Доверься любви

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

На следующее утро Карин отправилась на прогулку по главной улице городка. По обеим сторонам этой узкой, вымощенной булыжником улочки располагались уютные магазинчики. В одном из них торговали шерстяной пряжей. Когда Карин была чем-то расстроена, вязание успокаивало ее.

Из-за бессонной ночи глаза слипались, руки и ноги были ватными. Весь вечер Карин просидела в своем номере, надеясь на то, что Фиона или Рэйф позвонят. Но телефон молчал.

Сейчас она купит пряжу, вернется в свой номер и позвонит в аэропорт. Ей хотелось поскорее вернуться домой.

Бегство?

Карин купила мохер приятного розового оттенка.

Когда она вышла из магазина, пошел дождь. Мелкие капли, словно слезы, катились по ее щекам. Но она не собиралась плакать.

Возле гостиницы остановилась темно-зеленая машина. Карин крайне удивилась, когда из нее вышли Рэйф и Фиона. Пакет с пряжей выскользнул у девушки из рук и упал в лужу.

Рэйф наклонился и поднял его.

— Хвала тому, кто изобрел пластиковые пакеты, криво усмехнулся он.

Карин попыталась выхватить у него пакет.

— Благодарю вас, — холодно сказала она. — Вы случайно не заблудились? Можете радоваться, я улетаю первым же рейсом, и вы больше никогда меня не увидите. Рэйф, отдайте мне эту чертову пряжу!

Он стряхнул капельки грязной воды с пакета и протянул его ей. Их пальцы на мгновение соприкоснулись. По телу Карин будто пробежал электрический ток.

— Фиона должна вам кое-что сказать.

— Я не собираюсь разговаривать с вами посреди улицы и где-либо еще. Мы уже все сказали друг Другу Фиона схватила ее за руку:

— Не уходи, Карин. Пожалуйста, не уходи…

Карин… Услышав, как сестра назвала ее по имени, Карин заплакала.

— Фиона, я так больше не могу. Если ты не веришь…

— Вчера на обратном пути Рэйф все мне рассказал.

— Он не имел права…

— Сначала мне нужно было поговорить с родителями, чтобы во всем разобраться. Вчера я сильно с ними повздорила. Я спросила их, была ли я удочерена, и рассказала о встрече с тобой. Они все отрицали, кричали на меня, говорили, что ты мошенница, что я не должна больше тебя видеть. Это было ужасно. Я думала, что сойду с ума. — Фиона вздрогнула. Они были непреклонны, но я знала, что они лгут.

Утром я первым делом побежала к Рэйфу и попросила его помочь найти тебя.

Карин вздохнула.

— Ты рассержена, но я тебя не виню, — прошептала Фиона.

— Я больше не сержусь.

— Знаешь, я тоже люблю животных. Ты ветеринар, а я на общественных началах работаю в приюте для животных. Это всегда вызывало недовольство моих родителей. Ты умеешь петь?

Карин покачала головой.

— А рисовать или лепить?

— Не-а. — Указав на пакет с пряжей, Карин добавила:

— И вязать не умею, хотя пытаюсь.

— И я тоже, — с улыбкой сказала Фиона. — Мы похожи не только внешне. Мы действительно близнецы!

— Ты это серьезно? — недоверчиво спросила Карин.

— Конечно. Ты моя сестра. — Фиона порывисто обняла Карин. — О, Карин, — всхлипывала она, — у меня есть сестра! Я больше не одинока. Ты и представить себе не можешь, как я счастлива. Я плачу от счастья.

По лицу Карин тоже текли слезы. Она крепко прижала к себе Фиону и поняла, что впервые после смерти матери чувствует себя не такой одинокой.

— Я тоже счастлива. Я так рада, что мы нашли друг друга, — пробормотала она.

Глубоко тронутый, Рэйф отвернулся. Он понял, что его присутствие здесь лишнее.

Он ни о чем не жалел, но у него появилось какое-то странное предчувствие. Ведь с этого дня Карин станет частью его жизни.

Фиона доказала, что у нее есть желание за себя постоять. Теперь ей, как никогда, нужна его поддержка. Дружеская, конечно. Если она претендует на большее, ее ждет разочарование. Его вниманием полностью завладела Карин.

Когда сестры наконец высвободились из объятий друг друга, Рэйф сказал:

— Вам не помешало бы сделать анализ ДНК. Тогда, Фиона, твои родители получат неопровержимое доказательство, и им придется смириться.

