Драконова Академия. Книга 4

Глава 17

Форма с иголочки. Прическа. И да, магия делает свое дело по поводу любой бессонной ночи. Конечно, на самочувствии это не сказывается, а вот на внешности — вполне. Никто не скажет, что я спала от силы часа три, потому что у меня есть экстренная аптечка красоты. Так ее называю я. Здесь это называется «красота на дому», продаются такие комплекты (зелье плюс заклинание) в дорогих салонах, потому что и стоят более чем ощутимо.

Ленор ими баловалась. В смысле, дорогими салонами и такими вот улучшителями. Ей все время что-то в своей внешности не нравилось: то кожа слишком светлая, то прыщ выскочил. Вообще-то, злоупотреблять ими не рекомендуют по двум причинам. Первая — это все равно воздействие на организм, магическая быстрая перестройка клеток, вторая — этот процесс, даже если он локальный (например, лицо) и легкий — все равно достаточно неприятный. Ощутимый. Я на мезотерапии никогда не была, но в моих представлениях чувствовалось это примерно так же: покалывание, только в данном случае разовое по всему лицу.

Благодаря Ленор и ее недовольству собой я узнала еще и о том, что здесь существуют пластические операции. Которые совершенно не операции, конечно же: в Дарранни все корректируется с помощью магии, просто проходит это в присутствии опытного целителя, а вот меняют внешность специалисты по красоте. Так что да, здесь можно и форму носа поменять, и грудь увеличить, и что угодно сделать. Обезболивающее зелье, два опытных специалиста, по-нашему, медик и косметолог — и вперед. Так что, может я и неправа была насчет Алины и ее естественных губ, кто знает. А впрочем, мода с Земли сюда все равно вряд ли добралась, и единственной причиной, по которой я думала обо всей этой ерунде был тот факт, что о не ерунде я думать не хотела. По крайней мере, пока.

Я достаточно успокоилась, чтобы держать лицо в Академии, и все это сейчас вспоминать равносильно тому, что ковыряться в ране палочкой с сучками. Так что лучше я буду думать о том, какие губы у Алины и о косметологически-магических изысках, чем обо всем, что случилось вчера.

Горничная приходила пригласить меня к завтраку, но я отказалась, сказав, что не голодна. Не солгала ни словом: представляя, что мне надо что-то в себя запихнуть, я чувствовала себя как беременная. В смысле, меня тут же начинало тошнить. К счастью, хвала всем богам этого мира и Вселенной в целом, у меня стоит заклинание, благодаря которому беременной мне быть не грозит.

Я улыбнулась своему отражению в зеркале — получилось даже довольно естественно — и, подхватив сумку, спустилась в холл. На ходу попросила горничную собрать мои вещи, потому что к вечеру я уже намеревалась обзавестись комнатой в Академии. Так или иначе.

— Тебе нужно поесть, Лена, — негромко произнес Валентайн, который появился в холле почти сразу же следом за мной.

— Да, папочка.

— Я тебе не отец.

«Ты мне никто», — чуть было не ляпнула я. Хорошо хоть не ляпнула, потому что эта мысль даже мне самой показалось страшной.

— Тогда не веди себя как отец. Захочу есть — поем. Сейчас меня стошнит от первого же куска.

— Тебе нехорошо?

— Ты издеваешься? — Я сложила руки, глядя на него в упор. — Мне хорошо. Отлично. Лучше всех. Будет еще лучше, если мы прямо сейчас откроем портал в Академию, и я наконец-то смогу учиться. Смогу выкинуть все случившееся из головы. Пожалуйста, Валентайн, давай не будем усложнять все еще больше, чем оно есть.

Видимо, он понял, что я не отступлюсь, поэтому просто открыл портал. В своем кабинете в магистрериуме, но я даже против этого не возражала. Прогуляться по парку перед началом занятий, освежиться — что может быть лучше!

