Дракон для семейного счастья

Глава 8

Во дворе гарцевали несколько всадников. Зачем лишний раз поднимать на дыбы и без того уставших лошадей, я не понимала и просто наблюдала за этим представлением. О разъезжающих по городам и весям циркачах я уже слышала от прислуги и решила, что это именно они.

– Циркачи прослышали, что здесь снова появилась богатая публика? – хмыкнула я, покосившись на мужа. – Лошадей в этой труппе явно не берегут.

– Циркачи? – фыркнул Эйнар. – Да, что-то есть. Надо будет сказать Олафу, на кого он похож в темноте. Может, хоть это заставит его вести себя поскромнее.

– Так это Олаф?! – всплеснула руками я.

Понятия не имею кто такой «Олаф», но настоящая Фрейя его явно знала.

– Олаф, Олаф… Кто ещё будет среди ночи красоваться перед дубами, ёлками и заспанными конюхами? – Эйнар нервно повёл плечами и отвернулся от окна. – И зачем приехал?

Его брови были сурово сдвинуты, а в уголках губ залегли жёсткие складки. Кем бы ни был незваный визитёр, но его появление никого не обрадовало.

Я мягко дотронулась до супруга.

– Всё будет хорошо.

– Да уж, будет, – с сарказмом хмыкнул мужчина. – Потому что хуже родной брат сделать не сможет. Пойду, встречу, – усилием воли он согнал недовольную гримасу с лица и улыбнулся мне. – Благодарю за чудесный вечер, миледи. Мне было очень…

Договорить Эйнар не успел.

В коридоре послышались громкие шаги, прозвучало короткое ругательство, и дверь с грохотом распахнулась.

– Сказал же, сам найду! – рявкнул гость на кого-то. – Лучше горячего принеси!

Окинув комнату быстрым уверенным взглядом, он направился к нам.

– Фрейа! Вы, как всегда, прекрасны и так же холодны. Весь этот снег вам идёт, – сказал он, довольно грубо хватая меня за руку и припадая поцелуем к тыльной стороне ладони.

Я с трудом сдержала порыв обтереть руку о платье.

– Да шучу я, шучу, – расхохотался он. – Не хмурьтесь, моя ледяная принцесса. Вы прекрасны в любом антураже. Даже в этой промозглой дыре.

Привыкнув к сдержанной манере Эйнара, я чуть не оглохла под градом сомнительных комплиментов. Но гость быстро отвлёкся: раскинув руки так, что едва не заехал мне по лицу, он развернулся к Эйнару.

– Братец! А ты что такой молчаливый? Не узнал?

– Я пока на память не жалуюсь, Олаф, – холодно проговорил тот, с таким демонстративным недоумением покосившись на растопыренные руки брата, что запланированные объятия потухли на старте. – Хотя о том, каким шумным ты можешь быть, как-то подзабыл.

– А ты всё такой же сноб, – хмыкнул гость уже гораздо тише. – Я, может, от полноты чувств шумлю. Неделю сюда добирался ради того, чтобы тебя навестить! В портальную арку несколько раз совался – тишина. Уж забеспокоился, что вас тут волки съели.

– У меня нет привычки контролировать портальный ключ каждую минуту, – пожал плечами Эйнар. – И без того дел хватает.

Я вспомнила, как быстро появился целитель, и мысленно хмыкнула.

Контролирует супруг портал или нет – не знаю, но на вызовы обычно отвечает быстро, а тут, видимо, братской любовью не пахнет, раз проход не открыл. Но это даже к лучшему, проще будет выставить незваного гостя восвояси. Ни к чему визитёры, близко знавшие Фрейю.

Слуги установили у камина ещё одно кресло специально для Олафа.

Не скажу, что меня это порадовало… Он, на правах гостя, устроился в центре и разделил меня с мужем, как кирпичная стена. Мало того, очень грязная стена. Путешествие длиной в несколько дней давало о себе знать: мужчина крепко пах конским потом и дымом. Ноги в высоких сапогах он закинул на каминную решётку, и оттуда тоже потянуло совсем не розами.

Но самое главное, он не замолкал ни на минуту! Вспоминал каких-то дальних родственников, общих знакомых, случаи из прошлого. Расточал комплименты и отпускал грубоватые шуточки. Эйнар всё больше хмурился, а я отделывалась общими фразами и понимала, что размеренное течение жизни в последние дни основательно нас разбаловало.

