Доспех духа. Том 9

Глава 2

Чтобы решить вопрос о посещении Кремлёвского дворца, мы с Алёной отправились в гости к Наумовым сразу после учёбы. Подоспели точно к ужину и, прежде чем переходить к делам, нас пригласили за стол и основательно накормили. Вышел неплохой семейный ужин. Я как раз узнал, что Кирилл с супругой проводили два дня в неделю с родителями. Пётр Сергеевич сетовал на то, что видит сына крайне редко. Во время ужина они с Лилией Карловной трижды вскользь поднимали тему, а не переехать ли им в большой дом, так как места вокруг много и без них он кажется пустым. Замечания отца Кирилл воспринимал стойко, а вот слова мамы заставляли его сомневаться. Понятно, что этот разговор не первый и судя по реакции, они сына дожмут. Лилия Карловна обещала выделить молодой семье северное крыло дома, куда без их разрешения никто не будет заходить, даже она. Дом у Наумовых действительно большой, чтобы за неделю ни разу не столкнуться друг с другом, если только заранее не договорится.

О цели нашего визита речь зашла только после ужина, и Лилия Карловна удивилась, узнав, что я решил поехать вместе с ней на встречу подруг супруги покойного Императора. Николая я сдавать не стал, говоря, что обещал великим княжнам и Елене Алексеевне заглянуть в гости при первой же возможности. Честное слово, не могу же я приехать к воротам дворца незваным гостем, да и не знаю, кому звонить и договариваться о встрече заранее. Лилия Карловна немного подумала и согласилась, что для Таисии это будет неплохой опыт и отличная возможность познакомиться с влиятельными женщинами столицы. Пока они будут беседовать и пить чай, мы с Алёной могли бы уделить время Николаю и княжнам.

Тася моё решение поехать в гости во дворец восприняла удивительно спокойно и даже с лёгким интересом. Павлик занимал всё её свободное время, но ненадолго можно было оставить его с бабушкой. В итоге меня даже похвалили, сказав, что я в кои-то веки не думаю только о себе и развитии силы, а уделяю время супругам, организовывая для них важные и нужные встречи.

Следующий день прошёл без происшествий, если не считать мой поход по магазинам в компании Кирилла. Женщины мне его посоветовали, как большого специалиста по молодёжной моде, но по магазинам с ним ходить ничуть не проще, чем с Тасей. Разница в том, что он не примеряет всё подряд, а сразу видит, будет ли на тебе сидеть тот или иной наряд или он не стоит даже внимания. С его неиссякаемым энтузиазмом мы накупили вещей столько, что едва смогли погрузить в спортивный Порше. На моё ворчание Кирилл улыбался, говоря, что половину можно будет подарить Лёхе, тем более у него скоро день рождения.

В Кремлёвский дворец мы приехали на большом лимузине, без особых проблем миновали пост охраны и остановились на стоянке рядом со знакомой частью дворца, принадлежащей супруге Императора. Лилия Карловна говорила, что женщины соберутся в большой зелёной гостиной, а дети будут играть в главном здании дворца и в большом сквере, если позволит погода. А погода, кстати, была прекрасная, градусов двадцать пять тепла и почти безоблачно.

Приезжали мы в числе последних, так как на площадке у дворца уже стояло несколько дорогих машин. Знакомый хмурый охранник собрал водителей и что-то им объяснял. Я подумал, что мы опаздываем, но часы показывали без двух минут одиннадцать часов. У входа в императорскую часть дворца нас встречала одна из фрейлин Елены Алексеевны, приятная женщина лет тридцати. Уверен, что видел её на нашей с Алёной свадьбе в группе Дашковых. Надо потом поинтересоваться у Лилии Карловны, кто она.

— Добрый день, — поздоровалась женщина и доброжелательно улыбнулась. — Её Величество Вас уже ждёт.

— Добрый день, Вика, — Лилия Карловна коротко кивнула. — Мы приехали последними?

— Сегодня все почему-то торопятся, — сказала фрейлина со скрытой ноткой осуждения в голосе. — Прошу.

Нас проводили по знакомому коридору, мимо поста охраны, к массивным дверям, за которыми начиналась жилая зона супруги Императора и великих княжон. Мне вспомнилось прошлое посещение дворца и стало как-то неуютно. Не знаю, уместно ли было находиться здесь мужчине, как гостю. Тася словно чувствовала мою нерешительность и крепче держала под руку, наверное, чтобы не вырвался и не убежал. Они с Алёной сегодня радовали глаз красивыми платьями, в которых были на приёме у короля Испании. Я на их фоне немного выделялся, но мне предстояло провести время в кругу подростков. Кирилл вчера уверял, что тактические кроссовки — лучший выбор, особенно когда дети решат побегать в саду. Мне кажется, он к обуви в стиле милитари питал слабость.

Для приёма гостей в большой зелёной гостиной переставили мебель, установив в центре комнаты массивный стол. Я думал, что подруг Елены Алексеевны и их родственников будет много, но увидел лишь её саму и трёх женщин лет за сорок. Они сидели за столом, о чём-то беседуя и готовились к чаепитию. Из подруг Елены Алексеевны я знал только супругу князя Воронцова, приятную в общении и добрую женщину. Мы с ней встречались пару раз, но ограничивались лишь короткой беседой. Князь как-то приглашал меня в гости, но не сложилось.

— Ваше Величество, — первым поздоровался я,

— Полно Вам, Кузьма Фёдорович, — сказала Елена Алексеевна. — Это дружеская встреча, можешь обращаться по имени и отчеству. Рада тебя видеть и спешу поздравить со свадьбой. Алена Романовна, Таисия Павловна, поздравляю.

— Спасибо, — чувствуя себя ещё более неуютно, отозвался я. При этом незнакомые мне подруги Елены Алексеевны смотрели как-то недружелюбно, словно я им помешал или важные планы испортил.

