Доверься любви

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Без четверти шесть Карин была готова. Она ходила взад-вперед по своей спальне и нервничала.

Не приходилось сомневаться: то, что она называла игрой с огнем, было настоящим помешательством.

Рэйф Холден не для нее.

И она рисковала повторить ту же ошибку, которую совершила со Стивом. Она, наверное, сошла с ума, если увлеклась мужчиной, о котором ей почти ничего не известно.

Без трех минут шесть раздался звонок в дверь.

Карин подскочила, словно ужаленная, поправила платье и начала спускаться вниз.

Посреди лестницы она вдруг остановилась. Она же идет ужинать с Рэйфом Холденом. Многие женщины отдали бы все, чтобы только оказаться на ее месте. Тогда почему она ведет себя как испуганная овечка?

Карин расправила плечи, улыбнулась и открыла дверь.

— Боже мой, — сказал Рэйф.

Короткое платье цвета морской волны открывало красивые длинные ноги. Плечи и руки девушки были обнажены. А вырез на платье… стоп, Рэйф! Крошечные серьги переливались разноцветными огнями. Розовая помада отливала перламутром.

Под его изучающим взглядом Карин почувствовала неуверенность.

— Слишком много теней? Помада на зубах?

— Ты потрясающе выглядишь, — проронил Рэйф.

Он был ошеломлен. — Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.

Карин улыбнулась в ответ.

— Ты мне льстишь.

— Я говорю чистую правду.

— Но это всего лишь платье моей подруги и недорогая косметика!

— Не знаю, что это, но ты меня сразила.

То же самое она могла сказать про него. На ее щеках вспыхнул румянец.

— Ты тоже неплохо выглядишь… Ты такой эффектный, такой сексапильный.

На Рэйфе был безупречно сшитый серый костюм, голубая рубашка и элегантный шелковый галстук. Он словно сошел с обложки глянцевого журнала. Каждое движение было преисполнено грации хищника.

Ее разум кричал об опасности.

"Замолчи, — приказала себе Карин, опьяненная его присутствием. — Я заслужила этот вечер. Последние три года были сплошным адом, неужели я не могу немного развлечься?"

— В ресторане уже все готово? — спросила она.

— Наверное. Но не уверен, что я готов.

— Я выросла в маленьком городке. Это совсем не то, к чему ты привык. Здесь нет ничего особенного.

— Ничего, кроме твоей головокружительной красоты, — серьезно сказал Рэйф. — Ты смелая и честная. Если ты дала обещание, то обязательно сдержишь его. Не спрашивай, откуда я это знаю. Просто знаю, и все. Если я поцелую тебя, помада не сотрется?

— Судя по этикетке, она устойчивая.

— Почему бы нам не проверить это?

Карин прикрыла глаза. Сначала она почувствовала тепло его дыхания на своей щеке, затем его рот жадно приник к ее рту. Его язык разомкнул ее губы, становясь все настойчивей и будя в ней ответное желание. Карин застонала от удовольствия. Забыв о губной помаде, она обвила руками его шею. Он прижал ее бедра к своим. Она больше не могла бороться с желанием.

Рэйф отстранился первым. Дрожащей рукой он убрал золотистый локон с ее щеки, затем прижался лицом к ее округлому плечу, упиваясь сладковатым ароматом нежной кожи. Подожди немного, Рэйф.

Всему свое время.

Легко сказать, но трудно удержаться после поцелуя, который разбил в пух и прах все доводы рассудка.

— Нам лучше остановиться, — пробормотал он, или мы вообще никуда не пойдем.

— Лиз мне этого не простит. Я обещала подробно рассказать ей про меню. Иначе получится, что я взяла ее платье только для того, чтобы переспать с тобой.

— Какая жертва, — криво усмехнулся Рэйф. — Это твоя шаль? Вечером может похолодать.

Карин кивнула, и он набросил ей на плечи белую шерстяную шаль, расшитую серебристыми нитками.

На улице их ждал блестящий черный лимузин с шофером в униформе.

Карин прищурилась:

— Ты хотел произвести на меня впечатление? Если да, то тебе это удалось.