Удивительно, до чего же разными могут быть такие похожие люди… И ведь не усомнишься, что братья – родство сразу видно. Но Олаф словно бледная копия оригинала. И ростом пониже, и в плечах поуже…

Я немного переместилась в кресле, чтобы лучше видеть мужа. Несмотря на хмурое выражение лица и усталый взгляд, он всё равно выглядел гораздо привлекательнее и надёжнее суетливого и шумного брата. Плавные жесты, ровный тон, уверенный голос. Я буквально кожей чувствовала, что из этих двоих полагаться стоило только на Эйнара. Так же спокойно и уверенно, как сейчас пьёт свой напиток, он будет защищать свою женщину. Прикроет собой в опасности или сразится с другим драконом, если потребуется. Не то чтобы я так сильно мечтала увидеть драку драконов, но всё же осознание этого грело где-то под сердцем тёплым огоньком. Понимать, что тебя есть кому защитить – безумно приятно.

Я улыбнулась.

– Вам весело, дорогая сестра? – раздался голос Олафа. – А я проклял всё на свете, пока сюда добирался. Даже не подозревал, что это такая дыра!

– Так и не тратили бы столько усилий, – пробормотала я тихо, но все же была услышана.

– Ха-ха! Всегда подозревал, что вы так и не простили, что я уступил вас Эйнару, – самодовольно ухмыльнулся Олаф. – На твоём месте, братец, я бы радовался, что вас услали в такую глушь. Никаких соблазнов для бедняжки.

– Никогда не считала себя бедняжкой, – поморщилась я.

– Вряд ли меня могли бы заинтересовать те, кто по вкусу тебе, – холодно проговорил Эйнар.

– Хватит-хватит! – отмахнулся тот. – Ты сноб и зануда. Это все знают. Даже твоя очаровательная супруга.

– И ты проделал такой путь, чтобы поговорить с занудой?

– На что только не пойдёшь ради семьи.

– Из нас двоих я знаю об этом не понаслышке, – парировал Эйнар. – Неужели и тебе пришлось чем-то поступиться? Дай, угадаю… Не хватило денег и тебя не пустили на скачки?

Удар попал в цель. Олаф кисло улыбнулся:

– А ещё брат называется. Который год поминает одну и ту же историю.

– Могу припомнить десяток других, но что это изменит… Лучше скажи, что тебе нужно. Просто так ты в моей гостиной с детства не появляешься.

– Я соскучился по своим ближайшим родственникам, – иронично улыбнулся Олаф. – Хотел убедиться, что вы хорошо устроились.

– Убедился? – приподнял одну бровь Эйнар. – А то поздно уже. Всю прислугу в столичном особняке перебудишь своим появлением.

– Как всегда, гостеприимен!

– А что не так с моим гостеприимством? Я же не спустил на тебя собак и даже пуншем вот угощаю. Учитывая, сколько от тебя всегда проблем…

– Ну, в данный момент пользы от меня гораздо больше, не так ли? – поморщился гость, всё-таки потеряв маску дурашливого веселья. – Не будь меня – что стало бы с семьёй?

– Тем более я удивлён, что ты здесь, а не занимаешься делами нашего рода, – лицо Эйнара на мгновение застыло в болезненной гримасе. Но он владел собой куда лучше брата и вернул насмешливую улыбку так быстро, что я засомневалась в собственном зрении.

– А почему ты решил, что не занимаюсь? Очень даже занимаюсь.

– Даже знать не хочу, что это за дела.

Олаф развёл руками:

– Ну и зря. Ты всё-таки родственник. И твоё мнение может оказаться решающим, – тут он расхохотался. – Шучу, конечно. В этих делах меня интересует только моё мнение.

– А что, когда-нибудь бывало иначе? Сообщи, когда это случится. Хочу взглянуть на такое чудо.

– Всё такой же злобный и скучный сноб. И как вы его терпите так долго, Фрейа? Я сбежал, как только появилась возможность.

– Сбежать сбежал, – заметил Эйнар. – Но каждую неделю являться за деньгами тебе это не помешало.

– Так это Фрейе выпрашивать у тебя каждую медяшку не приходится, впрочем, тут и тратить-то негде, а я вынужден жить обеспеченно, чтобы поддерживать образ. Кстати, как вы после столицы здесь живёте? Не скучно вам, прекрасная леди?

Проигнорировать вопрос, обращённый напрямую ко мне, я не могла. Это даже по земным меркам было бы хамством, что уж говорить о местных.

– Отлично живу, – пожала плечами я. – Гораздо лучше, чем в столице.

