Доспех духа. Том 9

Глава 13

Разговор с Геннадием Сергеевичем по поводу небольшой демонстрации техники барьеров выдался сложным. Я не хотел раскрывать суть техники, поэтому все мои доводы и аргументы он разбивал в пух и прах. Говорил, что если мне нужен соперник для тренировки, то он может позаниматься со мной в любое время. Он никак не мог понять, почему я так упорно хочу раскрыть секрет перед иностранными великими мастерами. Если эта техника эффективна в бою и может дать мне хотя бы крошечное преимущество, то хранить её нужно как зеницу ока. Пришлось мне углубляться в детали, рассказывать о барьерах и показывать на примере, что уметь манипулировать мировой «ци» недостаточно, чтобы понять принцип, не говоря уже о том, чтобы повторить его. Но даже так, окончательно убедить Геннадия Сергеевича я не смог. Он сказал, что будет присутствовать во время этой тренировки и проследит, чтобы я не сболтнул лишнего и не показал больше, чем следует. Когда же я туманно намекнул, что техника может быть не самой удачной и её проще продать, чем использовать, он не на шутку разозлился, заявив, что она не может быть плохой, раз с помощью неё я победил мистера Бойера. Мне даже пришлось накрывать его кабинет барьером, чтобы работающие в здании люди не почувствовали на себе гнев великого мастера.

«Если нужны деньги, и ты хочешь заработать, так бы и сказал», — вспомнил я его слова, сидя в комнате клуба «Лень».

Так как Катя была занята проблемами нового дома семьи Матчиных, то об изменении расписания мне сообщила Сабина. Встретила утром на крытом стадионе, где проходила зарядка, и передала распоряжение ректора, чтобы я до обеда безвылазно сидел в клубной комнате. Этим я и занимался с утра пораньше, размышляя о барьерах и мировой «ци». Сабина удобно устроилась в любимом кресле и что-то читала, разложив на коленях необычно тонкий ноутбук.

Дверь в комнату открылась и на пороге встала Ольга из дисциплинарного комитета.

— Кузьма Фёдорович, разрешите? — спросила она.

— Заходи, — кивнул я.

— Подождите одну минуту, — сказала Оля в коридор, затем вошла, прикрывая дверь.

Я вопросительно приподнял брови, взглядом показывая на дверь.

— Еникеевы, — сказала Ольга, проходя к столу. — Геннадий Сергеевич сказал, что ты планируешь давать платные консультации. Вот. Валентина Павловна просила, чтобы ты их подшивал и сдавал в конце месяца для отчётности.

Она вручила мне бумажку с печатью. Там значилось, что Еникеев Тимур Аскарович заплатил аж десять тысяч рублей за консультацию. Я недоумённо посмотрел на Ольгу.

— И что я должен делать за такие деньги? — спросил я.

— Придумай что-нибудь, — она пожала плечами. — Кстати, берёшь непомерно дорого.

— Я беру? — рассмеялся я. — Ну вы даёте. Хорошо, приглашай его.

Открыв верхний ящик стола, положил туда бумажку с печатью. В это время в комнату вошёл высокий статный татарин лет двадцати восьми. Когда я его увидел, то сразу вспомнил Аюкая Еникеева, с которым я когда-то дрался на турнире. Очень они были похожи друг на друга.

— Привет, — я встал, пожал руку гостю.

— Здравствуйте, Кузьма Фёдорович, — на русском он говорил с лёгким акцентом. — Я уже отчаялся встретиться с Вами.

— А что так? Я ни от кого не прячусь.

— Нет, не в этом смысле, — он улыбнулся. — Мне помощь нужна, консультация. Про Вас очень много говорят в наших кругах, да и в интернете пишут.

— Что пишут? — заинтересовался я. — Давай на ты, чтобы проще было. Ты не смотри на мой статус, я к нему сам ещё не привык.

— Пишут, что… ты помог стать мастером преподавателю из института, а у него, точнее, у неё ситуация была безнадёжной. Я уже три года пытаюсь прорваться на уровень мастера, но не получается. Не хватает какой-то малости, сущего пустяка. У меня все в родне мастерами легко стали, отец, братья, дяди, даже сестра старшая. Стыдно им в глаза смотреть. Родители жены смотрят косо.

Было видно, что это его действительно огорчает, он даже лицом потемнел немного.

— В Японии говорят, что нельзя торопить силу, — сказал я. — Человек должен быть к ней готов. Да и секретных тренировок не существует, чтобы обязательно мастером стать. Но ты не переживай, может всё дело в балансе силы. Иногда так бывает, что тело развивается слишком быстро или отстаёт от развития внутренней силы. Поэтому ты не можешь почувствовать её внутри себя, хотя она есть, я вижу.

— Отец говорит, что сила у меня есть, — он кивнул. — Но я её не хочу принимать.

— Давай посмотрим. Поставь самое сильное кинетическое поле, на которое способен.

Тимур кивнул, глубоко вздохнул и активировал кинетическое поле. Сразу стало понятно, что он находился на уровне эксперта третьей ступени, что странно, учитывая внутренней резерв силы, который я почувствовал, когда пожимал ему руку. Я ткнул пальцем в кинетическое поле, разрезая его, к удивлению Тимура. В первый раз это всегда удивляет, когда сила внезапно перестаёт слушаться и утекает, как вода сквозь пальцы.

— Перекос налицо, — подытожил я. — Причём в сторону тела, а не духа, что для классических мастеров необычно. Не знаю, по какой методике ты тренируешься, но бросай её, тебе она не подходит. В библиотеке МИБИ есть методичка по технике кинетического поля, что-то с названием «сияющая». Классический образец вытягивания силы из эксперта. Если в двух словах, то нужно делать кинетическое поле ярким и насыщенным, чтобы оно едва не светилось. Точно, Маргарита Павловна, о которой ты упоминал, прекрасно владеет этой техникой, можешь её попросить научить тебя. Ничего другого, что затрагивает силу, не используй, пока не почувствуешь, насколько большой у тебя внутренний резерв. Попутно не забывай о физической активности, но занимайся, как я говорил, не прибегая к силе. Задача доводить себя до истощения, делать небольшой перерыв и снова приступать к изматывающим тренировкам. Думаю, месяца два хватит, чтобы вернуть баланс к норме. Загляни ко мне в начале декабря, я скажу, насколько ты продвинулся. А может, ещё до этого момента ты уже прорвёшься на уровень мастера.

