Драконий камень

Глава 10

Троллейбус остановился у тёмных гаражей. Девушка встрепенулась и пушинкой выпрыгнула на тротуар. Тип с маслеными глазами незамедлительно соскользнул вслед. Только Кирилл захотел вмешаться, как Катя сильно сжала его ладонь:

— Не надо!

— Почему?

— Она оборотень.

— Что?! — и внезапно, как это ни парадоксально, Кирилл поверил этому безумному заявлению. В его голове возникли различные видения, стали мерещатся драконы и внезапно выплыл образ полногрудой рыжеволосой красавицы. Словно во сне прозвучал её голос: «Запомни Кирилл, я начальник, ты — дурак» — и машинально захотелось ей ответить: «А не пошла бы ты в жо…!» — но осекся и остолбенел. Это было 2020 году, а сейчас 1982 год! Как такое может быть?

— Мы тоже чистильщики, — ворвался в сознание голос Кати.

— Мы?

— Да и девушка это поняла.

— Кто такие чистильщики? — задал вопрос Кирилл, но уже знал ответ.

Катя замкнулась в себе, и он не захотел её тревожить. Перед глазами возникли образы пещерного монастыря с круглыми башнями наверху.

— В Инкерман надо съездить, — внезапно сказала она.

— К тем башням?

— Да.

Кирилл как-то по-новому посмотрел на свою спутницу, такое ощущение, что он с ней, как бы правильно слово подобрать, напарники.

— А ты сейчас совсем не похожа на ту, что была там, — стараясь подбирать слова, медленно произнёс Кирилл.

— Ну да, формы не те, — насмешливо ответила она.

— Абсолютно не это имел в виду.

— Ага, поверила! Я припоминаю, как ты пялился на мои груди, — Катя с неудовольствием кинула взгляд на свои скромные холмики.

— Глупости говоришь, — покраснел Кирилл и подумал: ««Вот язва!» — она словно прочитала его мысли:

— Нет, просто стерва! — и озорно подмигнула, а в раскосых глазах забегали чертенята.

Они оба остолбенели, это уже было.

— Это не шиза? — с ужасом спросил Кирилл.

— Определённо нет. Это обычная командировка, напарник, — сосредоточенно сказала Катя, но в её глазах промелькнул страх и мгновенно исчез, стоило Кириллу поднять на неё взгляд.

Они в молчании проехали бухту Омега. В скудном освещении просматривалась лодочная станция, темнели навесы и ни души. Поздней осенью в Севастополе мало народа. Жизнь становилась спокойной, уравновешенной, воздух очищался. Кириллу это время года нравилось даже больше, чем лето.

Они вышли на своей остановке, и троллейбус пополз дальше. Кирилл проводил Катю до самого подъезда.

— До завтра. Встречаемся на Графской пристани, — Кирилл посмотрел на её сосредоточенную мордаху, и такая его охватила нежность, что неожиданно взял её за плечи и чмокнул в макушку.

— Угу, до завтра, — она решительно отстранилась и строго произнесла:

— Я не маленькая девочка не надо меня жалеть.

— Давай в одиннадцать. С утра мне в военкомат надо зайти, — Кирилл сознательно пропустил её реплику мимо ушей.

— Пока, красавчик! — неожиданно она обвила его шею и поцеловала в лоб. — Теперь ты от меня никуда не денешься! — насмешливо сказала она.

Кирилл захотел возмутиться, а как же Эдик! Хотя причём тут он? Но вдруг с остротой понял, она в эти слова вложила совершенно иной смысл, и с грустью подумал: «А она славная в такую девушку и влюбиться можно!» Но внезапно возник зыбкий образ Стелы. Кирилл растерялся от начавшегося в голове настоящего сумбура. Он развернулся и побежал по пустынному шоссе.

Транспорт уже не ходил и вокруг была тишина. В отличие от Москвы народ в Севастополе ложился рано.

У гаражей Кирилл замедлил бег и перешёл на шаг. Всё же у него возникло беспокойство за ту девушку. Вдруг они ошиблись, и сейчас она лежит в грязи, поруганная и изувеченная.