— У меня уже новый кабинет, — произнес он, когда я шла к двери. — В связи с назначением. Здесь нужно просто собрать вещи.

— Удачи, — не оборачиваясь, ответила я. — Главное, не перепутай, где ты архимаг, а где заместитель Эстре.

Я вышла и от души хлопнула дверью. Может, это было жестоко, не знаю, но во мне не хватало сил нормально с ним разговаривать. Два месяца трахать Ленор и ничего не замечать тоже было жестоко, и я пыталась справиться с этим чувством каждую минуту бодрствования. Вот как, как с этим справиться?! Я же утром проснулась совершенно спокойная. Ну может быть, не совершенно, но совершенства в принципе не существует, идеал — это миф. Тем не менее две минуты рядом с Валентайном — и я ощетинилась колючками, как ежекрыл в период полового созревания.

В парке уже появились адепты, и, в отличие от прошлого года, они не смотрели на меня так, будто я прокаженная. Впрочем, если бы и смотрели, я бы не особо расстроилась, но со мной, наоборот, все здоровались. Я отвечала. Хотя замечала среди них и тех, кто от меня шарахался, но не злиться же на такое всю жизнь. Вчера на балу ушами Ленор я впитала еще одну важную информацию: в Академию вернулись все, кого родители изолировали по причине Ленор Ларо. В общем, можно сказать, жизнь налаживалась.

Если бы сейчас у меня в голове не возникла мысль, что слово «налаживаться» от слова «лажа». В моем случае.

Отпихнув проснувшийся сарказм, я шагнула в двери Академии и только тут вспомнила, что так и не включила виритту. Свою обычную. Не Эвиль. Эвиль зачем-то лежала у меня в сумке, хотя изначально я не планировала ей пользоваться.

Не планировала же, да?

В итоге я стянула привычный (по-моему, больше Ленор, чем мне) браслет, закинула его в сумку, а надела подарок Люциана. Коснулась пальцами звеньев, размыкая контуры запечатывающего заклинания.

— Эвиль?

— Рада тебя видеть, Ленор! — тут же отозвалась старая знакомая, и я подавила желание содрать ее с запястья. Она была как новенькая, в смысле, это была моя Эвиль, с внешностью Эвиль Ларо, и я даже не представляла, сколько потребовалось труда и времени, чтобы все это восстановить. Самому. Представить, что Люциан все восстанавливает сам, было сложно, но в этот момент я представила. И быстренько переключилась:

— Запусти ознакомление с Академией и с миром…

— Это не потребуется, Ленор, — Эвиль улыбнулась. — Люциан Драгон уже все сделал, я знаю все, что тебе необходимо, и, возможно, чуточку больше. Моя память полностью восстановлена и дополнена, я смогу быть полезной тебе, как раньше.

— Хорошо, — ответила я, — тогда проводи меня в столовую.

— Прямо, через холл и направо, — улыбнулась Эвиль. — Далее по длинному коридору, почти до конца.

Я уже на полпути поняла, что Сони в столовой быть не должно, потому что она замужем и живет с Сезаром. Но время до первого рычания оставалось, да и не сворачивать же на полпути, тем более что Ярд наверняка там. А вот Макс должен был завтракать в столовом зале для первокурсников. Такое разделение придумали исключительно потому, что первый курс хотели сплотить по максимуму. Ну и конечно, я хотела бы взглянуть на зал, который был в разы больше того, где завтракали, обедали и ужинали мы, и даже при этом там все приемы пищи проходили в две смены. Первая — это второй и третий курсы, вторая — четвертый, пятый, шестой и седьмой.

Для последних занятия начинались на пару позже, так что они все успевали, а вот третий курс был очень важным рубежом, на нем многие отсеивались. Как по итогам успеваемости, экзаменов, так и по рекомендациям магистров, которые обсуждались на уровне ректора. Части адептов, которым Академия Драконова не готова была предложить дальнейшее обучение в своих стенах, предлагали распределение по другим университетам, зачисление без экзаменов. Чаще всего это были ситуации, когда магистры не считали магический потенциал адепта достойным. Иногда — из-за каких-то серьезных проступков или повторяющихся нарушений. В любом случае, это всегда решала комиссия, и никогда один магистр или ректор. В случае спорных ситуаций могли привлечь даже Ивана Драконова, потомка отца-основателя, так что в теории любая несправедливость была исключена.

