Дракон для семейного счастья

Глава 13

Следующие дни потонули в делах.

Кто бы знал, что быть хозяйкой огромного поместья и толпы слуг – такая морока! В фэнтезийных романах об этом не пишут. Но я не жаловалась, напротив, в ежедневных заботах мы с Эйнаром становились всё ближе друг к другу.

Ночевал он с того памятного вечера исключительно в моей спальне, завтракали мы тоже вдвоём. А после или отправлялись в кабинет разбираться с запущенными делами северного поместья, или ехали в посёлок, чтобы увидеть что-либо, так сказать, по факту. И нам было хорошо.

Но и в этой бочке мёда имелась своя ложка дёгтя. Даже две: во-первых, я так и не нашла способа повернуть вспять ритуал на бесплодие, а во-вторых, по дому шатался Олаф! Он использовал любую возможность, чтобы с улыбочкой выдать двусмысленную фразу и уколоть побольнее. Ему не по вкусу пришлась весть, что брат впервые в жизни категорически отказался решать чужие проблемы.

Речь шла о какой-то девушке, с которой Олаф обошёлся со свойственной ему беспардонностью, а жертва неожиданно оказалась хоть и бедной, но аристократкой, и обратилась за защитой к самому императору. В результате горе-ловелас постоянно появлялся у нас дома, то уговаривая вмешаться Эйнара, а то выпрашивая у меня какой-нибудь ритуал, чтобы «ей память отшибло». Ясное дело, понимания он не находил ни с какой стороны. Тем более девушка и не хотела ничего из ряда вон выходящего – всего лишь публичных извинений. Но заносчивость и гордыня не позволяли Олафу с этим смириться.

В общем, жизнь катилась своим чередом, пока однажды утром я, проснувшись, не увидела, что за окном светло, хотя на часах ещё относительно рано.

– Рассвело? – с удивлением протянула я.

– Да пора бы уж, – хмыкнул Эйнар, потягиваясь. – Уже больше месяца после Новогодия прошло – ночь на убыль идёт.

– Да, конечно…

Только сейчас поняла, что живу в новом мире почти два месяца и даже не заметила, как пролетело время.

– С добрым утром, – муж поцеловал меня в губы и ушёл к себе, одеваться.

Я быстро привела себя в порядок и спустилась в малую столовую. Эйнар уже сидел за столом и коротал время с каким-то письмом.

– Новости? – мимоходом поинтересовалась я, намазывая поджаренный тост рыбным паштетом и поливая сверху мёдом. – Что пишут?

– Писали, – хмыкнул муж, откладывая свиток и тоже берясь за нож. – Полсотни лет назад. Это договор на владение землёй и права поселян. Вот послушайте, какая нелепость…

Дверь с треском распахнулась, и на пороге с широкой улыбкой возник Олаф.

– А вот и я! Соскучились?

– Безмерно, – непередаваемым тоном протянул Эйнар, откладывая письмо.

– Ещё как, – в один голос с мужем процедила я.

– Чудно, когда в семье царит единодушие, – кивнул Олаф и уселся за стол.

Сервировать ему прибор, естественно, никто и не подумал, но родственничка это не смутило. Он спокойно пододвинул к себе главное блюдо и принялся за еду. Бокал отобрал у Эйнара, а у меня стащил пиалу с мёдом, негодяй!

Тосты мгновенно потеряли всю свою прелесть. Вот ведь суперсила у человека – мгновенно портить аппетит. Его надо диетологам всяким в аренду сдавать. Жаль, что тут таких нет.

– И что привело вас к нашему столу на этот раз? – проворчала я, смакуя единственный оставшийся в моём распоряжении кусок.

– Как всегда, дела семейные, дорогая сестра, – отозвался Олаф. – Но не забивайте свою хорошенькую головку, вам это вряд ли будет интересно. Хитроумные девицы, норовящие поправить своё положение за счёт лордов-драконов, просто в традиции нашей семьи.

– Я уже сказал, что нахожу требования этой девушки совершенно справедливыми и вмешиваться не буду, – ледяным тоном отрезал Эйнар. – Набедокурил – имей смелость извиниться.

– А честь нашей семьи тебе побоку?! – возмутился братец.

– Раньше надо было о чести думать, когда к леди под юбку лез.

– Да кто бы догадался, что она – леди! Обычная оборванка-приживалка, каких сотни на любом приёме.

– Вот и не болтался бы по приёмам, раз благородную даму от прислуги отличить не можешь! Не говоря уже о том, что и с прислугой так себя вести недостойно.

– О-о-о… Как мне надоело это слушать, – закатил глаза Олаф.

