Дорога Тьмы

Глава 6

Пенни сидела на столе под светом единственной горящей лампы и напильником вытачивала бороздки на алом кристалле, параллельно лекторским тоном поясняя мне тонкости оружейного ремесла:

— Если тебе нужно короткое клинковое оружие, то для чего оно должно служить? Если чисто оборона, то идеально подойдёт керамбит. Им при необходимости можно зацепить вражескую руку, перерезать сухожилия, вспороть живот и так далее. Минусом можно считать невозможность полноценных колющих ударов, да и рубящие тоже недоступны. С режущими ситуация получше, но там игра от обороны, ‒ она на миг прервала рассказ, выдувая из проточенного отверстия красную пыль, и после продолжила, ‒ Если берём варианты атакующего оружия, то тут ‒ пф ‒ выбор намного шире. Основой во всех случаях будет служить прямой или чуть изогнутый клинок. Дальше уже специализация и чистая вкусовщина: кому-то нужен клинок наподобие мачете, чтобы рубить головы, кто-то убивает в толпе стилетом; у кого-то рукоять позолочена, а кто-то ‒ пф ‒ обходится и вовсе без неё, хватаясь за обмотанный тряпкой хвостовик. Так что нужно тебе?

Я задумался. Раз уж я собрался работать как маг-ассасин, то нужны и атакующие, и оборонительные элементы. Хм…

— Подскажи, пожалуйста, есть ли клинок, удобный и для обороны в толпе, и для скрытного убийства?

Теперь уже задумалась Пенни. Это было заметно по тому, что её руки на миг прекратили свою работу по обтачиванию кристалла. Но через пару секунд она уверенно кивнула и с хитринкой в глазах вдруг предложила:

— А как ты видишь такой клинок? Попробуй нарисовать.

Как я вижу, говоришь?.. Ну что ж, попробуем. Раз предполагается работа в тесноте, то и длина самого клинка не должна быть слишком большой. Думаю, сантиметров двадцати должно хватить. Немаловажным элементом будет форма лезвия. Раз уж требуется возможность быстрого и тихого убийства, то от зазубрин и прочих украшательств на лезвии, которые так любят добавлять авторы фэнтезийных произведений, стоит отказаться. Прямое лезвие клиновидной формы будет удачным решением, а если сделать его трёхмиллиметровой толщины в основании и обоюдоострым, то при достаточном усилии можно пробивать сочленения ББС. Гарда не должна быть широкой, а рукоять сильно сложной. Ни к чему это мне. А вот навершие должно быть достаточно удобным, чтобы в него можно было упереться или нанести по нему удар. Итого…

— Скажешь, что я не прав?

— Да нет, ты нарисовал практически то, о чём я думала, ‒ хихикнула девочка. ‒ Правда я всё-таки считала, что это будет мизерикордия или стилет. А тут классический кинжал. Ну-ка, дай листочек на секунду.

Я протянул Пенни свой рисунок, и она под моим заинтересованным взглядом отряхнула с рук кристаллическую пыль, отложила надфиль, внимательно осмотрела все линии и… дунула. Нет, было бы что дунуть, то и я дунул бы, а девочка просто дунула на мой рисунок, потрясла его, пошкрябала ноготком и протянула мне с гордым видом выполненного долга.

Заинтригованный, я взял свой чертёж и внимательно посмотрел на него: от былых кривоватых линий остались лишь воспоминания, незначительно изменились несколько деталей, вроде ширины гарды и длины клинка, а также появился сложный рисунок, заполняющий центральную часть лезвия.

В принципе, такой кинжал мне нравился куда больше. Осталось только воплотить его в реальность.

— Что по материалам посоветуешь? Насколько я знаю, разные стали по-разному обрабатываются и дают разные результаты по итогу. Да и только одной лишь сталью выбор не ограничивается.

— Тут ты прав. Даже люди сейчас используют для бытовых ножей и лезвий в станках самые разные материалы, начиная банальной сталью и заканчивая специфическими сплавами на основе вольфрама, тантала и углерода. В целом, подобный подход оправдывает себя благодаря относительной доступности элементов за счёт их распространённости по вселенной. Но есть более интересные тебе материалы, о которых можно узнать в мифах разных рас, ‒ Пенни сделала паузу и поменяла надфиль на практически гладкую металлическую иглу, которой начала выцарапывать совсем уж мелкие узоры. ‒ Ты наверняка слышал про такие легендарные материалы как мифрил, орихалк, адамантиум, керамит и так далее. Конечно, некоторые являются вымыслом разных мистиков и фантастов, но и реальные аналоги есть. Самым дефицитным является металлизированный концентрат первородных энергий. Из него можно создать оружие, которое будет обладать невероятным могуществом… и полной бесполезностью.