Рэйф открыл заднюю дверцу и помог ей сесть, стараясь при этом не смотреть на длинные стройные ноги, затем сел рядом. Между ними лежал огромный букет розовых роз. Карин взяла его и вдохнула восхитительный аромат.

— Это мне?

— Если хочешь, — неловко сказал он.

— Как можно не хотеть! Они великолепны.

Ее глаза сияли, как хрусталь. Все разумные мысли вылетели у него из головы.

— Как прошел день? — вымученно произнес он.

Карин начала рассказывать ему обо всех своих четвероногих пациентах, и Рэйф немного расслабился. Когда лимузин остановился, Карин посмотрела в окно.

— Это же аэропорт, — удивилась она.

— А вон там мой личный самолет.

По ее лицу промелькнула тень.

— Мы куда-то летим?

— Мой курорт в штате Мэн находится в часе лета. Не волнуйся, ты успеешь на работу.

Доверься мне. Таков был истинный смысл его слов. Ему она, пожалуй, могла доверять, а вот самой себе…

— Обещаю, тебе понравится, — добавил Рэйф.

— Ты правда очень богат? — спросила Карин, очаровательно нахмурив брови.

— Очень.

— Сколько у тебя курортов?

— Пара сотен.

— А домов?

Она так подозрительно посмотрела на него, будто владеть собственностью за границей было преступлением.

— Каменный дом в Дровертоне, пентхаус в Лондоне, коттедж на Гебридских островах, шале в Сент-Морице и маленькое бунгало на Кокосовых островах. Но я все время провожу в Стонериггсе, а в остальных домах обычно гостят мои друзья.

— У нас с тобой нет ничего общего!

— Карин, — властно сказал он, — давай отложим эти споры на потом. Если не брать в расчет деньги, у нас с тобой много общего. Пошли, нас ждет пилот.

Карин была в восторге от самолета, особенно ей понравились кухонька и ванная, в которой было все необходимое. Убрав сумку с ночными принадлежностями, она уютно устроилась в глубоком кожаном кресле.

Курорт, куда они летели, находился на изумрудно-зеленом острове у побережья штата Мэн. Бирюзовая гладь моря была усеяна белыми точками яхт и катеров. Когда самолет снизился, Рэйф сказал:

— Я задумал превратить это место в конференц-центр для руководителей. Здесь есть вертолетная площадка, конференц-залы, оборудованные самой современной техникой, спортклуб, солярий и огромный бассейн. Отсюда видно пристань для яхт.

— Наверное, здесь очень трудно сосредоточиться на делах, — усмехнулась Карин.

— Это хорошее вложение денег, — небрежно произнес Рэйф.

Самолет приземлился. Перед ангаром их ждал еще один лимузин. Они сели в него и поехали по извилистой дороге, по краям которой росли ели и березы, мимо шале, спрятавшихся под сенью деревьев, мимо песчаных пляжей, украшенных огромными гранитными глыбами. Карин привело в восторг главное здание из камня и кедровой древесины. Наконец они добрались до уединенного бунгало, окруженного с трех сторон величественными буками, густым кустарником и садами, в которых благоухали лилии, розы и жимолость. Впереди простирался океан.

Проводив Карин в дом, Рэйф сказал:

— Здесь три спальни. Выбирай любую. После мы поужинаем.

В каждой спальне были свой балкон, камин и отделанная мрамором ванная. В гостиной, облицованной панелями из беленой сосны, на полу были ковры ручной работы. Камин обрамляли стеклянные скульптуры в стиле модерн. Карин подумала, что у нее не хватит слов, чтобы описать все это Лиз. С Фионой будет проще: она привыкла к подобной роскоши.

Думая, что ей все это снится, Карин шла вместе с Рэйфом к главному зданию. Когда они вошли в сводчатое фойе с огромными окнами, Рэйф посмотрел на свою спутницу. Она была так спокойна, будто каждый день посещала подобные места.

Когда им принесли меню, Рэйф мягко сказал:

— На цены даже не смотри.

С трудом отведя взгляд от высокого деревянного потолка и дорогих ковров, Карин открыла меню.

— Я так голодна, что могу тебя разорить, — пошутила она.