— Спасибо, — вторила мне Алёна, смутившись и опуская взгляд.

— Лиля, рада тебя видеть, — сказала Елена Алексеевна. — Спасибо, что смогла приехать.

— И я рада видеть Вас в добром здравии, — сказала Лилия Карловна. Она коротко улыбнулась супруге императора, затем бросила короткий испепеляющий взгляд на недовольных подруг, и атмосфера немного потяжелела.

Чувство опасности подсказывало, что следует как можно быстрее ретироваться. Оставаться единственным мужчиной в их компании мне совершенно не хотелось.

— Проходите к столу, — сказала Елена Алексеевна, не замечая этого. — Скоро должны…

— Кузьма! — cо стороны двери раздался радостный возглас.

Хорошо, что Тася успела отпустить мою руку, так как едва я обернулся, в меня врезалась Мария, младшая из княжон. То ли она что-то не рассчитала, то ли просто запуталась в платье, но едва не сбила с ног. Чтобы не упасть, в последний момент обхватила руками. Надо сказать, что в тринадцать лет она была всего сантиметров на пятнадцать ниже меня, поэтому едва не заехала макушкой в нос.

— Мария, — в повисшей тишине раздался спокойный голос Елены Алексеевны.

Мария отпустила меня, отступила на шаг и показательно смутилась. Но в глубине глаз горел озорной огонёк.

— Николай искал Кузьму Фёдоровича, — сказала возмутительница спокойствия. — Мы чай пить собрались.

— Если только Николай искал, — задумчиво сказала Елена Алексеевна. — Кузьма Фёдорович, наша беседа будет Вам скучна, поэтому можете выпить чаю в компании Николая и его друзей. Мы обязательно поговорим, но позже. Нет, нет, Алёна Романовна, составьте нам компанию.

— С Вашего разрешения, — я коротко поклонился и под взглядом женщин поспешил за княжной.

Мы вернулись в главный коридор, прошли мимо поста охраны и поднялись на второй этаж. Мария оглянулась, чтобы удостовериться, что за нами никто не идёт, затем довольно улыбнулась.

— Хорошо, что Вы приехали, Кузьма Фёдорович, — сказала она.

— Можешь называть меня просто по имени, — сказал я. — И прости, что не появился раньше, хотя обещал.

— Мы понимаем, много работы, — кивнула она, но в голосе слышался упрёк. — Когда мама с подругами встречается, то им лучше не мешать. Вам… тебе нужно было сразу извиниться, сослаться на важные дела и уйти.

— Я уже понял. А как у вас с сестрой дела? Никто не обижает, как учёба?

— Всё хорошо. У меня учебный год начнётся на две недели позже других, так что уже скоро буду ходить в колледж. Это недалеко отсюда. Если честно, немного страшно выходить за территорию дворца, но мы тут всё лето сидим взаперти, так что хоть в колледж, хоть на луну.

Она вздохнула как-то по-взрослому.

— Если кто-то вздумает вас с сестрой обижать, звоните мне, — сказал я. — Брошу всё и моментально примчусь. Николай мой телефон помнит наизусть, надо бы вам тоже записать его.

— Я номер знаю, — улыбнулась она. — Позвонить не могу, так как во дворце только стационарные телефоны работают. Но когда я в колледж ходить буду, Алексей Павлович обещал сотовый телефон отдать. Нам с Лизой дядя Александр подарил, самые современные. Там внутри маячок, который местоположение показывает и ещё много всего, фотоаппарат, диктофон, выход в интернет. А можно, мы с сестрой звонить будем иногда? В обед, например, чтобы не помешать учёбе.

— Звоните в любое время, — я улыбнулся, подумав, что надо бы телефон вывести из режима «только для семьи».

— А ещё ты обещал утреннюю зарядку для нас проводить, — напомнила она.

— Мне тогда разорваться надо на нескольких маленьких Кузей.

— Разрываться не надо, — быстро сказала она. — Но, может, получится организовать пикник? Мы бы с удовольствием на природу съездили, пока погода хорошая и дождей нет.

— Идея хорошая, но надо подумать.

Впереди по коридору открылась массивная дверь, откуда вышли две женщины, выкатывая большую тележку. Со стороны двери послышались радостные голоса подростков. Женщины коротко поклонились нам и направились в противоположную сторону. Мария потянулась, чтобы взять меня за руку, но в последний момент передумала. И взгляд стал хмурым, словно идти не хочет.

— Обижают? — спросил я.

— Что? — она посмотрела на меня, оторвавшись от мыслей. — Нет, конечно. Мальчишки могут только утомить смертельно, но не обидеть, а девчонки, кроме Николая вообще никого не замечают. Я хотела попросить тебя кое о чём важном. Лиза в последнее время очень странно себя ведёт, вздрагивает на каждую тень и вздыхает, когда никто не видит. Мне кажется, её кто-то напугал, а может, что-то неприятное случилось, но она не говорит, только отшучивается. А я так сильно переживаю, что… даже рассердилась недавно. Поговори с ней, пожалуйста. Мне кроме тебя и обратиться не к кому…

— Не переживай, — ободряюще сказал я. — Поговорю обязательно. Думаешь, она поделится со мной проблемами?

— Обязательно, — уверенно кивнула она. — Лиза о тебе часто вспоминает. А ещё говорит, что ты всем помогаешь.

— Хорошо, хорошо, — я протянул ей руку. — Пойдём, не будем заставлять их ждать.

— Спасибо, — Мария благодарно кивнула, осторожно положив поверх моей ладони свою.

Интересно, что у них тут происходит? Николай просит поговорить с младшей, а та, в свою очередь, беспокоится за старшую. Если сейчас Елизавета попросит поговорить с Николаем, беспокоясь о его душевном состоянии, я их вместе соберу и пусть друг другу душу изливают.