— Почему? ‒ завис я.

— Ну вот представь, что одним ударом меча ты можешь разрезать ткань Мироздания. А что за гранью? Океаны, вот что там. И они мгновенно выжигают гигантские куски всех планов в точке пробоя.

— А, я помню, ‒ дошло до меня. ‒ Учитель рассказывал, как треть галактики исчезла в выбросе энергии Пустоты.

— Да, это один из таких случаев, ‒ кивнула Пенни. ‒ Если же рассматривать более простые материалы… достань вон тот ящик… Нет, чуть выше… Да, его. Что ты видишь?

Я внимательно посмотрел на столбики небольших слитков. Внешне они выглядели по-разному, я насчитал четыре вида металлов, а вот в магическом видении… каждый слиток светился ровным свечением вложенной энергии также четырёх уровней. Слабее всего светились тёмно-красные слитки, ярко горели магическим светом сине-зелёные бруски, переливались бледным лунным сиянием серебряные кусочки, излучали зловещее ядовито-зелёное свечение чёрные матовые слитки.

— Это довольно редкие материалы, которые с руками оторвёт любой артефактор или алхимик. Черные ‒ это сумеречная сталь, как назвали её эльфы, или hel`stind, если брать общую классификацию. Довольно тугоплавкий металл, который выдерживает температуры вплоть до одиннадцати тысяч градусов по абсолютной шкале. Устойчив к стихийной магии, за исключением стихии смерти, да и к заклинаниям псионического типа сопротивляемость очень низкая. Красненькие слитки ‒ это адское железо, оно же орихалк, оно же адамантит. В общей классификации называется raktara`d`hatu. Этот материал менее устойчив к нагреву, но всё равно расплавить его люди смогли бы только в очень мощных установках по типу реакторов космических кораблей. Слаб по отношению к направленной на него магии, но способен нести в себе множество заклинаний. Идеальный магический центр для сложных артефактов. Серебристый металл ‒ это лунное серебро, оно же osu fadvels. В магии его используют для создания защитных артефактов против заклятий смерти. Мягкий, легкоплавкий, маноёмкий металл. Последний тип металла ‒ мифрил. Фигня полная, так как кроме отделки никуда не годится. Нет, в него можно вписать пару заклинаний, но долго они держаться не будут, а физические характеристики близки к таковым у латуни. Ну а смотрится он эффектно за счёт "активации" свободной энергии.

— А какой материал, на твой взгляд, лучше подойдёт для кинжала? ‒ спросил я, когда лекция по материаловедению закончилась, а идей никаких не появилось.

Пенни сдула последние пылинки с кристалла и отложила его в сторону, а затем достала из-под стола кусочек металла, который… ничем не выделялся. Не было ни магического фона, ни каких-то особых расцветок, ни таинственного свечения… Он выглядел как простой кусок стали, хотя моя интуиция взвыла на пару с хомяком.

— Это higpit, металл богов и монстров, ‒ с гордостью произнесла девочка. ‒ При правильной обработке, оружием из него можно нанести рану даже Древнейшим, если до них доберёшься, конечно. Этот металл довольно сложно получить, и никогда он не попадает в руки простых смертных.

Вот оно. Это то, что мне нужно. Именно из хигпита я создам кинжал. Осталось только раздобыть достаточно материала, ведь того кусочка, что лежит в ладони Пенни, не хватит даже на перочинный ножик.

— Как добыть этот металл? ‒ спросил я.

— О, это довольно сложный процесс, ‒ предвкушающе оскалилась девочка. ‒ Сырьём для него служит сжатое в естественной гравитационной сингулярности железо, а для окончательного завершения процесса трансмутации элемента необходимо единовременно напитать его своей энергией. Чем больше ты её вольёшь на единицу объёма, тем чище получится металл. Именно благодаря такому принципу создания каждый кусок металла имеет привязку к конкретному разумному. Если тот умирает, то материал и изделие из него просто схлопывается, исчезая из Мироздания.

Ну, в принципе довольно просто звучит. Есть только одна проблема…

— В сингулярность нужно поместить ведь не один килограмм металла, ‒ произнёс я. ‒ Какой там коэффициент сжатия?