— Здесь все принадлежит мне, помнишь? Заказывай, что хочешь.

— Надеюсь, наш ужин не закончится мытьем посуды? — с озорной улыбкой спросила Карин.

— Только не сегодня.

— Прямо глаза разбегаются. Как тут выбрать?

Он начал рассказывать ей про закуски. Когда им налили вина, Рэйф поднял свой бокал:

— Давай выпьем за Фиону и Джона.

— За их счастье, — сказала Карин с блестящими от слез глазами. — Я так скучаю по ней и сгораю от нетерпения увидеть Джона!

— Ты можешь приехать в Стонериггс, когда захочешь, и встретиться с ними.

С ее языка едва не сорвались слова о том, что он многое принимает как должное. Нет, лучше отложить все споры на потом. Смакуя дорогое вино, она воскликнула:

— Я никогда не пробовала ничего подобного! За кого еще можно выпить?

— Может, за твою подругу Лиз? — засмеялся он.

— Точно. За Лиз и Пьера.

Он чокнулся с ней.

— Я счастлив быть здесь с тобой, Карин.

Эти слова вырвались сами собой. Карин пристально посмотрела на него, затем отвела взгляд.

— Сочтем это за комплимент моему платью.

Это был завуалированный отказ. Рэйф почувствовал, что начинает закипать. Похоже, противостояния не избежать, но сейчас не место и не время.

— Ты права! — подтвердил он. — Почему бы нам теперь не выпить за моих родителей? За Джоан и Реджинальда, которые до сих пор безумно любят друг друга.

Карин молча согласилась с ним.

— Замком управляют они?

— Да, и делают это весьма эксцентрично.

Сначала он рассказал ей о том, каким Холден-Касл был много лет назад и каким стал сейчас, затем заговорил о неуправляемой своре собак его матери и о том, что отец просто одержим игрой в бридж. В его рассказе ощущалась глубокая привязанность, и это тронуло Карин.

Потом она сама начала рассказывать о своих родителях, о том, как долго ее отец боролся с болезнью сердца, о трудностях, которые выпали на долю ее матери.

— В университете я была настоящим книжным червем. А как иначе? Ведь моя мама пожертвовала многим, чтобы оплатить мое образование.

Она попробовала салат, приправленный клюквенным соком и оливковым маслом.

— Ммм… восхитительно.

Затем Рэйф попросил ее рассказать о детстве и юности. Им принесли креветки, морские гребешки с овощами и мусс из кленового сиропа. К каждому блюду подали соответствующее вино. Но его надежда на то, что она расскажет ему о своем браке, не оправдалась.

Допив свой эспрессо, Карин сказала:

— Это было лучшее, что я когда-либо ела. Спасибо тебе, Рэйф.

— Не за что. Ты не хочешь немного погулять или потанцевать в патио?

— Когда-то я любила танцевать, — задумчиво произнесла Карин.

Стив был превосходным танцором, но слишком техничным, его душа была глуха к музыке. Танцевать же с другими он ей не позволял. Вспомнив о его жесткости, она содрогнулась.

— Тебе холодно?

— Просто я выпила слишком много, — натянуто улыбнулась Карин.

— Так потанцуем? — напомнил Рэйф.

Весь вечер он ощущал присутствие еще одного человека — мужчины по имени Стив, который умер героической смертью. И это ему не нравилось.

Укрытый навесом дворик увивали цветы глицинии, которые при свете луны были похожи на голубые фонарики. Несколько пар кружились на площадке под звуки романтичной мелодии. Карин вся отдалась музыке. Ее движения в объятиях Рэйфа были так естественны, будто она танцевала с ним всю жизнь.

— А ты сейчас выше, чем в своих тяжелых ботинках, — улыбаясь, заметил Рэйф.

Она захихикала.

— Знал бы ты, как у меня болят ноги. И как только женщины могут ходить в таких туфлях!

— Сними их.

— Прямо здесь? — возмутилась она.

— Карин, дорогая, мы можем делать все, что захотим.