Когда мы вошли в просторный и светлый зал, очень похожий на обеденную или гостиную, там уже шло чаепитие. Вместо одного большого стола здесь было несколько маленьких, расставленных по комнате так, чтобы отдыхающие не чувствовали себя одиноко, но при этом не мешали друг другу. За правым столом, недалеко от окна, сидел наследник Николай, за которым ухаживали две красивые девушки лет пятнадцати. Они наливали ему чай, мило улыбаясь и строя глазки. За соседним столиком расположились два парня, ровесники Марии. Один из них стоял, держа в руке ложку и жестикулируя, как ножом, что-то рассказывал. Именно его голос мы слышали в коридоре. И за самым крайним столиком одиноко сидела княжна Елизавета, с интересом слушая парня, отчего он буквально воспрянул духом, наверняка жалея, что в его руках не меч, а всего лишь серебряная чайная ложечка.

Так как чаепитие уже началось, знакомство с молодёжью прошло быстро. Николай представил девушек, назвав их по имени и отчеству, затем парней. Фамилий он не называл, поэтому сложно было сказать, кто из каких родов выходит. Зато с компанией определились быстро, Елизавета сразу взяла меня в оборот, усаживая за свой столик, и даже поухаживала, наполнив чашку чаем и положив на тарелку кусочек торта и пару заварных пирожных. Мария тоже хотела сесть вместе с нами, но старшая сестра на неё строго посмотрела, скопировав мимику Елены Алексеевны, взглядом показывая, чтобы она заняла место рядом с парнями. Действительно, получилось бы не очень хорошо, если бы их оставили без внимания.

Как выяснилось чуть позже, самый молодой парень, Игорь, пересказывал события прошедшего в Китае турнира. Княжны о нём слышали, но Елена Алексеевна не разрешила им посмотреть видео, поэтому приходилось довольствоваться пересказом. Я мешать Игорю не стал, послушав о второй части турнира и о выступлениях европейских мастеров. По мнению парня, они показали более красочное представление, но их незаслуженно засудили. Дальше разговор немного распался, так как девушки увлекли Николая беседой, тихонько смеясь, вспоминая что-то весёлое. Они были знакомы ещё по колледжу и сейчас обсуждали кого-то из друзей и учёбу. Парни же заняли всё внимание Марии, тоже говоря про учёбу. Насколько я понял, они специально перевелись в тот класс, где она будет учиться. Обещали приглядывать за ней и защищать. Мария же только вздыхала, бросая в нашу сторону красноречивые взгляды.

— Кузьма, — тихо сказала Елизавета, — не нужно ей помогать. Мама просила Марию поладить с мальчиками. Это очень важно, так как ей в этом году предстоит учиться в новом колледже и хорошо, когда есть кто-то, кто за тобой присматривает и защищает. У Марии непростой характер и друзей будет сложно завести. А на Игоря и Сергея можно положиться. Давай прогуляемся, пока до обеда есть время. Николай раньше двух часов дня не освободится, как и Мария. Вы же не собираетесь рано уезжать?

— Нет, до вечера мы совершенно свободны. Надеюсь, с Павликом за это время ничего не случится. Боюсь его с бабушкой оставлять, чтобы не воспитала в духе наёмников. Так и представляю, что когда он говорить научится, первым делом спросит, когда мы возьмём его с собой в кругосветное путешествие на корабле.

— Кстати, как твой сын, не болеет, не капризничает?

— Весь в меня, кушает за троих и плачет только по делу.

Елизавета тихонько рассмеялась, на секунду накрыла мою ладонь своей.

— Подожди минуту.

Княжна встала и ушла к сестре, чтобы сказать ей что-то на ушко. Мария посмотрела на неё возмущённо, затем на меня, но уже жалостливо. В итоге она кивнула, что-то тихо сказав. Елизавета погладила её по голове, и мы с чаепития сбежали. Больше всего этому обрадовались девушки, решившие, что я появился, чтобы забрать у них Николая для важного дела или разговора.

Для прогулки Елизавета выбрала большой сквер, недалеко от главного здания дворца. Удивительно живописное и красивое место, но одновременно с этим какое-то грустное, так как на дорожках между деревьев и клумб с цветами было пустынно. Где-то вдалеке мелькала охрана и кто-то из работников дворца. Елизавета уверенно шла вглубь сквера к большим клумбам красных и оранжевых цветов. Здесь было несколько лавочек, чтобы посидеть в тишине.

— Я здесь часто гуляю, — сказала княжна, садясь на лавочку. — Можно книжку почитать, когда не очень жарко.

— Приятное место, — согласился я. — А Мария жаловалась, что во дворце летом душно и даже погулять негде.

— Она хотела сказать, что бывает так, что просто поговорить не с кем, — Елизавета улыбнулась. — Фрейлины мамы скучны и занудны для тринадцатилетней непоседы, а друзей, как я говорила, у неё очень мало. После того случая, когда бандиты польские хотели во дворец проникнуть, она почти месяц на улицу не выходила.

— Я с ней сегодня говорил, чтобы ничего не боялась. Если вдруг у вас с сестрой проблемы возникнут, позвоните мне и я приеду, обязательно спасу. А ещё у меня работает удивительная женщина, по прозвищу Сова, она может людей находить по пряди волос или по капле крови. Я не рассказывал, как мы Алексея Конева спасли?

— Мне мама рассказывала, что ты помог Наташе Наумовой, — сказала она, поправив прядь волос. — Я знаю, что у неё дар плохой с рождения, отчего она могла умереть. Ты его… удалил?

— Удалить его нельзя, это же не опухоль и не больной зуб. У Таши очень густая внутренняя энергия и из-за этого восприятие времени сбоит. Зато реакция отменная. Как говорит Анна Юрьевна, Таша может поймать падающую со стола иголку. Я же ищу способ, чтобы эту силу разбавить или вывести из равновесия. Пока она не станет мастером и не научится этот процесс контролировать, о полном излечении говорить рано. Сейчас всё не так плохо. Как только она перестанет на меня сердиться, поговорю с ней, узнаю, помогает ли ей мой совет.