— Это хорошая идея, — согласилась Карин.

— Значит, ты не против?

— Конечно. Я пойду на все ради тебя, Фиона, торжественно произнесла Карин. — Давай сделаем это сегодня.

— А почему бы и нет, — беспечно сказала Фиона, улыбнувшись сестре. — Я и не подозревала, что могу быть такой смелой. Я накричала на маму.

— Как жаль, что меня там не было, — усмехнулся Рэйф.

— Зачем? Я прекрасно справилась сама. Хотя мне может понадобиться твоя помощь, когда я приду домой. К этому времени мама снова будет в полной боевой готовности, а что касается отца… — Она вздрогнула.

— О твоем отце позабочусь я, — пообещал Рэйф.

Взявшись за руки, Карин и Фиона захихикали, как две маленькие девочки.

— Да, двое — это слишком много, — усмехнулся Рэйф. — Не хотите выпить по чашечке крепкого кофе?

Карин повернулась к нему:

— Рэйф, я не знаю, как и благодарить вас. Если бы не вы, мы с Фионой никогда бы не встретились.

— Не стоит благодарности, — сухо ответил он.

— Но это так, — дрожащим голосом произнесла Фиона, бросившись в его объятия. — Теперь я еще больше тебе обязана… Ты так добр ко мне, Рэйф.

Когда руки Рэйфа обвили талию Фионы, Карин сжала кулаки так, что ногти впились в ладони.

Было ли это объятие простым проявлением благодарности, или она снова заблуждалась? Несмотря на переполнявшее ее счастье, Карин испытывала боль. Это ужаснуло ее. С сегодняшнего дня Рэйф станет частью ее жизни. Возлюбленный ее сестры.

Возможно, даже муж. Недосягаемый для нее.

Ну и что? Ведь Рэйф ничего для нее не значит.

Она искренне рада, что у Фионы есть такой защитник. Счастье Фионы сделает счастливой и ее.

Через полчаса ее решение подверглось серьезному испытанию. Когда они сидели за столиком и пили кофе с пирожными, Фиона простодушно спросила:

— Куда мы пойдем?

— Только не в гостиницу, — ответила Карин. — Я здорово обидела хозяина.

— Сейчас я не могу привести тебя к родителям.

Вдруг Рэйфа осенило:

— А почему бы вам обеим не остановиться у меня в Стонериггсе?

— Это было бы здорово! — воскликнула Фиона.

— Ни в коем случае, — возразила Карин.

— Вы бы жили в смежных комнатах в восточном крыле. У меня много лошадей, Карин.

Она любила кататься верхом.

— Рэйф, я вас едва знаю. Я не могу вот так запросто поселиться у вас.

Быть третьим лишним? Все в ней восставало против этого.

— Я могу привести Сашу в Стонериггс, — предложила Фиона. — Ты умеешь ездить верхом?

— Да, — нехотя сказала Карин, — но…

— Значит, решено. Если мы пойдем сейчас, то я заберу Сашу, и мы покатаемся после ланча. И сможем каждый день купаться в бассейне.

Карин закусила губу. Она так легко попалась. С еле скрываемым раздражением она сказала:

— Ты же знаешь, что через несколько дней я должна уехать.

— Еще один повод хорошо отдохнуть! — заявила Фиона, допивая свой кофе.

Когда Карин увидела Стонериггс вблизи, у нее перехватило дыхание. Каменный дом поражал своим величием и совершенством пропорций. Тенистые сады пленили девушку буйством красок и ароматов. Бассейн, теннисные корты и зеленые лужайки выглядели вполне естественно на фоне дикой природы.

Словно зачарованная, Карин прошептала:

— Как здесь красиво, Рэйф!

— Это самый любимый из моих домов, — небрежно заметил Рэйф. — Где бы я ни находился, душой я всегда здесь.

Первым делом он повел их осматривать конюшни. Каких лошадей здесь только не было: вороные, пегие, гнедые… И для каждой из них у Карин нашлось ласковое слово.

— У вас столько лошадей, что вы можете объездить всю страну, — задумчиво произнесла Карин.

— Фиона поможет вам выбрать лошадь для прогулки, — предложил Рэйф. — Давайте зайдем в дом.

Вам надо переодеться. Мы с Фионой съездим в Виллоубенд за Сашей.

Он хочет побыть наедине с Фионой! Не подавая виду, Карин ответила:

— Это отличная идея.

