Драконий камень

Глава 25

Потрясение было огромное, не часто можно было встретиться с богами такого ранга, некоторое время все стояли молча. Неожиданно Миша словно очнулся. Он сверкнул очами, повёл толстой шеей и басом произнёс:

— Невероятная женщина! В её присутствии я чувствовал себя глупым школьником… и словно жизнь пронеслась в одночасье.

— Немудрено, ведь перед нами была богиня Смерти, — Эдик зачем-то теребил пальцами свою бородку, капельки пота блестели на его лице, а глаза лихорадочно сверкали.

— Ты путаешь, — Катя укоризненно посмотрела на него, — она не Смерть, а дающая Переход в иной мир.

— Да, конечно, — опустил глаза Эдик, — она уж иная.

— Это она тогда была другой, а сейчас та, которой и должна была быть, — с убеждением произнёс Кирилл.

— Неужели смерти нет? — в глазах Кости Сталкера засияла радость.

— Это для кого как, кто к чему привык. Если сильно захотеть, можно уйти в НЕБЫТИЕ, — с иронией сказала Катя.

— Это не для нас, — уверенно заявил Костя Сталкер, — мы… исследователи.

— Однако, нам пора, — Кирилл поднял импровизированное копьё с серебряной пулей вместо наконечника. — Куда нам идти, Костя?

— Можно по тоннелям, но…

— Что-то не так?

— Я впервые боюсь их, — он со страхом посмотрел в темноту.

— Но другого пути нет, верно? — вкрадчиво спросил Кирилл.

— Можно пройти часть дороги по поверхности и спуститься непосредственно к станции Кропоткинская. Есть там один коллектор, он ведёт на нижние уровни. По молодости я спускался по нему, затем возле него поставили милицейский пост. Всё думал, что там охранять? Ход неинтересный, он ведёт в замкнутую полость, что-то вроде гигантского каменного мешка, — Костя Сталкер запнулся на миг. — Это то, что вы ищите.

— Там их цитадель! — хищно сверкнула глазами Катя, и огненные искорки вырвались из ноздрей.

— Решено, идём по поверхности, — согласился Кирилл.

Пришлось идти к двери в которой скрылся хопотун. Хотя Марена Свароговна и приказала мёртвому колдуну их не трогать, неизвестно, что было у того на уме.

Дверь противно скрипнула, впереди появилась мраморная лестница ведущая вверх. Ступени от постоянной сырости были во мху, по ним явно ходили не часто. Перила на удивление были прочными, основательными, их когда-то изготовили из хорошего дерева, может из дуба или из лиственницы. В своё время здесь существовало электричество, на стенах всё ещё виднелись следы прогнившей проводки. Богатая лепнина на потолке говорила о том, что инфекционная больница до революции являлась чьим-то дворцом.

Через два пролёта возникла ещё одна дверь. С ней пришлось повозиться, петли основательно заржавели, но под натиском могучего Мишиного плеча, оглушительно проскрипев, нехотя открылась и они оказались в сильно захламлённом подвале. Тусклая лампочка едва освещала серые стены, вдоль которых громоздился всякий хлам. Ржавели покореженные панцирные кровати, друг на друга сложены трухлявые ящики, к стенам придвинуты гнутые стеллажи забитые пыльными склянками и старыми журналами, а в углу сиротливо жались друг к другу с десяток гробов. Всюду витал запах лекарств вперемешку с плесенью и сыростью. Один лишь этот запах мог навеять уныние, но вкупе с гробами возникла оторопь и хотелось быстрее покинуть это место. Осязаемо пахло опасностью, очевидно хопотун был частым гостем здешнего подвала.

— Старайтесь ничего не трогать, — Костя Сталкер боком прошёл мимо сваленного в кучу грязного тряпья. — Как-то раз один бич заночевал в этом подвале и подцепил странную заразу, с его тела мясо с костей сходило. Он умер в невероятных мучениях и его похоронили на заброшенном кладбище, предварительно засыпав могилу хлоркой.

— Однако, весёлое место, — вздрогнула Катя, для её обострённого восприятия, это был явный перебор.

Эдик приостановился у ящика забитого ветхими книгами. Взгляд загорелся.

— Ничего нельзя трогать! — осадил его пыл Костя Сталкер.

— Это старинные книги…

— Здесь столько микробов, — Костя настойчиво толкнул Эдика вперёд.

За спиной с грохотом что-то упало. Все как один резко повернулись и выставили копья.

— Крышка с гроба свалилась, — нервно хохотнул Костя Сталкер, — плохо лежала.

— Может быть, — согласился Кирилл, но боковым зрением увидел, как нечто бесформенное метнулось к куче тряпья и затаилось.

На этот раз дверь легко открылась, петли были явно смазаны, налицо следы цивилизации. Но сразу за ней появилась ещё одна дверь-решётка, и с противоположной стороны болтался массивный замок.

— Что же делать? — пискнула Катя.

— Завхоза надо позвать, — неуместно пошутил Эдик.

Миша просунул в дужку замка кусок арматуры. Краем глаза Кирилл уловил как тряпьё зашевелилось и поспешно выкрикнул:

— Ломай!

Звякнуло железо, дужки разлетелись. Миша скинул замок с петель и все выскочили из подвала.

— Ты что-то увидел? — встревожилась Катя, и Кириллу показалось, что над её телом возник контур дракона, а глаза полыхнули изумрудным огнём.

— Дверь необходимо подпереть. В подвале кто-то есть, определённо не человек.

Миша заклинил дверь куском арматуры и поднял на Кирилла печальный, как у притомившегося быка, взгляд:

— Это тот живой покойник, что с богиней общался?

— Нечто другое.

Короткий ход вывел их на первый этаж больницы. В коридоре виднелись, бросающие белые квадраты на окрашенные светлой краской стены, лампы дневного освещения. Появилось ощущение стерильной чистоты, а вокруг была звенящая тишина. На одной стороне коридора теснились многочисленные двери с табличками, на другой светлели большие окна.

— Пусто, — удивилась Катя и словно в ознобе передёрнула плечами. — А где люди? Или здесь всегда так?

Костя Сталкер нахмурился, потянулся за пистолетом и с тревогой сказал:

— Здесь лаборатории и технические помещения, сюда редко заходят… наверное.

Прижимаясь к стенам, группа двинулась по коридору. Их не покидало чувство опасности. Впрочем, с недавних пор оно было постоянным, но сейчас особенно яркое.

Переход в другой отсек разделила дверь со стеклом. За ней виднелись палаты, сбоку стол, а за ним спала дежурная медсестра. Показался человек в белом халате, вероятно врач. Он спокойно прошёл мимо спящей женщины и даже улыбнулся. Странное отношение к своим подчинённым, строгости в этом заведении явно не хватало.