— Тебя только это волнует? Тебе бы самому там выжить! С чёрной дырой шутки плохи, скажу я тебе.

— К такому подготовиться нельзя, ‒ покачал я головой. ‒ А вот если всё удастся, то нужно создать за раз достаточно металла.

Девочка скептически посмотрела на меня, а потом ответила:

— На этот кусок хигпита ушло примерно десять килограмм химически чистого железа.

Я посмотрел на кусочек божественного металла в руке, который по массе едва превышал грамм двадцать. То есть соотношение один к пятистам. Масса кинжала примерно в районе полкило, да плюс к тому запас на ковку и обработку… Итого, в сингулярность нужно поместить три центнера железа.

Внимание, вопрос! А я столько с космос вытянуть-то смогу? Хм… ну, не попробую ‒ не узнаю. Другой вопрос, что это железо ещё найти нужно.

— Пенни, а в какую сторону отсюда ближайший металлургический завод? Судя по тому, что я видел, этот мир давно необитаем, но железо раствориться не должно было.

— Если подождёшь пару минут, я тебя даже провожу, ‒ предложила девочка, наводя порядок на рабочем месте.

Через несколько минут мы вышли под открытое небо, и возник вопрос с доставкой наших тушек к нужному месту в темноте. После небольшого обсуждения было решено… использовать меня в качестве ездового животного. Хорошо хоть крылья остались полуматериальны и никак не мешали Пенни сидеть у меня на спине во время полёта.

В пустой темноте ночи крылья чёрного пламени теряли свои очертания, становясь просто сгустками мрака. С небольшой скоростью, чтобы мелкую наездницу не сдувало, мы полетели к высоким горам на горизонте.

Примерно через полчаса мне надоело слушать свист ветра, и я решил развлечь себя разговором.

— Слушай, а что это за Серая пустошь? Насколько я вижу, это место не пустынно, ‒ я, повинуясь указаниям девочки, обогнул пару полуразрушенных небоскрёбов. ‒ Да и тотального серого цвета на планете с орбиты не видно.

— Ты просто не видишь всех масштабов. Серой пустошью называют не место на планете, а огромную часть Мироздания вблизи массивной чёрной дыры. Такой огромный естественный источник гравитации и магической энергии попросту выжигает любую жизнь во всех планах вселенной. Из-за этого жить в Серой пустоши могут лишь Древние боги и равные им по силам существа. Ну или те, у кого есть родство с Океаном Пустоты.

— Например, я?

— Нет, у тебя иной случай. В твоей душе есть какой-то Дар, который по умолчанию делает душу крепче, да плюс к тому, у тебя имеется мощный артефакт, поглощающий немалую часть давления чёрной дыры. Я не знаю, какие именно у тебя козыри, но их наличие очевидно.

М-да. Вот тебе и маленькая девочка. Хотя тут больше жизненный опыт сказывается. Она же по любому должна была изучить магию. Кстати…

— Можешь не отвечать, если это секрет, но что за магию ты используешь? Тебе, помнится, не доступна мана, но какие-то магические воздействия ты производить можешь. Да и оговорка твоя, про классическую магию…

— Заметил, да? Это не секрет, но распространяться об этом не принято. Кроме классических магических приёмов есть экстренная магия, способная спасти жизнь заклинателю в самый последний момент. Эта магия куда более гибкая, сложная и могущественная, но вот цена заклинаний… простая мана для них не подходит. Так, возле той ржавой вышки направо. Так вот, магия. Классическое воздействие на реальность посредством созданных из маны законов многогранно и ограничено лишь мастерством. Но экстренная магия строится на изменении уже существующих законов реальности, перекраивании материи Мироздания на некоторый срок. Одним лишь усилием воли можно создавать что-то из ничего, уничтожать планеты и… да что угодно можно делать, если понимать механику Мироздания. Однако цена за такое могущество ‒ душа. Буквально. На то, чтобы создать килограмм полноценной материи из ничего, придётся сжечь треть души. Ты ведь понимаешь, что будет, если так сильно повредить душу?

— Распад и окончательная смерть, ‒ кивнул я.

— Да, верно. Но я способна отделять от своей искры частицы и делать то же самое с куда бóльшим выхлопом.

Мимо проносились тёмные громады домов, где-то за спиной что-то обрушилось, эхо пошло бродить меж старых стен. Над горизонтом плотной полосой светились звёзды и звёздное вещество, обрываясь и переходя в абсолютную пустоту космического сверхгиганта.