На минуту повисло молчание. Елизавета о чём-то задумалась, затем посмотрела таким взглядом, что у меня что-то внутри перевернулось. Просто взгляд у неё был такой, словно ей очень нужна помощь. Если кто-то её обижает, придушу без зазрения совести. Нет, сначала ноги сломаю, а потом придушу, чтобы другим неповадно было.

— Когда кто-то использует силу, я это вижу, — тихо сказала она.

Я посмотрел на неё, взгляд серьёзный и тревожный одновременно.

— Так бывает, — сказал я, не понимая, откуда такая реакция. — В Японии есть мастер, который видит силу в виде цветных нитей. Красные — огонь, синие — молния или воздух. Я про него в газете читал. Дар редкий, но безобидный… наверное.

— Нет, они не цветные, — она дёрнула плечиком. — Прозрачные. Иногда едва различимые, а иногда как очень горячий воздух. У тебя под ногами почти всегда подобное, как будто по дымке идёшь. А ещё ты сейчас на тонкой прозрачной подушке сидишь, а не на скамейке. Боишься испачкаться?

— Нет, — я удивлённо посмотрел на неё. — Это такая тренировка. Чтобы силу лучше контролировать, создаю барьеры. Совсем недавно научился делать их эластичными, а то вечно сидишь как на камне. Можешь пощупать, если интересно.

Она нерешительно кивнула. Я встал, делая эластичный барьер на лавочке немного толще. Елизавета скептически посмотрела на своеобразную подушку, даже рукой потрогала надавив. Покачала головой немного удивлённо.

— Становись ближе, — я взял её за руку. — Теперь поднимай немного левую ногу, как будто становишься на невысокую ступеньку.

Создавать барьеры под ногами я наловчился настолько, что мог делать это очень быстро. Ступенька получилась небольшой, сантиметров пять высотой, но, когда мы на неё встали, она поднялась ещё настолько же. Я крепче сжал руку Елизаветы, чтобы не упала.

— Чувствуешь, он жёсткий, как камень? — спросил я. — А теперь он станет мягким, держись крепче.

Княжна ахнула и прижалась ко мне, когда поверхность под ногами стала похожей на надувной матрац. Ещё секунда и барьер плавно опустил нас на землю.

— Вот такие штуки я проделываю постоянно, чтобы тренировать контроль. Плохо, что я их не вижу, было бы проще.

Я немного отстранился, так как вышло неловко. Если за нами наблюдают со стороны, то сто процентов подумают, что мы тут обнимаемся, как влюблённые.

— Прости, не подумал. Не напугал?

— Нет, нет, — быстро сказала она. — Это был необычный опыт.

Елизавета отступила на шаг, поправила платье и снова села на лавочку.

— Я бы толще и мягче подушки для себя делал, — сказал я, — но не хочу людей пугать.

Не став уменьшать толщину своеобразной подушки, уселся на неё. Теперь можно было увидеть, что между мной и лавочкой остался зазор как минимум в ладонь.

— Очень удобное умение, — она всё же улыбнулась, но быстро погрустнела.

— Что тебя пугает в этом? — спросил я. — Люди с необычными умениями встречаются не так уж и редко. Чаще всего им это жить не мешает, а иногда даже помогает.

— Мешает не сам дар, — она опустила взгляд. — Он появился, когда наш вагон перевернулся и вокруг столько… столько всего начало происходить, что всё было как в тумане.

— Так, Лиза, мне твоё настроение категорически не нравится, — я подсел ближе, взял её за руку. — Можешь этой проблемой со мной поделиться. Обещаю, что никому ничего не скажу. И если это опасно, вместе поищем выход.

Где-то минуту она молчала, крепко сжав мою ладонь. Но нам по-прежнему никто не мешал, хотя охрана, бродившая у дворца, за нами наблюдала. На всякий случай поставил вокруг небольшой барьер, приглушающий звуки. Жаль, я не владею силой кинетика, а то обязательно попросил бы Тасю научить тому жужжащему барьеру.

— Меня дядя Александр Николаевич пугает, — в итоге сказала Елизавета. — Это ещё летом случилось, ближе к августу…

Рассказ Елизаветы получился сбивчивым, перескакивающим с одного на другое, но суть я понял почти сразу. Внезапно открывшиеся способности видеть силу, великая княжна тщательно скрывала даже от сестры, резонно полагая, что это вызовет слишком много шума. О необычных способностях у одарённых она знала, но провела в библиотеке дворца, где был компьютер с доступом в интернет, несколько дней, изучая всю доступную информацию. По словам Елизаветы, мастера во дворце силу использовали крайне редко и тренировать способность было непросто, но девушку это не остановило. Она знала всех охранников дворца и легко находила общий язык с мужчинами. Стоило мило улыбнуться, восхититься силой и способностями, благодаря которым они смогли попасть на службу во дворец, и мужчины готовы были демонстрировать ей и летающие монетки, и крошечное пламя на ладони, и много всего любопытного.

Радость княжны испортил её дядя, Александр Николаевич Воронцов, часто приезжающий летом во дворец, чтобы навестить Николая и Елену Алексеевну. С племянницами он общался редко, но всегда был добр к ним и даже привозил небольшие подарки. Ближе к середине августа его настроение немного испортилось, он даже дважды поругался с охраной дворца, когда приезжал с визитом. При этом княжнам он по-прежнему улыбался и даже подарил новомодные телефоны, о которых говорила Мария. В конце августа, на следующий день после моего выступления на турнире в Китае, князь Воронцов снова заглянул к ним в гости. Он хотел поговорить с Еленой Алексеевной и ждал в одной из гостиных, беседуя о чём-то с княжной Марией. Елизавета заглянула к ним с небольшим опозданием, так как болтала с охранником как раз о моём выступлении.

