Дракон для семейного счастья

Глава 17

Мой план и правда выглядел безумно, наполовину состояв из предположений и смутных догадок.

Итак, Олаф признал, что письма при нём. Но не таскает же он их во внутреннем кармане камзола, верно? Значит, они спрятаны где-то в его комнате. В волшебном мире, куда я угодила, наверняка имеется множество таких же волшебных тайников, как и в апартаментах Фрейи. Всякие колдовские шкатулки, скрытые магией ниши и прочие хитрости, о которых я, попаданка, не имею ни малейшего представления.

Впрочем, и настоящая Фрейа вряд ли далеко от меня ушла в этом вопросе. Недаром зловредный братец так весело потешался над отсутствием у неё магии. А раз потешался, значит, был уверен, что тайник с письмами ей не найти…

Собственно, он не ошибся, если письма спрятаны с помощью магии, то не найти. Но у меня был Тойс – волшебник он или нет, а магию-то видит. Значит, увидит и волшебный тайник!

В тот момент, когда я пришла к такому выводу, в дверь постучали, и на пороге появилась Хенрика. Из-за её спины выглядывали Неда и любопытный Тойс.

– Вот, госпожа. Я их привела, – озвучила очевидное пожилая женщина.

– Заходите, – велела я решительно. – И слушайте. Мне очень нужна ваша помощь.

Женщины удивлённо переглянулись.

– Так, может, мальчонку…

– И его помощь тоже нужна. Но всё это тайна, – я пристально посмотрела на Тойса. – Ни друзьям, ни подружкам, ни-ко-му!

– Да я никогда, добрая госпожа! – вспыхнул паренёк.

Он собирался добавить ещё что-то, но я перебила:

– Вот и отлично. Олаф украл у меня одну вещь, и я должна её вернуть как можно скорее.

– Он всегда был на руку нечист, – ничуть не удивилась Хенрика. – Скажите супругу, госпожа Фрейа. Он братца быстро…

– Не скажу. И вам запрещаю! Это только моё дело.

– Ритуалы, – брезгливо поморщилась экономка, а Неда попятилась.

Я поняла, что, если не придумаю что-то немедленно, помогать мне никто не станет. К счастью, голова работала как часы, страх выбрасывал в кровь такое количество адреналина, что казалось, я и теорему Ферма за пару минут докажу, даром что из всех математических наук только про эту теорему и помнила.

– Да, ритуалы, – отрезала я. – Много напридумывала, пока не опомнилась и теперь не хочу, чтобы записи попали в чужие руки. Я сама чуть беды не натворила, и не желаю, чтобы кто-то другой сделал это.

– Ах, вот оно что! – просияла пожилая женщина. – Простите, госпожа Фрейа, дурное подумала.

– Больше никаких ритуалов не будет, если согласитесь помочь.

– Конечно, госпожа! Всё сделаем! – вразнобой, но очень уверенно отозвались они.

Я с облегчением перевела дух, первый скользкий этап был пройден.

– Значит, так. Неда и Хенрика, вы присмотрите за кабинетом Эйнара. Ваше дело вовремя предупредить, если Олаф вдруг оттуда выйдет и направится к себе в комнату. Я там буду и не хочу, чтобы он меня застал. Поймёт, что ищу – перепрячет. Тогда жди беды…

– Да, госпожа, мы понимаем, – закивали женщины.

– Я его задержу, коли появится, а Неда вас предупредит, госпожа Фрейа, – добавила Хенрика. – Может, ещё служанку к нему в комнату послать? Мол, убиралась, вот и перевернула всё.

– Да нет, пока не стоит. Я не собираюсь там ничего трогать, посмотрю сначала.

– Хорошо, госпожа, – пожилая женщина оказалась человеком дела. Не задавая лишних вопросов, она вышла из комнаты, увлекая за собой Неду.

– А ты, Тойс, пойдёшь со мной, – сказала я, поймав вопросительный взгляд паренька. – У тебя будет самая важная задача.

Минут пять я покрутилась у двери в покои, которые занимал навязчивый родственничек, на случай, если беседа братьев закончилась, пока мы совещались. Но ничего подобного не произошло.