Но это в теории, а на практике мне Оллихард снизил баллы за то, что я Темные земли Мертвыми назвала. Хотя они изначально так назывались!

Столовый зал действительно оказался огромным. Высоченные своды взлетали под прозрачную купольную крышу, из-за чего он весь был залит солнцем. Здесь было несколько порталов для раздачи еды, а стены украшали «живые картины», на которых повара трудились над едой, больше напоминающей произведения искусства, не покладая рук. Я же поняла, что чтобы найти здесь кого-то, надо заранее знать, где искать. Но и тут подсказала Эвиль:

— Ваши столы — в дальнем конце зала, Ленор. Все второкурсники собираются там.

Про дальнюю она не шутила. Хорошая тема вообще: пока доберешься туда, запыхаешься, пока доберешься обратно — похудеешь. Не надо за фигуру переживать, ешь сколько влезет.

Увидев Ярда, я замахала ему рукой, и он помахал в ответ. Внезапно рядом с ним обнаружилась Соня, которая, вопреки моим предположениям, предпочла завтраку с Сезаром завтрак в Академии. Это оказалось настолько же неожиданно, как и то, что, похоже, обсуждали все собравшиеся: Люциан Драгон сидел за столиком с той самой рыженькой первокурсницей.

Амира. Так, кажется, ее зовут. Вот только сейчас ее тут быть не должно. Да и вообще быть не должно, потому что она с первого курса. Хотя какая мне разница, тут она или не тут?

— Привет, — приблизившись, поздоровалась с Соней и Ярдом.

В нашу сторону почему-то опасливо поглядывали бывшие подружки Драконовой. Ну то есть и Сонины бывшие подружки, которые ходили за ней и Клавой, и я даже на миг призадумалась, не решили ли нам в очередной раз устроить какую пакость. А впрочем, если решили — сами виноваты. У меня сейчас было такое настроение, что даже отчислением из Академии не напугаешь.

— Привет! — первой отозвалась Соня, за ней Ярд.

Я подвинула к себе ближайший свободный стул и опустилась на него. Спиной к Люциану и его новой знакомой.

— Лен, поговорим? — спросила Соня. Все уже привыкли, что мое имя так сокращают — она и Макс, и не только привыкли, но и стали так же меня называть. Все. Даже Алина и Ярд.

— О чем? — я приподняла брови.

В ответ подруга многозначительно мотнула головой в сторону искомого принца с новообретенной первокурсницей.

— В смысле?

— Наедине.

— Женские секретики? Понимаю, — кивнул Ярд. — Не буду вам мешать.

— Да ты не мешаешь… — начала было я, но под Сониным взглядом он быстро схватил сумку и ретировался из столовой. Я проследила за тем, как он идет к высоченным дверям и перевела вопросительный взгляд на подругу. Если честно, я не думала о том, как будут строиться наши отношения после такого… точнее, после того, как она меня тоже не узнала. Если Валентайн знал меня около года, то Соня, моя Соня, гораздо больше. С самого детства.

Да, Ленор играла умело, но ведь были всякие моментики, на которые можно обратить внимание. Например, на то, что она не стремится с ней встречаться, не спрашивает о том, как она себя чувствует. Не интересуется, как у Сони сейчас с Сезаром. Или же ей этого и не нужно? Может, я просто была слишком доставучая? Может, Соне в принципе хорошо без меня?

— Эй. Ты где? — Она пощелкала пальцами у меня перед носом.

— Что?

— Я спросила, зачем ты сбросила Люциана в реку?