Когда я пытался остановить войну между братьями, Пётр Сергеевич Наумов мне рассказывал о том, какой силой владел князь Воронцов. Точнее, о нескольких ультимативных умениях, с которыми стоило считаться, чтобы он не застал тебя врасплох. Как любой специалист воздуха, Александр Николаевич мог задушить противника десятью разными способами, но особая его атака могла пройти защиту даже мастера второй ступени. Он каким-то хитрым образом вытеснял воздух из лёгких и уменьшал количество кислорода, отчего жертва очень быстро умирала от удушья. Почти идеальная способность убийцы, тихая, незаметная и эффективная. Меня он таким, конечно, не возьмёт, но нерасторопный клановый мастер, пока сообразит, что к чему, пока активирует доспех духа, запаникует и задохнётся.

Елизавета в тот день, когда зашла в гостиную, увидела необычную и пугающую картину. Александр Николаевич сидел в кресле напротив Марии, улыбался, что-то говорил, а из его ладони выходил прозрачный поток энергии, как длинная толстая верёвка и обвивался вокруг шеи молодой княжны. Такая же петля досталась и Елизавете, которой стоило огромных усилий удержать себя в руках. Представляю, как ей было в тот момент жутко и поражаюсь выдержке. Пусть она и не знает, какой силой владеет Воронцов, но всё равно это страшно.

— Да уж, — тихо сказал я, выслушав её. Подсев поближе, приобнял за плечи, пытаясь подбодрить. — Таких добрых родственников можно только в лотерею выиграть. Скоро выяснится, что он тихо маньячит в Москве, охотясь за молодыми девушками.

— Не говори так, — она осуждающе посмотрела на меня. — Александр Николаевич не такой.

— Конечно, — язвительно протянул я. — Это у него хобби, девушек на поводок сажать. В таком случае — он извращенец, что тоже не очень приятно.

— Кузьма.

— Молчу, молчу, — я улыбнулся. — Не переживай, решим мы твою проблему. Но в ближайшее время постарайся держаться от дяди подальше. Он же к вам не каждый день заглядывает в гости?

— Нет. Обычно раз в неделю приезжает.

— Что один, что другой, — тихо произнёс я. — Два сапога пара. Почему они к вам прицепились? Слушай, а там что?

Я встал и показал в сторону восточной кремлёвской стены, метрах в шестидесяти от нас. Из-за зелёных насаждений была видна только её часть.

— Площадь, — княжна посмотрела в ту сторону. — Васильевский Спуск, а за ним Большой Москворецкий мост. Там набережная.

— Елизавета…

— Можно просто Лиза, — сказала она.

— Лиза, я хочу, чтобы ты взяла сестру с братом и ваших гостей, затем отвела их в… да хотя бы в ту малую красную гостиную, в вашем крыле дворца.

— Что-то случилось? — она встала и с тревогой посмотрела в сторону восточной стены.

— Пока ничего. Я сейчас попрошу охрану проверить, всё ли там в порядке и сразу вернусь к вам.

— Хорошо, — сказала Елизавета и поспешила по дорожке в сторону дворца.

Я проводил княжну взглядом, затем повернулся к восточной стене. Нет, через неё перебраться не получится даже с лестницей. С той стороны уже не чувствовалось присутствие загрязнённой «ци», сродни той, что использовал Старицкий, но я мог поклясться, что минуту назад она там была. Пагубная сила мелькнула и быстро пропала, но не заметить её сложно. Чувство такое, как будто ты проезжаешь мимо свалки и всего на секунду в нос ударяет смрадный запах, настолько неприятный, что от него волосы встают дыбом.

Решив не терять время, я поспешил на север, к дороге, идущей вдоль сквера и упирающуюся в Спасскую башню. Там на солнышке грелся незнакомый мне мастер из охраны, наблюдавший за воротами и за просторной стоянкой.

— Привет, — я пробежался прямо по траве к охраннику, за что заработал неодобрительный взгляд.

— Добрый день, Кузьма Фёдорович, — узнал меня мастер. Ему было лет сорок пять, но силой он похвастаться не мог. Волосы тёмные, коротко стриженные, взгляд цепкий. Мне показалось, что он бывший военный. — Не хорошо по газонам ходить. После дождя там грязь, которую паркет во дворце не любит. Громовой каждый день царапины на паркете пересчитывает и громко ругается, когда новые появляются.

— Кто охраняет ворота у Спасской башни? — я пропустил его замечание мимо ушей. Так бы отшутился, но сейчас было не до этого.

— В каком смысле? — не понял он. — Потеряли кого-то?

— Да в самом прямом, — ответил я, посмотрев туда, вспоминая вспышку грязной энергии. Если подумать, то всё выглядело так, как будто кто-то просто не мог её удержать и расплескал ненароком, потеряв концентрацию. Я показал мастеру в ту сторону. — Минуту назад на юго-востоке прошла вспышка силы, Вы ничего не почувствовали? Кто-то пролил немного пагубной силы, очень грязной и вонючей.

— Нет, — он посмотрел сначала на ворота Спасской башни, затем в сторону моста.

— В общем, чтобы не случилось как в Питере со Старицким, надо перестраховаться. Вход на территорию дворца перекрыть и убрать оттуда всех, кто ниже второй ступени мастера. И хорошо бы поставить на уши отдел по контролю за одарёнными, предупредив, чтобы проверили всё аккуратно. Если они обладателя этой пагубной силы будут ловить по всему городу, мало никому не покажется.

— Я всё понял, — серьёзно кивнул мастер, доставая рацию и переключая канал. — Восьмой пост вызывает первого.

— Разбирайтесь здесь, а я посмотрю у западных ворот и останусь рядом с Еленой Алексеевной и великими княжнами. Предчувствие у меня нехорошее.