Глубоко вздохнув, словно перед прыжком в воду, я открыла дверь и, поманив за собой Тойса, вошла внутрь.

В лицо пахнуло ароматом каких-то опьяняющих трав. Поморщившись, подавила приступ тошноты, с таким амбре не справлялся даже волшебный отвар Хенрики. Хотя, на первый взгляд, ничего необычного не наблюдалось – в меру загаженная комната одинокого мужчины.

И тут я поняла, насколько сильно прислуга не любила Олафа! Да, здесь явно регулярно прибирались, кровать была аккуратно застелена, зато в углу стояли вонючие сапоги: не велел хозяин чистить, что поделать? Стол захламляли скорлупки орехов и какие-то бумажки: видимо, господин не дал прямого приказа это выкинуть, а по своей инициативе убирать у него никто не стремился. Простынь имела следы пота, а на полках виднелся слой пыли. В общем, отношение Хенрики к брату Эйнара сквозило в каждой мелочи. Но учитывая, как он с ней разговаривал, это ничуть не удивляло и тем более не коробило. За что боролся, на то и напоролся.

– Послушай, Тойс, – отогнав неуместные размышления, заговорила я. – Помнишь, как ты увидел драконий огонь у лорда Эйнара?

– Да.

– И никто, кроме тебя, его не заметил.

– Да, госпожа.

– А такое раньше уже бывало? Чтобы ты видел что-то, чего не видят другие?

Я затаила дыхание в ожидании ответа. Если магические способности Тойса – ошибка, то можно сразу возвращаться.

– Да, госпожа Фрейа, – сказал, к моему облегчению, Тойс. – Я духа видел, и как-то через посёлок императорский маг проезжал, так я его волшбу тоже видел. Только мне не поверил никто.

– Я тебе верю, – я положила ладонь ему на плечо. – Оглядись. Видишь что-нибудь такое же необычное? Как у лорда-дракона или у того мага проезжего?

– Вот там, – тут же ткнул пальцем Тойс и повернулся в другую сторону. – И здесь ещё. И вот тут.

Я закусила губу: «Придётся действительно устраивать полноценный обыск. Хоть бы Эйнар поболтал с братцем сегодня подольше!»

Первая волшба оказалась пустышкой – альбомчик с фривольными картинками, замаскированный под сборник сказок. Я замешкалась, гадая, что было в голове у того, кто делал такую маскировку. Неужели не понимал, что мужчина, с интересом читающий детские небылицы, привлечёт куда больше ненужного внимания?

Вторым нашёлся незнакомый амулет на короткой цепочке. Зачем Олаф прятал его под подушкой, я не представляла, но на всякий случай отломила один из разлапистых усиков, обвивающих камень. Если что и уяснила, так это то, что в магии мелочей не бывает.

А потом подошла к подоконнику, полускрытому плотной драпировкой. Откинула ткань и уставилась на совершенно пустую мраморную плоскость – даже пыли, и той не было.

– Подоконник магический? – я повернулась к Тойсу.

– Нет, – помотал головой парень. – Там ящик стоит, госпожа Фрейа.

Я почувствовала, как закололо кончики пальцев предчувствием удачи. Вот только как открыть ящик, который не только не видишь, но даже нащупать не можешь?

– Не вижу, Тойс, – я покачала головой. – Покажи точно, где он стоит.

– Так вот же! – удивлённо воскликнул парень и бегом подскочил ко мне. Неуловимое движение, и на мраморной полке будто из воздуха соткалась небольшая деревянная шкатулка. Открытая деревянная шкатулка! Внутри на бархатной подложке лежали десяток писем и какая-то коробочка.

Я моментально узнала мелкий убористый почерк Фрейи. Как-никак не один час провела, вчитываясь в её лабораторные журналы и прочие записи.

– Ты молодец, Тойс! – воскликнула я, от полноты чувств обнимая паренька.

– Это ваши ритуалы? – серьёзно уточнил тот.

– Да, они! И мы их нашли! – радостно отозвалась я. – Теперь ничего плохого не случится.