Дорогая… неужели это правда? Неужели она может делать все, что хочет? Ее главным желанием было завершить этот чудный вечер в постели с Рэйфом. Что в этом такого? Завтра он отвезет ее домой, а сам отправится в Торонто. Еще в Англии он говорил ей, что в его жизни нет места страсти. Ни ему, ни ей не нужны обязательства. Так почему бы им не провести эту ночь вместе, а затем спокойно разойтись?

Это было бы прекрасным завершением вечера.

Она прижалась к нему, опьяненная желанием. Их тела двигались в такт.

— Может, вернемся в бунгало? — страстно прошептала Карин.

— Отличная идея, — произнес Рэйф.

От его голоса у нее по спине побежали мурашки.

Этот мягкий голос напомнил ей вино, которое они пили за ужином. Все ее тело пронзила сладкая боль желания. Он взял ее за руку, и они покинули патио.

— Когда ты летишь в Торонто? — спросила Карин, войдя в бунгало.

— Я не тороплюсь.

— Ты же хотел купить отель.

— Мне доложили, что он не соответствует нашим требованиям.

— Значит, ты собираешься домой? — резковато спросила Карин.

— Спешишь от меня отделаться?

Она насторожилась.

— Если мы проведем сегодняшнюю ночь вместе, это не будет началом каких-то серьезных отношений. Никаких обязательств.

— Значит, ты хотела переспать со мной, только если я завтра улечу домой? — возмутился он.

— Ты сам сказал, что ты здесь ненадолго.

— Может, я передумал.

— Может, тебе не мешало бы мне об этом сказать? Карин разочарованно вздохнула. — Рэйф, я не хочу, чтобы этот замечательный вечер закончился ссорой.

Ты сказал мне, что в твоей жизни нет места страсти.

Поэтому ты и хотел жениться на Фионе. Она не вызывала у тебя никакого желания. Разве то, что происходит между нами, не страсть? И я думаю, что обязательства передо мной не входят в твои планы.

Похоже, она нашла его уязвимое место.

— Слишком рано говорить о будущем. Я просто хочу узнать тебя получше.

— Просто? Большинство людей не ездят на пикник за четыре тысячи миль!

Его глаза сверлили Карин.

— Я не люблю говорить об этом. О том, почему все эти годы я ретировался при малейшем намеке на страсть. Но тебе расскажу все.

— А зачем мне это знать? — с вызовом бросила она.

— Послушай пять минут, — мягко попросил Рэйф.

Ее радостное настроение улетучилось, уступив место тревоге.

— Хорошо. Но не жди, что я передумаю насчет обязательств.

— Об этом поговорим позже, — отрезал Рэйф. Сейчас речь пойдет обо мне. О том, как все было прекрасно, пока не появилась ты.

Он остановился, чтобы успокоиться.

— Я встретил Селин, когда мне было двадцать пять, — безразличным тоном произнес Рэйф. — Дела мои шли в гору, я работал до седьмого пота по двадцать четыре часа в сутки. Объездил весь мир, вел дела с людьми, которые были в десять раз опытнее меня. Селин была из Парижа. Она работала фотомоделью и была так красива, что я влюбился в нее с первого взгляда. Я думал, что она недоступна. Но, к моей радости, это оказалось не так. Она стала моей, и следующие полтора года я был по уши в нее влюблен.

Карин молчала. Сквозь открытое окно она слышала шелест буковых листьев. Ей было противно каждое его слово. Она ревновала к женщине, которую Рэйф любил в прошлом.

А может, любит до сих пор?

— Селин приходилось много ездить, мне тоже. Но мы не упускали ни одной возможности, чтобы встретиться. Разлуки продлевали наши отношения и одновременно разрушали их. Конец был предсказуем. Однажды я вернулся из Бангкока раньше, чем ожидал, и застал ее в постели с другим. Как я узнал позже, он был не единственным. Она с самого начала постоянно изменяла мне.

В тусклом свете, пробивающемся из холла, его лицо было бледным.

— Мне очень жаль.

— Мы все когда-нибудь взрослеем… но я доверял ей. Ужасней всего было то, что она рассмеялась мне в лицо, как будто я был полным идиотом, раз верил ей. Рэйф, встречаться с одним мужчиной… это же старомодно…

— Как низко с ее стороны, — порывисто сказала Карин.