– Неужели глушь смягчила нрав вашего стального дракона? Или на него так повлияло обстояте…

– Довольно, Олаф! – едва заметно повысил голос Эйнар, перебив брата на полуслове. – В твое беспокойство я не поверил, но тем не менее благодарю за участие. У нас всё хорошо. Формальности соблюдены. Может, теперь ты наконец скажешь, зачем явился?

– Ах, ты ранил меня в самое сердце, – картинно закатил глаза Олаф. Немного посидел в такой позе, а потом выпрямился и уже нормальным тоном добавил: – Увы, ты прав. Дело не только в беспокойстве. Но имей в виду, я действительно беспокоился!

– Ну, разумеется. Интересно, о чём? О своих долгах?

– Давай обсудим это завтра, на свежую голову, – поднялся незваный гость. – Я уже сказал Хенрике, чтобы приготовила мне комнату. Ты же не захочешь расстраивать старушку?

– Ты сам её расстроил.

– Чем?

– Приездом. Уверен, она надеялась никогда больше тебя не видеть, – хмыкнул Эйнар.

– Грубиян! Но я тебя прощаю.

Олаф отсалютовал бокалом, залпом допил его содержимое и вышел в коридор.

– Он стал ещё более невыносим, – Эйнар поморщился. – Не думал, что это возможно.

– Всё возможно, к сожалению, – сказала я.

– Не переживайте, моя леди. Надолго он не задержится. Размеренная сельская жизнь – совсем не то, что может надолго увлечь Олафа. Может быть, он уедет уже завтра.

– Буду с нетерпением ждать завтра этого чудного мгновенья.

Эйнар взял меня за руку и, глядя в глаза, коснулся губами кончиков пальцев. Но не успело его дыхание огладить кожу, как над нашими головами что-то грохнуло так, что качнулась тяжёлая люстра.

Супруг резко выпрямился.

– Олаф безнадежен! – бросил он, торопливо спеша на шум.

* * *

Сегодня я проспала и едва не опоздала к завтраку, а когда вошла в столовую, Эйнар и Олаф уже сидели за столом.

– Вы задержались, – проговорил супруг, вставая, чтобы отодвинуть для меня стул. – Что-то случилось?

– Фрейа! С вашим появлением утро стало светлее! – почти заглушив слова брата, воскликнул Олаф. – Теперь я понимаю, как мой братец тут выжил: вы выполняете обязанности солнца.

Я улыбнулась: искреннее беспокойство мужа тронуло куда сильнее, чем пышный комплимент.

– Всё хорошо, милорд. А солнце… – я перевела взгляд на Олафа и кивнула в сторону окна. – Солнце справилось и без моего участия. Я задержалась, потому что засмотрелась на его красоту. Сегодня самый искристый день зимы.

– Искристый день… скажете тоже, – рассмеялся он.

– Чудесный день, вы правы, – согласился Эйнар. – Метели явно не будет. Отличный момент, чтобы съездить на реку. Посмотрю, можно ли вскрыть лёд на достаточно большом участке, чтобы закинуть сети.

– Сети… Поселяне… Фу, какая скука, – скривился Олаф. – Мог бы не портить аппетит за завтраком, братец. Посмотри, даже твоя прекрасная супруга изменилась в лице.

– Вам показалось, – возразила я. – Я рада прогулке.

– Там же дикий холод!

– Глупости, просто немного прохладно.

Олаф фыркнул.

– Знаешь, братец, тебе в жёны досталась настоящая ледышка. Что внешне, что внутренне.

– Прекрати, – Эйнар улыбнулся, едва растягивая уголки рта. – Моя супруга – прекрасная женщина. А что касается холода, тут ты прав… Я прикажу, чтобы к завтрашнему дню переставили карету на полозья. В ней теплее, чем верхом на коне, и вам, Фрейя, не придётся мучиться.

– Но я вовсе не против! – возмутилась я, чуть ли не обижаясь, что лишают горячих мужниных объятий. – Наши поездки доставляют одно удовольствие.

– Признаться, мне они тоже по душе. Но простите, моя леди, сегодня вам всё равно лучше остаться дома.

Он сказал это так мягко и настойчиво, что спорить я не решилась – чувствовала, что запрет прозвучал исключительно из-за заботы.

– Конечно, Фрейа остаётся! Я не собираюсь в одиночестве бродить по этому мрачному дому, – вдруг выдал Олаф, с вызовом посмотрев на брата.

– Дом вовсе не мрачный, – не сдержалась я.