Обстановка в доме была довольно проста. Выкрашенные в белый цвет стены, простая шведская мебель, паркетные полы, яркие персидские ковры и дорогие картины — все говорило о хорошем вкусе и достатке.

И хозяйкой всего этого будет Фиона.

Поднимаясь по извилистой лестнице на второй этаж, Карин внезапно почувствовала усталость и схватилась за перила.

— Вам плохо, Карин? — раздался голос Рэйфа.

Досадуя на его проницательность, Карин пробормотала:

— Слишком много переживаний для одного дня.

Ей хотелось побыть одной.

— Почему бы тебе не прилечь? — предложила Фиона. — Покататься можно и позже. Говорят, к полудню туман рассеется.

Через несколько минут Карин очутилась в отведенной ей спальне. Когда Рэйф закрыл за собой дверь, она облегченно вздохнула. Она не ожидала, что будет испытывать такое напряжение в его присутствии. Но придется остаться. Не ради Рэйфа. Ради Фионы.

Ее спальня была выдержана в кремовых тонах.

Мягкий ковер персикового цвета, шелковые занавески, кремовые обои с бледными цветами создавали атмосферу уюта. Высокие окна выходили в сад.

И в этой комнате на широкой кровати она будет спать. Одна.

Интересно, а где будет спать Фиона? В соседней комнате или с Рэйфом?

А тебе-то не все равно? Злясь на себя за подобные мысли, Карин сняла одежду и швырнула ее на кресло, затем упала на постель и тут же уснула.

Днем они с Фионой совершили великолепную верховую прогулку по полям и вересковым пустошам, вволю наплавались в бассейне, собрали целую охапку роз для гостиной. Они много разговаривали и смеялись. Болтали без умолку, стараясь наверстать упущенное за двадцать шесть лет.

Обе чувствовали себя непринужденно. Карин была благодарна Рэйфу за его тактичность. Большую часть дня он отсутствовал, будто понимал, как важно сестрам побыть наедине.

Сейчас была уже полночь. В небе мерцали звезды. Но Карин было не до сна. Она беспокойно ходила взад и вперед по своей комнате. Через стену она слышала, как Фиона принимает душ. Вдруг раздался какой-то звук. Карин насторожилась. Это было похоже на звук отворяющейся двери.

Карин приоткрыла дверь своей комнаты. Фиона в длинном голубом платье проскользнула по холлу, затем повернула за угол и исчезла. Карин тут же закрыла дверь. Ну почему она не заснула в одиннадцать, когда они с Фионой пожелали друг другу спокойной ночи? Нет, ей нужно было убедиться, что Рэйф и Фиона — любовники. И неважно, что язык жестов говорил о другом. Неважно, что Рэйф желал ее, Карин. Сейчас в его спальне была Фиона.

Карин заплакала второй раз за этот день. Прислонившись к стене, она пыталась сдержать слезы.

Нужно признать горькую правду. Надо думать прежде всего о Фионе. Рэйф не должен встать между ней и сестрой.

И как ни странно, ее решению во многом способствовал сам Рэйф. Вчера он летал в Париж, сегодня в Прагу. Он редко ездил верхом и никогда не присоединялся к ним в бассейне. Зато за столом это был веселый и остроумный собеседник.

Карин должно было радовать такое положение вещей, но, вопреки всякой логике, она злилась.

На пятый день своего пребывания в Стонериггсе девушки отправились на болото, чтобы полюбоваться вечерним небом. Вернувшись с прогулки, Карин плюхнулась в одно из кресел во дворике.

— Это было чудесно, — произнесла она.

Фиона присела рядом с сестрой. Сняв шляпу, она как-то неловко начала:

— Карин, могу я тебя кое о чем спросить?

— Спрашивай.

— Мы говорили о многом, но ты ничего не рассказывала о своем муже.

— Я не люблю говорить о нем, — отрывисто бросила Карин.

— Я знаю, это произошло всего год назад. Тебе, должно быть, ужасно не хватает его. — В ответ Карин что-то пробормотала и нагнулась, чтобы смахнуть пыль с ботинок. Но Фиона продолжала:

— Как он выглядел? Он тоже был ветеринаром?

— Нет, он работал бухгалтером в одной международной компании. Высокий красивый блондин.

— У тебя есть с собой его фотография?

— Зачем она мне? Извини, Фиона, давай сменим тему. Не относи это на свой счет. Я вообще ни с кем не говорю о нем.