Кирилл медленно двинулся по едва заметной тропинке, в страхе крутя по сторонам шеей. Место здесь было гадким. Гаражи теснились друг к другу, образуя тёмные щели и лазы. Вокруг всё заросло густой травой, и всюду был разбросан всяческий хлам.

Вроде, что-то блеснуло на стене. Кирилл медленно приблизился и пристально вгляделся в пятно. Гараж был забрызган кровавыми ошмётками, а вокруг разбросаны человеческие останки! Кирилл в ужасе отпрянул. Внутри поднялась тошнота, его разум не мог поверить в происходящее. Неужели это растерзанная девчонка? Как же так! Ну почему они её не проводили?!

Пересилив омерзение и страх, Кирилл взял палку и, затаив дыхание, перевернул слипшуюся от крови оторванную голову. Это не она! Он с шумом выдохнул воздух и сбросил ладонью со лба липкий пот, его руки тряслись, а мысли путались. Словно в трансе посмотрел на оторванную голову. Зрелище было просто жуткое. На бледном до зелени лице белели открытые глаза, но в них уже не было того масленого взгляда, в них навсегда застыл дикий ужас. На гладком камне сиротливо лежал скромный букетик цветов.

— А что ты тут делаешь? — внезапно послышался приветливый голос.

Кирилл дико вздрогнул, волосы захотели встать дыбом, и он резко обернулся. На него, улыбаясь, смотрела та девушка из троллейбуса.

— Ты сделала? — Кирилл попытался погасить в теле крупную дрожь.

— Пришлось, — потупила она свой взор.

— Надо было просто в милицию заявить, а не так жестоко, — душа Кирилла буквально взорвалась.

— Странный ты какой-то, — невероятно удивилась она. — Причём тут милиция? Ну, сидел он пару раз за изнасилование. Убийство не доказали. А последний раз досрочно освободили за хорошее поведение. И что дальше, продолжать ему жить?

Кирилл был в тупике от её слов. Он привык верить в закон, в неотвратимость наказания. Хотя с несправедливостью сталкивался постоянно и, как это ни парадоксально, больше со стороны властей.

— Пойдём отсюда.

— Действительно, что тут уже делать, — согласилась девушка. Она пошла рядом, а вокруг пышущего горячим теплом её тела, всё ещё вился призрачный контур жуткого питбуля.

— Звать тебя как? — Кирилл обернулся к своей необычной спутнице.

— Рита.

— Учишься?

— СПИ закончила. Факультет АСУ.

— Нравится специальность? — автоматически спросил Кирилл, пытаясь прогнать из тела дрожь.

— Нет. Просто куда-то надо было поступать, а в Севастополе лишь один институт, а в другой город папа не пустил. Переживает за меня, — откровенно сказала девушка.

— Знал бы папа кто ты.

— Прекрасно знает, он тоже оборотень.

— Вот как! Тогда чего боится?

— На нас тоже охотятся. Священники, это ещё со времён инквизиции. Ну и потусторонние иногда тоже «шалят», — Рита невесело засмеялась. — Ты знаешь, где самый большой процент педофилов? В их среде! В Ватикане вообще разрешены браки чуть ли не с двенадцатилетними девочками. Сколько смертей и искалеченных судеб по этому поводу было. Я больше чем уверена, что наступит время и вообще станут практиковаться однополые браки, а по улицам будут шествовать демонстрации извращенцев.

— До этого не дойдёт, — содрогнулся Кирилл, — пока существует СССР, этого не допустят.

— Угу, пока живём в стране Советской, — хмыкнула Рита. — Папа говорит, что он развалится и к нам непрерывным потоком хлынут их вонючие «западные ценности».

— Советский Союз будет стоять вечно, — не поверил Кирилл. — А, что он ещё говорит? — всё же поинтересовался Кирилл.