— После той ночи я больше никогда ее не видел.

С тех пор я встречался только с теми женщинами, которые ничего не обещали. Я чувствовал себя защищенным. Как и ты, — сардонически улыбнулся Рэйф, — я не желал никаких обязательств.

Что он хотел услышать в ответ?

— Многие женщины верны и преданны.

— Фиона была бы такой. Я доверял ей и даже по-своему любил ее, но она меня не волновала.

— Ты все еще любишь Селин? — нечаянно вырвалось у Карин.

— Нет. Со временем мои чувства умерли.

— Ты не любишь меня.

Рэйф внутренне содрогнулся.

— Я пока не знаю, что испытываю к тебе, помимо откровенного желания.

— А я волную тебя?

— Да.

Его односложный ответ повис в воздухе.

— Это еще одна причина, по которой ты должен лететь завтра, — невозмутимо заявила Карин.

— И считать себя трусом всю оставшуюся жизнь? Он помедлил. — Я был честен, когда говорил, почему хотел жениться на Фионе. Понимаешь, я готов осесть, создать семью, проводить больше времени в Стонериггее. Фионе всегда хотелось иметь детей… Он снова помедлил. — Я все еще хочу этого. Но только не с Фионой.

Карин почувствовала, будто ледяная рука сжала ее сердце.

— Любая женщина была бы счастлива стать твоей женой и матерью твоих детей. Возвращайся домой, Рэйф, ты обязательно встретишь такую, — спокойно сказала она.

— Я не могу этого сделать сейчас, когда начинаю думать, что ты та единственная, которая мне нужна.

— Это нелепо! Мы виделись всего пару раз, ты ничего обо мне не знаешь.

— Ты кое о чем забыла. Я знаю Фиону, а значит, в некотором смысле и тебя.

— Ее жизнь сильно отличается от моей.

— Я знаю, что ты сейчас скажешь. Ее деньги, твоя карьера…

Карин наклонилась, чтобы расстегнуть ремешки на туфлях. В тусклом свете ее белая шаль напоминала одеяние призрака.

— Давай расставим все точки над "и". Ты хочешь близких отношений? Я не гожусь для них. Долговременные обязательства тоже не для меня.

— Почему?

— Потому что ЭТО причиняет сильную боль.

Это правда, убеждала себя Карин. Хотя бы отчасти. Просто это трудно понять тому, кто не испытал такой боли.

Рэйф молча смотрел на нее. Каждый его нерв был напряжен до предела. Она имела в виду Стива.

Свою рану, которая так глубока, что даже мысль о связи с другим мужчиной для нее невыносима.

— Карин, ты сама предложила расставить все точки над "и", — спокойно сказал он. — Расскажи мне о Стиве. Как вы познакомились? Что он значил для тебя?

— Я хочу переспать с тобой, а не ворошить прошлое.

— Но почему я не могу спросить о твоем муже?

Карин упрямо вскинула подбородок.

— Потому что я этого не желаю. Рэйф, мы оба знаем, что происходит между нами, когда мы находимся рядом друг с другом. Тут нет ничего дурного.

Скрывать это бесполезно. Мы проведем эту ночь вместе, а утром ты вернешься в Англию. Или же мы будем спать в разных комнатах.

— Ты хочешь заняться со мной любовью, а потом вести себя так, будто ничего не произошло?

— Да. — Внезапно она положила руку ему на плечо и заговорила голосом, полным страсти:

— Я хочу прикасаться к твоему обнаженному телу, пробовать его на вкус. Хочу принадлежать тебе, почувствовать тебя. Это все, чего я хочу.

Его обдало жаром. Он посмотрел на ее тонкие пальцы с длинными ногтями и представил себе, как эти ногти впиваются в его обнаженную спину, как мягкая грудь касается его груди, как стройные ноги обвивают его бедра. Сердце бешено застучало. Разве ему тоже этого не хотелось? Ее обнаженное податливое тело в его руках и целая ночь впереди…

Сделав над собой грандиозное усилие, он отстранился.

— Но завтра утром мне нужно сесть в самолет и вернуться домой, я правильно понял?