Дверь одной из палат открылась. Санитары выкатили носилки с лежащим на них человеком. Врач подошёл, пощупал у пациента пуль и с удовлетворением кивнул. Носилки увезли к грузовому лифту.

— Выходим, что ли? — неуверенно спросил Кирилл.

Эдик отрицательно дёрнул головой:

— Пока не стоит, дождёмся когда уйдёт врач.

Но вот коридор опустел, лишь дежурная медсестра продолжала уверенно спать. Кирилл легонько толкнул дверь и в нос ударил характерный запах лекарств с лёгким привкусом хлорки. Он остановился у спящей женщины, но та не шелохнулась. Из-под её накрахмаленного белого чепчика выбивались густые пряди светлых волос, а голова безвольно покоилась на сцепленных руках. На столе лежал открытый журнал. Внезапно резко прозвучал сигнал вызова, но ни один мускул не дрогнул на лице дежурной медсестры.

— Она… мертва, — Катя отступила в сторону и её пухлые губы вздрогнули.

Эдик попытался нащупать пульс и сожалением подтвердил догадку Кати. Тем временем звонок разрывался, кому-то из больных в палате было очень плохо.

— Четвёртый номер, — заметил Миша и угрюмо повёл головой.

Катя уверенно направилась к палате, из которой подавался сигнал. То, что все увидели, повергло в шок. Там, привязанные ремнями к кроватям, лежали люди. Каждому в вены были воткнуты иглы, и кровь по прозрачным трубочкам стекала в объёмные кастрюли стоящие на полу. Трое из этих несчастных были уже мертвы, а у одного ещё теплилась жизнь, он судорожно жал на кнопку экстренного вызова. Это был седой смертельно бледный старик, его губы беззвучно шептали непонятные слова, а глаза под закрытыми веками лихорадочно двигались.

— Что за чёрт! — выругался Кирилл и выдёрнул иглу из руки.

Катя склонилась над ним:

— Что вы хотите сказать, дедушка? — её голос задрожал от ужаса и переживания.

Старик с усилием открыл мутные глаза, взгляд с трудом сфокусировался на ней и он долго смотрел на Катю, затем чуть слышно произнёс:

— Беги отсюда, дочка.

— Да что у вас тут случилось?! — Катя лихорадочно расстегнула ремни.

— Что тут непонятного, — прищурившись, сказал Эдик. — Кому нужна кровь таким странным образом?

— Здесь вампиры. Не думайте, что дед сошёл с ума. Сюда пришли самые настоящие вампиры, — с ужасом прошептал старик. — Боже, за что мне такое наказание под старость?!

От резко открывшейся двери дунуло ветром. В палату зашёл врач, а следом, подпирая дверные косяки, протиснулись два санитара.

— У нас гос-ти? — послышался до боли знакомый голос.

— Вита-с? — неприятно удивился Кирилл. — Ты же улетел в Прибалтику?

Вампир вздёрнулся, как от удара током, лицо исказилось:

— Какая прият-ная встреча. Зачем сюда пришли? Решили навестить род-ственников?

Два санитара злобно ухмыльнулись, на неживых лицах качнулись мутные глаза.

— Поменял дорогой костюм на белый халат? — с презрением сказал Кирилл.

— К твоему сведению я дипломированный врач, — оскалился Вита-с.

— Зачем ты сменил цивилизованную Прибалтику на дикую Россию? — с иронией спросил Кирилл.

— Ах, это… Я в командировке. Стажирую молодых специалистов.

— Этих, что ли? — Кирилл покосился на живых мертвецов.

— Не-ет, это санитары. Специалисты уже сюда летят, — зловеще ухмыльнулся Вита-с.

— На что ты надеешься, забыл как я тебя и твою команду подпалил? — Кирилл с омерзением посмотрел в холёное до синевы бледное лицо вампира и попытался понять, что тот предпримет в следующую секунду. Вита-с криво улыбнулся:

— Плеваться огнём ты умеешь, но и у нас есть кое-что в запасе.

— Не сомневаюсь, — Кирилл качнулся в его сторону и выставил копьё.

— Против меня сии штучки бесполезны. Рядовых упырей разве что до истерики доводить этими швабрами, — с лёгким разочарованием произнёс Вита-с и ехидно ухмыльнулся.

Кирилл достал пылающий и пульсирующий, словно сердце, чёрный камень. Вита-с в ужасе отскочил, но на бледном лице вновь появилась язвительная ухмылка:

— Я та-ак думаю, здесь нет места, чтоб развернуться дракону. Здание разрушится, а здесь больные, — он скорбно сложил руки перед собой и взглядом указал на парализованного диким страхом старика.

— Нелюдь ты, Вита-с, — с отвращением произнёс Кирилл.

— В самую точку попал, — блеснул узкими клыками вампир.

— А я всё же попробую напоить камень кровью, — внезапно пискнула Катя.

— О, ещё один дракон, то есть — дракониха, — с насмешкой наклонил голову Вита-с и в его глазах зажёгся красный огонь. — Девочка, ты разве не поняла, здание рухнет! Людей не жалко?

— Они итак все обречены, — злобно оскалилась Катя.

— И своих друзей тоже не жалко? — гадко ухмыльнулся вампир.

Катя растерянно глянула на Эдика, тот ободряюще кивнул. Миша окаменел и с силой стиснул копьё, даже металл погнулся. Костя Сталкер упёрся в подоконник и попытался достать пистолет, но руки сильно тряслись и он не смог выдернуть его из кармана.

— Мы прикроем их своими телами, — с едва заметной растерянностью произнесла Катя.

— А успеете? — хмыкнул вампир. С его клыков потекла тягучая слюна и испачкала дорогой костюм, выглядывающий из-под белого халата.

— Вот что, Вита-с, мы сейчас уйдём, а ты нам не мешай. Старика с собой заберём, — тоном, не терпящим возражения, неожиданно заявил Кирилл.

— Старика зачем? — искренне удивился вампир. — Он всё равно умрёт, крови в нём почти не осталось. А вообще, мне странен такой альтруизм у людей. Хотя нет, вы же драконы! — поправился он.

— Думаешь, лишь живые упыри способны на своих плечах таскать мёртвых соплеменников, — с презрением сказал Кирилл.

— Согласен, бывает и люди проявляют сострадание к ближнему своему, но очень редко, — нарочно громко вздыхая, согласился Вита-с. За его спиной глухо заржали мертвецы. — Знаете, а я не возражаю. Можете уйти, если это у вас получится, — он попятился к двери, толкнул недовольно рыкнувших санитаров, и те с шумом вышли из палаты.

— Что скажите? — осторожно спросил Кирилл.

— Здесь есть некий подвох, — шевельнул узловатым пальцем Эдик.

— Миша, посмотри, что делается за окном, — обратился Кирилл к другу.