— Я так и думал, что проблема в балансе, — он решительно кивнул.

— Ты только не пугайся, когда почувствуешь изменения в теле. Когда баланс начнёт возвращаться к норме, может казаться, что ты становишься слабее, быстрее выдыхаешься на тренировках и тому подобное. Это обманчивое чувство, на самом деле тело будет запасать энергию впрок и станет ленивым. Поэтому я и говорю, что нужно доводить себя до полного истощения, иначе результата придётся долго ждать.

— Хорошо.

— Что-то другое советовать пока не могу, — я развёл руками.

На этом мы распрощались. Тимур горячо попрощался, пожал мне руку, пообещал бочонок лучшего вина, которое делает его отец, и убежал искать Маргариту Павловну. Я же, едва вернулся за стол, как в комнату снова вошла Ольга.

— Ридман Валерий Николаевич, — представила она нового гостя, вручая мне второй квиток на оплату десяти тысяч рублей. Посмотрела странным взглядом и ушла, ничего больше не сказав.

В комнату вошёл невысокий мужчина лет сорока, коротко стриженный из-за большой залысины. Насколько я мог судить, он был мастером средней силы, ничем особо не выделяющимся.

— Доброе утро, Кузьма Фёдорович, — поздоровался он. — Позвольте представиться, Ридман Валерий Николаевич.

— Очень приятно, — пришлось снова вставать и пожимать руку гостю.

В отличие от Тимура, второй гость сразу заметил Сабину, коротко кивнул ей, словно узнал.

— Мы с Наумовым Геннадием Сергеевичем давние знакомые, — начал он. — У меня ещё лет пять назад возникли проблемы с балансом силы, и он посоветовал обратиться к Вам.

— Это он правильно сделал, — улыбнулся я. — Баланс — это мой профиль.

За три часа до обеденного перерыва ко мне заглянуло ещё пятеро мужчин самого разного возраста, но с существенной проблемой в балансе сил. Кто-то из-за этого не мог прорваться на уровень мастера, а кто-то просто не прогрессировал так быстро, как ему хотелось бы. Единственное, что я для них мог сделать — дать простой совет по развитию силы. Я понимаю, что эксперту, который несколько лет упорно пытается подняться на ступень выше, сложно оценить перекос внутренней силы, поэтому помочь им можно и даже нужно. А вот мастерам первой ступени стыдно не замечать перекос в тренировках. Если бы мне года три назад сказали, что за десять тысяч могут указать недостатки в балансе, я бы этих умников послал прямиком в тёмную и дикую Африку. За эти деньги можно нанять группу наёмников на неделю или даже две, если им в последнее время не сильно везёт на заказы.

Дверь в клубную комнату открылась в очередной раз и на пороге снова появилась Ольга. Она всё утро бегала с гостями МИБИ, сопровождая их на территории института.

— Поручи это кому-нибудь из своих помощников, — сказал я, видя её сердитое выражение лица. — Или давай спрячемся от всех где-нибудь.

— Геннадий Сергеевич просил передать, что будет ждать тебя на полигоне через двадцать минут, — сказала она. — Да я не из-за тебя сержусь. Заместитель новый достал. Выскочка с третьего курса.

— Дай ему по шее, чтобы не доставал, — улыбнулся я. — Иду, не сердись.

Время постепенно приближалось к обеду, и студенты спешили в столовую. Даже учитывая, что преподаватели обедали в отдельном зале, там не всегда можно было найти свободный столик. Лучше подождать лишний час и пообедать в тишине и спокойствии. К тому же меня сегодня приглашал Николай на обед, но из-за встречи с великими мастерами пришлось ему отказать.

Моё появление на улице не осталось незамеченным, особенно в компании Ольги. Любопытные студенты сразу просекли, что мы идём в сторону полигона и через пару минут за нами следовала приличная толпа. Хорошо, что ректор об этом подумал и на дороге, ведущей к полигону, их встретил начальник службы безопасности МИБИ с парочкой крепких ребят из дисциплинарного комитета. Вместе с Ольгой они быстро развернули всех любопытных.

Ещё со стороны дороги можно было увидеть трёх старичков, топтавшихся у входа на площадку полигона. Они о чём-то беседовали, разглядывая бетонные блоки вдалеке и большую печь для тренировки огненных мастеров.

— Добрый день, — поздоровался я, подходя к ним. — Отличная сегодня погода.

— Погода, действительно, хорошая, — кивнул мудрец Ма, пожав мне руку. — Добрый день, Кузьма.

— Здравствуй, — Индус тоже не преминул пожать мне руку.

Великие мастера сегодня были настроены решительно, что можно понять как раз по рукопожатию. Получалась такая хитрая игра, когда каждый пытается заглянуть во внутреннее море соперника и при этом не давал сделать то же самое по отношению к себе. Примерно таким же образом я утром смотрел на перекос в силе мастеров, пришедших на консультацию. Только в отличие от этой парочки старичков, они подобное вряд ли могли почувствовать и уж точно не умели сопротивляться.

— Кузьма, на пару слов, — сказал Геннадий Сергеевич, беря меня под руку и отводя в сторону, чтобы нас не могли подслушать. — Ты увидел сегодня, как можно заработать деньги, не продавая знания и редкие техники?

— Увидел, — кивнул я. — Заработки космические. Не слишком ли круто за подобную консультацию?

— Ты, как всегда, недооцениваешь себя, — он покачал головой. — Многие могут точно и быстро оценить потенциал одарённых, но я не знаю, кто кроме тебя может сказать, насколько развитие силы опережает или отстаёт от возможностей тела. Даже я не представляю, как ты это делаешь. Не мне говорить тебе, насколько важен баланс в развитии. Мужчины и женщины, которые тщетно пытаются прорваться на уровень мастера, готовы заплатить гораздо больше, если это поможет хотя бы немного приблизиться к заветной цели. Поэтому выбери время в течение дня, попроси помощницу организовать запись на приём и увидишь, как много людей захотят прийти к тебе за консультацией. А когда те, кому ты поможешь, станут мастерами, количества желающих резко возрастёт.