– Тогда можно, мы обратно пойдём? – попросил он. – А то от этого ящика какая-то муть тянется, как верёвка серая. Я эту верёвку держу, но долго не удержу – вырывается.

– Ох! Она тебе не навредила? – перепугалась я, сообразив, что если магией можно что-то спрятать, то и защитить тоже можно.

– Нет, госпожа, – с натугой проговорил парень. – Она будто тянется куда-то. В потолок рвётся.

Какая-нибудь магическая оповещалка?

– Бросай её и побежали.

Мальчишка принял мои слова буквально. Взмахнул руками, словно отбрасывая от себя что-то, и рванул к двери. Я поспешно выгребла всё из шкатулки, захлопнула крышку и, краем глаза заметив, как она снова становиться невидимой, последовала за ним.

Это действительно была какая-то магическая сигнализация. Едва я втолкнула Тойса в свою гостиную и ввалилась следом, как в коридоре послышались быстрые тяжёлые шаги.

Хенрика и Неда появились только через несколько минут, когда я уже сидела у камина и, наскоро просматривая письма, бросала их в пламя. В коробочке, которую прихватила с собой машинально, нашёлся маленький пузырёк с какой-то бурой жидкостью. Её я отправить в огонь не решилась. Мало ли что за дрянь мог прятать в своём тайнике Олаф.

– Слава светлым богам, вы тут! – всплеснула руками экономка. – Господин Олаф выскочил от брата, будто за ним имперская стража гналась. И слушать меня не стал… Простите, госпожа Фрейа.

– Ничего, – улыбнулась я. – Это он почуял, что в его магический тайник кто-то запустил руки. Но опоздал. Мы уже нашли всё, что нужно.

Я помахала в воздухе очередным письмом. По счастливой случайности на листе как раз красовалась какая-то разлапистая схема – Фрейа объясняла сообщнику, как будет проходить ритуал и что для этого требуется.

Хенрика кивнула, а когда бумажка полетела в огонь вслед за прочими, на её лице разгладилась последняя настороженная морщинка.

– Вот и нет больше ритуалов, – прошептала я.

– И правильно, – поддержала Хенрика. – С этими ритуалами мы вас за злую ведьму держали, уж простите великодушно, госпожа Фрейа. И хозяина жалели, что досталась ему такая змея. А вы и не змея вовсе.

– Да, шипеть не обучена, – усмехнулась я и на всякий случай добавила: – Но укусить в случае необходимости могу.

– Вы просто так не кусаетесь, – вернула усмешку Хенрика.

Я не ответила. Последнее письмо корчилось в огне, изгибаясь и словно нехотя обугливаясь. На душе стало спокойно. Почему-то мне казалось, что вместе с этой бумагой сгорает прошлая Фрейа со всей злобой и неблагодарностью. Олаф, сам того не желая, подарил мне недостающий кусочек пазла.

Белокурая красавица, на моё счастье, сильной колдуньей не была и особым магическим даром не блистала, а значит, её шансы вернуться обратно и без моих манипуляций с драконьим камнем резко стремились к нулю. Ну не было на Земле тех минералов и растений, которые требовались для ритуала возвращения, как не ищи…

Тихий неуверенный стук в дверь сбил меня с мысли.

– Кого ещё принесло? – удивилась я.

Постучав ещё разок, видимо, для верности, на пороге появился Олаф. От недавнего чванства не осталась и следа. Зато появилась заискивающая улыбочка.

– Фрейа… Дорогая сестрица, нам надо поговорить. Наедине, если ты будешь столь любезна.

Хенрика вопросительно прищурилась, но я только кивнула, подтверждая просьбу:

– Пусть накрывают к ужину, Хенрика. Спущусь через четверть часа.

Неодобрительно покосившись на Олафа, женщина вышла, уводя с собой Тойса и Неду.

– Фрейа, – проникновенно начал мужчина, пытаясь заглянуть прямо в глаза. – Похоже, между нами возникло чудовищное недопонимание.

– А по-моему, всё ясно. Вы попытались меня шантажировать – не получилось. Я что-то упускаю? – насмешливо приподняла бровь я.