– Правда? – наигранно удивился он. – Наверное, у меня сложилось превратное мнение о нём. Неудивительно. Я ведь ничего не успел увидеть. Вам придется показать мне всё, миледи, иначе ни за что не поверю, что эта дыра может кому-то нравиться.

Я беспомощно покосилась на Эйнара. Но тот лишь посмотрел на настенные часы и, бросив салфетку, поднялся:

– Простите, тороплюсь! Меня уже ждут.

– Поселяне… – скривился Олаф.

– Да, – с нажимом подтвердил Эйнар. – Поселяне. Составишь компанию Фрейе до моего возвращения, а потом, наконец, поведаешь, что за дело заставило тебя приехать в такую «дыру».

– Готов хоть сейчас всё рассказать! – дурашливо улыбнулся Олаф. – Но тебя же поселяне ждут, они важнее брата.

– Когда я договаривался с людьми, то о твоём визите понятия не имел. А то обязательно отложил бы все дела…

«Чтобы выпроводить тебя побыстрее», – конец фразы вслух не прозвучал, но буквально повис в воздухе.

Но Олаф, казалось, ничего не понял. Он лишь закатил глаза к потолку и демонстративно отвернулся.

– Надеюсь, эти поселяне не займут тебя надолго, и по возвращении ты не будешь вонять рыбой на весь дом.

– Олаф! – нахмурился Эйнар. – Я, если ты не понял, могу задержаться на пять минут прямо сейчас, чтобы отправить тебя в столицу.

– Да шучу я! Шучу! – картинно всплеснул руками тот. – О, мрачные боги! Почему вы обделили моего брата чувством юмора?

Признаться, я юмора тоже не уловила. Но Эйнар хмыкнул и вышел за дверь.

Олаф расслабленно развалился на стуле и таким ленивым жестом швырнул салфетку, словно почувствовал себя хозяином дома. Удивительно, что ещё и ноги на стол не закинул.

Я смотрела мужу вслед и откровенно жалела, что сегодня не смогла опять отправиться с ним. Да, он не сыпал комплиментами, как его брат, не сравнивал меня с солнцем, но при этом был учтивым, заботливым и честным.

Олаф вздохнул:

– Уехал наконец… Всё такой же скучный зануда: поселяне, рыба, счета и дела, ничего нового. И готовят здесь отвратительно! Наверное, тоже поселяне, да? Кто ещё может сварганить такие отвратные оладьи? Будто подмётку жуёшь. И как ты это выносишь, Фрейа?

Возмущённая характеристикой вполне приличного завтрака, я даже не сразу заметила, что незваный гость вдруг перешёл на «ты».

– Если вам не понравилось, могли бы и не есть.

– В другой раз так и сделаю. Ещё и тарелкой в кухарку-неумёху запущу, – ответил Олаф. – Но понимаю, что это бесполезно, Эйнар как всегда, стоит горой за своих работников… Кстати, ты тоже к оладьям не притронулась.

Я вздернула брови. Конечно, не притронулась! Опоздала к завтраку, только подошла, еще даже есть не начала.

Но Олаф будто не желал ничего замечать и был полностью уверен в своих выводах.

– Ты тоже понимаешь, что готовят отвратно, – сказал он. – Поэтому не ешь всякое дерьмо.

– Нет, я просто слежу за фигурой, – хмыкнула я.

– И зачем это? Ты и так выглядишь изумительно, несмотря на волнения последних недель. Хоть сейчас обратно в столицу. О! А хочешь, я тебя украду на пару часов? Тебе-то в столицу возвращаться никто не запрещал.

– Что за глупости? Не надо меня красть.

Олаф был весьма неприятным молодым человеком.

Вроде бы он не говорил ничего плохого, напротив, отвешивал комплименты и предлагал развлечения, но при этом буквально съедал пристальными взглядами. Да еще это фамильярное «ты».

– Заразилась от братца занудством, – Олаф поморщился. – Сама с ритуалом напортачила, а на мне злость срываешь. Где логика?

– С чего вы взяли? – нахмурилась я, лихорадочно соображая, о каком ритуале может идти речь.

– Вижу, дорогая, – фамильярно подмигнул он. – Я твои штучки знаю хорошо, куда лучше, чем Эйнар-рогоносец.

Я едва сдержалась, чтобы ничем не выдать шока… Неужели Фрейа изменяла супругу с Олафом?

В наступившей тишине скрип приоткрывшейся двери прозвучал как гром среди ясного неба. В проёме мелькнуло лицо служанки, и створка снова закрылась. Но происшествие сбило Олафа с мысли, и продолжать он не стал. А я не настаивала.