— Весь двор забит потусторонними, а ещё… из чёрной волги вышли два священника, — Миша задвинул штору.

У Кирилла мороз прошёл по спине и сам бросился к окну. Он моментально их узнал, это были его давние знакомые. Мёртвые монахи были в длинных пальто без головных уборов. Снег мигом припорошил их волосы и окладистые бороды, но не растаял, а ещё больше заледенел. Один из них держал знакомую Кириллу магическую книгу. Остроухий упырь, взмахнув крыльями, нетактично завис над ними. Он скорчил рожу и плюнул. Один из священников стремительно поднял руку с крестом. Возникла ослепительная вспышка и белый снег смешался с чёрными хлопьями испепелённого упыря. Потусторонние возмущённо взревели, но появился Вита-с. Взмахом руки он погасил нарастающий гнев, криво улыбнулся и поспешил к священникам, что-то быстро сказал и указал на окно больницы.

— Что за люди? — спросил Костя Сталкер.

— Это уже не люди… давно не люди, — вздохнул Кирилл.

— Давайте попробуем уйти подземным ходом? — смертельно бледнея, предложил Костя Сталкер.

— Нам не дадут этого сделать, — Кирилл вспомнил некую тварь, ждущую их в подвале.

— Мы будем драться! — у Миши вздулись мышцы, и с жалобным стоном отозвалось стиснутое в руках копьё.

— Будем воевать, — без энтузиазма сказал Кирилл, зная, что победить обладателей магической книги они не смогут.

Эдик погрузился в мысли, неожиданно он словно очнулся ото сна:

— Давайте раков наловим? Обсудим наши действия в спокойной обстановке?

— А ведь точно, — Кирилл внезапно вспомнил свою способность путешествовать по другим Реальностям. — Но как мы туда попадём все вместе?

— А если за руки взяться, — предложил Эдик прямо так гениальную идею.

— За руки, так просто?

— А чего выдумывать, — хмыкнул он.

— Это о чём вы сейчас говорите? — с надеждой спросил Костя Сталкер.

— Миша, бери старика, — воодушевился Кирилл.

— Дед умер, — глухо произнёс он.

— Они идут сюда, — Костя Сталкер отпрянул от окна.

С пальцев Кирилла сорвался синий огонь:

— Быстрее хватаемся за руки! — крикнул он.

Вихрем взметнулся синий туман. Холодные кристаллы со звоном рассыпались на множество игл и взлетели ввысь. Бесчисленное количество юрких лент сплелись в клубки и, словно сказочные астры, мгновенно расцвели, затем превратились в молнии. Пространство с треском разорвалось.

Синий мир был потрясён вторжением стольких людей. Кирилл и сам удивился, что он принял всех. Вот только куда идти? Любой шаг может закончиться смертью. Кирилл вспомнил Отстойник с ядовитой атмосферой, где могут существовать лишь драконы да и то с трудом. Но есть миры почти, как Земля, вот только время у них сдвинуто, как в одну сторону, так и в другую. А бывают где прошлое и будущее тесно переплетены друг с другом, словно осьминоги в любовном порыве. Реальностей бесчисленное множество, альтернатива есть, выбор огромный, вот только где он, тот единственный путь?

Словно подсказка выплыла широкая лента. Она мерцала немыслимыми оттенками цветов и словно подсказывала: «коснись меня». Желание её потрогать возникло у всех разом. Они протянули руки, и мгновенно оказались в бурлящей воде. Пена забивала рот, кругом клокотали водовороты, Кирилл и его товарищи неслись к ревущему водопаду. С воплями провалились, но с высоты не упали, это оказался небольшой перекат. Они выплыли на бурлящую поверхность и принялись жадно хватать ртом воздух.

— Катя, ты где? — закричал Кирилл.

— Здесь! — она плыла по-собачьи, смешно загребая руками, но держалась на воде вполне прилично. Рядом, страхуя свою подругу, уверенным брассом плыл Эдик. Чуть в отдалении, очумев от происшедшего, качались на воде Миша и Костя Сталкер.

Они проплыли мимо скалистых холмов, пристать к берегу здесь было невозможно, хорошо хоть вода тёплая и прозрачная. После грязного тоннеля все наслаждались чистотой и свежестью. Эта река была по-настоящему первородной, не осквернённая деятельностью человека.

Однако, где бы пристать? Кирилл с беспокойством покрутил головой. Неужели скалистый берег тянется на многие километры. Но вот горные кручи пошли на убыль, и возник настоящий дремучий лес. Огромные деревья излучали силу и здоровье, они тесно примкнули к реке, пустив мясистые, сытые корни в живительную влагу. На отмелях лениво резвились бурые медведи. Лось враждебно покосился на хищников, осторожно уткнулся в воду и начал пить, вздрагивая роскошными ветвистыми рогами, и встревожено водя длинными ушами.

У сложенного из брёвен небольшого причала плавно качалась лодка. Беглецы из последних сил погребли к берегу, но течением упрямо сносило в сторону.

— Эй, дедушка, мы здесь, ау! — внезапно закричала Катя.

Кирилл бросил взгляд на берег. В лодку торопливо взбирался старый бородатый человек. В несколько мощных гребков он приблизился, схватил Катюшу за шиворот и, как мокрого котёнка, вытянул из воды. Остальные с трудом перевалились через борт и упали на дно лодки.

— Ох и чудные вы, — покачал головой старик. — Что в реке забыли, неужели в водопад угодили? — он посмотрел на них добрыми глазами, но в их глубине притаилась настороженность и ожидание.

— Как вы вовремя появились дедушка, — слабо улыбнулась Катя, рукавом утирая лицо и всё больше размазывая тушь. Её глаза поблёкли, но всё же светились зелёным огнём и у Кирилла тоже. Но старик спокойно смотрел им в глаза, видимо много на своём веку повидал необычного и его сложно было чем-тоќ удивить.

— Где мы? — встрепенулся Костя Сталкер. Пытаясь усесться удобнее, он выронил пистолет и суетливо засунул его обратно в карман.

Старик неодобрительно нахмурил брови, он явно был знаком с подобными вещицами.

— Как же не знаете куда попали? Или вы занесенные Потопом?

— Каким потопом? — вылупил глаза Костя Сталкер.

— Чудно, — хмыкнул старик. Он направил лодку к причалу и ловко кинул верёвку.

Все выбирались на берег и полной грудью вдохнули аромат леса. Он пьянил, и в душе возникло ожидание чего-то необычного. Старик, бодро вышагивая, повёл вглубь леса.

Под ногами приятно пружинила постилка из перепревших листьев. У обочины заманчиво блестели шляпки мокрых грибов, а в ветвях шныряли упитанные птицы. Хитрая лисица осторожно показала острую мордочку и благоразумно исчезла в густых зарослях, пушистый соболь выскочил на ветку, просверлил глазками-бусинками, стремительно прыгнул на другое дерево и затерялся в зелёной листве, страшно прокричал лесной зверь, это лось заявил права на данную территорию.