— Надеюсь, он был добр к тебе, — немного обидевшись, сказала Фиона. — Лично я всех сравниваю с Рэйфом. Не знаю, что бы я без него делала!

Фиона вытащила ленту из косы, и ее длинные волосы рассыпались по спине.

— Когда мой отец говорит с ним о делах, один взгляд Рэйфа способен его убедить.

— Тогда я очень рада, что у тебя есть Рэйф.

Карин могла выспросить ее о том, насколько далеко зашли их отношения. Но зачем спрашивать, если ответ уже известен?

— Я думаю, мне пора принять душ, — сказала Карин.

— Мне тоже. Пока я вымою голову, пройдет целая вечность. — Фиона усмехнулась. — Может быть, я сделаю стрижку, как у тебя.

— Твоей маме это не понравится.

Поднявшись в свою комнату, Карин включила радио. Сегодня Рэйф уехал в Лондон, и она не знала, когда он вернется. Ей не хотелось говорить с Фионой о Стиве. Даже вдали от дома воспоминания о нем причиняли ей боль. Не найдя книгу, которую читала, Карин решила, что оставила ее в гостиной.

Подойдя к лестнице, она увидела внизу Рэйфа.

Сердце дало сбой, она поскользнулась и упала, ударившись коленом о ступеньку. В мгновение ока Рэйф очутился рядом и обхватил ее руками.

— С тобой все в порядке? Карин, ты не ушиблась?

Уткнувшись лицом в его грудь, Карин инстинктивно обняла его. Сквозь тонкую ткань рубашки она почувствовала, как напряглись его мышцы. Рядом со своей щекой она слышала биение его сердца. Его теплое дыхание ласкало волосы. Разве не этой близости она так отчаянно жаждала? Пусть бы это мгновение никогда не кончалось.

— Все в порядке. Надо же было так нелепо поскользнуться. Это ты меня напугал. Я думала, ты в Лондоне.

— Я рано вернулся…

Вдруг Рэйф замолчал и, пристально посмотрев на Карин, убрал прядь волос с ее щеки. Кожу словно обожгло там, где ее коснулись мужские пальцы.

В его взгляде она прочитала откровенное желание, опасное, обжигающее, как огонь.

На мгновение она поддалась этому желанию. Ее ресницы затрепетали, губы слегка приоткрылись.

Затем, тихонько застонав, она вдруг толкнула его в грудь. В тот же миг он резко отстранил ее от себя.

Теряя равновесие, она схватилась за перила и, как-то странно улыбаясь, сказала:

— А если бы мы оба свалились с лестницы?

Рэйф тряхнул головой так, будто получил сильный удар.

— Черт побери, — пробормотал он. — Я же поклялся, что этого больше никогда не случится.

Он вскочил на ноги и потянул ее за собой. Затем, отодвинув от себя, снова спросил:

— Ты уверена, что все в порядке?

Ее левое колено сильно болело.

— Когда я рядом с тобой, со мной что-то происходит. И это невыносимо, — прошептала она. — Не пытайся отрицать, я знаю, с тобой происходит то же самое.

— А я и не собираюсь. Меня влечет к тебе с тех пор, как я тебя увидел. Я думаю о тебе днем и ночью. Лучше бы нам никогда не встречаться.

Это из-за Фионы, с грустью подумала Карин. Из-за Фионы, которую она уже успела полюбить и снова предать, очутившись в объятиях Рэйфа.

А может, его мужественность и сексуальная привлекательность напоминали ей о Стиве? Из-за Стива она потеряла голову. Неужели она позволит, чтобы все повторилось, на этот раз с Рэйфом?

— Я бы хотела этого не меньше твоего, — холодно сказала Карин.

— Если бы ты не упала с лестницы, мы…

— Значит, во всем виновата я?

— Этого я не говорил.

— Но подумал.

— Ради бога, Карин, я, как и ты, не понимаю, что происходит. Это какое-то помешательство. Оно пройдет. Должно пройти.

— Кого ты пытаешься убедить, меня или самого себя?

От гнева щеки Карин порозовели, а губы сжались.

— Нас обоих, — холодно улыбаясь, ответил Рэйф.

И тогда Карин решилась:

— Я не заметила, чтобы между тобой и Фионой что-то было. Ни искры страсти.

— Это мое дело, — огрызнулся он. — Кстати, а где Фиона?

— В душе. — И она продолжала:

— Когда вы обнимаетесь, вы похожи на брата и сестру.

— Мы — лучшие друзья, — отрезал Рэйф.