– Если надоело, то можешь здесь больше не появляться. Ничего другого ты от меня не услышишь, – рявкнул Эйнар, бросив салфетку поперёк тарелки. – Миледи, я буду ждать вас в кабинете.

Противно скрипнули по паркету ножки отодвигаемого кресла, и минуту спустя я осталась с самозваным родственничком наедине.

«Вот спасибо за компанию, дорогой супруг, – буркнула я про себя. – Всю жизнь мечтала позавтракать в обществе твоего хамоватого братца».

– Ну хоть аппетит не будет портить. Ханжа! – выдал Олаф. – Как ваши ритуалы, Фрейа?

– Никак. Мне сейчас не до ритуалов. Очень много дел, – я поспешно сняла салфетку с колен и поднялась. – И если вы меня извините…

Он крепко ухватил за локоть.

– Почему избегаешь меня, Фрейа? Я ведь и обидеться на такое отношение могу.

– А по-моему, я вполне нормально отношусь к брату мужа, – огрызнулась я, выдернув руку из захвата. – Если вас это обижает, ничем не могу помочь.

Не дожидаясь, что ещё придумает эта ходячая ложка дёгтя, я вышла из столовой.

К счастью, в коридоре Хенрика надзирала за служанкой, протирающей рамы многочисленных картин, поэтому Олаф за мной не последовал, поостерегся сплетен.

Но зато весь день ловила на себе его злые взгляды.

А на следующее утро проснулась с жуткой тошнотой и резями в желудке. Забыв обо всём, скатилась с кровати и бросилась в ванную.

– Фрейа, что-то случилось? – позвал из-за двери Эйнар.

– Всё нормально…

Полегчало только через четверть часа. Измученный желудок немного угомонился, и я без сил привалилась к стене, тяжело дыша.

В чём дело? Неужели съела что-то испорченное? Но ведь Хенрика следит за качеством пищи… Да и я сама недавно проверяла кладовую и ледник.

С трудом поднявшись на ноги и придерживаясь за стену, подошла к умывальнику. В зеркале отражалось форменное привидение: бледное, с тёмными кругами вокруг глаз и ярко-алыми губами. Растрёпанные локоны только дополняли картину.

– Ну, красавица, – пробормотала я, умываясь. – Это же надо было так не вовремя отравиться.

Прохладная вода немного взбодрила. Настолько, что даже рискнула выйти обратно в комнату.

Неда уже поджидала возле шкафа.

– Доброе утро, миледи, – привычно поклонилась она, а, распрямившись, отшатнулась. – Ой! С вами всё в порядке, госпожа?

«Ну вот… – окончательно расстроилась я. – Даже горничная заметила мою неземную красоту… Нет, показываться Эйнару на глаза в таком виде точно не стоит».

– Всё хорошо. Сходи к лорду и передай, что я сегодня не поеду с ним в посёлок. Пусть отправляется один. Мне слегка нездоровится, – при одной мысли о столовой и царящих там ароматах желудок снова сжался, и я поспешно добавила: – И к завтраку не выйду. Лучше посплю подольше.

– Да, миледи. А с вами точно всё в порядке?

– Всё хорошо.

Оставшись в одиночестве, я безвольно опустилась в кресло. Сумасшедшее утро только началось, а уже вытянуло из меня все силы. Что же будет дальше?

Вернувшуюся Неду отослала обратно слабым взмахом руки. Вставать не хотелось, что уж говорить о ежедневном ритуале одевания, укладки и прочих утренних телодвижениях.

Несколько раз в коридоре слышались шаги, но потревожить больше никто не рискнул. Вскоре со двора донеслись приглушённые возгласы и лошадиное ржание, пересилив слабость, я поднялась и подошла к окну. Эйнар на своём чёрном жеребце как раз выезжал за ворота.

Желудок вроде бы угомонился и даже тихонько урчал, напоминая, что неплохо было бы позавтракать, но напуганная кошмарным пробуждением, о еде старалась не думать.

– Чем же всё-таки отравилась? – пробормотала я себе под нос, надевая лежавший в кресле тёплый халат и завязывая поплотнее пояс. – Надо бы разобраться, а то ещё кто-нибудь отравится. Хотя, если это будет Олаф, только порадуюсь.

Я дёрнула шнур звонка, вызывая прислугу.

Нашли же, как вызвать целителя, когда экономка пострадала, значит, и для меня смогут врача организовать. Посмотрим, что он скажет.

Неда постучала в дверь минут через пять. Но пришла она не одна, а вместе с Хенрикой.

– Доброе утро, – кивнула ей я.