— И этот тип магии не вредит тебе?

— Нет. Структура моей "души" пластична, и она почти мгновенно восстанавливает повреждения. Представь себе огонь свечи. От него можно отрывать части, но ему не станет хуже, если не задевать фитиль.

В задумчивости я пролетел ещё какое-то время, пока Пенни не толкнула меня резко вниз. Задумался, блин, так, что не заметил, как мы прилетели на место.

Прилетели мы, кстати, на завод, что логично. Если вы знаете ту непередаваемую атмосферу заброшенной промзоны, то вы вполне способны представить открывшийся нам вид. Тёмные провалы на земле и в стенах, обломки железобетонных конструкций, разбитое стекло, мелкий мусор и… скелеты. Много-много старых полурассыпавшихся костяков, словно смерть настигла всех в один миг. А может так и было. Так или иначе, теперь это просто кучи потемневших от времени костей.

Опустились мы в десятке метров от входа. Или выхода, сейчас уже не разобрать. Без слов, мы направились в темноту старого завода, огибая совсем уж ненадёжные участки бетонных плит и покосившиеся металлические конструкции. Под сводом старинных перекрытий идти стало несколько сложнее, пару раз даже пришлось осторожно перелетать через препятствия. В одном месте пришлось резко изменить маршрут…

Мы шли между двух длинных стеллажей, когда под ногами захрустел-заскрипел бетон и правый стеллаж накренился на нас. С него нам на головы полетели какие-то куски ржавчины, пыль, камни и прочий скопившийся за годы хлам. Резко ускорившись, я схватил замершую на месте Пенни и рывком запустил нас вперёд по проходу, выводя из-под хламопада. Но буквально через пару секунд едва сумел избежать погребения под стеллажами, которые упали впереди, отрезав нас от выхода.

Времени практически не осталось, за спиной всё сильнее накренялись металлоконструкции и грохотали непредвиденные осадки. Разогнавшееся сознание искало выходы из ситуации. Вправо-влево не уйти, вперёд-назад не пробиться, вверх… Нет, именно на этом участке старая защитная сеть уцелела, и сходу мне её не пробить. Остаётся лишь вниз.

В лучших традициях какого-нибудь фантастического фильма, я хорошенько топнул, выпустив в преграду солидный заряд маны монстра. Железобетонное перекрытие проломилось, утягивая за собой всё, что было рядом. Естественно, я не стал ждать, когда в провал упадут стеллажи, и рванул туда со всей доступной скоростью, расправляя крылья и лавируя между колоннами и проводами. Отлетев в условно-безопасное место, я приземлился и перевёл дух, прислушиваясь к грохоту обвалов.

— В принципе, я могла бы и остановить это, ‒ задумчиво произнесла Пенни.

— А почему не остановила?

— Хм… Ну, во-первых, ты слишком быстро начал действовать. А во-вторых, когда ещё меня будут носить на ручках словно принцессу? ‒ рассмеялась она, покачивая ножками и не спеша слезать.

— Ну ладно, ‒ пожал я плечами и поудобнее перехватил ношу. ‒ Как думаешь, в какой стороне плавильные печи?

— Дай подумать… Больше всего энергии должно уходить именно на плавку, а раз за спиной у нас нет того, что нам нужно, то давай просто двигаться вдоль самых мощных энерголиний. Куда-нибудь да придём.

— Принимается, ‒ кивнул я и двинулся в сторону дальнего угла помещения, где виднелся проход в глубины завода.

Вообще, если меня не обмануло ночное зрение, то руины этого завода занимают очень немаленькую площадь. Что-то около двадцати квадратных километров, на которых можно блуждать несколько дней. А если добавить ещё минимум два подземных этажа, то становится совсем грустно…

Минут через двадцать Пенни слезла с меня и подошла к какой-то выцветшей табличке на стене. Такие попадались довольно часто, порой закрывая стены полностью, но ничего интересного там не было, даже если остатки изображений можно было различить. Какие-то таблицы, списки, портреты, на которых решительно невозможно различить ни одной черты бывших жителей этого мира… А вот эта табличка девочку чем-то заинтересовала.

Подойдя ближе, я понял, чем она отличается от предыдущих. Изготовленная из какого-то стойкого к коррозии металла она не пострадала от времени и сохранила на своей поверхности все отчеканенные когда-то линии. А был это ни много ни мало план эвакуации на случай ЧП. Сейчас он, понятное дело, никому найти выход не поможет, но мы и не выход ищем.

