься? Ну-ка объясни мне, что это вы с девочкой натворили?

— Не знаю, ‒ пожал я плечами. ‒ А что случилось?

— А я вот тоже не знаю. Неделю назад вы просто выпали из Мироздания, хотя это даже теоретически невозможно. Зато на вашем месте начала рваться основа, из-за чего я тут всю неделю её едва ли не по кусочкам сшивала.

— А что было бы, если б ты этого не делала? ‒ заинтересовался я.

— Тенебрис помнишь? А там только микроскопическое повреждение.

На этом моменте меня прошиб холодный пот. Тенебрис ‒ гигантская область в одном из рукавов моей родной галактики Радужной совы, из которой ещё никто и никогда не возвращался. Вика упоминала лишь один случай, когда оттуда смогли вернуть корабль. Но то, что осталось от него, было равномерно перемолотым и перекрученным металлоломом. А всё из-за того, что в той области случился прорыв Хаоса ‒ смешанной энергии Океанов. И получается, что мы с Милой едва не сделали то же самое в куда больших масштабах.

— Ладно, тогда вернёмся к вопросу, ‒ помотал я головой, прогоняя лишние мысли. ‒ Как так получилось, что мы "выпали"? Да ещё и на неделю. Для нас прошло всего около часа.

— Сложный вопрос, ‒ вздохнула Тьма, откидываясь в кресле. ‒ Раньше не случалось такого, чтобы носители ваших даров сталкивались в одном месте. Да и другие обстоятельства слишком специфичны. Это всё можно было бы списать на хорошую игру какого-нибудь бессмертного, который идеально подтасовывает вероятности, но это не так. Во-первых, такое не осталось бы незамеченным для нас с Люци. Всё, что происходит в Мироздании, происходит с нашего позволения. Во-вторых, теперь не всё.

— В смысле? ‒ не понял я.

— В прямом. Нити судьбы очень тонкие и не способны пережить выход из Мироздания. И сейчас вы никоим образом не привязаны к вероятностям. Теперь у бессмертных только одна возможность воздействовать на вас: через окружающих. Грубо говоря, теперь упавший по воле богов камень у вас на пути не изменит вероятностей ваших действий.

— Не понял последнего предложения, ‒ покачал я головой.

— Ох… Ну вот смотри. Идёт человек на работу. Перед ним падает камень. Это запускает цепочку микрособытий, которые отражаются на состоянии человека: мысли о том, что ему повезло, недовольство нерадивым строителем, ещё что-нибудь. А в итоге он отвлекается от дороги и попадает под машину. Эффект бабочки во всей красе. Судьба или расчёт какого-нибудь заскучавшего бога. А вы теперь лишены судьбы, и боги могут только менять вероятности вокруг вас с надеждой, что вас зацепит.

— Ясно. Однако, если мы оказались за границами Мироздания, как мы выжили?

— Не знаю я, ‒ вздохнула Древнейшая. ‒ Я ограничена этой вселенной. Дальше неё мои силы не распространяются. По всем законам вы должны были раствориться в первородных силах. Ладно, я пойду, слишком много дел за неделю скопилось. У меня, чтоб ты знал, всего одно воплощение, а не куча аватар, как у богов, так что все дела делать приходится лично. А вы тут постарайтесь не устроить конец света, иначе я вас просто сотру.

С этими словами девушка растворилась, а барьер исчез. И вот наутро я оставил Милу отсыпаться и отправился в кабинет Жизель, которая курировала нашу группу.

*

— Ваши прогулы явно ненормальны. И мне кажется, что объясняться тебе придётся с ректором.

— А что такого произошло? ‒ удивился я. ‒ Всего же неделю пропустили.

— А что за эту неделю произошло? ‒ вопросом на вопрос ответила женщина.

— Эм… ‒ я начал прогонять в памяти все события, которые должны были случиться. Их, в общем-то, было не много. ‒ Экзамены, да?

— Верно. Вы получили неудовлетворительные оценки по причине неявки. А пересдача в академии не практикуется. То есть у вас двоих сейчас есть всего один шанс на миллиард, чтобы не вылететь. Убеди профессора Илиаду вас не отчислять. И отнесись к этому серьёзно. Мне не хотелось бы, чтобы вас исключили по такой глупой причине.

— Хорошо, я постараюсь. Есть ещё что-то, что мне стоит узнать или я могу идти?

— Нет, Гард, иди, ‒ махнула рукой Жизель, подтягивая к себе стопку бумажек. ‒ А я буду побеждать эту чёртову бюрократию.