– Доброе, пресветлая леди, доброе! – заулыбалась пожилая женщина. – А уж милорд как обрадуется!

– Чему? Моей преждевременной кончине?

– Что ты такое говорите, госпожа?! – всплеснула руками Хенрика. – Благословили, светлые боги! Теперь всё хорошо будет!

– Конечно, будет, как только вы вызовете целителя. Сегодня мне стало дурно.

– Целителя – это можно, – кивнула экономка. – Обычно их попозже зовут, но если вам так будет спокойнее, то…

– Попозже? – перестав понимать, о чём речь, я нахмурилась. – Почему попозже, и что так обрадует моего мужа? То, что я отравилась и меня всё утро тошнило?

– С утренней тошнотой мы и сами справимся, пресветлая леди, – мягко улыбнулась Хенрика. – Не впервой. Неда, сбегай-ка на кухню, принеси тот отвар для госпожи, что я сделала. Как раз уже должен был подстыть. Эти травы в моей семье испокон веков заваривают, госпожа. И матушка лорда Эйнара их пила, и бабка… Как рукой снимает. Я как заприметила, что у вас вкусы поменялись, так и достала их.

– Вкусы поменялись?

– А то как же. Кто ж просто так рыбу мёдом поливает?

– Фу, – протянула я, представив такое странное блюдо, и осеклась.

Да быть того не может…

Ошарашенная внезапными открытиями, даже не заметила, как в руках оказалась большая кружка.

– Пейте, миледи, – сказала Хенрика. – Всё как рукой снимет. Вечером ещё кружечку принесу, и утром к завтраку подам. Нутро и уймётся.

Я машинально отпила из кружки. Отвар был вполне сносным на вкус, не сладкий, конечно, но терпимый. Пряный, чуть терпкий, он явно пошёл на пользу моему измученному желудку.

– Я беременна.

– Ну конечно, – радостно закивала экономка.

– Но как же… Это же…

«Невозможно», – я договорила уже про себя, вовремя сообразив, что посвящать кого-то в подробности устроенной ведьмой гадости не стоит. Хенрика, ясное дело, желает любимому хозяину, да и мне заодно, только добра. Но ей ведь не объяснишь, что мерзкий ритуал провела другая Фрейа.

Экономка поняла меня по-своему:

– А вы меньше всяких столичных колдунов слушайте, госпожа. Я и милорду говорила и вам скажу, уж простите за прямоту, гонору у них много, одёжки золочёные, а ума – пшик! Не было у нашего лорда никакого бесплодия! Где это видано – лорд-дракон и бесплодный. Чушь! Просто светлые боги вам время дали, чтобы понять, кто есть кто, – назидательно пояснила Хенрика. – Дети должны приходить в этот мир по любви.

Я нервно хихикнула.

– Не смейтесь, миледи, – строго сказала старая экономка. – Боги вас любят.

– Да… Да, наверное…

Меня переполняло чистое, незамутнённое счастье: я стану мамой! И у моего ребёнка будет самый лучший отец в мире. Во всех мирах!

* * *

Весь день я летала словно на крыльях. Отвар Хенрики творил чудеса – от утреннего недомогания не осталось и следа.

В сотый раз осматривала комнаты, решая в какую переселиться, чтобы хватило места для нашей с Эйнаром супружеской постели и детской кроватки. Очень хотела отыскать самое теплое и солнечное помещение.

В конце концов я пришла к выводу, что разумнее всего будет убрать кабинет Фрейи и снести тонкую перегородку, которая отделяла его от спальни. Что-то подсказывало, что Эйнар оценит такой поступок.

Лишь обед доставил небольшой дискомфорт. Но заставила себя выпить наваристый куриный бульон с мелкими булочками и съесть две большие ложки салата.

Даже появившийся ближе к вечеру Олаф не сумел испортить настроение. Я только улыбнулась в ответ на его привычно-кислую мину и упорхнула к себе. Стучать в дверь спальни зловредный родственник уже давно отучился. С тем же успехом он мог бы ломиться в дверь конюшни. Лошади были так же глухи к его воззваниям, как и я.

Заслышав за окном конское ржание и приветственные возгласы слуг, я бросилась в коридор, но на полдороги притормозила: лестниц в доме было немного, но свалиться с одной из них благодаря дурной поспешности ни к чему. Увы, пока я степенно дошла до холла, Эйнар уже успел уйти к себе.

Ничего… Потерплю до ужина, осталось каких-то полчаса. Именно терпение должно теперь стать моим девизом. Сначала думать, потом ещё раз думать, и только после этого делать. Сейчас от моих действий зависит чужая жизнь. Улыбнувшись, я провела ладонью по пока ещё совершенно плоскому животу и отправилась в столовую.