«Сегодня же! Хоть ночью! Хоть когда! Переберу архив Фрейи! – клялась я себе, судорожно стискивая под столом кулаки. – Ритуалы какие-то, интриги! Теперь ещё и любовники! Срочно разобраться! А то сама себя по незнанию так подставлю, что о нормальных отношениях с мужем можно будет сразу забыть!»

– Ваши слуги не умеют себя вести, – проворчал Олаф, не подозревая о моих мыслях.

– Они учатся, – кое-как совладав с дрожью, ровно ответила я и встала. – Хотите посмотреть дом сейчас? Или сначала отдохнёте после завтрака?

Олаф надежд не оправдал и отдыхать не захотел. Вместо этого он тоже поднялся и галантно подставил локоть.

– Конечно же, сейчас, дорогая. Дом – часть хозяйки. А вы столь прекрасны, что даже это мрачное место не могло не заиграть новыми красками.

«Ну вот. Опять „вы“, – отметила я, краем глаза наблюдая, как молоденькая служанка, опасливо косясь в мою сторону, убирает со стола. – И ведёт себя вроде нормально… Может, и не было ничего? Просто показалось?»

Мы чинно прошли по первому этажу. Осмотрели несколько гостиных, большую столовую, совершенно пустую курительную комнату и огромный бальный зал, из которого, к счастью, уже успели убрать все ящики и остатки мебели.

– Жаль, что это великолепие обречено погибнуть под толщей пыли, – вздохнул Олаф, рассматривая паркет. – Кто потащится в такую даль на бал к ссыльному аристократу? А жаль. Без шикарных приёмов Фрейи Среброликой столица осиротела.

– Время покажет, – обтекаемо отозвалась я, снова не зная, как реагировать. С одной стороны, приятно, что прекрасный зал оценил даже Олаф, пусть и в своей обычной уничижительной манере. С другой… Бал? Кошмар какой! Я же понятия не имею, как организовывают приёмы, не говоря уже о том, что совершенно не знаю, как это делала Фрейа.

Вот ещё одна возможность опростоволоситься. Мда… Придётся немного подучиться… Еще один повод перебрать все записи и бумаги. Может, не только о ритуалах писала, но и о балах? Должна же она была что-то планировать. Настоящий приём – это не день рожденья подружке устроить. Тут всё в голове не удержишь.

– Скучаете по тем временам? – вкрадчиво протянул Олаф, заглядывая мне в глаза. – Понимаю. Здесь свободы у вас куда меньше. Всё на виду, слуги подсматривают. Ещё и Эйнар вздумал таскать вас на встречи с грязными поселянами.

– Поселяне не грязные, – поморщилась я.

– Ах, ваше великодушие не знает границ.

– Возможно, со стороны виднее. Кстати, мы закончили осмотр. Как вам дом? Переменили мнение о его несуразности?

– Так быстро?

– Мы ходим уже несколько часов.

– Хм… Хотите сказать, смотреть больше нечего?

– Ну почему же, под крышей имеются дополнительные помещения для слуг. Желаете взглянуть?

– Слуги мне точно неинтересны, – хмыкнул Олаф. – Им достаточно выполнять свои обязанности и не попадаться лишний раз на глаза. Но вы лукавите, милая Фрейа, кое-что я так и не увидел.

– Что же?

– Сердце этого дома и, без сомнения, самое красивое помещение, – мило улыбнулся он. – Я про твою спальню, дорогая.

– Мою спальню?.. – растерялась я.

На какую-то секунду показалось, что Олаф сейчас меня поцелует. Или хотя бы обнимет. Слишком уж красноречиво он подался вперёд. А мне и отступить было некуда – за спиной широкие перила…

Но тут во дворе что-то глухо стукнуло, кто-то вскрикнул, и наваждение рассеялось как дым. Олаф всего лишь с любопытством смотрел по сторонам и покушаться на мою добродетель не собирался.

«Это уже паранойя, миледи, – с облегчением усмехнулась я. – Ты, конечно, теперь красотка, каких поискать, но это не значит, что на тебя будет набрасываться каждый встречный-поперечный».

– Слуги шумят, – презрительно выдал Олаф. – Думаю, спальню мы посмотрим как-нибудь в другой раз, без свидетелей. А как обустроился братец? Его логово я тоже пока не видел.

«Какое совпадение, – усмехнулась я про себя. – Я тоже не видела его логово».