Беглецам не терпелось задать старику массу вопросов, но тот шёл быстро и они за ним с трудом поспевали. На вид ему было слегка за шестьдесят, но что-то в его облике говорило, что он невероятно древний.

Катя совсем запыхалась. Она расстегнула пятнистый бушлат, лицо было мокрое от пота, но она старалась не отстать от старика.

— Дедушка куда мы идём?

— Как куда? Здесь одна дорога. Она ведёт к предгорному Скиту. На всю округу он один.

— А кто там живёт? — Катюша резко сдунула упавшие на глаза рыжие волосы, слегка отстала и вновь припустила за стариком.

— Многие там живут, — уклончиво сказал он. — Матушка всем рада кто в гости приезжает, кто навсегда решил поселиться.

— Ваша матушка? — удивилась Катя.

Старик с интересом посмотрел на девушку:

— Однако, вы точно Потопом занесённые.

— А что, действительно был потоп? — осторожно спросил Кирилл.

Старик замедлил шаг, развернулся и нахмурился из-под нависших бровей:

— Странные речи вы говорите, словно не жили здесь никогда.

Неуютно стало от его пронзительного взгляда, словно он заглянул прямо в их души, а может, так оно и было. Миша закашлялся в кулак, а Костя Сталкер покрылся красными пятнами, но Эдик, напротив, был полон восхищения. В следующую секунду старческое лицо подобрело:

— Нет, вы не враги, — неожиданно заявил он. — В то же время я не вижу вас в этом мире, словно и не родились вовсе.

— А как вас звать, дедушка? — несколько смутившись, спросил Кирилл.

— Спасом кличут, — старик улыбнулся в густую бороду.

— А отчество, какое у вас? — почтительно спросил Эдик. Кажется, он был потрясён некой догадкой.

— Просто, Спас. Сирота я. Давно меня нашла Матушка, обогрела, накормила. Затем прошёл через Огненный обряд посвящения, а сто лет назад я предсказал падение осколков разрушенной Тархом Лели на Землю и, вследствие этого, Потоп.

— Какой Лели? — не понял Костя Сталкер, пропустив сквозь уши: «сто лет назад».

Старик на некоторое время замолчал, затем, со вздохом ответил:

— Третей луны нашей благословенной Земли. Остались Фатта и Месяц. Мать Сыра Земля до сих пор успокоиться не может. Лишь у Ирийских гор благодать, а всюду хаос и разрушения. Боги оберегают эту землю, и Белая река Ирий несёт целебную воду.

— А зачем Тарх Лелю разрушил? — Кирилл внезапно вспомнил озорного мальчугана, который так хотел увидеть его в образе дракона. Сложно поверить насколько могучим он стал.

— Представители Серых, Кощеи, обосновались на ней. Хотели Землю уничтожить, как в своё время испепелили Дею. Тарх не позволил этого сделать коварным Кощеям. Они сгинули вместе с Лелей, но за свободу надо платить. Даарию скрыл Великий Потоп. Воды Лели, тот Потоп сотворили, а на Землю с небес радугой пали, ибо Леля раскололась на части, и ратью Сварожичей на Землю спустилась, — Спас погрузился в мысли, помрачнел и тихо добавил:

— Часть Кощеев переселились на Фатту и ждёт её участь Лели.

— И останется один Месяц, она же Луна, — внезапно воскликнул Миша и, выпучив глаза, в потрясении огляделся по сторонам.

Эдик тихо прошептал:

— Теперь я знаю откуда пошло выражение: «спасайся кто может». Это от нашего старика Спаса, когда он предсказал катастрофу.

Старик вновь пронзил всех взглядом и покачал головой. В его глазах возникло понимание, он догадался откуда прибыли эти странные незнакомцы.

— А Дея это какая-та планета? — с любопытством спросил Костя Сталкер.

— Одна из множества земель Великой Расы, — будничным тоном произнёс Спас.

Тропа неожиданно вывела на простор. Впереди виднелись зелёные горы на верхушках которых белели шапки вечных ледников, а в долине стояли красивые бревенчатые дома. Они словно обхватили кольцом прекрасный резной терем. Рядом была площадь. На ней, сверкая золотом и серебром, застыли два летательных аппарата.

— Вон та золотая колесница — Ягини-Матушки, а серебряная — Тарха-Великомудрого, — с почтением произнёс Спас.

Вокруг виман носилась малышня. Кое-кто пытался залезть на сверкающие шасси, но на них добродушно прикрикнули бородатые лётчики в серебристых костюмах.

На улицах лесного поселения было много народа и удивляло присутствие большого количества малышей. Часть детей были одеты в широкие с узорами рубахи, подвязанные цветными поясами, а другие в строгие белые одеяния, но с обязательной вышивкой на рукавах и на груди. Именно эти дети старались быть невероятно серьёзными. В их осанках сквозила гордость и независимость.

На некотором отдалении от главного поселения расположились хозяйственные постройки. Бородатые мужчины и степенные женщины, укладывали душистое сено, убирали загоны…

Миша в возбуждении ткнул Кирилла, указывая на виднеющиеся лохматые бока огромных животных. Рядом присвистнул Костя Сталкер. Катя ойкнула и в потрясении спросила Эдика:

— Неужели это то, что я вижу?

— Обычные мамонты, — пожал плечами Эдик. — А в том загоне гигантские олени. Не вижу причин удивляться, мы же в глубоком прошлом.

Спас, посмеиваясь, повёл их мимо аккуратно возделанных участков, где пламенели плантации амаранта. Прошли мимо деревьев, ветви которых едва не ломались от переполняющих их плодов. На поле, укрытом многочисленными цветущими травами, стояли резные домики для пчёл. На пригорке крутила лопастями мельница. Возле неё стояли подводы, запряжённые сытыми лошадьми, а бородатые мужики грузили мешки с амарантовой мукой.

Но вот Спас остановился у роскошного терема. На крыльцо вышла женщина чудесной красоты. Все в ней было прекрасно и лицо, и осанка, платье расшитое золотом, алые сапожки с золотыми пряжками. Следом за ней появился статный высокий мужчина с ухоженной русой бородой.

— Ягиня-Матушка, а это и есть сам Тарх-Великомудрый, — с поклоном произнёс Спас.

В тот же час у крыльца засуетилась малышня. Женщина ласково улыбнулась, даже у сурового Тарха осветилось лицо, детям здесь были все рады.