Она кивнула.

— Не беспокойся, я не забеременею. Я приняла таблетки. Нас ничто не будет связывать. Никаких обязательств.

— Меня оскорбляли несколько раз в жизни, но ты превзошла всех, — сказал Рэйф.

— Ты не хочешь, чтобы мы предохранялись?

— Я не хочу, чтобы ты обращалась со мной как с любовником на одну ночь.

Ее ноздри раздулись от ярости.

— Секс без обязательств — привычное дело для мужчин. А мне нельзя только потому, что я женщина?

— Речь идет не о равноправии, а о привязанности.

— Ты хочешь завести со мной роман? Не выйдет.

Я этого не хочу.

— Тогда я и близко не подойду к твоей постели.

Ни сейчас, ни когда-либо еще.

— Прекрасно! — отрезала Карин, схватив туфли. Желаю спокойной ночи. И больше не ищи встреч со мной.

Она гордо прошествовала по комнате в самую дальнюю из спален и захлопнула дверь. Рэйф слышал, как поворачивается ключ в замке.

Чувствуя себя боксером-тяжеловесом после боя, Рэйф покинул бунгало и направился к главному зданию.

Женщина, которую он хотел, предложила ему провести ночь в ее постели, а он отверг ее.

Но он не простил бы себе, если бы провел с ней ночь, а наутро вернулся домой, будто ничего не было. Неужели она считает, что он способен лишь на это? Если так, то пусть катится ко всем чертям.

Он перебрал целую кучу ругательств на разных языках, но легче ему не стало. Он говорил себе, что Карин всего лишь женщина, несомненно красивая, сексуальная, но вполне заменимая. Когда в последний раз он спал с женщиной? Это было очень давно.

Он был бы полным идиотом, если бы влюбился в нее.

На следующий день он первым делом велит пилоту подготовить самолет к трансатлантическому перелету. Зачем ему торчать в Шарлоттауне?

Он найдет кого-нибудь, с кем можно будет построить семью. Стоит только намекнуть на это, и женщины толпами последуют за ним. За ним и его состоянием.

Карин не нужны его деньги. Впрочем, как и он сам. Она просто хотела использовать его, а затем выбросить, как ненужную вещь.

А разве ты сам последние шесть лет не вел себя так же? Она хоть была честна с тобой.

Нахмурившись, Рэйф пересек вестибюль и направился в бар. Там он подозвал бармена и заказал выпивку.

Когда ему принесли бренди, он угрюмо уставился на него. Пить ему не хотелось. Он взял стакан и потряс. Жидкость пришла в движение. "Вот так и я, подумал он. — Все кидаюсь из стороны в сторону".

Хватит с него Карин и ее любовных игр! Он увидит ее на свадьбе Фионы, потом на крестинах детей.

Он справится с этим. К тому времени сам будет женат.

— Закажете мне выпить?

Рэйф обернулся. Красивая молодая женщина в черном платье села на соседний стул. Дочь главного администратора ищет приключений, подумал он.

Замена Карин появилась раньше, чем он ожидал.

— Извините, — произнес он, — я недоступен. Будьте осторожней, когда подсаживаетесь к незнакомым мужчинам. Не все такие безобидные, как я.

— С виду вы таким не кажетесь.

Рэйф подозвал официанта, швырнул на стойку купюру и сказал твердо:

— Принесите леди выпить. Сдачу оставьте себе.

Он холодно улыбнулся, пожелал обоим спокойной ночи и вышел из бара.

Я недоступен. Он действительно так сказал.

Дойдя до бунгало, он постоял несколько минут в тени буков. Быть недоступным означало быть связанным обязательствами. Он был предан Карин.

Рэйф не понимал, что означало подобное обязательство, но пренебрегать им нельзя.

Он был готов поспорить на Холден-Касл и Стонериггс, что Карин боялась снова влюбиться. Однажды с ней это случилось, но она потеряла своего любимого. Как можно винить ее в том, что она не хочет обязательств? Он сам уклонялся от них после того, как его бросила Селин.

Сняв пиджак и ослабив узел галстука, Рэйф вошел в бунгало. Он знал, что ему делать дальше.