Пару минут позалипав на схему, мы сориентировались и направились к первому пункту маршрута. Таковых на схеме обнаружилось сразу шесть: четыре больших круглых пятна внутри плотной застройки и два длинных пятна, где тоже нельзя ходить, хотя вокруг полно путей. Направлялись мы, кстати, именно к одному последних, логично предположив, что там находится путь проката или транспортировки слябов. Если кто не знает, то так называется металлическая плита, которая используется для удобного хранения и транспортировки стали. Эдакий полуфабрикат, из которого потом делают готовый продукт. Масса в одной такой плите может быть от десяти до пятидесяти тонн, больше просто не рационально. При таких габаритах есть большие шансы, что три тонны железа среди ржавчины наберётся.

Когда мы пришли на место, оказалось, что мы сильно ошиблись. Это был просто большой (ОГРОМНЫЙ) трубопрокатный стан, оплетённый множеством мостков, проводов, трубок, манипуляторов и так далее… И да, ржавчины было малость дохера. Я бы даже сказал, процентов шестьдесят всего, что могло окислиться и рассыпаться, окислилось и рассыпалось, портя впечатление от монументальности некогда величественного механизма. Как я вообще определил назначение конструкции? А если честно, то хуй знает. Я как-то видел похожую конструкцию (более целую, конечно), и единственное на что похожа эта гора металлолома и ржавчины, так это трубопрокатный стан.

Задерживаться мы тут не стали, нет в этом смысла, так что со спокойной совестью пошли в сторону ближайшего из четырёх круглых пятен на той схеме. Да, план высосан из пальца, но он всяко лучше простого блуждания по руинам. Если не прокатит, то можно взлететь повыше да поприкидывать, где может пункт вывоза продукции плавильных цехов находиться. Наверное, так стоило сделать с самого начала, но чёрт уже с ним, мы тут начали.

Под звуки наших шагов мы дошли до нужного места. Ну что ж, пятно на схеме оказалось дырой в реальности, да не простой, а межплановой. Как так, спросите вы? А вот хз, если честно. Просто в центре полуразрушенной железобетонной сферы висел прорыв в план теней. Стабильный, стильный, чёрненький такой. Да ещё зловещие сине-зелёные всполохи вокруг пробегались. Мощное низкое гудение прилагается. Одно плохо ‒ железа мы тут не нашли.

— Слушай, а что это за межпространственная дырень на подконтрольной планете? ‒ спросил я, провожая взглядом заброшенный мной кусок арматуры, который попал под выброс энергии и начал рассыпаться в пыль.

— Честно сказать, не знаю, ‒ пожала плечами Пенни. ‒ Подконтрольной территорией является только наш двор, остальная планета не столь важна. Если интересно знать, как эта теневая дрянь тут появилась, можешь не спрашивать. Скорее всего, была источником энергии для завода, когда тут ещё была жизнь. Сейчас это просто дырка в пространстве. Пошли.

— Ну блин, некрасиво как-то оставлять её так висеть, ‒ поморщился я.

— А кому какая разница? Сотни лет никому не мешала, пусть дальше висит, ‒ фыркнула девочка и тут же напряглась. ‒ Эй, ты чего задумал?

— Да так, мелочь одну, ‒ отмахнулся я, разминая пальцы и делая шаг вперёд.

Чем портал отличается от прорыва? Я об этом никогда не задумывался, но сейчас, ступив в зону искажённого пространства, на собственной шкуре почувствовал разницу. Вокруг портала токи энергий стабильны, линейны и просто подчинены общей схеме. Вокруг прорыва линии энергий хаотичны и от того смертельно опасны. Они постоянно колеблются и перемещаются в бесконечном хаосе, уничтожая всякий порядок в зоне пробоя.

В первое мгновение мне показалось, что я попал в чан с едким раствором, вся поверхность моего тела начала жечься, а после всё сильнее болеть. Магическое зрение быстро показало причину ‒ хаотические токи подтачивали мои тело и душу, разрушая их до простой энергии. М-да, проблемка… Как решить? Попробовал напитать поверхность тела бОльшим количеством маны, но это лишь замедлило рассеивание. А если пойти дальше?