Спас догадавшись, что путешественники во времени не слишком понимают происходящее, чуть повернулся к Кириллу и его товарищам и тихо объяснил:

— Ягиня-Матушка собирает беспризорных детей-сирот по всем градам и весям. Всё это она делает, чтобы спасти от неминуемой гибели последних представителей из древнейших Славянских и Арийских Родов. В Капище Рода дети проходят через Огненный обряд посвящения Древним Вышним Богам и в дальнейшем становятся жрецами и жрицами. Когда они взрослеют, юноши и девушки создают семьи и продолжают свой Род.

Ягиня легко спустилась с крыльца и приветливо улыбнулась. Она обратилась к гостям, и её голос зазвучал, как серебряный колокольчик:

— Что вас привело в мой предгорный Скит?

У Кирилла сердце ухнуло вниз. Он поразился её красотой и молодостью. Хотя, если верить Спасу, которого она приютила в далёком детстве, ей множество веков. Да ведь она Богиня! Кирилл едва не задохнулся от волнения.

— Говори, как можешь, а я попытаюсь тебя понять, — прозорливо заметила она.

— Мы из очень далёкого будущего. Спаслись здесь от преследования потусторонних существ. Но нам необходимо вернуться назад, чтобы вступить с ними в битву.

— Как мне всё это знакомо, — тень пробежала по её прекрасному лицу, — существа из Пекельных миров всё ещё не могут успокоиться. Тарх Лелю разбил на части, а они затаились в другом месте. Вот и на вашу долю вышло испытание.

Великий Тарх спустился по деревянным ступенькам и как на старого знакомого посмотрел на Кирилла:

— Вот и свиделись вновь, благородный дракон, — он протянул крепкую, мозолистую ладонь для рукопожатия. Затем поздоровался с остальными. — В баньке вам необходимо попарится, да и мне следует. Почти день не мылся. Только недавно с отцом закончил патрулирование окрестностей Ярило-Солнца. Яга, — обратился он к Ягине-Матушке, — распорядись истопить баньку, да пожарче. Венички с целебными травами приготовь.

— Конечно, Великомудрый, — в почтении склонила она голову. — А после баньки за стол. В тереме для гостей трапезничать будем, не иначе прадед твой прибывает с Чертога Финиста на Огненный обряд посвящения посмотреть.

— Это так, — пригладил русую бороду Тарх. — Отец несколько недель назад выходил на связь. С минуты на минуту его вимара должна появиться в нашей галактике. Двадцать семь дальних далей прошла она. Слава Единому Творцу-Создателю, мы хорошо потрепали существ из Пекильного мира. Теперь можно слегка расслабиться, заняться мирскими делами. А ещё прадед мой должен прибыть, много веков с ним не встречался, — с затаённой грустью произнёс Тарх.

Кирилл украдкой бросил взгляд на товарищей. Их глаза были круглее пятаков, а на лицах изумление и непонимание. Они столкнулись с такой седой древностью, но на удивление здешние люди не бегали за мамонтами с каменными топорами, а путешествовали по галактикам. Как же такое может быть? Ведь Дарвин утверждал, что человек произошёл от обезьяны.

— Спас, дорогой мой мальчик, организуй бани для гостей, — с нежностью произнесла Ягиня и она, словно мать, глянула на седовласого старца.

— Всё устрою, Матушка, — с почтением поклонился жрец.

— Дрова помочь подколоть? — предложил Тарх.

— В принципе их достаточно, — Спас в размышлении поскрёб бороду. — Хотя если скоро прибывает многомудрый Вышень, не мешало бы пополнить дровницу.

Из трубы, сложенной из толстых брёвен бани, заструился светлый дым. Банщик и его жена, увидев подходящих к ним людей, неторопливо встали, с достоинством поклонились Великому Тарху.

— Мы пока дровами займёмся, пускай вначале эта прелестная гостья попарится, — Тарх обратил взор на взъерошенную Катю. Девушка сейчас была похожа на лису, побывавшую в курятнике, такая она была вся взъерошенная и мокрая.

Тарх играючи поставил на колоду тяжеленную дубовую чурку. Топор со свистом пробил её на четверть. Затем удар обухом о колоду и она с треском разлетелась. За час Тарх наколол целую гору дров. Кирилл и его друзья из сил выбились, таская всё это на дровницу.

— Теперь понятно откуда произошло выражение: «трудится как бог», — в улыбке растянул бородку от уха до уха Эдик.

Наконец Тарх угомонился, вытер пот с лица и с благодарностью принял от смущённо улыбающейся красавицы в цветастом платке кружку с морсом. Залпом выпил, крякнув при этом от наслаждения, затем налили и всем остальным.

— А вот теперь и попариться можно с удовольствием, — усмехаясь в русую бороду, произнёс могучий бог.

Из бани вышла Катя. На ней был чистый сарафан расшитый цветами, её волосы мягко ниспадали на округлые плечи и сияли, словно чистое золото, а глаза светились мягким изумрудным огнём.

— Мужчины, теперь наша очередь! — скомандовал Тарх.

Это была не баня, а настоящий восторг! Пар был наполнен благоуханием неведомых трав. Прикосновение веника к коже вызывало взрыв чудесной боли, словно это было целебное электричество. Оно искрами проскочило по мышцам, и в теле проснулся здоровый дух и сила. Тревоги ушли, а мысли очистились от тревог.

Разомлев, все лежали на верхней полке, Тарх периодически плескал на раскалённые камни из деревянного ведра родниковую воду. Клубы пара пьянили, доводя людей до состояния эйфории. Затем облились ледяной водой и, смеясь, выбежали в предбанник, а там уже лежала чистая одежда: просторные рубашки с чудесной вышивкой, плетёные ремешки и мягкие сапоги…

… Эдик сорвал колосок, улыбаясь, обсасывал стебелёк. С его лица исчезло всегда напряжённо-задумчивое выражение на гране прострации и шизофрении. Впервые его мозг полностью расслабился, и он стал похож на нормального человека не обременённого постоянными вычислительными процессами происходящими в его подкорковой области.

— А ты заметил, Кирюха, банька на самом видном месте стоит, в самом центре посёлка! — у Эдика по привычки всё же шевельнулись аналитические процессы в извилинах.

— А где ж она должна стоять? — удивился Кирилл.

— На Руси её помещали подальше от жилья. Баню считали местом враждебным, опасным, населённым всякой нечистью.

— Ну да, что-то я такое слышал, — вмешался в разговор Миша. — И к чему ты это говоришь?

— С принятием на Руси христианства к нам хлынули «западные ценности», в том числе и осуждение к постоянному мытью тела. Один византийский миссионер Велизарий, побывавший на Руси ещё в девятом веке, писал:

Для Велизария русская баня, этот древнейший обряд, был проявлением дикости. Во времена христианизации бани, естественно, попытались уничтожить, «яко место поганое и бесовское», — Эдик, улыбаясь, замолчал и все тоже притихли. Первая очнулась Катя. Она с любовью посмотрела на Эдика и решила его дополнить:

— Я читала про одну средневековую королеву. Не помню, как её звали, но это не важно. Так её считали исключительной чистюлей! Она раз в полгода окуналась три раза в бочку с водой.