Эйнар появился с первым ударом часов, а следом за ним в столовую вошёл Олаф.

Я слегка поморщилась. Не заметив братца, когда встречала супруга, грешным делом понадеялась, что он умотал обратно в столицу, и была крайне разочарована, увидев его вновь.

Дракон приветствовал меня улыбкой, в которой сквозила забота:

– Добрый вечер, Фрейа. Вам стало лучше?

– Да, спасибо, всё просто замечательно.

– Утром вы плохо себя чувствовали, – заметил Эйнар.

– Это прошло. И если верить Хенрике, больше не повторится. Её отвар творит чудеса.

– Какой отвар?

– Травяной. Она говорила, что ваша матушка тоже пила его. В определённые моменты жизни.

– В определённые моменты? Простите, кажется, я не понимаю.

– Какой непонятливый, – я рассмеялась. – Я беременна. У нас будет ребёнок, Эйнар!

– Но как же так?.. – проговорил мужчина. – Я же… не могу…

– Целители ошиблись.

Я смотрела, как недоверие на любимом лице сменяется радостью, и чувствовала, что ком счастья, распирающий грудь, становится ещё больше, хотя, казалось бы, больше уже невозможно. Про Олафа, сидящего тут же, начисто забыла. И, как оказалось, зря. Совершенно зря.

Потом уже я тысячу раз обругала поспешность и нетерпение, не позволившие мне дождаться, пока мы с мужем останемся наедине. Но тогда, глядя в любимые, синие как небо глаза, просто не могла сдержаться и не поделиться переполнявшей радостью, прекрасно понимая, что это и его радость тоже. Наша общая радость.

– У меня будет сын или дочь, – вполголоса проговорил Эйнар, словно смакуя эти слова.

– Я бы не был так уверен, – внезапно протянул Олаф.

– Что вы имеете в виду? – я резко обернулась к неприятелю.

– Объяснись, брат! – в один голос со мной рявкнул дракон, и в его тоне прозвучали раскаты отдалённого грома.

– Ну вы же понимаете, что целители не могут ошибаться, – напряжённо процедил Олаф. – В такую чушь способна поверить только необразованная чернь. И ладно бы ошибся один целитель, но тебя, брат, осматривали трое. Или четверо? Я уже не помню. И все они сказали то же самое. Уверен, это означает, что нас ждут неприятные сюрпризы, связанные с отцовством.

Гробовую тишину, повисшую после этих слов в столовой, можно было бы резать ножом. Я онемела от ужаса, а от радости на лице Эйнара не осталось и следа. Он нахмурился. Губы сжались в тонкую линию, а костяшки на стиснутых кулаках побелели. Зато Олаф явно наслаждался созданным кошмаром.

Он мило улыбнулся и отвесил мне шутовской поклон.

– Ничего личного, дорогая, я всего лишь стараюсь быть реалистом. Столько целителей разом не могут ошибаться, а значит… А значит, отца ребёнка может знать только женщина.

Пока он говорил, я смотрела на мерзавца, как кролик на удава – не в силах отвести взгляд. В голове метались тысячи мыслей и чувств от вселенской обиды до слепого бешенства. И эта гремучая смесь буквально пригвоздила меня к креслу, сковав мышцы каменным спазмом, приклеив одеревеневший язык к нёбу.

Грохот на противоположном конце стола прозвучал слишком яростно. На Эйнара было страшно смотреть. Он вскочил так резко, что кресло отлетело в сторону. Синие глаза на бледном лице казались почти чёрными. Не глядя в мою сторону, он в два шага пересёк комнату и схватил Олафа чуть выше локтя:

– Пойдём, братец, поговорим наедине.

Минуту спустя я осталась в столовой одна. И тут же слёзы хлынули из глаз, словно кто-то открыл невидимые краны. Поглощённая собственным счастьем, даже не подумала, как буду объяснять мужу внезапную беременность.

Для меня всё стало ясно в тот самый момент, когда поняла, отчего тошнит, даже мимолётно удивилась, как не догадалась о таком исходе раньше. Ведь всё было предельно просто… Фрейа не желала рожать, но и собой любимой рисковать тоже не захотела, завязав ритуальную контрацепцию на восприятие души. Именно её душу муж не воспринимал как человека. Об этом прямым текстом говорилось в записях! Но душа-то поменялась. Теперь в теле Фрейи из рода Среброликих обитала я, и для нормальной физиологии больше не существовало никаких препятствий.

Но не могла же я рассказать всё это Эйнару!