– Шантажировать? – ненатурально удивился он. – У меня и в мыслях не было ничего подобного! Да, наговорил глупостей, но это от нервов. Просто сорвался. Я бы никогда не причинил вам неприятностей, для этого слишком вас уважаю и даже люблю. Да! Конечно, люблю!

– Вот только давайте без любви обойдёмся, Олаф, – скривилась я. Актёр из мужика получился ещё хуже, чем брат.

– Не верите? Но я же всегда помогал, поддерживал ваши начинания и стремления…

– Пока они совпадали с вашими – возможно, – покачала головой я. – Но теперь у меня другие приоритеты. Поймите это наконец и оставьте в покое меня и мою семью.

– Но почему, Фрейа? Что изменилось?

– Всё. И прежде всего я сама.

– Плевать! Тебе скоро надоест эта игра в добропорядочную жену! Эта глушь! Эта скука! Это же совершенно не твоё!

– Это не вам решать. И если это всё, что хотели обсудить…

– Нет, не всё, – он подскочил ближе и схватил меня за руки. – Я люблю тебя.

– Да неужели? – фыркнула я. – И именно из-за любви старательно отравляешь мне жизнь, делаешь гадости моему мужу и портишь нашу репутацию, заставляя отвечать за твои ошибки?

– Не вашу, а его! Его репутацию! Ты тут ни при чём! Я хочу, чтобы ты была моей.

– А моё мнение не интересует? Олаф, я не хочу быть твоей! Я люблю Эйнара и беременна от него!

– Эйнара?! И его предательство тебя не смущает?

– Предательство? – сердце болезненно сжалось. – Эйнар меня не предавал.

– Он легко поверил простым намёкам, оттолкнул тебя беременную, даже не стал с тобой разговаривать! Разве не предательство? Конечно, это его ребёнок, но Эйнару хватило всего лишь напоминания о целителях, и он засомневался.

– Возможно, без твоей помощи он бы не засомневался, – огрызнулась я, хотя червячок сомнений, запущенный мерзавцем, гадко закопошился в душе. – Не лезь в наши отношения. Мы сами разберёмся. А Эйнар…

– Эйнар! Везде этот проклятый Эйнар! – взревел Олаф, запуская скрюченные пальцы в волосы. – Почему ему всегда достаётся лучшее?! Почему ты не выбрала меня? Оглянись! Что он может тебе дать? Эту забытую богами дыру? Поехали со мной! Я стану главой дома Драконов! Я положу к твоим ногам столицу!

Он схватил меня за руку.

– Что за глупости?! – возмутилась я. – Никуда я не поеду! Разве можно Эйнару предпочесть такого идиота, как ты? Отпусти немедленно!

Как бы не так. Олаф словно обезумел. Несмотря на сопротивление, он потащил меня к двери, как взбесившийся паровоз. Впервые с тех пор, как он переступил порог комнаты, я всерьёз испугалась.

– Я докажу… Докажу, что всё, что я делал, делал из любви к тебе. Я просто хотел, чтобы он тебя отпустил. Ко мне! – бормотал он, пропуская протесты мимо ушей. – Ты увидишь, что мне не за что мстить!

– Довольно! – раздался тихий голос.

Эйнар, возникший словно из ниоткуда, схватил брата за шиворот и встряхнул, как нашкодившего котёнка. Стальные пальцы сомкнулись на удерживающей меня руке, и секунду спустя я снова была свободна.

– Прошу прощения, Фрейа, – он поморщился. – Не сразу понял, как открывается эта проклятая дверь.

Опешив, я покосилась на входную дверь, закрытую как положено, и только потом сообразила, куда надо смотреть. Панель, за которой скрывался коридорчик для слуг, валялась на полу, а в стене зияла дыра с обугленными краями.

Эйнар между тем тряс брата, как пыльную тряпку.

– Я тебе всегда помогал, защищал, решал твои проблемы! И вот чем ты мне отплатил: решил вбить клин в мою семью?! Какая бездна в тебя вселилась, что ты норовишь разрушить всё, что тебя окружает, мерзавец? Убирайся из моего дома!