— Да уж, представляю, как воняли рыцари в своих средневековых доспехах, — неожиданно изрёк Миша и бережно пригладил свою чистую косую чёлку.

После баньки, как это было принято на Руси, началось застолье. Ягиня-Матушка пригласила всех в просторный терем. Оказывается для трапез у каждого жителя лесного Скита был отдельный дом.

Внезапно тяжёлый гул заставил содрогнуться землю. Великий Тарх остановился на крыльце и возвёл глаза к верху. Светлая улыбка осветила лицо, и он радостно произнёс:

— Прадед прилетел.

На огромной высоте наполз на небо мегалитический космический корабль. От него отделилась яркая искорка, и словно молния понеслась к поверхности. У виман Ягини и Тарха приземлилась сияющая, как самый настоящий бриллиант, ракета.

Все ожидали, что сейчас откроется люк и выдвинется трап. Но ничего подобного не произошло. Бог Вышень материализовался снаружи, и пространство прогнулось от его тела. Вокруг засверкали бесчисленные электрические разряды и, как кадры из фильмов, проявились всевозможные сюжеты.

— Он живёт в разных Реальностях одновременно, — шепнул Тарх.

Вышень обвёл всех взглядом, и воздух загустел и полился, как кисель. Непонятная сила сковала всем ноги, было сложно дышать, и ужас возник в душе. Но затем всё отступило, и ему на смену вырвался восторг. Верховный Бог-Судья слегка улыбнулся, он уже всё знал о гостях из будущего, и его устраивало их присутствие.

Громыхнул голос и слепящие молнии разорвали пространство:

— Здравствуй, правнук. Рад тебя видеть, — с необычной нежностью произнёс он.

Как это не вязалось с его суровым лицом. Кириллу казалось, что такие существа уже не должны испытывать эмоций. Как хорошо, что он ошибся. От этого открытия стало на душе легко и спокойно.

— Здравствуй, прадед, — Тарх сделал шаг и они, как обычные люди, обнялись.

— А ты, девица всё хорошеешь, — Вышень улыбнулся Ягине.

— Право вы мне льстите, — скромно отвела она глаза. Сейчас на ней был праздничный наряд. На одежде благородным огнём вспыхивали узоры, на сапожках горели золотые пряжки, а роскошные волосы опоясывал искусной работы Оберег.

Затем Вышень обратился к Кириллу и Кате:

— Странно идёт Течение Времени, вот и драконы из Дивного мира получили часть человеческой души. Но видно так решил Единый Творец-Создатель. Не нам, людям, обсуждать его цели.

— Но ведь вы Бог! — не выдержал Кирилл.

— Бог? Мы все для кого-то боги, — согласился он. — Мир многолик и сложен, но нельзя забывать предков наших и их деяния. Преступно бросать детей своих иначе исчезнет Совесть, разорвётся цикл эволюции и замысел Создателя будет попран. Ты, девочка, — обратился он к Ягине, — делаешь великое дело, не бросаешь на произвол судьбы детей наших. Я здесь чтоб посмотреть на Огненный обряд и заглянуть в будущее наших питомцев.

Внезапно пространство над Вышенем взбурлило. Бог-Судья встрепенулся, грозно повёл глазами, взмахнул рукой, и слепящие молнии с яростным треском вонзились в выплывшую из угольной пустоты смрадную тушу. Свинячий визг, но усиленный до болевого порога, размёл людей в стороны. Капли жгучей крови вспучили землю, но словно захлопнулся занавес, и запахло грозным электричеством.

— Что это?! — выкрикнул Костя Сталкер, отскакивая от возникшей на дороге расплавленной лужи.

— Это прошлое хотело повлиять на настоящее, — громыхнул Вышень, устало поглаживая длинную бороду.

— Для прадеда прошлое, настоящее и будущее течёт в одном потоке, — с восхищением шепнул Тарх.

— В предыдущий раз лесной Скит едва не затопило от возникшего в небе океана, — с нервным смешком произнесла Ягиня.

Кириллу показалось, что Вышень смутился. Он прикрыл глаза и словно сделал над собой невероятное усилие. Впервые у него шевельнулись губы, и он вымолвил не внутренним, а обычным, сухим стариковским голосом:

— Это так. Мне сложно бывать в этой Реальности. Много враждебных сил следует за мной, обыкновенная физика, Сила притягивает Силу. Чем могущественней человек, тем значимее его враг. Но некоторое время нас никто не будет больше беспокоить. Сейчас стоит воспользоваться благоприятным моментом. Пора готовить Огненный обряд, — с торжеством в голосе и с великой грустью произнёс Вышень. — Я последний раз являюсь в человеческом облике. Сварог и Перун сменят меня.

Как и его друзья, Кирилл был потрясён увиденным. Миша и вовсе потерял дар речи. Он периодически утирал пот со скуластого лица, а Костя Сталкер начал заговариваться. Вышень мягко коснулся его лба, тот сразу пришёл в себя и с испугом посмотрел на древнего старца.

— В тебе живёт дух познания, — ласково произнёс Вышень, — тебе суждено найти библиотеку Ивана Грозного. Многие будут возмущены тем, что откроется на страницах древних рукописей. Тебе придётся скрываться от недругов, уж очень они не захотят, чтобы такая неудобная правда выплыла в мир. Мой тебе совет, будь осторожен, береги себя.

Эдику было проще всех. Его мысли итак витали вне разума. Он на всё смотрел словно со стороны. Вышень с одобрением качнул головой:

— У тебя есть способность уходить в другие Реальности. Ты увидишь множество миров и даже посетишь Дивный мир, где живут драконы и прочие невероятные существа. А ты, девочка, — обратился он к Кате, — в этом ему поможешь.

Катя передёрнула плечами, словно расправила крылья и с любовью посмотрела на заросшее чёрной растительностью лицо своего друга.

Вокруг была необычайная тишина. Ни мановения ветерка. Деревья стояли, как свечки, даже тучи застыли в небе. Лишь под зависшей над землёй громадой грандиозной вимары вспыхивали электрические разряды, возникали неясные тени и завихрения. Под днищем мегалитического корабля зародилась своя собственная, непонятная жизнь.

Ягиня повела к заросшей густым лесом горе. Весь народ лесного поселения собрался вокруг неё. Весело пели флейты, тревожно звучали жалейки, сотрясали воздух бубны, всюду слышалась весёлая речь и непринуждённый смех. Все люди были в праздничных одеждах, их лица радостные и счастливые, а осанки гордые. Рядом с Великомудрым Тархом шли седовласые старцы. Они непринуждённо с ним беседовали и не ломали шапок. Вышень в окружении щебечущей детворы, улыбался в бороду, когда какой-нибудь мальчуган дёрнет за полу его одежды, чтоб на него обратили внимание. Ягиню окружили озорные девчушки, они показывали мальчишкам языки и прятались за неё от их тумаков.