Выйдя из кабинета, я вздохнул и потёр грудь. Что бы ни произошло в том странном месте, это потребовало очень большого количества моей энергии, как на поддержание, так и на возвращение. Ближайшие пару часов мне будут доступны лишь простейшие манипуляции небольшим объёмом энергии. Об использовании дара речи вообще не идёт, в глубине ядра и без того творится какая-то вакханалия, грозящая перерасти в большой БУМ.

Эй, Альтер, что происходит?

"Понятия пока не имею", ‒ лениво откликнулся монстр. ‒ "Какая-то очередная перестройка. Половину наших резервов жрёт на поддержание стабильности."

Ну, тогда изучи результат, как закончится.

"Да-да. Наша остановочка, кстати."

Я вышел из лифта и постучал в массивные двери кабинета профессора Илиады.

— Заходите!

— Здравствуйте, профессор, ‒ поприветствовал я старушку, которая увлечённо чертила какую-то схему на бумаге.

— Оп-па! Вот так встреча! И где это мы всей толпой пропадали?

От такого вопроса я замер на полпути к стулу и удивлённо посмотрел на ректора. Я, конечно, понимаю, что два это не один, но и не толпа же?

— Простите, профессор, но о чём вы? Признаю, мы с Милой пропали на неделю из-за небольшого магического происшествия, но нас всего двое. О какой толпе идёт речь?

Илиада остановилась и внимательно посмотрела на меня:

— То есть о пропавших студентах ты ничего не знаешь?

— Слышу об этом в первый раз, ‒ покачал я головой. ‒ Что произошло?

— Ничего необычного для этой чёртовой вселенной, ‒ вздохнула старушка. ‒ В течение семестра из Академии ушли несколько студентов, а после экзаменов прискакали мамаши-папаши, которые интересовались результатами. И тут выясняется, что ни один из студентов, которые ушли, ни разу не появился больше нигде. И вы двое пропали. Вот и подумалось мне, что вы все в одно место попадаете, откуда ты, полукровка, смог уйти порталом и вывести всех пропавших. А куда вы с Милой, кстати, делись-то неделю назад?

— На часок прогулялись за грань, да забыли время синхронизировать, ‒ не вдаваясь в подробности ответил я. ‒ А что по студентам-то? Неужели нет способа их вычислить?

— Все вменяемые способы не помогают, а невменяемые дают осечку, ‒ отмахнулась Илиада. ‒ Ты, кстати, чего пришёл-то?

— А, да, ‒ вспомнил я причину своего здесь нахождения. ‒ Можно нас с мелкой на какую-нибудь переэкзаменовку отправить? Просто мы действительно не по своей воле пропали на неделю.

— Э, нет, ‒ прервала меня ректор. ‒ Правила академии для всех равны, и исключений быть не может. Жаль, конечно, и всё такое, но вы будете исключены через четыре дня, когда закончатся все экзамены и полностью сформируется список. Могу только пожелать вам провести это время с пользой.

На пару минут установилась тишина. Профессор что-то чертила на бумаге, я же размышлял. Ситуация аховая, господа. Проучиться меньше семестра, стать одними из лучших в группе и быть отчисленными по неудачному стечению обстоятельств… м-да…

— Профессор, а есть какая-то возможность получить доступ в библиотеку после отчисления? ‒ посмотрел я на старушку.

— Позволь подумать… ‒ задумалась она и через минуту ответила. ‒ Да, есть такая возможность. С моего личного разрешения ты сможешь попасть туда. Но вот причин рисковать своей седой головой перед начальством у меня нет.

— А если я верну пропавших студентов? Это может послужить основанием для оформления мне допуска?

Ректор с подозрением посмотрела на меня, явно уже прикидывая, где я держу пропавших. Однако, после она посмотрела на внушительную стопку бумаг на столе и кивнула:

— Если через четыре дня все студенты будут найдены, то ты получишь допуск. НО. Если выяснится твоя причастность к их исчезновению, то я буду первой, кто начнёт тебя душить. Время пошло.

— Позвольте взять личные дела студентов, ‒ попросил я.

Взмахом руки профессор отправила ко мне десяток папок из той самой стопки бумаг. Поймав личные дела, я провалился в портал и приземлился в своё кресло в общежитии. Итак, что мы имеем?

Роки Алан. Орчанка из богатой семьи магов. Направление обучения ‒ классическая магия поддержки. Специальность ‒ лекарь. Третий курс. Пропала незадолго до нашего появления.

Теодор Клипф. Наследник богатого рода аристократов. Направление обучения ‒ боевое. Специальность ‒ боец второй линии. Второй курс. Пропал вскоре после нашего появления.