Мастер снова кивнул, показывая, что всё понял и поспешил к Спасской башне. Я же побежал в сторону Соборной площади, где у большого колокола стояла фигура девушки в светло-голубом летнем платье. Как оказалось, я не обознался и это действительно была София Луиза, дочь кайзера Германии и двоюродная сестра Елены Алексеевны. Не ожидал её здесь увидеть, но времени удивляться не было.

— София, привет, — я подбежал, подхватил её за руку и потянул за собой. — Потом, всё потом.

— А что случилось? — ей пришлось немного приподнять подол платья, чтобы поспевать за мной.

— Скоро узнаем…

Когда мы добрались до жилой части дворца, обстановка слегка изменилась. На посту охраны у входа на этаж появился ещё один мастер, а в коридоре нам навстречу попалась взволнованная фрейлина, встречавшая нас, когда мы только приехали. Вроде прошло всего пара минут, а они уже забегали. С одной стороны — это хорошо, так как подростки во главе с Елизаветой уже расположились в красной гостиной, но с другой — как бы паники лишней не было. Я оставил с ними Софию Луизу и решил на секунду заглянуть к взрослым.

В зелёной гостиной было необычно тихо, пахло ароматным чаем и сладкой выпечкой. Женщины всё так же сидели за столом, наблюдая за тем, как Лилия Карловна аккуратно раскладывала потёртые карты Таро. При этом все были увлечены процессом, кроме Алёны, тихонько пьющей чай с булочкой. Даже Тася с любопытством наблюдала за картами, хотя относилась к гаданию скептически. Когда я вошёл, женщины дружно посмотрели на меня, словно я им помешал. Елена Алексеевна приложила палец к губам, жестом показывая, чтобы я проходил к столу, но не шумел. Тася улыбнулась, взглядом показывая на место рядом с собой. Я сделал шаг и поморщился, хрустнув маленьким камешком под ногой. На меня снова бросили недовольный взгляд подруги Елены Алексеевны, на что я виновато улыбнулся. Подобрав камешек и сунув его в карман, прошёл к столу, садясь рядом с Тасей. Она подвинула ко мне свою чашку с чаем и блюдце с булочкой.

— Хороших новостей не будет, — сказала Лилия Карловна, положив ещё одну карту на стол. На ней изображался мужчина, пронзённый мечами. — Десятка мечей легла на восьмёрку кубков. Большая ложь вскроется очень скоро и ничего уже изменить нельзя. Измена, оставляющая глубокую рану.

— Я так и знала, — сказала одна из подруг Елены Алексеевны. — Всё с самого начала выглядело очень подозрительно. Тимофей будет расстроен…

— Обязательно проверь, — сказала Елена Алексеевна, обращаясь к ней. — Сейчас такие тесты делают с вероятностью в девяносто девять процентов. Я вижу двойку мечей и эти сомнения нужно развеять.

Супруга князя Воронцова накрыла её ладонь своей, поддерживая морально. Лилия Карловна начала собирать карты, бросив на меня короткий вопросительный взгляд.

— Что случилось, Кузьма Фёдорович? — спросила Елена Алексеевна.

— Всё в полном порядке, — уверенно заявил я. — Просто зашёл провер… проведать Тасю.

Я погладил её по руке, на что она улыбнулась.

— Минуту назад прибегала Вика, — спокойно сказала Елена Алексеевна, — и смогла выдавить только имя анархиста Старицкого.

— Откуда ему тут взяться? — удивился я. — У него пагубная сила — яд, но чистейший и смертоносный, а тут всего лишь…

Поняв, что сейчас взболтну лишнего, схватил булочку Таси, откусил и принялся усердно жевать. Выпечка оказалась необычайно вкусной, с нотками корицы. Женщины при этом терпеливо ждали, показывая, что никуда не торопятся, но под их взглядами даже камень у дороги почувствует себя неуютно и попытается отползти в сторону. Я попробовал чай, оказавшийся очень вкусным.

— Знакомый сорт, — обрадовался я. — Индийский, если не ошибаюсь. Меня Шива угощал, говорил, что очень дорогой и редкий этот сорт чая. А вам его, наверное, посол подарил?

В комнате снова повисло молчание. Они что, практику совместную проходят, чтобы вот так дружно смотреть на кого-то?

— А потом скажут, что Кузьма всех во дворце перепугал, — тихо сказал я.

— Не томи, — попросила Тася, погладив меня по руке. — Что случилось?

— За восточной стеной, где-то у Москворецкого моста, кто-то едва сдерживал пагубную силу и немного расплескал. Не такую чистую, как у Старицкого, скорее грязную и отвратительную, но всё ещё ядовитую для людей. Я попросил охрану вызвать полицию, отдел по контролю за одарёнными, чтобы проверили. Может, это кто-то из молодых мастеров подобной заразой болеет и не понимает, что несёт большую опасность окружающим. Пытается сдерживать пагубную силу, но она просачивается.

— Помню лет двадцать пять назад, — сказала подруга Елены Алексеевны, которой только что гадали на картах, — была громкая новость, что поймали спятившего мастера по прозвищу Губитель. Он жил где-то недалеко от Измайловского парка.

— Три месяца эту новость муссировали, — подтвердила вторая подруга. — Несколько десятков жертв было, пока его не поймали. Потом статья большая вышла, рассказывающая, что одарённые от этой дряни с ума сходят.

— Тот, кого ты почувствовал, он пытался на территорию дворца проникнуть? — спросила Лилия Карловна.

— Не знаю. Он всего на секунду контроль над силой утратил и пропал. Мог по мосту от нас идти, а мог и в нашу сторону.

— Пусть этим полиция занимается, — сказала Тася. — В отделе есть специалисты по этому профилю. Кузя, ты детей не перепугал?

— Пока ничего не говорил. Попросил собраться в соседней гостиной, чтобы мне не бегать по дворцу за всеми. Пойду посмотрю, как у них дела.

— Подожди немного, — Елена Алексеевна пододвинула к себе небольшую шкатулку, стоявшую на столе, вынула оттуда знакомую колоду карт Таро. — Для успокоения. Положи ладонь поверх.