— Я всё понял, — остановил я его. — Уникальный талант, пользуйся, зарабатывай деньги, приноси пользу институту и повышай его рейтинг.

— Семь процентов от заработанного пойдёт в казну института, — важно сказал Геннадий Сергеевич. — И раз ты всё понял, тогда подумай, что хочешь показать нашим «коллегам».

— Да я просто хотел продать им технику, против которой есть простой и действенный контрприём.

— Кузьма, — он покачал головой. — Дело совершенно не в техниках или умениях, а в принципах и понимании силы в целом. Никто из нас не знает всех тонкостей и аспектов при работе с мировой энергией. В этом деле каждая подсказка становится бесценной. Тот, кто чуть больше понимает устройство мира, получает неоспоримое преимущество над противником. Не обменивай это преимущество на золото и обещания. Если бы я рассказал о твоих намерениях тому же Рудневу, он бы уже примчался и читал тебе длинную и поучительную лекцию на эту тему.

— Хорошо, убедили, — кивнул я. — Тогда будем импровизировать.

Великие мастера терпеливо ждали, наверняка догадываясь, о чём мы разговариваем.

— Спасибо, что пришли сегодня, — я деловито улыбнулся, когда мы вернулись к ним. — Один я бы ни за что не разобрался с той техникой, которая вас заинтересовала.

— Пару раз в год великие мастера собираются вместе, чтобы поговорить, обсудить новые веяния в развитии силы и поделиться проблемами, — сказал мудрец Ма. — По крайней мере, мы так думаем каждый раз перед встречей. На самом же деле всё скатывается в жалобы, недовольства и склоки. Кто-то, как мистер Бойер, на таких собраниях любил похвастаться своей силой, особенно когда много выпивал. Кто-то постоянно недоволен тем, что правитель его страны не уделяет ему много внимания и не даёт развиваться.

— Как бы то ни было, — вставил индус, — такие встречи необходимы. Это сглаживает напряжение между странами и великими мастерами.

— Как та встреча, что проходила в Александровском дворце? — уточнил я.

— Примерно, — кивнул мистер Ма.

— Так, что касается техники, — сказал я после небольшой паузы. — Если упрощать, то я использую барьер из собственного доспеха духа. Сквозь себя он пропускает только мою силу, а всё остальное блокирует. Чтобы повторить подобное, нужно понимать, как работают барьеры и вместо обычной «ци» направить для его создания особую энергию, из которой мы создаём доспех духа. Вот, вижу вопрос на ваших лицах. Поэтому я и говорил, что без понимания техники ледяного лотоса никто подобное не повторит. Так уж случилось, что Сяочжэй… госпожа Цао поделилась со мной лотосом, а знания барьеров мне подсказала африканская маска и один старый трактат из Индии.

— Из Индии? — уточнил мистер Чаран.

— Да, занимательная книга, которую я купил в Италии. Там много всего написано про барьеры и их развитие.

— Кто автор? Какому клану принадлежали знания? Могу я взглянуть на эту книгу?

— Автор не указан, а сама книга написана на латыни. Но тот, кто её писал, постоянно ссылался на мастеров из Индии. Признаюсь, что не всю её прочёл и, если найду описание клана или мастера, кто придумал эти техники, обязательно расскажу.

Мистер Чаран посмотрел прищуренно, но ничего не сказал. Было видно, что книга сильно его заинтересовала.

— Сейчас создам барьер, — продолжил я, переводя тему и показывая в сторону лежащих вдалеке блоков, — а вы попробуйте сделать что-нибудь с ними. Нагляднее всего будет поджечь блоки.

— Я попробую, — вызвался мистер Чаран.

Он вытянул руку в ту сторону, на секунду задумался. В этот самый момент между нами и блоками, примерно посредине, полыхнул огонь, превращаясь в пятиметровый столб пламени. Сжав ладонь, мистер Чаран погасил огонь, посмотрел удивлённо. Ещё одна попытка привела к такому же результату, огонь вспыхнул на полпути к блокам, яростно заревел и начал растекаться вокруг, превращаясь в огненное море.

— Мистер Чаран, не увлекайтесь, — попросил Геннадий Сергеевич.

К проверке барьера решил присоединиться мудрец Ма и растекающийся огонь что-то прижало к земле, почти сразу погасив. От земли в небо начал подниматься пар, который резко взметнулся вверх, закручиваясь в спираль.

— Странное ощущение, — задумчиво сказал мудрец Ма. — А если барьер будет стоять рядом?

— Могу поставить рядом, только с огненными техниками надо быть аккуратнее.

Я сдвинул барьер к нам ближе, придавая ему форму полусферы, закрывая полигон. Когда с ним взаимодействовала энергия «ци», это можно было почувствовать. Вот и сейчас мудрец Ма использовал довольно много сил, разбившихся о барьер. Сзади в нас ударил ледяной порыв ветра, едва не сбив с ног. Если бы рядом находился кто-нибудь на уровне эксперта, он бы уже кувыркался по земле в сторону барьера.

— Он прерывает технику, — сказал мудрец Ма. — Не даёт ей сформироваться полностью. И если так, то разрушить его будет сложно. Если это своеобразное проявление доспеха духа, то чем он больше, тем более хрупкий. И разрушить его можно так же, как и обычный доспех.

— Всё верно, — подтвердил я. — Поражён вашей проницательностью и уровнем понимания силы.

— Он может принимать любую форму?

— Если только не очень сложную. Могу из него куб слепить или сферу.

— А без ледяного лотоса это умение можно освоить? — задумчиво спросил мистер Чаран.

— Я ещё сам не до конца разобрался, — сказал я. — Надо пробовать и экспериментировать. Возможно. Да, очень возможно, что лотос не самый необходимый элемент, но он сильно упрощает понимание барьера.

— Мне это напомнило одну старую технику, упоминание о которой есть в древних свитках, — мистер Чаран посмотрел на меня. — Три уровня барьеров, силы, духа и разума. Если та книга, что попала к тебе, описывает эту технику, то я её куплю. В два раза дороже, чем была продана маска с жёстким доспехом духа.