Он отшвырнул брата в сторону. Тот, пролетев через полкомнаты, с треском врезался спиной в стену. Эйнар тут же шагнул следом. Испугавшись, что взбешённый дракон прибьёт негодяя-брата и тем самым навлечёт на себя ещё больше проблем, я повисла у него на руке:

– Эйнар! Он не стоит этого! Пусть уходит!

Муж повернул ко мне искажённое гневом лицо:

– Ты не понимаешь, что он сделал! Он заставил меня поверить, что ты мне изменила! Подлый змей! Капал ядом в душу, пока я уже и в самом себе сомневаться не начал! Где только дурман-настойку достал, мерзавец! Она запрещена по всей империи!

– Дурман-настойку? – переспросила я. В своих записях Фрейа порой сетовала, что этот яд, отравляющий душу, невозможно достать. Он создавался на крови отравителя из десятка крайне редких трав и минералов, изменяя восприятие и сознание жертвы до полной невменяемости, но, самое главное, её можно было создать, только испытывая искреннюю ненависть.

– Этот гад подливал мне её в грог! А я-то всё гадал, с чего он вдруг постоянно рвётся поговорить за бокалом!

– Я ничего не делал! У меня ничего нет! – взвизгнул Олаф. – Можешь обыскать комнату! Дом! Меня, в конце концов! Я не виноват!

– Обыскать?! – рявкнул Эйнар. – Да я тебя просто прибью!

Я снова вцепилась в мускулистую руку. Начинать новую жизнь с убийства, пусть даже с убийства такого мерзавца, не желала категорически.

– Не пачкай руки! Не надо!

– Да, не надо! Я ни в чём не виноват! – Перепуганный братец попытался спрятаться у меня за спиной.

– Я открою портал сейчас! – с трудом взял себя в руки Эйнар. – Уходи и больше не возвращайся. Никогда! А если ты хоть пальцем тронешь мою жену… я тебя и в бездне достану!

Дракон в два шага пересёк отделявшее его от двери пространство и вышел вон. Я вновь осталась наедине с Олафом, но страха уже не испытывала.

– Спасибо, Фрейа… Ты не пожалеешь, что защитила… – он попытался поцеловать мне руку, но я брезгливо отскочила. Для создания, сидевшего у моих ног, не было ничего святого.

– Дурман-настойка, значит, – прошипела я. – Решил оставить меня без мужа, а нашего ребёнка без отца, и думаешь, что это сойдёт тебе с рук?

Трусливый мерзавец, едва успев утвердится на ногах, попятился уже от меня.

– Беги, Олаф… Беги очень далеко… И сделай так, чтобы мы никогда даже случайно не встретились. А то я вспомню, что ты хранил вместе с моими письмами, и найду, как этим воспользоваться!

Болезненная бледность, залившая его и без того посеревшее лицо, подсказала, что я не ошиблась. Олаф выскочил в коридор, как трусливый заяц. Судя по топоту, он даже в свою комнату не заглянул – сразу понёсся в подвал, туда, где стояла арка портала.

Несколько минут я стояла неподвижно, просто осознавая, что всё закончилось. Конечно, существовала вероятность, что Эйнар все-таки свернёт братцу шею внизу, у портала. Но что-то подсказывало, что он ограничится разве что увесистым пинком. Мой болезненно благородный муж никогда не унизится до того, чтобы бить лежачего. А Олаф не просто лежал. Он ушёл куда-то ниже уровня пола.

– Ничтожество…

Рядом скрипнула половица, и я подняла голову. На пороге стоял Эйнар.

– И слепой дурак, – он грустно улыбнулся. – И негодяй… И я не знаю, как заслужить твоё прощение, Фрейа. Я не должен был сомневаться.

– Но ты же больше не сомневаешься? – я подошла ближе и положила ладонь ему на грудь.

– Нет, но я виноват. Это…

– Это закончилось. И пусть послужит нам уроком. Первым и последним. Хорошо?

– Если ты так желаешь, – он улыбнулся.

– Желаю, – кивнула я.

Эйнар подхватил меня на руки и закружил по комнате.

– Милорд! – на пороге появилась Хенрика. Несмотря на уважительный поклон, в её голосе прозвучала вся гамма неодобрения. – А если её светлости дурно станет?!