— Уже нажаловался? — поинтересовалась я.

— Не нажаловался. Мы просто встретились перед завтраком, я предложила ему сесть к нам за столик. Люциан сказал, что за ним наверняка нарисуешься ты, а он не готов сегодня сидеть рядом с тобой. Я спросила о причине, и он ответил. Что дико зол на тебя, и объяснил, почему.

— А, ну так это его перманентно-переменное состояние. Он либо дико зол на меня, либо меня шантажирует, либо пытается убить.

У Сони округлились глаза.

— Что?

— Ничего. Можешь спросить у него на досуге, занятная была история. Вы же с ним хорошо дружите.

— Лен, ты чего?

— А ты чего? — хмыкнула я. — Мне лично совершенно без разницы, за что он на меня зол.

— Я просто пытаюсь понять, что произошло! Вы мне оба дороги, вы мои друзья. И я не хочу, чтобы…

— Давно мы оба стали тебе дороги? — жестко поинтересовалась я. — Хотя стой. Я думала, что я очень давно. А на деле получается, что тебе есть дело абсолютно до всех, кроме меня.

— Лен! — Соня понизила-повысила голос до свистящего шепота. — Это неправда. Что с тобой происходит?

— Спасибо, что спросила. Два месяца я сидела в этом теле в заточении. Два месяца моим… ну или своим телом управляла Ленор, а никто из вас ничего не заметил! Ты ничего не заметила! — я выпалила все это на эмоциях, еле слышно, но на одном дыхании, и только сейчас поняла, что Соня смотрит на меня, не моргая.

— Что? — снова переспросила она.

В этот момент я поняла, что наехала на нее за всех. За Валентайна. За Ярда. За Макса. Хотя последние двое ничего не знали о моем иномирном происхождении и вписке на птичьих правах в это неразделенное тельце, получается, что они тоже не увидели, что я слегка изменилась. Ленор даже внешне была другой, у нее взгляд менялся! Я это видела в зеркале. А они нет.

— Забей, — сказала я, поднимаясь. — Просто забей.

— Лена… Лен, нет! Стой! — Соня вскочила следом за мной, попыталась схватить меня за руку, но я увернулась.

К счастью для всех, к нашему столику подрулили те самые барышни из бывшей Драконова-компани.

— София, — торжественно произнесла одна, — мы очень хотим снова с тобой дружить…

— Да, и мы просим прощения за то, что не смогли сразу разобраться кто есть кто.

— Клавдия, она ведь нам угрожала.

— Говорила, что устроит так, что мы станем изгоями…

— Девочки, мне сейчас не до вас, — начала было Соня, но я ее перебила:

— Ты послушай бывших подруг. Они дело говорят, — даже не представляла, что во мне столько злого сарказма.

Девицы этого не заметили.

— Мы будем рады, если вы, — та, что начинала первой, сделала акцент на «вы» и посмотрела на меня, — примете нас. Мы очень сильно ошиблись, но мы надеемся на прощение.

Я не стала дожидаться развязки и направилась к выходу из столовой. Да, не таким я видела наш первый за долгое время разговор с Соней, но сейчас я не хотела ничего слушать и понимать. Я вообще хотела забыть обо всем этом, вот только кто бы мне это еще помог забыть. Я думала, что мне будет легко, ну то есть как легко, я, когда представляла свое освобождение, представляла, как радуюсь жизни, как наслаждаюсь дуновением ветерка на коже, как обнимаю их всех. Вместо этого я чувствовала сковывающее меня раздражение и досаду, и обиду, и злость — как будто в этом теле случились нелады с гормонами или меня преждевременно накрыло ПМС. Последнее, увы, было левой отмазкой — по той самой причине предохранительного заклинания, но факт оставался фактом. Я злилась. Не хотела, но злилась, и чем сильнее я пыталась задавить в себе эту злость, тем сильнее она становилась, захватывая меня в кольцо своих удушающих объятий. Поэтому я просто позволила ей быть. Поэтому я не приближалась к аудитории, пока все не оказались внутри, поэтому дождалась рева дракона, предвещающего начало первой пары, дождалась, пока Оллихард зайдет в аудиторию, и скользнула следом за ним.