Ещё десяток ничего незначащих имён, и я со вздохом отложил бумаги, начав анализировать информацию. Всего тринадцать студентов пропали за семестр. Никакой связи между ними не было, за редким исключением, когда двое оказались в одной группе. Судя по любезно приложенной записке от ректора, одногруппники не замечали ничего необычного в поведении пропавших. Просто в один день студент не приходил на занятия, а в его квартире обнаруживалось полное отсутствие всего, кроме стен и того, что не вмуровано в пол. Выглядело это так, как если бы студент переехал. Так что панику разводить никто не стал.

Однако, это значит, что никаких зацепок нет.

— Гард? Чем занят? ‒ зевая поинтересовалась Мила, заходя в комнату.

— Да так, мелочи жизни, ‒ отмахнулся я. ‒ Выяснилось, что мы прошляпили экзаменационную неделю и нас исключат из Академии. Я вот договорился, что если найду пропавших студентов, то нам оставят доступ в библиотеку.

— Да? Действительно мелочи. Ну-ка, что там? ‒ взяла она пару личных дел и уселась на кровать в позу лотоса.

— Хоть бы штаны одела, ‒ вздохнул я, устало прикрывая глаза. ‒ Ходишь тут, трусами светишь.

— Это для тебя проблема?

— Это просто не прилично, малышка.

— Ты сам говорил, что я дитя природы. А те вообще голые ходят! Так что ничего не знаю. И вообще, не отвлекай меня, я сама отвлекаюсь!

Мелкая углубилась в чтение документов, а я продолжил размышлять. Мила вообще была довольно умной и не по годам развитой девочкой, и чем больше она проводила в обществе, тем более взвешенными и правильными были её суждения. Можно сказать, что она взрослела не по дням, а по часам ‒ так заметны были в ней изменения характера. Малышке меньше двенадцати, а порой мне кажется, что ей лет семнадцать. Я практически не замечаю в ней маленького ребёнка, каким она является. Скорее всего это из-за того, в какое время она жила. В мире, где девушка в шестнадцать ‒ старая дева, а тридцать лет ‒ глубокая старость, дети взрослеют очень быстро.

Однако, кроме этого есть и личное желание Милы учиться. Даже читать она научилась за день, а писать ‒ за три. И естественно, учил я её писать на русском. Ну а как иначе? Никаких других языков я не знаю столь хорошо. Возможно, кто-то спросит: "А как же ты тогда читаешь книги и говоришь с теми, кто языка русского не знает?" Ответ довольно прост. Божественный переводчик, который был в меня зашит ещё в том квесте по добыче материалов для кинжала. Достаточно знать хотя бы один язык, чтобы он переводил все остальные.

— Ну так что думаешь? ‒ поинтересовался я, когда Мила отложила последнюю папку. ‒ Что у этих студентов общего?

— Две вещи у всех одинаковы, ‒ немного поразмыслив ответила девочка. ‒ Они богатые, и они с плоховатой успеваемостью. А ещё нет первокурсников.

— Про богатство не сильно важно, мне кажется, ‒ усомнился я. ‒ В этой академии каждый второй богат.

— Однако нет ни одного пропавшего, у которого не было бы обеспеченных родителей, ‒ парировала малышка.

— Ну ладно, это действительно может быть важно, ‒ кивнул я, признавая правоту. ‒ Тогда получается такая картина: в течение семестра бесследно пропадают тринадцать обеспеченных студентов, у которых не лучшая успеваемость. Что ещё твой зоркий взгляд может выцепить?

— Вот как куда-нибудь намылиться, так меня дома оставляешь, а как помочь в чём-то, так меня сразу без стеснения используешь, ‒ проворчала девочка, раскладывая перед собой бумаги и задумчиво их осматривая.

— Не ворчи, если появятся зацепки, то пойдём их проверять вместе, ‒ пообещал я.

— Если так, то я уже нашла одну странность, ‒ откликнулась Мила и отложила четыре личных дела. ‒ Эти пропали до того, как меня похитил Аней. А все остальные пропали за последние две недели. Ну, если не считать экзаменационную, которую, как ты говоришь, мы пропустили.

— А это действительно зацепка… ‒ задумался я.

— То есть, Аней как-то связан с похищениями?

— Нет, что ты. В ближайшие пару лет он питаться-то будет через трубочку, не то что кого-то похищать. Я ведь в тот день ещё кое-куда заскочил. С летальным для них исходом, ну да ладно. Наркоторговцы. А раз других зацепок у нас нет, то не лишним будет навестить этих деятелей. Только тебе нужно оружие раздобыть.

— Секундочку! ‒ подскочила малышка и выбежала из комнаты. Пара секунд возни за стенкой, и она возвращается с набором метательных игл. ‒ Вот! Через Эльфи заказала. Когда идём? И куда, кстати?