Сон это или нет? Кириллу захотелось ущипнуть себя. Вот так, люди и боги, непринуждённо шли рядом друг с другом. Но ведь это правильно люди их дети, а не рабы. Это раб будет бить поклоны, вымаливать для себя Царство Небесное. Здесь всё проще и сложнее. Главное не выпасть из Четвёртого измерения, то есть — не потерять Совесть. Она определяет в человеке всё и даёт путь к развитию.

— Из заморских земель к нам прибыли гости поглядеть на обряд, — Спас указал на всадников, приближающихся со стороны дубовой рощи.

— Кто такие? — поинтересовался Кирилл.

— Немцы.

— Немцы? — опешил он. — Неужели и французы есть, и англичане?

— Я не совсем понял, о чём ты говоришь, — Спас погладил бороду и с прищуром посмотрел на Кирилла. — Нет, это не совсем то, о чём ты думаешь. Они нашей крови и пока говорят на одном языке, но живут не на наших землях. Это значение производное от слова «иноземЦЫ» и получилось — немЦЫ. Всё очень просто.

Всадники сдержали лошадей и почтительно поздоровались, но явно не увидели Вышеня и Тарха. На удивлённый взгляд Кирилла, Спас ухмыльнулся в бороду:

— У них пропал дар видеть своих богов. Они отходят от наших предков и для себя ищут другую веру, — произнёс он без всякой злости, но с досадой.

— Мы правильно едем? Это дорога к вашему так называемому Капищу Рода? — наглым тоном спросил краснощёкий молодец с дерзко растопыренной курчавой бородой.

— Всё верно, добрый молодец. Скачите мимо этих дубов да поторопитесь, Огненный обряд скоро будет, — одарила его насмешливым взглядом прекрасная Ягиня.

— Слава Великому Сварогу, что мы не сбились с пути! А Баба Яга уже там? — спросил краснощёкий молодец. В его взгляде проскользнула едва заметная тень страха, в то ж время он с восхищением посмотрел на Ягиню и явно не связал её с той страшной старухой, которую нарисовал в своём воображении.

— Нет, — поджала губы Ягиня, — но она будет раньше вас.

— Да, конечно, — хохотнул краснощёкий, — мы знаем, она умеет летать на метле.

— С чего ты взял? — губы у неё задрожали. Она с тоской посмотрела на молчаливого Вышеня.

— А ещё говорят она детей жрёт, — окончательно добил её краснощёкий мужчина.

— Шли бы вы своей дорогой, — с горечью сказал Спас. — Не обращай на них внимания. Матушка, что с них взять, одним словом — немцы.

— А ещё говорят у неё одна нога костяная, — не унимался краснощёкий мужчина.

— Это спорный вопрос, — оглядела свои безукоризненные ножки Ягиня.

— А что с вами делают эти! — он бесцеремонно указал на Кирилла и его товарищей. — Вроде, как мужи, а без бород? Ну и сброд! — внезапно рассмеялся он. Хлестнул плёткой лошадь, весело скаля зубы, рванул вперёд. Следом, приминая густую траву, поспешили его всадники.

Вышень нахмурился, пространство заходило волнами. Тарх с беспокойством посмотрел на своего грозного прадеда. Но тот ладонью разгладил пространство и уже с улыбкой произнёс:

— «Безбородым мужам», следует поторопиться, Реальность меняется, но Огненный обряд отменять нельзя, — громыхнул голос. Сорвав ветки и листья, над дубами пронёсся ураган. Вдали поднялись на дыбы и заржали лошади. Всадники стегнули их плетьми и вскоре затерялись среди деревьев.

Вышень изогнул пространство и всех идущих словно обволокли горы. Народ лесного Скита мгновенно переместился к горному Капищу Рода.

Кирилл и его товарищи принялись с любопытством рассматривать нависающую гору. В ней был высечен зал, и виднелось углубление напоминающее печь.

— Печь Солнца, — с трепетом изрёк Спас. — В своё время я был в ней. Каждый будущий жрец здесь проходит очищение Огнём.

— Туда кладут детей? — испугалась Катя. Она посмотрела на притихших малышей, но на их лицах не обнаружила никаких следов страха, они были серьёзными и сосредоточенными.

— Именно так и произойдёт, — согласился Спас.

— И зажгут огонь? — Катя с растерянностью посмотрела на Ягиню. Богиня, на немой вопрос Спаса, кивнула.

— Матушка-Ягиня разрешила вам рассказать про Огненный обряд. Для всех остальных это тайна. Видите в Печи Солнца два углубления, одно чистое, другое в золе?

— Да. А как такое получилось? — у Кати глаза полыхнули изумрудным огнём, из её ноздрей, как звёздочки от бенгальского огня, выскочили искорки. Рядом стоящие дети в восторге захлопали в ладоши. Катя прижала к себе рыжеволосую с веснушками на лице девчушку, чем-то похожую на неё и поцеловала в носик.

Спас улыбнулся:

— Всё очень просто. На чистое углубление ложатся дети, а другое заполняют сухим хворостом. Затем, зажигают и закрывают дверцу. А в это время выдвигается каменная заслонка и становится между детьми и огнём, оберегая их от жара. Когда всё прогорает, жрецы выводят с противоположной стороны Печи Солнца абсолютно здоровых детей. Теперь они посвящены и готовы принимать знания.

— М-да, дыма без огня не бывает, — прищурил глаза Эдик. — Вот вам и мифы о злой Бабе Яге, которая кидает в печь младенцев. Оказывается всё с точностью наоборот. Но почему бы не рассказать всем об этом обряде?

— Тогда исчезнет тайна и это уже будет не обряд, — грустно улыбнулась Ягиня.

— Жесть, — передёрнул плечами Костя Сталкер.

— Забавно, — Миша повёл тяжёлой головой.

Тем временем жрецы лесного Скита принялись заготавливать хворост. Женщины усадили малышей на цветущей поляне. Между ними сели Вышень и Тарх. Трогательно зазвучали флейты, и разнеслось торжественное пение.

Печь Солнца заполнили сухими ветками, и словно свет включился в Капище Рода, а воздух наполнился запахом цветов и душистого мёда. В этот момент на взмыленных лошадях подъехали всадники. У разлапистого орешника они сразу заметили Ягиню, стоящую в окружении женщин-жриц. От удивления их глаза стали квадратными. Они спешились, отдали поводья подбежавшим крепким хлопчикам. Озираясь по сторонам, краснощёкий мужчина, нервно теребя курчавую бороду, спросил у Кирилла:

— Не иначе волшебство?