Я выдвинул ману за пределы тела и начал напитывать получившийся барьер, доведя его образование до баланса с рассеиванием. Получилось затратно, но мне ненадолго…

Итак, вот я стою под точкой прорыва, смотрю на чёрную сферу и чешу репу на тему закрытия этой дыры. Можно затянуть её своей маной, но ума не приложу, как потом это всё стабилизировать. Или можно попробовать накачать дырку маной и создать пробку. Опять же, контроль нужен постоянный. Можно… а, не, идеи закончились…

Хм… а если… если я изолировал себя от воздействия дыры… то почему бы не изолировать дыру от реальности? А что, может сработать… только вот…

Потоки дикой энергии разрывали мою ману раз за разом при приближении к ядру аномалии. Значит попробуем иначе, действуя качеством, а не количеством.

Перво-наперво я сформировал рядом с собой сферу из маны, а уже в неё начал накачивать энергию, уплотняя конструкт. Дальше было довольно скучно и больно. Скучно потому что ничего особо не происходило, а больно потому что в задумку я сливал просто колоссальные объёмы энергии, которые травмировали неокрепшие маноканалы. В какой-то момент структура шара скачком изменилась и стала похожа на кристалл, в узлах решётки которого плотность маны превысила порог нематериальности. Теперь в воздухе передо мной висел чуть светящийся синий шар, который можно было потрогать. А ещё скорость растворения конструкта упала практически до нуля.

Когда собственный манорезерв показал дно, я прекратил накачку и усилием воли переместил кристалл к прорыву в план теней и заставил его окружить чёрную сферу тонким слоем. Сразу же давление на мою защиту сошло на нет, и я перенёс освободившуюся ману в область прорыва. Только вот остаётся проблема закрытия дыры.

Я присмотрелся к просвечивающей сквозь конструкт черноте, параллельно размышляя. Если я сожму свою сферу, то она просто переместится в другой план. Другое дело, что материя Мироздания не является статичной и может восстанавливаться, на это просто нужно время. Или стимуляция.

Раскрыв крылья, я завис рядом с пробоем и сконцентрировавшись только на процессе начал по капле сжимать кристалл, погружая его в портал, но не давая ему провалиться в другой план. Параллельно с этим я направил свободную ману на края материи реальности, оживляя плетения основы. Да, только здесь, вблизи столь грубого разрыва реальности, я понял, что в основе Мироздания лежит сложное и самодостаточное магическое плетение. И именно его нужно напитывать маной, чтобы восстановить материю плана.

По чуть-чуть дыра затягивалась, практически не потребляя мою ману, и через пару минут всё было кончено. Но как же я задолбался с контролем, кто бы знал…

— Знаешь, это было глупо, бессмысленно, но довольно интересно, ‒ раздался в наступившей тишине голос Пенни. ‒ Сам до такого оригинального способа додумался, или кто показал?

— Сам, буквально только что, ‒ немного рассеяно ответил я, а потом мне в голову кое-что пришло. ‒ Блин, я уже столько раз натыкался на упоминания того, что кто-то может научить… Такое ощущение, что где-то стоит большая академия рыжих ведьмочек, в которой любого желающего магии обучают… чё ржёшь?

— Да ты практически угадал. Подобные… учебные заведения… вполне реальны. Только вот пускают туда не всех желающих, а тех, кто имеет определённый уровень способностей. Тебе бы, кстати, поучиться там не помешало.

— Ладно, позже об этом поговорим, ‒ устало махнул я. ‒ Где там это чёртово железо?

Осталось ещё три пятна и чёрт знает сколько квадратных километров площади завода. Раз плюнуть, млять...

Путь ко второму пятну был куда короче по расстоянию, но вот по времени… пришлось разбирать пару завалов и дважды делать крюк по трём этажам, а в конце я плюнул и сжёг последний завал направленным выбросом маны монстра. Последствия такого необдуманного шага настигли меня в виде хорошего подзатыльника после того, как падающий металлолом перестал грохотать.

Место, куда мы всё-таки дошли, было практически точной копией предыдущей комнаты с аномалией с тем лишь отличием, что собственно аномалия отсутствовала. Наверное, схлопнулась за прошедшие века. Нам, впрочем, от этого не легче.

— Железа тут нет, ‒ со вздохом констатировал я, пройдясь вокруг "реактора". ‒ Я, в общем-то, не понимаю, зачем мы вообще попёрлись сюда?

— Ты нас ведёшь, я лишь страховка и справочник, ‒ тут же отбрехалась Пенни.

— Бля… ладно. Помоги тогда знаниями, ‒ потёр я виски. ‒ Плетение поиска знаешь?