Я с сомнением посмотрел на колоду, прикидывая, как лучше сбежать, но Тася легонько подтолкнула меня под локоть, чтобы не робел. Пришлось вставать и обходить стол.

— Можешь подумать о том, что тебя беспокоит или о человеке, — сказала Елена Алексеевна.

— Говорят, что коллекционирование тоже неплохое хобби, — тихо сказал я, касаясь карт.

Супруга покойного императора пропустила моё ворчание мимо ушей. Выждала несколько секунд, затем принялась тасовать карты.

— Сейчас опять Дьявола вытащите, — сказал я, — и будете пугать. А потом ещё этот костлявый мужик на коне с косой появится.

— Не говори глупостей, — она бросила на меня короткий взгляд, затем сняла верхнюю карту, положив её на стол.

Как я и говорил, с карты на нас смотрел пузатый Дьявол с козлиными рожками и копытами. Пока я пытался разобрать, кто находится под его троном, рядом с ним легла ещё одна знакомая карта, где на коне изображался скелет со смешной рожей и повязкой на лбу. В руке он сжимал косу, а под конём сидели и лежали люди, один из которых носил корону на голове.

Женщины, собравшиеся за столом, дружно посмотрели на меня.

— Я же говорил, — невозмутимо сказал я.

Елена Алексеевна выложила на стол ещё одну карту. На ней изображалась женщина, сидящая на льве и разрывающая ему пасть. Сложно сказать, что было в голове у художника, рисовавшего подобные картинки.

— Если там что-то плохое, лучше не говорите, — добавил я.

— Здесь говорится о злом человеке, возможно, маньяке, который скрывает свою суть, — сказала Елена Алексеевна. — Но это не Старицкий. Может тот, с пагубной силой…

Она собрала карты, снова их перетасовала и протянула мне.

— Возьми одну.

— Вы издеваетесь, да? — я вынул карту и протянул ей дьявола. — Как в тех карточных фокусах, где несчастному зрителю подсовывают нужную карту, чтобы он её вынул. Между прочим, я в самоисполняющиеся пророчества не верю.

— Это хорошо, что ты знаешь, такие необычные термины, — улыбнулась Елена Алексеевна и вынула сразу две карты, но мне не показала. Слегка раздвинула их, чтобы посмотреть самой, затем продемонстрировала Лилии Карловне. Дождавшись кивка, убрала обратно.

— И что, теперь с маньяком придётся разбираться? — спросил я. — Некогда мне.

— Кузьма, не сердись, — сказала Лилия Карловна. — Это была глупая затея, прости нас. Вопрошающий должен проявить интерес и желать получить ответ. Карты не всегда означают то, что ты видишь в них. К примеру, карта Дьявола или Смерти в предсказании могут означать даже тайную страсть и влечение к кому-то, в зависимости от того, в какой последовательности появились в раскладе или с кем оказались в паре.

— У тебя определённый талант и страсть к старшим арканам, — добавила Елена Алексеевна. — Или у них к тебе, что тоже о многом говорит. Сходи узнай, всё ли в порядке у детей. Если во дворце всё спокойно, то пора бы уже обедать.

— Хорошо.

Точно говорю, они надо мной специально подшучивают, чтобы в следующий раз я не вздумал им мешать. Мне ещё Каэдэ Фудзивара рассказывала, как они поступали с парнями, которые неосмотрительно оставались наедине с группой благородных девушек, особенно если те хотели уединиться и посплетничать. При этом она так смеялась, что мне бедолаг было действительно жалко. Почему нельзя просто сказать, что ты им мешаешь и попросить зайти попозже?

В красной гостиной к этому времени было оживлённо. С появлением Софии Луизы подростки перешли на немецкий язык, на котором все прекрасно разговаривали. Они немного переставили мебель, чтобы собраться вокруг большого стола и играли в лото. Я тихо прокрался по коридору мимо них, так как у выхода из жилой части дворца появился начальник царской охраны. Когда я одновременно использую доспех духа и кинетическое поле, то для любого одарённого свечусь как лампочка тёмной ночью, поэтому он сразу узнал, когда я вышел из гостиной в коридор и ждал у дальних дверей.

— Здравствуйте, — негромко поздоровался я, закрывая дверь в коридор жилой части, чтобы нас не услышали.

— Здравствуй, — он пожал мою руку и жестом показал на выход во двор.

— Я не слишком перегнул с тревогой? — спросил я, кивнув знакомому мастеру из охраны Екатерининского дворца. Он сейчас разговаривал с коллегами у стойки охраны.

— Нет, не слишком, — Алексей Павлович протянул мне небольшую рацию и вкладыш наушника. — Сдашь на выходе. Охрана дворца на втором канале, оперативная группа — на четвёртом.

Мы вышли во двор, прошли немного по направлению к стоянке.

— Во дворце, Кузьма Фёдорович, говорить нужно тихо и всегда помнить, что тебя подслушивают. Уборщики, работники кухни, администраторы всех мастей и даже фрейлины Её Величества, бо̒льших сплетников в столице не найти. И передавая друг другу новости, они их обычно приукрашивают, так что не пройдёт и часа, а уже все вокруг будут знать, что ты обнимался в саду с княжной Елизаветой или о том, что нас вот-вот будет штурмом брать анархист Старицкий и его банда.

— Догадываюсь, что ещё через час, об этом будут писать в жёлтой прессе, — вздохнул я.

— Это контролируют, в отличие от тех же слухов, передающихся из уст в уста. Нет, ты всё правильно сделал. Нас ещё вчера предупредили, это обычная практика, о большом ЧП на режимном объекте «Сатурн». Слышал о нём?

— Нет, слышать не доводилось. А что за объект?