— Можно сказать и так.

— А эта красавица… и есть Баба Яга? — в замешательстве спросил он.

— Матушка Ягиня, — недоброжелательно ответила Катя, презрительно сощурив глаза, пытаясь взглядом испепелить мужчину.

А тот не в силах был скрыть на своём лице отвращение и ужас, он заметил в Печи Солнца заготовленный хворост.

— Обликом прекрасная, душой черна, — напарник краснощёкого, широкоплечий мужчина с булавой на поясе, презрительно сплюнул под ноги.

— Преждевременно не суди том, о чём не имеешь представление, — словно очнулся всегда молчаливый Миша. По его телу прокатились бугры мышц, а лицо окаменело.

Широкоплечий мужчина оценивающе глянул на него и благоразумно посчитал не продолжать диалог.

— Я так понимаю, вы тоже гости? — краснощёкий добродушно улыбнулся, но в глубине глаз притаилась настороженность.

— Пожалуй… да, — задумался Кирилл.

— Вы не возражаете, если мы расположимся рядом, — улыбнулся он, но в его взоре промелькнул стальной блеск.

— Мы не возражаем, места много, — пожал плечами Кирилл.

Всадники расположились так, чтоб все были, как бы в окружении. Они сняли луки, колчаны со стрелами и положили у ног. Мужчин было пять человек и все как один крепкие, словно молодые дубы, лица обветренные, кое-кто имел шрамы, характерные следы от боевых схваток. Они были явно непростыми людьми, ради обычного любопытства такие не станут проделывать столь неблизкий путь.

Ягиня взмахнула руками. Вздрогнули скалы, покатились мелкие камушки и внезапно из них с шипением вырывались светлые потоки воды и пролились на землю.

— Колдовство, — процедил сквозь зубы один из окружения краснощёкого. Он поддел стрелу и положил рядом с луком. Теперь Кирилл не сомневался, они замыслили недоброе дело. Он тихонько толкнул Мишу, тот глазами показал, что ситуацию понял.

— Приготовь ствол, — шепнул Кирилл Косте Сталкеру.

Ягиня подозвала к себе мальчика и девочку и подвела к водопаду. Затем она поставила их под журчащие струи. Девочка невольно ойкнула от холода, а мальчик стал серьёзным и важным.

Но долго детей под холодными струями держать не стали. Ягиня вывела их из-под водопада и передала жрицам, облачённых в длинные, ниспадающие до земли белые одежды. Те быстро обтёрли их мягкими покрывалами и накинули на них белоснежные рубахи, а на головы надели венки из луговых цветов. Полилась завораживающая музыка и радостью наполнились сердца. Даже лица спутников краснощёкого разгладились, и он сам неожиданно улыбнулся. Неожиданно мужчина встрепенулся, встряхнул головой:

— Наваждение, чёрное колдовство, — зло процедил он.

— Тебе что-то не нравится? — набычился Миша.

— Всё не нравится, воин! Мне не по душе убийство детей! Или тебя это забавляет? — с вызовом произнёс он.

Миша в недоумении почесал голову:

— А с чего вы взяли, что детей убьют?

— Вы первый раз на обряде? — вкрадчиво спросил краснощёкий.

— Да, — спокойно ответил Миша.

Краснощёкий подвинулся и тихо произнёс:

— Так вот что я вам сейчас скажу, мы прибыли сюда, чтоб извести эту злобную… — он запнулся, глядя на лучившееся добротой лицо Ягини, но собрался силами и продолжил:

— Под её внешностью срывается злобная старуха, Баба Яга.

— Угу, Костяная Нога, — насмешливо хмыкнула Катя.

— Верно, — в некотором замешательстве согласился он. — Так вы с нами или нет? — его курчавая борода воинственно вздёрнулась.

— Я так понимаю, вы нацелились убить Ягиню, якобы спасти детей? — со скепсисом произнёс Кирилл, глядя на Вышеня и Тарха, которых всадники в упор не видели.

— Почему якобы? Непременно спасём. Великий Сварог нам поможет, — горячо ответил краснощёкий мужчина.

Тем временем посвящаемых девочку и мальчика повели к Печи Солнца. Ягиня лично помогла им улечься в чистое не заполненное хворостом ложе.

— Вот видите, их сейчас сожгут! — уверенно заявил краснощёкий мужчина и потянулся за оружием.

Внезапно луки с колчанами и стрелами словно расплылись. Воины с рычанием вскочили на ноги, с растерянностью глядя, как исчезает их оружие. Мечи истончились и выскользнули из рук.

— Что за наваждение? Колдовство! В печь Бабу Ягу! — закричали они и начали ломать ветки дубов, что бы их использовать вместо дубин.

Пространство колыхнулось, проскочили ветвистые молнии. Суровый Вышень возник у них на пути и те наконец-то его заметили.

— Прочь с дороги, старик! — гаркнул краснощёкий.

— Вся беда в том, что многие обряды становятся вам неизвестными и поэтому ненавистными, — прозвучал грозный голос и бесчисленные молнии пробежали по небосклону.

Рядом с Вышенем возник Тарх. Скрестив руки, он в великом сожалении посмотрел на воинов.

— Кто ты? — у краснощёкого лицо стало цвета свеклы и руки безвольно опустились. — Вы боги! — внезапно озарило его.

— Мы, как и ты, дети Единого Творца-Создателя. Но ты прав, для вас мы боги. Я Вышень, отец славного Сварога.

Воины упали на землю и в мольбе протянули руки.

— Забываете вы своих предков, этим плодите беды, вот и Лихо родилось на погибель всем вам, — грозно сверкнул глазами Вышень.

— Мы детей хотели спасти, — сгорбился краснощёкий.

— Нет, воин, их не собираются сжечь, но дают будущее. Они станут жрецами и овладеют тайными знаниями.

— Прости нас, — склонили воины головы.

— Много зла делается от незнания. Вы должны вспомнить то, что утеряли, иначе смешается всё и Реальность будет иная, — с горечью произнёс Вышень.

— И что нам нужно делать?

— Вы должны быть одним народом, в этом сила. Знайте, кто хочет вас разъединить, тот Враг.

— Словно камень с души упал, — в великой радости прошептал краснощёкий, — а то сомнения меня всё мучили. Теперь я чётко вижу. Там где лежат дети стены не закопчённые, они чистые и белые, их не коснётся огонь.

Прижавшись друг к другу, дети сладко заснули. Дверца закрылась. Послышался звук падающей перегородки, разъединяя печь на две части. В Печи Солнца вспыхнул всё очищающий огонь. Внезапно возникло свечение, и все люди увидели взгляд Бога. Это был не Вышень или Тарх, не Сварог, Перун или даже Великий Род — это было совершенно другое, неизмеримо выше и могущественнее.