Она тоже считала, что Стив был ей одновременно и другом и любовником, пока это не привело к тяжелым последствиям.

— Но если нет страсти…

Он прервал ее:

— Ты переоцениваешь страсть. Однажды я поддался ей, и она меня чуть не погубила. Я дал зарок.

Что касается Фионы, она слишком невинна, чтобы почувствовать разницу.

— То, что ты испытываешь ко мне, это страсть? откровенно спросила Карин.

Рэйф стиснул зубы.

— Не имеет смысла говорить об этом.

Рэйф был прав. Но он стоял так близко от нее, что, казалось, вот-вот она утонет в его бездонных глазах. Желание заглушало все доводы рассудка. Ей ужасно хотелось прикоснуться к нему, почувствовать вкус его губ. С трудом сдерживаясь, она выпалила:

— Как ты можешь быть любовником Фионы, если не испытываешь страсти к ней? Я этого не понимаю.

— Ее любовником? — озадаченно переспросил Рэйф. — Что ты, черт возьми, под этим подразумеваешь?

Карин рассердилась:

— Не знаешь? Это когда два человека занимаются любовью. В постели. А ты что подумал?

— Мы с Фионой никогда не занимались любовью.

— Рэйф, однажды ночью я видела, как она шла к тебе в спальню.

— Фиона никогда и близко не подходила к моей спальне.

— Не лги! То, как ты целовал меня той ночью в лесу, приняв за Фиону…

Рэйф повторил:

— Мы с Фионой никогда не были любовниками.

— Тогда почему ты собираешься на ней жениться?

— Кто тебе сказал?

— Дуглас.

Рэйф выругался про себя.

— Что, так и сказал?

— В тот день в гостинице он заявил, что ваша помолвка не за горами.

— Ты что-нибудь говорила об этом Фионе?

— Нет!

— Благодари Бога за это.

— Ну да, пусть она ничего не знает, — вспылила Карин. — Ведь речь идет всего-навсего о ее счастье.

Рэйф решил все ей объяснить:

— Дуглас во что бы то ни стало хочет породниться с нашей семьей. Но он не на того напал. Я не позволю ему собой помыкать.

— Значит, ты не собираешься жениться на Фионе?

— Я сказал, что подумаю.

— Если тебе нужно время, значит, сгореть от страсти тебе не грозит.

— С каких пор ты стала экспертом в этой области?

Карин вздрогнула. Разве ее брак не показал, что до эксперта ей далеко?

— Я задала тебе прямой вопрос о женитьбе на Фионе. Отвечай: да или нет.

— А ты бы могла не лезть в чужие дела?

Ей нет места в его жизни. Вот что означали его слова. В ней боролись ярость и боль.

— Я бы рада не вмешиваться в твои дела, но ты не боишься ранить Фиону?

— Меньше всего на свете я хотел бы причинить ей боль.

Поняв, что тема исчерпана, Карин спросила:

— Зачем ты шел наверх?

— Чтобы сказать тебе, что Тэлботы на следующей неделе устраивают званый обед в твою честь.

От удивления Карин открыла рот.

— Только не спрашивай, как мне это удалось.

Просто приди.

Чтобы весь вечер видеть Рэйфа и Фиону вместе?

Чтобы Кларисса и Дуглас следили за каждым ее движением?

— Если ты думаешь, что я после того разговора с Дугласом пойду в Виллоубенд, то заблуждаешься.

— Тебе протянули оливковую ветвь. Так возьми ее. Кроме того, ты должна познакомиться с моими родителями.

Ее глаза сузились.

— Я не люблю, когда мной командуют.

— Тебе нужно вечернее платье. Вы с Фионой можете вместе сходить за покупками.

— Боюсь, не получится. Ты не понял? Там, в Канаде, у меня своя жизнь, работа, к которой я должна вернуться. Я не могу остаться до следующей недели.

— Продли свой отпуск. Три-четыре дня ничего не изменят.

— Клиника мне не принадлежит, — язвительно сказала Карин.

— Тогда я…

Он не договорил. Из двери спальни послышался голос Фионы:

— Карин! Ты идешь пить чай?

— Я еще не приняла душ, дай мне десять минут, — отозвалась Карин.

Понизив голос, она снова обратилась к Рэйфу:

— И не думай сообщить Фионе о званом обеде. Я не приду.

И направилась в свою комнату. Услышав ее шаги, Фиона снова открыла дверь и сказала:

— Карин, Рэйф вернулся. Иди поздоровайся с ним.