— Санаторий для таких, как Старицкий. Там содержат всех, у кого внутренняя энергия ядовита в той или иной степени. Военные учёные за ними наблюдают, опыты какие-то проводят. Насколько я знаю, ищут медикаментозный способ подавления силы. Вчера днём на объект напали и вывезли двух самых неприятных постояльцев санатория. Полиция и военные второй день работают в усиленном режиме.

— А нельзя было этих… больных держать от Москвы подальше, где-нибудь на севере, например?

— Хороший вопрос, правильный, — сказал Алексей Павлович. — Сейчас Дорошин приедет, у него спросим.

— А он нас с этим вопросом отправит к генералу Рудневу, — покивал я.

Вряд ли начальник московского отделения полиции по контролю за одарёнными мог знать, почему столь опасных индивидов держали не так уж и далеко от столицы. В голове мелькали кровожадные мысли, но я гнал их прочь.

— Чёрт, если такой в метро полезет, представляете, сколько жертв будет?

Начальник царской охраны поморщился, но говорить ничего не стал. Как раз в этот момент на стоянку въехал высокий внедорожник полиции, откуда вышел полковник Дорошин. Поздоровались, пожали друг другу руки.

— На территорию дворца проникновений не было? — спросил бывший начальник Таси, пребывая явно не в духе.

— Нет, — Алексей Павлович, качнул головой. — Все входы и выходы перекрыли и усилили. На крышах работают снайперы, на случай если они решат брать пропускные пункты штурмом.

— Кузьма Фёдорович? — полковник посмотрел на меня.

— У моста, — я показал направление, — или под ним был кто-то, кто смердел так, что я на таком большом расстоянии почувствовал. Этот кто-то пытался силу удержать, но немного расплескал. Ошибиться я не мог. Но вполне возможно, что они просто мимо проезжали.

— В тот момент у моста было восемь человек, — сказал Дорошин, — пятерых госпитализировали в тяжёлом состоянии. Сейчас с камер видеонаблюдения данные снимем, будет больше данных.

— Могу предложить помощь, — сказал я. — У меня специалист есть, который по капле крови может человека найти. В радиусе пяти километров, с большой точностью. Только есть маленькая проблема, Сова час работает, и день отдыхает. Или пять часов работает, и на неделю в отпуск. Если её привлекать, то нужно хотя бы сузить район поиска.

— Слышал о ней, — сказал Дорошин. — Мы её привлекали пару раз, но безрезультатно.

— А я дважды привлекал и оба раза результативно. Просто задачи нужно ставить правильно и силы сопоставлять. Звонить ей?

— Звони, — махнул рукой полковник. — Пять часов… за это время даже центр города не прочесать.

Из Джипа выглянул помощник полковника, продемонстрировал гарнитуру радиостанции.

— Леонид Филиппович!

Дорошин тихо выругался и ушёл к машине. Не прошло и минуты, а внедорожник включил проблесковые маячки, резко развернулся и умчался к западным воротам.

— Алексей Павлович, у меня к Вам разговор важный, не касающийся текущего ЧП.

— Излагай.

— Можно княжнам телефоны выдать? Пусть не навороченные, без GPS, цветного дисплея и интернета, только чтобы звонить можно было. Неужто таких нет, чтобы не прослушивались?

— Если звонить Елизавете Ивановне хочешь, то можешь воспользоваться номером стационарного телефона, — отрезал он. — На коммутаторе люди опытные работают, им ваши разговоры неинтересны.

— Да не в этом смысле, — возмутился я. — Чтобы она могла позвонить мне, в случае необходимости.

— Она может воспользоваться стационарным телефоном в любое время.

— Вредный Вы, Алексей Павлович, — с наигранной обидой в голосе сказал я, затем посерьёзнел. — Вы же видите, что переживают княжны после всего, что случилось. А я для них, как нерушимая стена, герой, способный защитить от любой беды. Да, да, глупо звучит, пока они до меня дозвонятся, пока я приеду или Вам сообщу, час пройдёт. Но им спокойней будет даже от одной мысли, что они в случае чего смогут до меня дозвониться. И дело не в том, что девушки не полагаются на охрану дворца, а в том, что… ну… не знаю, как объяснить простыми словами. Очень прошу.

Алексей Павлович долго смотрел на меня, затем сдался.

— Хорошо. Звонить будут только тебе и только по делу. И сразу чтобы меня в известность ставил.

— Обещаю. Если мне нужно будет, я на стационарный телефон позвоню. Вы мне номер оставьте, а то даже не знаю, как во дворец дозвониться. И вообще, можно мне список всех номеров нужных, которые не входят в раздел государственной тайны?

— Будет список, — кивнул он. — Сегодня получишь на руки.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я. — Только Вы не сильно серчайте, если они вечером мне позвонят, без особой нужды. Может, им проблемой нужно поделиться или спокойной ночи пожелать.

Начальник охраны снова посмотрел на меня прищуренным взглядом. Я только вздохнул, не став ничего говорить. Алексея Павловича я уважал, как отличного специалиста, у которого и без меня головной боли хватает.

— Их личную охрану менять? — спросил он.

— Зачем? — я попытался добавить в голос удивления. — Не надо охрану менять. С этим как раз всё в порядке.

Я чуть не сказал, что с этим всё в порядке, в отличие от добрых дядюшек, которые то злобных поляков нанимают, то что-то непонятное, но гнусное творят.

— Рацию сдать не забудь, — сказал Алексей Павлович, заметив тень на моём лице от промелькнувшей мысли. — С девушками насчёт телефона поговорю вечером.

— Спасибо, — я жизнерадостно улыбнулся. — Я телефоном во дворце воспользуюсь, чтобы Сове позвонить? Сотовый дома оставил. Вот она удивится, когда я её во дворец приглашу.

— В административное здание пригласишь, — поправил меня Алексей Павлович, показывая в сторону нужного строения.

— Как скажете.

К дворцу я побежал с мыслью, что надо бы у княжон взять по пряди волос, на всякий случай. Только у Совы надо уточнить, как это сделать лучше.