— С Кавказом начнётся война, поезда под откос будут пускать, дома взрывать, а на Украине власть захватят бандеровцы…

— Что за бред! Ну и фантазёр твой папа! — Кирилл вроде усмехнулся, но на душе стало просто жутко, да и начал что-то вспоминать из той жизни… где ему было шестьдесят лет. В его голове вспыхнули страшные картинки. Он неожиданно вспомнил, как в центре Европы НАТО бомбило Югославию, как терзали полковника Каддафи, пылающий Дом Профсоюзов в Одессе, как стирали с лица земли в Сирии Пальмиру… Боже мой, неужели это действительно всё произойдёт!

Рита недоброжелательно нахмурилась, но затем спокойно спросила:

— А вы в Севастополе недавно?

— Родился здесь, — Кирилл с трудом отвлёкся от своих страшных видений.

— Странно, ни разу о вас не слышала.

— А что, много таких как мы? — сбрасывая с себя оцепенение, спросил девушку Кирилл.

— В Севастополе только я, отец, да Дарьюшка, и Лаура, но она ещё совсем юная рептилия. Вот вы ещё появились. Только не пойму, вроде вы из касты чистильщиков, а в тоже время на оборотней не похожи. А вдруг вы дикие? — в её глазах вспыхнул ужас.

— И дикие есть? — удивился Кирилл.

— Ещё те уроды! Они никому не служат, творят полный беспредел, — Рита внимательно посмотрела лейтенанту в глаза. — А давай я тебя с отцом познакомлю?

— Уже поздно. Ночью, к девушке.

— Не бери в голову. Для нас ночь, что день.

— А мать как к этому отнесётся?

— Её нет, она погибла.

— Извини.

— Ничего… Это давно было, я даже её лица не помню.

— Хорошо, пойдём. А у тебя мобилка есть?

— Что ты сказал? — не поняла девушка.

— Смартфон… или, — Кирилл осёкся: «ну, конечно же, этих прелестей ещё не придумали! Какой пещерный век!» — почесав затылок, с усмешкой произнёс:

— Телефон дома есть?

— Конечно.

— Мне матери надо позвонить. Далеко живёте?

— На Вакуленчука, у гастронома.

— Так мы соседи! Это совсем близко от меня. Мой дом рядом с детским садиком.

— Там моя бабушка живёт на первом этаже. Её окна ниже уровня земли.

— Бабушка? А почему не вместе живёте?

— Дарьюшка не хочет, к тому же она там район убирает.

— Её Дарьей звать? — что-то кольнуло Кириллу память.

— Нет, Дарьюшкой, — мягко поправила девушка.

Они спустились в балку, где-то в стороне находился институт. Он был построен на отшибе и к нему вела длинная дорога, которую студенты прозвали «Дорогой жизни». Зимой по ней всегда разгонялся студёный ветер, набирал силу и лупил со всей дури в институтские корпуса и общежития, вымораживая всё тепло. Кирилл помнил, как они занимались в аудиториях, так прямо внутри помещения у двери наметало настоящий сугроб, многочисленные щели не задерживали снег. А студентам было всё нипочём! Они надевали перчатки и в них писали лекции!

— В балках жить нельзя, — нахмурилась Рита, увидев на склонах какое-то строительство.

— Почему? — искренне удивился Кирилл.

— Из них бьёт отрицательная энергия. По преданиям даже колдуны не рискуют жить в балках и оврагах, а лишь на склонах по чуть-чуть вбирая эту энергию. Если взять её сразу можно сгореть.

— То предания, — улыбнулся Кирилл.

— Как сказать, наши предки очень серьёзно относились к постройке своих домов.

— А ещё кошку выпускали, чтобы определить благое место или нет.

— Да и кошку, — прищурила глаза Рита. — Приметы на пустом месте не вырастают. В принципе это своеобразная магия. Вот ты плюёшь три раза через левое плечо, когда дорогу перебегает чёрная кошка?

— Плюю, — засмеялся Кирилл. — Так это просто традиция. Как-то перед экзаменами мне дорогу пробежало четыре чёрных кота, получил четыре балла. На каждого кота по баллу. Жаль, что пятого не было, так бы отлично было.