Мудрец Ма и Геннадий Сергеевич с большим удивлением посмотрели на мистера Чарана, предлагавшего невероятно огромные деньги. Затем они посмотрели на меня. Судя по задумчивому взгляду мудреца Ма, Империя Цао готова будет заплатить не меньше. У меня внутри заворочался демон жадности, но я его загнал как можно глубже, чтобы не слышать стенания.

— Давайте ещё экспериментировать, — сказал я. — Хотел проверить, как он будет работать с непрерывным потоком силы.

На полигоне мы провели почти полтора часа. Барьеры неплохо резали любую направленную на них энергию, не давая создать даже очень сильные огненные умения. Мистер Чаран умудрился все лужи на полигоне высушить, пытаясь продавить барьер, но не преуспел. Единственный недостаток такой защиты был в её хрупкости. И мудрец Ма, и индус легко разбили самый крепкий барьер, который я смог создать, просто пройдя сквозь него. Да, это был главный его недостаток. Я пока не знал, как перемещать барьер вместе с целью, а от статичной защиты толку не так уж и много. Великие мастера это понимали не хуже меня, но сам принцип влияния на чужую силу их очень заинтересовал. Если поставить такой барьер во время серьёзного сражения, когда противник соберётся обрушить на тебя свой сильнейший удар, его можно не только нивелировать, но и отразить обратно. Так было во время моего поединка с американцем, когда он поджёг сам себя.

Геннадий Сергеевич после демонстрации ходил темнее тучи, недовольный тем, что я эту технику демонстрировал посторонним. Пришлось успокаивать его, говоря, что я не всё показал, но не сильно помогла. Тогда уже пришлось обещать, что в будущем никому и ничего показывать не буду.

По пути к учебному корпусу, где располагался наш клуб, меня перехватил один из мастеров, дежуривших у ворот.

— Кузьма Фёдорович, Вам письмо, — сказал он, протягивая конверт. — Сказали, что Вы его давно ждёте.

— Да? — я осмотрел конверт, запечатанный сургучом с незнакомым оттиском. — Спасибо.

Проводив взглядом охранника, я выбрал свободную лавочку поблизости, сломал печать. Из конверта выпала пожелтевшая старая бумажка. На одной из сторон были напечатаны две строчки. В одной — девять цифр, разделённые точкой по три. Ниже — буква «М.71». Типографская краска от времени потеряла яркость, а несколько цифр почти не читались. На обратной стороне изображение открытой книги в виде логотипа Большой технической библиотеки. Помимо листка, в конверте лежало письмо, сложенное пополам, и старая фотография. Трое парней лет двадцати пяти, улыбающиеся и обнимающие друг друга за плечи. Никого из них я не узнал, поэтому отложил в сторону. Что касается письма, то оно было написано чернилами на русском, разборчивым, но неаккуратным почерком. Внизу, вместо подписи, нарисован оскаленный череп. Для символа Весёлого Роджера ему не хватало только перекрещенных костей.

— Пираты мне ещё писем не присылали, — улыбнулся я.

«Двадцать лет назад эта карточка принадлежала Валентину Бельскому, он в центре. Справа от него Евгений Орлов, слева Фёдор Матчин»…

Я отложил письмо, вернувшись к фотографии. Если это отец, то я его такого молодого не видел никогда. На фото он был не старше меня. Всё-таки Саша на него похож больше, чем я. Значит, Валентин Бельский — это его друг детства и наследник княжеского рода. Про Евгения Орлова слышу впервые. Надо будет у Таси спросить по поводу него. Я минут на десять выпал из реальности, разглядывая фотографию. На ней трое парней казались беззаботными, куда-то спешащими в одинаковых брюках и рубашках с галстуками, как студенты института. Выглядело так, словно проходящий мимо фотограф попросил их остановиться на минуту и просто сфотографировал на память.

— Кузьма? — меня окликнула Таша. — А мы тебя по всему институту ищем. Хорошо бы Алёна не подралась с Сабиной, пока ты на лавочке отдыхаешь.

Она подошла, села рядом, бросив взгляд на фотографию. Я спрятал её в нагрудный карман, вместе со старой карточкой из библиотеки.

— Что-то вы рано освободились, — сказал я. — У вас же ещё занятия должны идти.

— Прогуливаем, — вздохнула она, но без намёка на сожаление. — Тебя с самого утро ищет Николай. Он хотел с тобой пообедать и о чём-то поговорить, но ты был занят с Геннадием Сергеевичем на полигоне, мы из окна видели, как вы там что-то поджигали. Так вот, скоро ужин и он тебя снова приглашает.

— Он не намекал, о чём поговорить хочет?

— Нет, — она хитро улыбнулась. — Но он с утра своих сестёр раз сорок вспомнил.

— Не пойду, — я поморщился. — То есть, у меня важные дела в городе. Предупреди Алёну, что я сегодня задержусь и вы домой без меня поедете.

— А может?.. — она многозначительно посмотрела на меня.

— Без меня, — отрезал я.

— И ты, наверное, ещё не обедал? — не сдавалась Таша. — И ужинать, судя по всему, не будешь. Потрать полчаса, покушай с нами и езжай по делам.

— Вы лучше ужин вкусный приготовьте с Алёной, а я домой приеду и покушаю.

— Как скажешь, — сказала она вставая. — Удачной тебе поездки. И будь осторожен.

С этими словами она побежала в сторону второго учебного корпуса. Я же достал телефон, набрал номер Фа Чжена и попросил заехать за мной через пять минут. Собственно, пока я дошёл до ворот, он уже ждал меня там. Техническая библиотека находилась прямо в центре столицы, поэтому было время прочесть до конца письмо. Автор, решивший остаться анонимным, больше ничего толкового не написал. Пространно намекнул, что более подробную информацию и ответы на вопросы я найду в старой карточке.

Здание технической библиотеки было настолько непримечательным, что, если бы не крошечная вывеска, мы бы её не нашли даже с помощью навигатора. Находилось оно в тихом переулке, куда не забредали, наверное, даже местные жители. На двери кто-то прикрепил самодельный листок с графиком работы библиотеки прямо поверх металлической таблички. За дверями меня встретил мраморный холл, старенькая лестница на второй этаж и проход в читальный зал. С него я и решил начать. Не знаю, как и зачем функционировала библиотека, но выглядела она так, как будто последний читатель заходил сюда ещё лет двадцать назад. Старенькие столы с ещё более старенькими лампами, звенящая тишина и непередаваемый запах книг. За столом администратора сидела девушка лет двадцати пяти, читая что-то интересное, так как меня она заметила, только когда я подошёл и постучал по стойке.