Покои Эйнара находились неподалёку, но мне было немного страшно туда заходить. Сначала опасалась, что воспримет мое появление как приглашение к определённым действиям, а позже просто предлог выдумать не смогла.

– Хорошо, идёмте, – решительно кивнула я.

Удивительно, но в опочивальне супруга не оказалось ничего особенного.

Широкая кровать без балдахина, как у меня, зато с большой тумбой в изголовье, заваленной старинными книгами. Тяжёлые тёмные портьеры. Огромная звериная шкура на полу вместо ковра.

Зато у камина стояло уютное кресло, в котором я с удивлением увидела одну из сшитых мной лично подушек. Неужели сам принёс? Маленькая, но такая приятная мелочь, разлилась по душе сладкой патокой.

– Как всё… типично, – недовольно произнёс Олаф. – Никакого комфорта, ноль изящества. Есть куда лечь и куда сесть, и ладно.

– Мы ещё не закончили с обустройством, – принялась оправдываться я, почувствовав себя виноватой. И в самом деле, за столько времени не удосужилась позаботиться о такой ерунде, как удобный столик у камина или красивый канделябр в изголовье.

– Сомневаюсь, что тут что-то изменится, даже когда закончите, – Олаф усмехнулся. – Вкуса у Эйнара никогда не было. Вся его жизнь – работа, заботы и дела. Раньше это были дела императора, теперь вот – поселян, – он бросил на меня какой-то странный взгляд и вышел в коридор. – Лучше осмотреть кабинет! Он сможет рассказать о моём братце намного больше.

Уже не дожидаясь мнимого экскурсовода в моём лице, Олаф прошёл вперёд и распахнул соседнюю дверь.

Чувствуя себя так, будто вдруг оказалась гостем в собственном доме, я последовала за ним, но не успела сделать и двух шагов, как услышала вскрик и какой-то грохот. Олаф громко выругался. А в следующую секунду панель, скрывавшая коридор для слуг, распахнулась, и мне в бок врезалась девица со шваброй в руках.

– Ох! – от удара я отлетела к противоположной стене.

– Ай! – горничная тоже не удержалась на ногах, неуклюже приземлившись на задницу.

Под непрекращающуюся и всё более замысловатую ругань Олафа мы уставились друг на друга в немом удивлении.

– Та-а-ак… – протянула я, лихорадочно пытаясь вернуть не место задравшуюся юбку и впервые в жизни чувствуя желание кого-нибудь убить. – Опять ты…

– Мама! – пискнула та самая дурочка, что однажды уже попадалась мне на пути в точно такой же ситуации.

– Фрейа! Что у вас там? – Олаф наконец прекратил ругаться.

Девица от испуга окончательно потеряла связь с реальностью и попросту улеглась на пол, имитируя обморок. Швабру при этом из рук не выпустила, вцепившись в черенок, как утопающий в соломинку.

– Вы в порядке? – из комнаты донеслись какие-то странные брякающие шаги.

Представив, что скажет столичный хлыщ, полюбовавшись на такую картину, я рывком захлопнула панель, скрывая девчонку, вскочила на ноги и судорожно оправила платье.

– Всё хорошо! Я… Я оступилась.

– Я вот тоже… оступился, – проворчал Олаф, появляясь на пороге. – Ну и прислуга у вас. И ведь ничего не сделал. Только вошёл!

Я вздохнула. На ноге у красавчика намертво застряло помятое жестяное ведро, в которое он, похоже, с размаху вступил, так решительно входя в чужой кабинет.

– О боги, Олаф! – я постаралась добавить в голос как можно больше сочувствия, хотя совершенно его не испытывала. – Вы целы?

– Я да, но мои сапоги точно пришли в негодность. Отвратительно! Надо же было поставить проклятое ведро прямо перед дверью! Вы должны найти эту дуру и вышвырнуть её вон!

– Какую дуру? – округлила глаза я, надеясь, что девица полежит в обмороке ещё хотя бы четверть часа.

– Ту, которая оставила это ведро, разумеется. При всей своей любви к черни мой брат не настолько эксцентричен, чтобы самому мыть полы в кабинете.

– Ах, эту… – закивала я. – Обязательно выясню. У нас не так много поломоек, и Хенрика наверняка знает, кто из них был сегодня тут.

– Выгоните всех, и дело с концом, – буркнул Олаф.

Трогать грязное ведро ему не хотелось, но и снять его по-другому не получалось. Брякая жестяной обновкой, он вернулся в комнату. Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.