Чтобы выбрать место подальше ото всех.

Чтобы никто не мог ко мне пересесть.

Соня, заметив, что я устраиваюсь на самом дальнем ряду, приподнялась было, но магистр Оллихард сварливо произнес:

— Тэрн-ари Драконова, я надеюсь, ваше особое положение не станет причиной того, что вы будете бегать по аудитории половину лекционного занятия? Я был бы вам очень признателен.

В другой раз я бы назвала его мерзким старикашкой и мысленно пнула под его магистрскую задницу, сейчас же просто опустила глаза, услышав, как Соня произносит:

— Не буду, магистр Оллихард. Простите.

Меня разрывало на части от собственных чувств. От того, что обрушилось на меня, от того, что я все это чувствовала и не представляла, что делать дальше. Мне отчаянно хотелось вернуть все, как было, вернуться в тот момент, когда я приняла решение пойти в комнату с Ленор одна, без Валентайна, и в то же время я понимала, что это ничего не изменит. Оно уже случилось, просто сейчас я знаю, как это может быть. Каким оно может быть. Чем все обернулось.

— Что ж, адепты, приветствую вас всех на втором курсе. — Магистр Оллихард сложил руки на уровне груди, касаясь пальцами друг друга. — В этом году мы углубимся в историю Даррании и пройдем каждый отрезок этого пути более основательно. В частности, все-таки побываем на выездном занятии, посетим алтарь Горрахона, и в самое ближайшее время. Надеюсь, в этом году нам ничто и никто не помешает.

Он посмотрел на меня в упор: так, будто я лично ему помешала, и за это магистр собирался прожечь во мне дыру. Внезапно что-то заставило меня вскинуть голову. Прямой взгляд в упор, глаза в глаза, холодный и жесткий. Я не могла видеть себя со стороны, но я себя чувствовала, и Оллихард почему-то кашлянул и поспешно отвел глаза.

— Гхм… Кхм… что ж…

А я поймала себя на мысли, что смотрю на него сверху вниз и улыбаюсь.

Адергайн Ниихтарн

Он рассматривал девчонку в «зеркале», соединяющем две точки пространства, и наслаждался. Эта Лена, признаться, на одно, пусть даже очень короткое, мгновение заставила его поволноваться. Она была непонятной. Иррациональной. И в какой-то миг ему показалось, что пророчество дало сбой, что все разворачивается не так, как он планировал. Впрочем, этот миг миновал, а вмешавшаяся в ситуацию Ленор Ларо пришлась как нельзя кстати.

Нет ничего более отрезвляющего, чем осознание, что друзья — это слабость. Любовь — это слабость. Сильные чувства — это слабость. Сейчас, когда Лена еще только начала это понимать, ей предстоит долгий путь. Долгий, но первый шаг уже сделан. Первая точка невозврата пройдена.

Адергайн посмотрел ей в глаза, как мог бы смотреть этот жалкий старикашка, толком не ведающий, о чем вещает, но хорохорящийся, выпячивающий свое звание магистра, и ощутил давно забытую дрожь предвкушения. Она не могла его видеть, но сейчас будто смотрела в упор на него, и в глазах ее вспыхивали черные искры столь нужного ему бесконечного потенциала.

— Скоро мы увидимся, Лена, — коротко произнес он. — Очень скоро. Ты даже не представляешь, как я жду дня, чтобы познакомиться с тобой лично.

Он мазнул пальцами по ее скуле, и пусть пока что она не могла это почувствовать, очень скоро это изменится. Очень скоро они будут вместе, и они вместе изменят мир.

Напоследок оценив затягивающий взгляд, которого коснулась тьма, Адергайн легким движением пальцев развеял зеркало.