— Ой, — испугалась она, поднимая на меня удивлённые глаза. — А ты… Вы…

— А я книгу почитать пришёл, — улыбнулся я. — Можно?

— Можно, — она довольно быстро совладала с удивлением и поднялась к стойке. — А я Вас где-то видела.

— Только никому не говори, но я знаменитый актёр, — заговорщицким тоном сказал я.

— Ну, нет, — она заулыбалась. — Актёры наших книг не читают. Если честно, мне кажется, что наши книги вообще никто не читает.

Она оглянулась в сторону служебного помещения, словно её могли подслушать. Я протянул ей старую карточку.

— Архивная карта? — она удивилась, беря её в руки. — Странная. У нас семь цифр, а тут аж девять. Я сейчас Валентину Михайловну спрошу, подождите минуту.

Девушка упорхнула в сторону служебного помещения и пропала на все десять минут. В тихом читальном зале за это время ничего не изменилось. Странное место. Многие библиотеки, оставшись без читателей, привлекают аудиторию бесплатным доступом в интернет, детскими кружками, показом кино и прочим, что может понравиться современным людям. Но здесь, наверное, всё было так же, как два или три десятка лет назад.

Со стороны служебной комнаты вышла пожилая женщина в больших очках, осмотрела меня с ног до головы.

— Ваша карточка? — спросила она.

— Моя, — решительно ответил я.

— Пойдёмте, — она направилась к выходу из читального зала. — Нам на третий этаж.

Из служебного помещения осторожно выглянула девушка, улыбнулась мне и помахала рукой. Взгляд какой-то у неё стал странный, словно она ждала, когда я ещё приду или что-то похожее.

Валентина Михайловна провела меня на третий этаж, разделённый на комнаты или архивы, не знаю, как их правильно назвать. Книгами здесь пахло ещё сильнее, чем в читальном зале.

— Стеллажи с семидесятого, по семьдесят пятый, — сказала она, показывая на одну из дверей. На ней красовалась буква «М». Библиотека закроется через два часа, но Маша будет дежурить сутки, поэтому подождёт Вас, если задержитесь. Приятного чтения.

С этими словами она развернулась и ушла в обратном направлении. Я проводил её удивлённым взглядом, затем толкнул дверь, за которой оказался книжный архив в виде высоченных стеллажей. Меня едва с ног не сбил запах старой бумаги с едва уловимыми отголосками дыма и ванили. Стеллажи здесь начинались с номера семьдесят, двигались до стены и перескакивали на номер семьдесят два. Я раз пять прошёл по комнате, но семьдесят первый стеллаж так и не увидел. Книги же на полках были по машиностроению, металлургии и всему прочему. Судя по пыли как на полках, так и на полу, спросом книги не пользовались, как и само помещение.

Дойдя ещё раз до конца семидесятого стеллажа, я обратил внимание на стену тупика. Только сейчас заметил, что она очень похожа на потайную дверь, но без следов ручки, замочной скважины или петель. На жёлтой стене можно было увидеть лишь едва заметную щель. Приложив к потайной двери руку, я использовал немного силы, чтобы понять, что находится за ней. Как оказалось, там была пустота. Чтобы не ломать стену, я потратил десять минут, найдя два скрытых и очень тугих засова внутри самой двери. Не уверен, что с подобным справятся мастера воздуха или гравитации. Здесь лучше всего использовать доспех духа, что я и сделал.

Засовы громко щёлкнули, и дверь открылась, жалобно скрипнув.

— Однако, — произнёс я, увидев маленький предбанник, со столом и стулом, как в читальном зале.

Здесь даже была такая же настольная лампа, как внизу. На столе кто-то неаккуратно разбросал листы пожелтевшей бумаги, какие-то книги и толстые тетрадки. Над потолком можно было увидеть большую продолговатую лампочку, как в архиве, но она не горела. Свет в помещение проникал через открытую дверь во второе помещение, где очень тускло горела старая лампочка под потолком.

Стол я пока решил не трогать, пройдя дальше и попав в просторную комнату, вдоль стен которой тянулись не железные стеллажи, а старенькие книжные шкафы с резной отделкой. Перед ними был ещё один стол для чтения и два стула.

— Где-то я это уже видел, — произнёс я, уже догадавшись, куда попал.

Взяв первую попавшуюся книгу, осторожно открыл её. Как я и думал, в глаза бросились ровные строчки на латыни. На полях кто-то оставил такие же заметки на латинском языке. Перебрав с десяток книг, я всё же нашёл одну на английском. На первой странице была пометка, что книга предназначена для магистров второго круга и содержит технику грозовой преграды.

— А мне сказали, что библиотеку вывезли из России.

Поставив книгу на место, я вернулся в маленький предбанник. Включил настольную лампу, осветившую разбросанную бумагу на столе мягким жёлтым светом. В основном всё было написано на латыни. Не знаю, почему они так любят этот язык. Привлекло внимание одно письмо, на котором оставили простенькое перо и придавили край чернильницей. Всего несколько строк, но очень знакомым почерком. Убрав перо, сдвинул листок поближе к свету.

«Женя вчера весь день расспрашивал меня про архив, а именно где он находится. Сегодня я узнал, что он всё рассказал своему отцу. Уезжай из столицы, я тебя прикрою перед старшими. Фёдор».

Насколько я понял, Женя — это тот самый Евгений Орлов, что был на фото вместе с отцом. Если он знал о библиотеке, которую охранял наследник рода Бельских, то становится понятен интерес и Орловых, и Великих князей к нам. Неужто эта маленькая комната стала причиной убийства целого рода и многих семей, поддерживающих его? Искушение достаточно велико, чтобы пойти на подобный шаг.

