Досье Габриэль Витткоп

МОМЕНТАЛЬНЫЙ СНИМОК[8]

Ночь с двадцать девятого на тридцатое сентября. Площадь около семидесяти квадратных метров, от которой на восток и на запад отходят две улочки, ведущие, в свою очередь, к более крупным дорогам. Четыре газовых фонаря, окруженные ореолами, озаряют углы площади зеленовато-белесым светом. Она огорожена совершенно глухими стенами из почерневшего кирпича - лишь северо-восточный угол занимает склад чая. Это шестиэтажное здание: по четыре небольших квадратных окна, сейчас уже темных, в каждом из этажей с первого по шестой, а в первом - три окна справа и дверь слева, если смотреть со стороны фасада. Щипец - в форме затупленного треугольника, посредине которого прорублен полукруглый оконный проем, увенчанный массивным блоком. Первое от двери окно отбрасывает сквозь большое туманное стекло прямоугольник желтого света на жирную от влаги мостовую. В окне виднеется силуэт ночного сторожа, сидящего при керосинке за столом. На голове у него маленькая ермолка, профиль орлиный, а спина сгорбленная. Возможно, он спит.

Ровно час. Из восточной улочки выходит констебль полиции Эдвард Уоткинс с порядковым номером 881 и пересекает площадь. Луч его фонарика явственно очерчивает каждый камень мостовой, заливая рассеянным светом низ брюк и скрипящие туфли. Полицейский бросает рассеянный взор на юго-западный угол площади, где не замечает ничего непривычного, и уходит по западной улочке. Его туфли громко скрипят в тишине.

В юго-восточном углу площади, то есть по диагонали от склада, стоит женщина среднего роста, прислонившись к стене. Свет фонаря старит ее, прокладывая глубокие тени вокруг глаз и на щеках. Чувствуется, что она и впрямь потрепана жизнью. На голове - черная соломенная шляпка, украшенная бисером и лиловатыми лентами. В вырезе куртки из черного сукна, застегнутой на три большие медные пуговицы, с кроличьим воротником, протертым до самой шкуры, виднеется грязно-белая кофта. Куртка доходит до бедер, обтянутых выцветшим фартуком и темно-зеленой хлопчатобумажной юбкой с рисунком из желтых лилий и маргариток, из-под которой выглядывает альпаговая нижняя юбка. Она не прикрывает полностью ребристые коричневые чулки и старые мужские ботинки - черные, со шнуровкой и стоптанными каблуками. Под этими обносками угадывается тщедушное тело, истощенное бедностью, алкоголизмом и Брайтовой болезнью[9]. Груди свисают, точно пустые мешки, под дряблыми ляжками торчат золотушные колени, живот ввалился почти до самого позвоночника. Женщина отбрасывает на кирпичную стену четкую тень, изобилующую буграми и рожками, которая бледнеет и вырастает, как только женщина отходит на миг от газового фонаря. Четверть второго.

На юге площади вдоль стены семенит крыса. Женщина замечает ее и бьет в ладоши, одновременно шшшикая.

Ничего не меняется. Констебль полиции Эдвард Уоткинс, совершая обход каждую четверть часа, прибывает по восточной улочке, пересекает площадь и, не заметив ничего необычного, уходит по западной. Его туфли скрипят. Северо-западный газовый фонарь подсвечивает желтым пуговицы его мундира и значок на фуражке. Будь свет получше, можно было бы рассмотреть, что у него рыжие волосы, лицо в красных прожилках и маленькие глазки. Двадцать минут второго. Мужчина, пришедший с Бернер-стрит по Коммершиал-роуд, движется через Элдгейт[10] ни быстрым, ни медленным, а нормальным шагом. Мужчина довольно высок, широкоплеч, черты лица, насколько можно рассмотреть, правильные, человек он упитанный, и его рот частично скрывают длинные светлые усы. Под расстегнутым черным сюртуком весьма строгого покроя виден серый жилет, перечеркнутый толстой золотой цепочкой от часов. На широком шелковом галстуке кремового цвета блестит булавка - тоже золотая, в виде подковы. На го-лоре - шапокляк, скрывающий в своей тени глаза. Обут мужчина в черные, лакированные, очень изящные ботинки. Он одет со вкусом, ценимым повсеместно, так же, как и его неизменная жизнерадостность. Вопреки обыкновению, сегодня вечером он без перчаток. В правой руке мужчина держит рыжеватую кожаную сумочку продолговатой формы, похожую на акушерский саквояж. Его тень движется вслед за ним, то суживаясь, то расширяясь в зависимости от освещенности, поочередно бледнея либо темнея, преломляясь о прямой угол на стыке тротуара со стеной или внезапно исчезая у него под ногами.

Полвторого.

Констебль полиции Эдвард Уоткинс прибывает по восточной улочке. Он слышит, как женщина заунывно кашляет. Затем он поглядывает через плечо на освещенное окно склада и видит силуэт ночного сторожа. Все спокойно. Полицейский отпихивает ногой бумажный пакет, принесенный ветром, не спеша приближается к западному краю площади и уходит. Стук его башмаков постепенно становится тише и смолкает. Час тридцать три минуты.

Мужчина, шагавший через Элдгейт, приходит по восточной улочке и быстро осматривается.

Женщина тотчас замечает его и выступает вперед, пытаясь выдавить из себя улыбку. Два верхних резца, когда-то выбитые кулаком, зияют черными дырами.