– Не станет, Хенрика, – рассмеялась я. – От счастья дурно не бывает.

* * *

Следующие две недели прошли под знаком незамутнённого счастья. Эйнар навёрстывал упущенное, что называется, сдувал с меня пылинки, и будь его воля, охотно носил бы везде исключительно на руках.

Он забраковал добрую половину выбранной для малыша мебели, заявив, что она недостаточно хороша для его будущего сына. Из столицы прибыл мастер-мебельщик, и мы втроём часами просиживали над магическими каталогами, выбирая идеальную кроватку, кресло для кормления и ещё тысячи вещей, о необходимости которых я даже не подозревала. Но это были счастливые хлопоты.

Об Олафе никто по молчаливому согласию не вспоминал. Но он сам напомнил о себе самым неожиданным способом.

В тот вечер мы вдвоём сидели в кабинете. Эйнар разбирал корреспонденцию, а я просматривала предложения детских портних. Вдруг муж отложил очередное письмо и потёр виски:

– Ничего не понимаю.

– Что случилось? – насторожилась я.

– Вот, – коротко ответил муж, пододвигая бумагу. – Поверить не могу, что он это сделал. Может, он всё же не совсем пропащий, как думаешь?

Я поморщилась, мгновенно догадавшись, о ком речь. Моё мнение о братце мужа сложилось раз и навсегда, и опять подпускать его к своей семье не собиралась даже на пушечный выстрел. Взяла письмо, обильно украшенное тиснёными золотом вензелями и печатями.

– Ох… Это от императора?..

– Да. Прочти внимательно.

Закусив губу, я начала читать.

«Любезный друг! Мне жаль, что между нами встала такая чудовищная ошибка. Ещё больше я жалею, что ты не указал мне на неё сам, а безропотно принял несправедливую кару. К счастью, обуреваемый угрызениями совести, твой брат во всём признался. Я впечатлён силой духа, которая потребовалась ему, чтобы встать на защиту твоей чести и имени. Разумеется, все обвинения с тебя сняты. Ты снова глава рода Дракона и можешь вернуться в столицу, как только пожелаешь. Про твоего брата, увы, такого сказать не могу. Он заявил, что обязан принять наказание, соответствующее твоему, и отбыл в вечную ссылку на южную границу империи, но при желании ты всегда можешь его навещать. Повторюсь, ваше семейное благородство произвело на меня неизгладимое впечатление. С благосклонностью, милостью богов император Срединной империи…»

Я не стала читать длинный список титулов и свернула бумагу.

О, знаю, откуда взялся неожиданный приступ благородства у Олафа! Обозлившись, я велела ему убраться как можно дальше и никогда не попадаться мне на глаза. Что он и сделал. А чтобы воля императора или ещё какая-нибудь случайность не столкнули нас в одной комнате, он подстраховался и организовал сам себе вечную ссылку. Но не рассказывать же об этом мужу?

– Что ж… Справедливость восторжествовала, – осторожно поговорила я.

– Наверное, стоит его навестить, – Эйнар сдвинул брови. – Не хочется, откровенно говоря, но…

– Раз не хочется, то и не надо. Тем более что он сам вряд ли будет рад. Может, он решил таким образом искупить свою вину, кто знает?

– Пожалуй, ты права… Я бы на его месте так и поступил. После такого показаться на глаза должно быть мучительно.

– Вот видишь, – обрадовалась я. – Не стоит портить его первую попытку научиться отвечать за свои поступки.

– Согласен, – усмехнулся муж. – А со столицей что будем делать? Вернёмся?

– А ты хочешь?

– Если ты… – начал было Эйнар, но вдруг вздохнул и твёрдо сказал: – Нет, не хочу. Здесь я познакомился с тобой настоящей, здесь я тебя полюбил. Здесь я стал счастлив. Не хочу никуда уезжать.

– И я не хочу, – с трудом скрыв облегчение, рассмеялась я. – Мне хорошо здесь. С тобой. И с нашим малышом. Здесь вся моя жизнь, и пусть так и остаётся!