Отодвинув стул, я сел, подняв немного пыли. Маленькие кусочки мозаики, странные события и встречи с удивительными людьми, всё это постепенно складывалось в единую картину. Как я понял, Валентин Бельский так и не вернулся в тайную библиотеку, а Орлов не смог узнать, где она находится. Странно, почему он просто не проследил за своими друзьями и почему князья решили действовать так кардинально? Не проще ли было сначала найти эту библиотеку, а уже потом уничтожать целый род, заметая следы?

Я достал из кармана короткое письмо с непонятным символом на конверте и нарисованным черепом. Очень интересно, кто мне его прислал и зачем? И самый главный вопрос — что мне с этим всем теперь делать? Вывозить книги и перепрятать их где-нибудь? Вдруг власти города решат закрыть старую и ненужную теперь библиотеку. Сдать эти книги генералу Рудневу? Вот он обрадуется такому неожиданному счастью. Я мотнул головой, подумав, что бед эти книги принесут больше, чем пользы.

— Он ведь издевается надо мной, — улыбнулся я, подумав, что человек, приславший мне это письмо сейчас сидит где-нибудь в кафе, пьёт кофе и тихо хихикает, представляя выражение моего лица.

Осмотрев стол и не найдя ничего любопытного, я выключил лампу и свет в главном хранилище, затем вышел, закрыв дверь на потайные засовы. Спустившись на первый этаж, я застал пожилую смотрительницу библиотеки за стойкой в читальном зале.

— Закончил на сегодня, — сказал я.

Она молча протянула мне пластиковую карточку, где был выбит тот самый номер и буквы, что и на пожелтевшей бумажке.

— Спасибо. Скажите, библиотеку в ближайшее время закрывать не собираются?

— Библиотека частная, — сказала женщина. — Нас содержит некоммерческий зарубежный фонд и пока он платит исправно, никто нас не закроет. Но если что-то случится, я сразу поставлю Вас в известность. Можете оставить номер телефона или адрес электронной почты.

— Нет, я лучше буду заглядывать лично.

— Это правильно, — кивнула Валентина Павловна.

Попрощавшись с очень странной и не задававшей лишние вопросы работницей библиотеки, я вышел на улицу, где меня ждал Фа Чжен. Оглянулся, чтобы посмотреть на здание и пару минут стоял так, пытаясь уловить, нет ли где-нибудь поблизости тайного соглядатая. Вечерело быстро и на улице уже зажгли фонари. Не почувствовав ничего необычного, сел в машину.

— Домой, — бросил я Фа Чжену.

Три недели спустя, Большой Монетный переулок, дом семьи Матчиных

Закончить подготовку к большому празднику мы успели буквально за день до оного. С музыкой и фуршетом нам помог Наумов, посоветовав людей, которых нанимал для праздников внутри семьи. Когда я смотрел смету на продукты и дорогой алкоголь, подумал, что праздники надо проводить как можно реже, так как удовольствие это не из дешёвых. Но эти затраты меркли на фоне денег, что мы потратили на обустройство дома и того, что только планировали потратить. Иногда мелькает мысль, что князь Дашков с товарищами специально решил разорить меня, чтобы и не думал основать род Матчиных.

С Петром Сергеевичем Наумовым насчёт рода я поговорил. Это была тяжёлая и долгая беседа. Он не отговаривал меня от опрометчивого шага, скорее указывал на сложные моменты, которые будут нас ждать. Едва не убедил, что этот шаг может подождать пару лет. Нет уж, если я сейчас его не сделаю, потом будет гораздо сложнее решиться. Геннадий Сергеевич от разговора на эту тему ушёл, сказав, что ни советовать, ни обсуждать ничего не будет. Что бы я ни выбрал, он обещал помочь, но этот выбор нужно сделать самому. Но он и без этого сделал очень много, используя авторитет МИБИ. Платные консультации для всех, кто страдал проблемами баланса силы, набирали обороты какими-то немыслимыми темпами. Мне пришлось просить помощи у Кати Хованской, чтобы она организовала запись желающих попасть ко мне на приём. Вчера она позвонила, сказала, что до Нового года всё уже занято, что вызывает у людей недовольство, особенно у иностранцев, которые приезжали в Москву и узнавали, что им придётся ждать два или три месяца. Жертвовать занятиями с иностранными студентами в МИБИ я не собирался, как и собственными тренировками, поэтому нужно было либо отказаться от сна, либо просить людей ждать.

Двигаясь по большому бальному залу в поисках Таисии, я неудачно разминулся с группой стариков из небольших, но богатых родов и столкнулся с князьями Дашковым и Орловым. Или же они так ловко вышли мне наперерез, что уклониться не получилось.

— Кузьма Фёдорович, — Дашков улыбнулся, показал взглядом на группу мужчин, которых я обошёл, — зря ты сбежал от старика Потапова. Он весь вечер хочет с тобой поговорить, но ты от него словно от чумного бегаешь. Неужто обидел он тебя чем-то?

— Нет, — я едва не вздохнул. — Просто вокруг столько людей, с каждым из которых надо бы поговорить, но тогда праздник продлится неделю.

— Удели ему десять минут, — сказал Владимир Николаевич Орлов. — Ему офисы нужны в деловом центре, а тебе добросовестные съёмщики. Не знаю, какая у него проблема возникла, что он с твоими людьми договориться не может, но ты его выслушай.

— Не хочется сейчас о делах говорить, — честно признался я.

— Кузьма Фёдорович, на таких вот праздниках только о делах и говорят, — наставительно сказал он. — Поэтому мы все их и посещаем. Когда тебе нужно что-то, больше, чем от одного человека, и нет возможности пригласить их к себе в гости, чтобы они не передрались друг с другом, просто посети какой-нибудь громкий праздник, где они будут.

— Владимир Николаевич дело говорит, — подтвердил Дашков. — Не обязательно всё обсуждать, просто дай понять тем, с кем хочешь иметь дело, что готов встретиться в ближайшее время и всё обсудить. Хотя у тебя времени свободного сейчас не купишь. Не обижайся, но это правда.

Князь рассмеялся.

— Он хочет сказать, что для главы рода такая загрузка, как у тебя, ни к чему хорошему не приведёт, — добавил Орлов.

Вот и пойми, они надо мной подшучивают или советы пытаются давать? Может, испытывают и проверяют что-то?