— О, а на этот вопрос нам ответят сами барыги, ‒ предвкушающе оскалился я.

***

— Ну, что скажешь? ‒ с улыбкой поинтересовался я у немного недовольной девочки.

— Быть приманкой на всяких сволочей не самое приятное занятие, ‒ скривилась малышка, прижимая ножкой яйца какого-то мужика, который хотел утащить её в подворотню.

— Зато сколько дебилов успели поймать, ‒ ещё шире улыбнулся я и обратился к отчаянно потеющему индивиду маргинальной наружности. ‒ Уважаемый, нам бы пару вопросиков обкашлять. Вы свободны? Конечно свободны, что я спрашиваю-то? Так вот, вопрос. Недели три назад неподалёку была зачищена точка торговцев специфичным товаром… Где можно найти тех, кто с ними работал?

— Н-не знаю, ‒ трясясь всем телом и запинаясь ответил мужик.

— И он не знает, ‒ вздохнул я и посмотрел на Милу. ‒ Сама?

Та кивнула и махнула ладонью. Голову несостоявшегося насильника-педофила пробила стальная игла, влетев и вылетев через виски. Мгновенная смерть, мужик даже не успел ничего осознать. А вот девочка меня немного напрягает. За сегодня это уже третий человек, которого она убивает, и ни разу она не волновалась в момент убийства.

Хотя, если опять же вспомнить её происхождение, то такое хладнокровие к врагу не является чем-то странным. Средневековье в этом отношении куда проще. Нет того многообразия табу, которые процветают в "цивилизованном обществе". Если кто-то нарушил твои права, то ты можешь убить его. А если сил на это нет, то значит, твои права были лишь словами. Простая и приятная схема. Это сейчас ты можешь попасть за решётку, если убьёшь того, кто напал на тебя и твою семью в тёмной подворотне. Нет, я не говорю, что "раньше было лучше", не подумайте. В любой эпохе есть плохое и хорошее. Нужно лишь понимать, что есть что.

— Итак, что же нам делать? ‒ поинтересовался я, заканчивая растворять труп под довольное бормотание грызущего душу Альтера.

— А давай теперь просто у кого-нибудь спросим? Без этого театра одного актёра, ‒ предложила Мила.

— А тебе так надоело это всё?

— Это скучно. Да и притворяться дурочкой больше не хочу.

— Ну ладно, давай спросим. Только как ты это представляешь? Будем останавливать прохожих и спрашивать, где тут продают дорогие наркотики?

— Ну… нет. Наверное, тут есть какие-нибудь притоны, хозяева которых могли бы знать подобное.

Немного поразмыслив, я признал эту идею стоящей, и мы отправились на поиски нужного места. Ориентировались по моему восприятию. Чем притон отличается от обычного многоквартирного дома? Там намного выше плотность душ. Поблизости заметен специфичный запах. Есть яркая вывеска бара. Не, будь подобное место в нормальном районе, то я не усомнился бы в законности всего, что происходит в здании, но когда бар находится в квартале красных фонарей… тут уж сами понимаете.

Зайдя к полутёмное задымлённое помещение, я окинул зал взглядом, натянул на малышку капюшон, активировал ей защиту от вредных воздействий и направился к барной стойке.

— Вам чего? ‒ не слишком вежливо поинтересовался бармен, поглядывая то не нас, то в зал, где пара пьянчуг похоже собиралась устроить драку.

— Нам разговор с начальником всего этого балагана, ‒ усмехнулся я.

— Тогда могу только посоветовать пойти нахуй. Босс человек занятой, чтобы на всякую шваль подзалупную отвлекаться.

— Чувак, мне похуй на то, сколько твой начальник мужиков ублажает, что у него настолько заполненный график, ‒ "ласково" улыбнулся я, высвобождая частичку своей ауры. ‒ Я тебе понятным языком говорю, метнись кабанчиком и предупреди босса о том, что к нему посетители.

Бармен побледнел и кивнул, едва ли не бегом отправившись на второй этаж. Я же ждать не стал и спокойным шагов пошёл следом, ведя чуть впереди Милу, чтобы не потерять её.

На втором этаже нас встретил длинный коридор со множеством комнат по обе стороны. Некоторые были открыты, и быстро заглянув в парочку я примерно понял их назначение. Тела укуренных укурков, какие-то полутрупы и просто трупы, и даже одна оргия. В общем, причин оставлять местного хозяина живым стало ещё чуть меньше.

— … какой-то пацан! ‒ услышал я голос бармена из последней комнаты.

Не особо запариваясь правилами приличия, я толкнул дверь кабинета босса и с улыбкой "тридцать два ‒ не предел" ввалился в помещение.

— Ну привет, чучело!