Карин лишь рассеянно улыбнулась в ответ и пошла в ванную.

Рэйф и Фиона сидели во внутреннем дворике прямо под окном Карин. Фиона расчесывала мокрые волосы.

— Рэйф, мы с Карин замечательно провели время.

Мы многое узнали друг о друге. Я не знаю, как и благодарить тебя за нашу встречу.

С распущенными волосами Фиона была очень красива в лучах заходящего солнца, но Рэйф остался равнодушен.

— Я знаю о ней все, кроме одного. Стоило мне только упомянуть о ее муже, как она испугалась, словно дикий зверек.

— Неудивительно, ведь прошел всего год с тех пор, как она овдовела.

Но это не мешало ей целовать меня, подумал Рэйф. Мысль о том, что Карин была в постели с другим мужчиной, приводила его в бешенство.

— Я думаю, он так глубоко ранил ее, что ей тяжело говорить о нем.

— Вот увидишь, узнав тебя получше, она все тебе расскажет.

— Может быть, — неуверенно произнесла Фиона. Давай, пока она в душе, сходим на кухню за ее любимым шоколадным печеньем.

Вытерев запотевшее окно ванной, Карин увидела их идущими по саду. Твердо решив выполнить задуманное, она завернулась в полотенце и позвонила в свою клинику.

Голос секретарши звучал так отчетливо, будто она находилась в соседней комнате. Она соединила Карин с начальником.

— Дэннис, это Карин. Я предполагаю вернуться пораньше. Это согласуется с графиком?

— Карин, это было бы настоящим спасением.

Джим и Рита слегли с гриппом, остальные еле справляются. Приезжай сразу, как только сможешь.

Кстати, ты нашла сестру?

Карин вкратце рассказала ему обо всем, затем позвонила в аэропорт. Ей повезло: кто-то из пассажиров отменил свой заказ на завтрашний рейс. Она забронировала билет на поезд до Лондона, оделась и спустилась в гостиную, где ее ждали Рэйф и Фиона. Сестра протянула ей тарелку с миндальным печеньем, покрытым толстым слоем шоколада.

— Это тебе, — сказала она. — Если ты не против, я возьму парочку.

Чувствуя себя виноватой, Карин взяла одно.

— Мне придется забрать его домой, — беспечным тоном сказала она. — Я позвонила в клинику. У них там эпидемия гриппа. Так что завтра я уезжаю.

На мгновение лицо Рэйфа вспыхнуло, но он сдержался. Фиона искренне расстроилась:

— Так скоро?

— Ты можешь навещать меня, когда пожелаешь.

— Непременно. Но обещай, что ты приедешь на Рождество. Мои родители будут рады видеть тебя.

Уж на это Карин никак не рассчитывала, но вслух сказала:

— Было бы замечательно.

— Мама всегда украшает дом ветками падуба и свечами, а Рэйф в канун Рождества устраивает в Стонериггсе большую вечеринку. Ты должна быть здесь.

Может, она сломает ногу за неделю до Рождества. Упадет с лошади, или ее растопчет больная корова.

— У меня нет праздничной одежды.

— Если бы ты завтра не уезжала, мы бы отправились в Лондон за покупками, — грустно сказала сестра. — Почему так скоро?

— Я должна. Мой босс был всегда очень добр ко мне, и я должна помочь ему сейчас.

— Тогда мы с тобой сегодня не будем спать. Я не хочу терять ни минуты.

— Рано утром я улетаю в Осло и должен перед этим просмотреть кое-какие документы, — отрывисто бросил Рэйф. — Значит, Карин, мы больше не увидимся. Желаю хорошего полета.

У нее разрывалось сердце. Когда она увидит его в следующий раз, он, возможно, уже будет женат на Фионе.

— Спасибо за все, Рэйф, — сказала она сухо.

— Рэйф, ради бога, поцелуй же ее. Она ведь моя сестра! — возмутилась Фиона.

Молясь, чтобы никто не заметил ее волнения, Карин застыла как статуя, когда Рэйф прикоснулся к ее щеке. Она не осмелилась посмотреть ему в глаза.

Рэйф, поцеловав Фиону в щеку, удалился так быстро, будто за ним гналась стая волков. Завтра вечером Карин сядет в самолет, который унесет ее за четыре тысячи миль отсюда. Туда, где ее дом.

Он не хотел страсти. Так что чем раньше она вернется домой, тем лучше.

Четыре тысячи миль… как это здорово звучит.