Рита весело засмеялась:

— Я кошек люблю и чёрных, и белых, и рыжих. У Дарьюшки живёт такой изумительный чёрный кот! Гладишь его, а он даже искры испускает, такой холённый, большой и невероятно важный.

В разговорах они незаметно подошли к подъезду и поднялись на пятый этаж.

— Мы пришли, — Рита нажала на звонок, прозвучала приятная мелодия.

Дверь открылась. На Кирилла пристально посмотрел крепкий с несильной проседью на висках мужчина. Испытующий взгляд сменяется на понимающий. Он кивнул и протянул руку:

— Вадим Петрович, — представился он.

— Кирилл.

— Проездом или как?

— Вообще я местный. Живу рядом, в соседних домах, но в принципе проездом. На побывку приехал. Сейчас служу под Москвой.

— Кадровый офицер?

— Нет. После института военные сборы, — Кирилл не стал вдаваться в подробности.

Рита приняла его шинель, орден Красной звезды ярко блеснул в свете лампы.

— Ого! — поразилась девушка.

— Не обращайте внимания, случайно дали.

— Случайно их не дают, — строго произнёс мужчина. — Заходи, присаживайся. Дочка, приготовь чай на травах! Как с Ритой познакомился?

— В троллейбусе. Хотели предупредить её об опасности. Тип один за ней увязался.

— Мы долго его выслеживали. Так Рита всё же увела его?

— Да, — Кирилл содрогнулся, вспомнив, как она его увела.

— У него родственник в Обкоме партии работает. Та ещё гнида! Заведённые на него уголовные дела изымал и всегда отмазывал. Им сейчас занимаемся наши товарищи из Симферополя.

— Такие, как и вы? — осторожно спросил Кирилл.

— Да. Партийцы с большой буквы! А ты в член партии?

— Нет.

— Как же так, надо вступить! Оборотень обязан быть коммунистом! А оборотень в погонах — вообще замечательно!

— Я не думал об этом.

— Хоть ты и молодой ещё, а пора. Печать на твоём лице очень сильная.

— Какая печать? — не понял Кирилл.

Вадим Петрович посмотрел с иронией:

— Никак, лично сам Шеф тебе её поставил. У тебя есть перспектива карьерного роста от рядового оборотня до руководства касты чистильщиков. Кстати, печати только посвящённые могут заметить, дикие оборотни их не видят. А ты наши знаки замечаешь?

Кирилл отрицательно мотнул головой и тихо произнёс:

— У меня словно амнезия. Ничего не помню, только мерещится что-то.

— К Дарьюшке сходи, — стал серьёзным Вадим Петрович. — Я чувствую есть в тебе что-то просто запредельное. Обязательно сходи к ней! Она многое знает, даже будущее может прогнозировать.

— Это она сказала, что СССР развалится? — ляпнул Кирилл и прикусил язык, думая, что сказал лишнее.

— Не она, это и так очевидно, — по его лицу промчались такие сильные эмоции, словно сорвался с холодных гор обвал. — Нашу страну будет раздирать всяческое «шакальё». Соседи потребуют жирные куски, а на наших границах будут стоять войска НАТО со своими ракетами. Круг замкнётся и грянет Третья мировая война.

— Вы не преувеличиваете? — осторожно спросил Кирилл.

— Это прогноз, но не факт. Делать, что-то надо уже сейчас. Тенденции к развалу уже появились. Доллар лезет в наше общество, а это подрыв экономики. Раньше за валютные махинации ставили к стенке, а сейчас сами партийцы высших эшелонов власти скупают его в огромных количествах. Скоро национальные богатства: нефть, газ, энергетику, заводы, передадут в частные руки. Весь капитал осядет в банках Запада и рычаги управления будут у них. А народ начнёт вымирать. Недалёк тот день, когда пенсионный возраст старикам повысят и это будет сильнейший удар фактически по всем слоям населения!

— Мрачный прогноз.