— Поговорю, — сказал я. — Тасю найду и поговорю. Надо кое-какие организационные вопросы решить. Вы, если хотите со мной о чём-то важном и серьёзном поговорить, приезжайте завтра, всё решим. Правда, у меня уже на завтра встреч столько, что можно спать не ложиться.

— Не сердись, Кузьма, — сказал Дашков. — Мы просто о наболевшем говорим. У нас с Владимиром Николаевичем проблема одна, племянники да кузены. Ко мне двоюродный племянник примчался аж из Иркутска. Беда у него с балансом силы, а Кузьма Фёдорович, говорит, не принимает раньше февраля месяца. Вот мы и прикинули, что чем ближе коронация Николая Ивановича, тем меньше будет у тебя свободного времени.

— Так бы сразу и сказали. Завтра, во второй половине дня пусть приезжают сюда. Я здесь целый день буду, встречусь с ними.

— Хорошо иметь связи в самых разных сферах жизни, — улыбнулся Дашков. — Спасибо. Если тебе что-то понадобится, ты не стесняйся, обращайся к нам. Практика показывает, что чаще всего большое и сложное дело решается обычным телефонным звонком.

— Обязательно, — пообещал я. — Прошу меня извинить.

Заметив Таисию, отбившуюся от группы женщин, я поспешил к ней. Она этот манёвр увидела вовремя, чтобы двинуться навстречу. Подхватив меня под руку, Тася улыбнулась, показывая взглядом на относительно свободный участок зала.

— Всё хорошо? — спросил я.

— Более чем, — она кивнула. — Но надо было прийти с блокнотом и ручкой, чтобы не пытаться запомнить даты дней рождений и прочих праздников, на которые нас приглашают. Не переживай, всем всё нравится. Женщины в восторге от праздника, закусок и того испанского вина, что тебе удалось достать.

— А где Алёна?

Тася провела меня ещё дальше, показывая на группу девушек возраста Алёны. Они о чём-то оживлённо беседовали, не обращая внимания на происходящее вокруг. Я заметил Сабину рядом с Алёной. Дочка герцога с большим интересом слушала разговор, но предпочитала молчать. С послом Италии, единственным высокопоставленным иностранцем я говорил минут пятнадцать назад. Пригласил его только по настоянию Сабины. Она говорила, что пока моя сестра находится в Риме вместе с княжнами, с королём Италии нужно поддерживать хорошие отношения.

— Госпожа Бурбон не даст её в обиду, — сказала Тася. — Слышала, что кого-то она уже поставила на место. Кто-то из старых клуш жаловался на неё мне, так как сама сделать что-то побоялась. Видишь девушек в красных платьях?

— Кто-то из Разумовских? — я вспомнил, что мне их представляли в начале праздника.

— Племянницы князя по линии его супруги. Мне кажется, они на праздник пришли исключительно затем, чтобы защищать госпожу Бурбон от чрезмерного внимания. Если не знаешь, то это самые склочные девчонки столицы, поэтому никто с ними связываться не будет.

— Ты их откуда знаешь? — удивился я, так как девушки были не старше Алёны и вряд ли входили в круг подруг Таси.

— Я сегодня о них уже много всего услышала. Стоит задать правильный вопрос и тебе всё расскажут.

— Приехали, — я посмотрел в сторону выхода из зала. — Николай Иванович с охраной.

— Странное решение, — Тася покачала головой. — Он ещё молод, чтобы подобные мероприятия посещать.

— Он молод, но не глуп, — возразил я. — Хотя решение действительно не самое удачное. Пойду встречу их, прикрой меня в зале.

— Конечно, — она улыбнулась, погладила меня по руке.

Мы постепенно сместились ко входу в зал, чтобы я смог спокойно выйти, не пробиваясь сквозь толпу гостей. Пробежав по этажу к парадной лестнице, перепрыгнул ступени, выскакивая во двор в тот момент, когда перед домом остановился бронированный лимузин наследника. Создавая барьер над двором, чтобы дождь не мешал, прошёл к машине. Первым вышел Костя Дашков, кивнув мне и сместившись к выходу со двора. Вторым вышел его напарник, вечно неразговорчивый Колесниченко Сергей. Я только недавно узнал, что его повысили в должности, назначив начальником смены вместо Трофима Трофимовича. Последним появился Николай. Необычно было видеть его в костюме с галстуком.

— Привет, — я кивнул Сергею, затем пожал руку Николаю. — Спасибо, что приехал.

— Это было непросто, — он ответно улыбнулся. — Бегают за мной, как за китайской фарфоровой вазой, боятся, что от малейшего дуновения ветерка разобьюсь.

— Работа у них такая. Пойдём, там как раз уголок молодёжи собрался из дюжины девушек и пяти смелых ребят.

— Хорошая мысль, — он с уважением посмотрел на меня, — проигнорировать князей. Осмелятся ли подойти к группе молодёжи, чтобы со мной поговорить? Смешно будет.

Я подумал вообще не об этом, но на всякий случай кивнул.

— А дядя Константин уже здесь? — спросил он, немного посерьёзнев.

— Разумовский? Тут. Как паук притаился в углу и хватает зазевавшихся гостей, проходящих мимо.

— Держи друзей близко, а врагов ещё ближе? — спросил Николай.

— Что-то в этом роде. Да, я что подумал, может мне тебя в укреплении тела подтянуть до серьёзного мастера. Тогда и охрана будет не нужна… Кхм, я имею в виду, охране будет проще.

Я улыбнулся, поймав взгляд Сергея.

— Думал об этом, — сказал Николай. — В последнее время особенно часто. У меня сил хватит стать мастером укрепления?

— Вполне. Сейчас рано об этом говорить, но года через три можно начинать серьёзные тренировки. Годам к двадцати пяти непременно станешь мастером, наследственность у тебя хорошая.

— До этого ещё девять лет как минимум, — он добавил в голос грусти.

— Я в шестнадцать лет не думал о времени и вон, пролетело, как одно мгновение.

Мы пошли к дому, поднялись по лестнице.

— Так ты, значит, собираешься после Нового года в гости к Карлу Мирбаху поехать? — спросил Николай.

— Обещал ему, что приедем, — кивнул я. — С Тасей, Алёной и Павликом.

— Ты понимаешь, что он помолвить хочет дочку свою с твоим сыном?