— Да, это не сложно. Но творить его я не…

— Да и не надо, ‒ устало перебил я её. ‒ Вся реализация на мне, с тебя лишь знания.

— Ладно, пошли найдём место посвободнее, ‒ махнула она рукой.

Подходящее место найти было довольно сложно, потому что цивилизация тут была очень развитой. Что в этом такого? А вот так устроен разум, что чем больше тебе доступно технологий, тем больше задач выполняют машины. Вот и тут на заводе было дохерища всякой машинерии, а работникам-контролёрам-ремонтникам оставили только коридоры и мостки для доступа к механизмам. Но в итоге мы таки нашли достаточно просторную поверхность над каким-то полурассыпавшимся краном.

Это была площадка железобетона три на три метра, края которой живописно осыпались и нависали над двадцатиметровым провалом. К ней когда-то вели четыре мостка, но сейчас остался только один, да и тот держался даже не на соплях, а скорее на самовнушении. Сама площадка лежала на четырёх толстых опорах из какого-то полимера, который то тут, то там попадался практически везде в механизмах и конструкциях. И был он куда устойчивее к воздействию времени, нежели сталь или бетон.

Забравшись на эту площадку, мы стряхнули лишний мусор и приступили к рукоблу… кхм, магии.

— Короче, плетение довольно простое, и твоего контроля на него должно хватить, ‒ начала объяснять Пенни. ‒ Шаг первый: круг ограничения. Создай кольцо из маны примерно метр-тридцать диаметром. Замечательно, теперь опусти на пол и впиши в него восьмиугольную звезду. Не пищи, это ещё начало, хе-хе… Так, молодец. Теперь создай вот эти руны, ‒ она зажгла в воздухе изображения нескольких закорючек, из которых большая часть мне была неизвестна, но скрипя мозгами, я повторил их все. ‒ Так, супер. А сейчас самое сложное. Тебе нужно закрыть их в сферы и все одновременно подключить к вершинам октограммы. Плетение стабилизируется и ещё минут пять будет висеть без поддержки.

Блять… Это называется "довольно простое плетение"?! Нет, работать с душами сложнее, но тут слишком много параллельных действий на меня одного. Мой мозгх усталь…

Тем не менее я старательно выполнил указания Пенни и хлопнулся на пол рядом с мерно пульсирующим плетением.

— Меня не трогать полторы минуты, ‒ буркнул я.

Да, ментальная усталость ‒ это страшно. Мне хотелось просто растечься безвольной лужицей и тихо шипеть на всех, кто попытается меня расшевелить. Тараканы в голове явно перенапряглись за последние пару суток, и насиловать их ещё больше будет слишком… просто слишком. Классно было бы поваляться в состоянии амёбы пару часиков, но, к сожалению, время всё же идёт, а строить плетение заново мне совсем не хочется.

— Эх… что там дальше?

Пенни покачала головой, пробормотала что-то о глупых неугомонных смертных и уже громче продолжила:

— Теперь осталось закончить настройку и активировать плетение. Для удобства обозначу эту сферу за первую, эту за вторую и дальше по часовой стрелке… Сейчас напитай третий номер под завязку, затем дождись его опустошения и повтори. Замечательно. Теперь восьмую сферу наполни на треть. Пятую наполовину. Первую опустоши самостоятельно. Напитай пространство в центре октограммы маной, я скажу, когда хватит. Так… ещё… стоп… Зашибись. Теперь наполни вторую сферу полностью. Так, молодец, а сейчас напитай шестую и седьмую по максимуму. Идеально.

Итогом данного действа стала проявившаяся в реальности конструкция плетения, которая переливалось различными оттенками синего и зелёного и в центре которой воздух гудел и подрагивал от насыщения магической энергией. Ну а ещё у меня руки болеть начали. Нет, определённо стоит передохнуть несколько часиков после возвращения в кузню.

— Осталась самая малость, ‒ кивнула девочка. ‒ Вытяни к нам железо.

Заебись инструкция! А как, не подскажешь? А, к чёрту, разберусь сам!

Я сконцентрировался на пространстве внутри плетения и, не обращая внимания на боль в голове, начал прислушиваться к откликам на мыслеобраз. Сначала я даже потерялся в ворохе сигналов "с той стороны", но после начал отсеивать ненужные отклики. Это было довольно просто сделать. Стоило только обратить внимание на нить связи, как становился понятен источник. Кусок железобетона, руда, пронизанный стальной нитью полимер… нет, это всё не то, это хлам… мне нужен именно металл…

Когда боль стала уже невыносима, я наконец нашёл подходящий отклик и поддав маны потянул нить на себя. Раздался грохот, а я упал на пол. Ну да, ножки уже не держат. Магическое истощение я тоже заработать умудрился.