— Поэтому мы здесь, — согласился Вадим Петрович, — к сожалению и низшие из нечисти зашевелились. На свет выползают те, о которых почти все забыли. Даже упыри появились, и ещё кто-то пришёл из самых глубин подземного мира. Он хочет подчинить диких оборотней и что ужасно, в среде чистильщиков появляются отщепенцы. Сейчас шеф пытается найти три драконьих камня и с их помощью спасти нашу касту.

— На сказку похоже.

— А мы не сказка? — с глубокой иронией посмотрел мужчина.

— Вы упомянули о драконьих камнях, что это? — у Кирилла в кармане ощутимо нагрелся чёрный камень.

— Если образно, то в нём заключена душа дракона. Это настоящая стихия, как Природа. Захочет, сметёт с лица Земли все упоминания о человеке.

Кириллу стало неуютно сидеть за одним столом с оборотнем, который рассуждает о бытие. Он замкнулся в себе и вдруг в его памяти выплыли чьи-то бесцветные глаза и ухмылка с блестящим клыком.

С подносом зашла Рита и расставила пузатые чашки. Чутко уловив перемену в настроении лейтенанта, настороженно спросила:

— Чай с варением будешь?

— Попробуй клубничное. Аромат с ног сбивает. Дочка сама варила, — с радушием посоветовал Вадим Петрович.

— Давайте, но не много, — нехотя согласился Кирилл. Его настроение в одночасье рухнуло.

Варение оказалось действительно великолепным. Почти прозрачные ягоды светились красным огнём и таяли во рту.

— Ну как? — лукаво посмотрел Вадим Петрович.

— Божественно!

— Дочку Дарьюшка научила. Это древние рецепты нашей семьи.

На душе слегка оттаяло, но долго задерживаться в приветливой семье оборотней Кирилл больше не мог. Он допил крепкий чай, поблагодарил за угощение и, мило улыбнувшись, поспешно ушёл из их радушного дома.

Уф! Кирилл вышел из подъезда. До чего же хорошо на улице! Он скоренько побежал к своему дому.

Мать Кирилла так и не ложилась спать. Она с осуждением покачала головой, сын так и не позвонил ей, совсем забыл из-за прицельного внимания новых знакомых. Смертельно хотелось спать. Он так устал за день, столько было впечатлений и завтра денёк будет насыщенным. Кирилл пошёл в ванную. Как обычно горячей воды не было, хорошо хоть холодная полилась, но Кириллу было не привыкать. Он хорошо растёрся, нырнул под махровый плед и с наслаждением растянулся на хрустящих простынях. Едва закрылись глаза, как завертелся хоровод из лиц, словно листья, кружащиеся с деревьев. Вновь полёт над океаном, но только этот мир был совсем другим. На лиловом небе серебрились несколько лун, а в пространстве мелькали крылатые созданиями и все были ему рады, словно он вернулся домой после длительного, растянутого на тысячелетия, отсутствия. Совсем рядом порхали живые цветы. Они ласково осыпали его янтарной пыльцой. Стрекозы с человеческими глазами трещали прозрачными крыльями почти у самого лица. А в океане, разбивая хвостами воду в белую пыль, паслись морские колоссы, они выпускали в его честь мощные фонтаны. Серебристые пузырьки поднимались с глубин, летели к Кириллу и заглядывали в его лицо бесчисленными глазами. Душа наполнялась счастьем, это был его мир, Кирилла все знали и любили. Внезапно появилось невероятное крылатое создание. Её медно красная чешуя горела огнём, тело было гибким, как у кошки, на лапах сверкали, словно полированный обсидиан, серповидные когти. Она элегантно повернула длинную шею и словно зазвучали серебряные колокольчики, это чешуйки начали тереться друг о друга. В её глазах возникло изумрудное сияние, а с ноздрей сорвались огненные звёздочки.

— Как здорово! — её голос прозвучал, как музыка.

— Привет, — Кирилл развернулся к ней. Он с добродушием выдохнул сноп искр. — Полетели к тем горам.

— А что там? — спросила она.

— Мне кажется, там наш дом. Оттуда веет таким уютом!