— Понимаю, — я рассмеялся, так как сказано было таким тоном, как будто он мне глаза пытается открыть.

— Опрометчивый шаг, — важно сказал он. — Лучше выждать год или два. Обстановка в мире может двадцать раз поменяться за это время.

— Вы с Сабиной слишком заморачиваетесь по этому поводу, потому что не знаете Матчиных.

— Кое-что знаем, — не согласился он. — К примеру, ты всегда держишь своё слово. Если что-то пообещал, то непременно сделаешь. Поэтому и обещания раздаёшь неохотно. Многие сочтут это недостатком, но не я. Кстати, я поручил крупных карпов в нашем пруду развести, рядом с Александровским дворцом, и откормить хорошенько. Чтобы к весне их можно было голыми руками ловить. Нехорошо, если Император сразу после коронации будет долго купаться в пруду и простудится.

— Я помогу, — серьёзно сказал я. — Ты только не забудь, что обещал стать сильным правителем, чтобы соседи не только уважали, но и боялись. Как Императора Цао или Кайзера.

— Насчёт последнего не гарантирую, но сильным правителем обязательно стану, — улыбнулся он. — С твоей поддержкой, непременно. Но если бы ты…

— Нет, — оборвал я.

— Я же ещё ничего не сказал.

— Нет, — повторил я как можно более твёрдо. — На княжне не женюсь.

— Но почему? — театрально удивился он, даже руками всплеснул. — Лиза Красивая, статная девушка, у неё прекрасный голос. Ты не слышал, как она поёт?

— Нет, — я ускорил шаг. — Ничего не хочу об этом слышать.

Мне показалось, что позади раздался тихий смех Николая. Надо срочно что-то делать, иначе он окончательно изведёт меня предложениями взять в жёны кого-нибудь из его сестёр. Кстати, сегодня он был не первый и даже не десятый, кто сватал мне сестёр, дочерей и даже внучек. Первым отличился старый князь Дашков, прямо в лоб сосватав Ольгу.

— Терпение, Кузьма, — очень тихо сказал я. — Только терпение. Ничего, мы ещё повоюем.

Эпилог

По тихому зданию в кромешной темноте шёл мужчина в осеннем плаще. Несмотря на проливной дождь на улице, он совершенно не промок, и даже ботинки оставались абсолютно сухими. Остановившись напротив двери с литерой «М» на табличке, он нерешительно протянул руку, чтобы открыть её. Последний раз он проходил через эту дверь около двадцати лет назад и сейчас сделать шаг внутрь оказалось непросто.

Постояв в коридоре несколько минут, мужчина всё же вошёл в хранилище, легко ориентируясь в темноте. Привычно повернул налево, дошёл до тупика и коснулся ладонью потайной стены. В темноте едва заметно блеснул перстень. Отполированный прикосновениями пальцев до зеркального блеска серебряный череп смотрел на хозяина с презрением. Лишившись глаз, череп утратил силу и больше не разговаривал, лишь иногда по ночам стонал, мешая хозяину спать.

Запорные механизмы щёлкнули, и старая дверь открылась, жалобно скрипнув. Войдя, мужчина закрыл её за собой, и под потолком замерцала старая лампа, тусклая от толстого слоя пыли. На полу отчётливо виднелись следы спортивных кроссовок, ведущие в тайное хранилище и обратно. За последние три недели Кузьма так и не посетил эту комнату второй раз, но старого смотрителя это нисколько не смущало. Для него всё что находилось в этой комнате утратило значение и хоть какую-то ценность ещё двадцать лет назад. Повернувшись к столу, за которым он провёл немало времени, мужчина нашёл взглядом короткое письмо, прижатое высохшей чернильницей.

— Я знаю, — тихо сказал мужчина, проведя пальцами по строчкам. — Я знаю.

Его взгляд скользнул на толстую школьную тетрадь, край которой выглядывал из-под разбросанных листов бумаги. Судя по пыли, Кузьма ничего не трогал, кроме записки. Осторожно, чтобы не оставлять следы, мужчина положил под один из листков золотую монету, чтобы её край слегка выглядывал и сразу привлекал внимание. На одной стороне монеты был изображён знак розы, с другой стороны — выгравирован шифр. Главное правило библиотекарей культа гласило, что всё, что произносилось и делалось под розой, не должно было разглашаться. Именно поэтому на стене над столом находился старый символ розы, такой же, как и на монете.

Дверь позади мужчины открылась, и лампа под потолком тут же погасла. Сделав шаг назад, он вышел из хранилища, подождал, пока дверь встанет на своё место и раздастся парный щелчок, вставших на место механизмов. Если их не открыть одновременно и не закрыть точно так же, сработает защитный механизм и оба помещения за дверью превратятся в огненную печь, за считаные секунды уничтожая драгоценные книги, некоторые из которых были в единственном экземпляре.

Выйдя из хранилища и закрыв за собой дверь, мужчина замер, затем обернулся. В нескольких метрах от него стояла невысокая фигура, держащая в руке масляную лампу с закрытой заслонкой. В ночной тишине заслонка сдвинулась, освещая коридор.

— Нельзя играть с огнём в таком месте, — сказал мужчина.

— Тебя долго не было, — с укоризной сказала женщина, опуская немного масляную лампу, чтобы она не светила в глаза. Мужчине показалось, что её голос слегка дрогнул.

— Я зашёл проверить старые письма, — сказал он. — Теперь это забота нового хранителя. Ты присмотри за ним, Валя.

— Обязательно, — кивнула женщина.

Не прощаясь, старый хранитель повернулся и зашагал к лестнице. Хотя его план и перевернулся с ног на голову с появлением молодого Матчина, но всё шло именно так, как нужно. Глава род Орловых и несколько его приближённых горели в аду, как и два Великих князя из трёх. Лишились жизни почти все мастера, причастные к ночному погрому двадцатилетней давности в Москве. Магистры великого и страшного некогда культа разбежались в разные стороны и затаились, решив не вмешиваться в дела мира ближайшие двадцать пять лет.

Спускаясь по тёмной лестнице, мужчина потёр пальцем перстень, чтобы череп перестал стенать и дал ему сосредоточиться на мыслях.

— Осталось совсем немного, — сказал он. — Совсем чуть-чуть.