— Тебе бы умыться, ‒ с каким-то странным оттенком в голосе произнесла Пенни.

Я не сразу сообразил, что она сказала, а когда сообразил ‒ провёл ладонью по лицу и удивлённо посмотрел на оставшуюся на ней кровь. Это ж как я, блять, перенапрягся, что у меня начала душа повреждать тело?!

— И домой, наверное, пойдём моими тропами, ‒ продолжила она.

Интересно. Но мне сейчас немножко похуй на обратный путь. Мне бы откат своего рукоблудия пережить. Ой, мля…

— Да не пыхти ты так, сейчас тебя подшаманим, ‒ вздохнула девочка и склонилась над моей тушкой что-то там колдунствуя. ‒ Только потом не жалуйся.

Чт… ушшшшссс…

По телу прокатилась волна жара, который мгновенно перерос в АЦЦКОЕ пламя, и не закричал я по причине сведённых судорогой мышц. Через пару минут (которые тянулись необычайно долго) жар спал, и я судорожно вдохнул. А потом грязно выматерился, поминая вселенскую несправедливость, негров и белого божественного лиса с жирком.

— Закончил?

— Нет, погоди, ещё немного осталось. (Ругается. Много грязно).

— Интересная формулировка, нужно будет запомнить, ‒ с каким-то научным интересом в голосе пробормотала Пенни. ‒ А вообще тебе ещё повезло. Некоторые пациенты не выдерживают такое лечение и сходят с ума. Или просто умирают. Но ты крепкий, выдержал. А сейчас хватай вот этот кусок железа и шагай за мной.

С кряхтением я поднялся на ноги и с удивлением прислушался к телу. Ничего не болело, каналы были целы, резервы были полны… короче, я словно бы месяц провёл на отдыхе. Ещё бы процесс восстановления был не настолько мучительным.

— Кстати, а почему так больно было? ‒ спросил я, примериваясь к куску железа овальной формы и пробуя его поднять.

— А потому, мой юный падаван, что даже искра Пламени обладает избыточной для смертных силой. Данная мне сила не просто лечила тебя, она сжигала тебя и создавала с нуля. Всё, вопросы после, а теперь иди за мной след в след, иначе дорога исчезнет.

Она махнула рукой и в воздухе раскрылся ПЫЛАЮЩИЙ портал, через который было видно метров десять огненной пустоты и аналогичный портал, в котором виднелся двор кузницы.

Пенни первой шагнула в арку, и пламя странного измерения выплюнуло каменную платформу, на которую встала нога девочки. Как только она сделала следующий шаг и начала отрывать стопу от камня, я перехватил ношу поудобнее и наступил на платформу, которая на поверку оказалась не из камня, а из пепла. Слишком мягкая для горной породы. В лицо дохнул жар, словно я сунул голову в плавильную печь, волосы затрещали, а глаза начали болеть от быстрого высыхания. Со всех сторон меня окутывало пламя, что было напитано энергией и могло распылить меня одним лишь касанием. Спасала меня от этого Пенни, которая шаг за шагом, кружась меж протуберанцев силы, продвигалась к выходу и поддерживала тонкую защитную плёнку вокруг нас. Ну а мне не оставалось другого пути, кроме как следовать за ней по висящим в огненной пустоте платформам.

Так, танцуя странный танец над пропастью, мы прошли до второй арки и вышли в Реальность. В первое мгновение я почувствовал жуткий холод, который был не менее убийственным, чем жар секундой ранее. Но после холод понемногу отступил, а глаза адаптировались к тусклому предрассветному освещению. Да, оказывается мы проторчали на заводе всю ночь, и близился восход местного солнца. Впрочем, у планеты с такой скоростью вращения и собственным диаметром ночь длится всего часов пять-семь.

— Ох, блин… Это было красиво, но опасно, ‒ выдохнул я лёгкий дымок и сбросил на землю железо, которое неприятно жгло руки. ‒ Что это вообще было?

— Огненная тропа, ‒ ответила Пенни, отбросив с лица исходящие жаром пряди. ‒ Перемещение через стихию. Можно было бы использовать воздух, но у меня душа больше лежит именно к огню. Пошли отдохнём, что-ли. Тебе-то точно не помешает пару часиков покоя.