Кириллу захотелось туда попасть. Он вытянул шею, взмахнул крыльями и мгновенно набрал умопомрачительную скорость, даже воздух загорелся вокруг тела. Рядом, словно болид, понеслась его подруга. Им было весело, они ощущали силу и могли всё.

Внезапно на их пути выросла хрустальная стена. Драконы выбросили вперёд лапы с когтями. Поверхность содрогнулась, поползла трещинами и вновь разгладилась.

— Почему?! — закричали они.

Внезапно, словно на самых низких аккордах, заиграл орган:

— ВАШЕ ВРЕМЯ ЕЩЁ НЕ ПРИШЛО.

Обидно! Слёзы, дымясь, полились из глаз. Драконов окружили стрекозки, они старались их утешить. Серебристые пузырьки вытирали им глаза, а живые цветы гладили их лобастые головы мягкими лепестками.

— ВОЗРАЩАЙТЕСЬ ОБРАТНО ДЕТИ МОИ, — ласковый голос сотряс все их чешуйки. Кирилл упал в прежнее тело. Какое оно сейчас было слабым и мягким, как улитка без панциря.

Его разбудил запах блинчиков и кофе. Он открыл глаза. Какой странный сон? В голове мелькали быстро гаснущие сюжеты из сна. А почему подушка мокрая? Вспотел, что ли?

Чувствуя в себе небывалую силу, Кирилл спрыгнул на пол, сделал отмашку руками и ногами. Затем присел, отжался от пола и побежал умываться.

На кухне уже хлопотала мать. На столе радовала глаз целая груда блинчиков, белела домашняя сметана, тонко нарезанная колбаса и сыр, дымился ароматный кофе.

— Выспался, сынок? — она улыбнулась сыну и с горкой положила сметану в фарфоровое блюдце.

— Спал, как убитый, ничего не снились. Или снились? — задумался Кирилл.

Мать засмеялась:

— Значит, хорошо спал. Какие планы на сегодня?

— В военкомат схожу, затем в Инкерман съезжу. Хочу там прогуляться.

— С девушкой? — лукаво посмотрела мать.

Неожиданно Кирилл вспомнил смешливые глаза Стелы, её запах. На душе защемило:

— Нет, с напарницей, — уверенно произнёс он.

— Понятно, — улыбнулась мать и потрепала его за волосы.

После завтрака Кирилл врубил Пинк Флоид, привёл в порядок форму и без колебания снял орден, начистил ромбик инженера и на душе похорошело, что он действительно заслужил, то и носить приятно.

Кирилл вытащил своё «чёрное сердце» и долго его рассматривал. Камень был явно очень древним. Когда-то он лежал на дне океана, а мимо проходили целые эпохи. Одних существ сменяли другие. За миллионы лет он спрессовался с основной породой, дно поднялось, и образовались горы. Уже в наше время приехала камнережущая машина и выпилила блок. В результате сложных манипуляций он попал к Кириллу. Воистину, невероятное событие.

Он взял в ладони камень, а тот, словно ощутив его эмоции, нагрелся. По поверхности поползли золотистые искорки, несколько последних окаменевших ракушек отпали, обнажая ровную без изъянов поверхность. Затем, словно успокоившись, камень будто заснул и стал холодным и тяжёлым.

Кирилл долго брился, стараясь срезать мельчайшие волоски. Затем сбрызнул себя одеколоном. На прощание не удержался и схватил из-за стола ещё один блинчик.

На улице было раннее утро. Незнакомая дворничиха самоотверженно убирала двор. Листья выпархивали из-под метлы, перелетали чуть дальше и толку от уборки никакого. Кирилл улыбнулся и поздоровался. Она окинула лейтенанта внимательным взглядом:

— Новенький? — неожиданно спросила она.

— Старенький, — буркнул Кирилл и попытался побыстрее скрыться. Он прекрасно знал эту породу людей, дай им только зацепиться, не отцепишь, расскажут всё и о внуках, и о детях, и о соседке Груне и т. п. Стоп! Когда-то с ним это уже происходило! Кирилл, как вкопанный, остановился:

— Дарьюшка? — озарило его.

— Да, Кирюша. Пойдём в дом, сынок.