Драконы Аргоната

Глава двадцать первая

ни укрепились перед гостиницей. Теперь там оставалось меньше тридцати человек и всего горстка драконов, по большей части слишком старых для такой передряги. Но они сражались бок о бок с Хвостоломом, удерживавшим центр позиции. Враги знали Базила, страшились мощи его меча и, лишь накачавшись черным зельем, осмеливались встретиться с ним лицом к лицу.

Но все же они шли на приступ. Монотонно выли рога, громыхали барабаны, и, хотя улица была завалена трупами, бесы и бьюки наступали. Базил следил за их приближением. Глаза его покраснели от дыма и усталости, ныла от изнеможения рука, но зажатый в ней меч по-прежнему трепетал, предвкушая схватку. Клинок жаждал вражеской крови, ибо в нем обитал воинственный дух. Всякий раз перед битвой он пробуждался, и Базил ощущал его присутствие. Экатор был воистину необычным мечом, еще более смертоносным, нежели великий Пиокар, первый клинок Хвостолома, утраченный в Туммуз Оргмеине.

Так пусть же они приходят!

Релкин имел наготове два десятка стрел, которые, укоротив длинные древки, приспособил для кунфшонского арбалета. Он поджидал врага за поваленным набок столом, подпертым грудой сломанных стульев и тяжелым деревянным столбом. Впереди, истошно завывая, валом валили бесы с безумными оскалами на мордах. Позади них высились бьюки. Релкин тщательно прицелился и всадил стрелу в горло ближайшего беса. Тот захрипел и рухнул на колени. Державшиеся позади наступавшего строя вражеские лучники выпустили по баррикаде тучу стрел. Какой-то человек резко вскрикнул, пошатнулся и упал на колени. Из его плеча торчало оперенное древко. Подбежавшие женщины помогли раненому подняться и вывели его из боя.

С громким ревом приближались бьюки. За их спинами Релкин увидел людей – всадников, трубивших в рога и гнавших орду вперед. Так было всегда: батальонами ужасных тварей командовали люди, продавшие душу врагу. Больше всего юноша ненавидел именно их.

Он снова старательно прицелился, но в доме напротив рухнула балка, подняв в воздух целую тучу сажи. Усилился дождь. Вода прибивала огонь, но зато к дыму пожарищ добавились густые облака пара.

Бьюки с тяжелым топотом шли сквозь толпу орущих бесов. Релкин выпускал стрелу за стрелой. Целил он в глаза, но всякий раз промахивался. Не обращая внимания на стрелы, впивавшиеся в их задубелые шкуры, огромные твари полезли на баррикаду. Последнюю свою стрелу драконопас всадил в здоровенного монстра, орудовавшего двуручным мечом, размером под стать драконьему. Он даже не вздрогнул. Релкин проскользнул между ножками стола за миг до того, как чудовищный клинок разрубил столешницу пополам.

Юноша перекатился и вскочил, едва не угодив под ноги старой драконихе Эссе, бросившейся на бьюка с копьем.

Увы, Эсса была стара и не обучена военному делу. Бьюк легко увернулся, а дракониха, вложившая весь свой вес в этот выпад, потеряла равновесие и неуклюже повалилась на колени. Не теряя времени, бьюк рубанул ее мечом по шее. Хлынула кровь. Дракониха попыталась подняться, но, сделав пару нетвердых шагов, рухнула на землю.

Базил сражался одновременно с двумя бьюками, один из которых уже находился по эту сторону баррикады. Экатор сверкал, как молния, нанося удары в обе стороны, но бьюки ловко уворачивались.

Зверюга, убивший Эссу, проломился сквозь завал. За ним устремились бесы. Люди отчаянно сопротивлялись, и бесы подались назад, но бьюк был слишком силен. Его тяжелый меч ломал людские клинки, рассекал щиты и сносил головы с плеч.

Релкин подскочил к чудовищу сзади и глубоко вонзил меч в его спину. Бьюк взревел и, инстинктивно выставив назад локоть, сбил драконопаса с ног. Юноша едва успел вскочить на ноги, как на него налетел бес. Релкин ощутил его тошнотворное дыхание. Гибель казалась неминуемой, но в последний момент он поймал беса за запястье, ударил коленом в промежность и броском через бедро швырнул на разбитую деревянную клеть.

Успев вовремя поднять меч, Релкин отразил удар следующего беса, но тут сзади на него набросился тот самый бьюк, которого он проткнул мечом. Зверюгу шатало, но он рвался поквитаться с юношей, нанесшим ему такую рану. Услышав чей-то предупреждающий крик, драконопас нырнул под разрубленный стол – и вовремя. Клинок бьюка начисто срезал с его сапога левый каблук. Перекатившись, Релкин выскользнул из-под столешницы за миг до того, как страшный удар разнес ее в щепки, едва не раскроив заодно и драконопаса.

Подоспевший Торн глубоко всадил копье бьюку в грудь, и тот наконец упал, скрежеща зубами от бессильной ярости.

Базил теснил бьюков взмахами Экатора. Стоило одному из них зазеваться, как дракон огрел его по голове молотом, который держал кончиком хвоста. Зверюга повалился навзничь, а пока он медленно поднимался на ноги, Хвостолом успел разобраться с другим противником. Ударом Экатора он разбил вдребезги вражий щит. Бьюк изумленно взвыл, но в следующий миг Экатор обрушился на него вновь и рассек надвое. Окровавленная туша упала на землю.

И вновь у баррикады установилось некое равновесие. Однако вскоре бесы сменили тактику и, не прекращая штурмовать завал, стали обходить гостиницу с флангов. Прорвав оборонительные позиции к северу от Рыночной улицы, они буквально затопили оставшуюся часть деревни. Перед гостиницей теперь оставалось всего двадцать три человека, не считая женщин из семейства Бенарбо, которые прятались в здании и камнями бомбардировали из окон макушки бесов.

Бесы принялись стрелять по окнам и пускать зажженные стрелы на соломенную крышу. Но поджечь «Голубой Камень» оказалось не так-то просто. Если где и занимался огонь, женщины тут же заливали его водой.

Во дворе позади гостиницы оборону держал фермер Пиггет во главе отряда из двенадцати человек, подкрепленного старым Зигусом – огромным, медлительным медношкурым. Природная нерасторопность помешала ему поступить на военную службу, зато он был так силен, что сражался снятым с колес фургоном, используя его как мухобойку. Это оружие способно было прихлопнуть и беса, и бьюка, и любого, кто подвернется под руку. Единственная проблема заключалась в том, что дракон был неповоротлив, а бесы увертливы.

То был не единственный очаг сопротивления. Маленькие группы людей отчаянно сражались, удерживая проулки или даже одиночные дома. Возле здания водокачки, куда перенесли многих раненых, были воздвигнуты две маленькие баррикады.

Отчетливо сознавая, в какой отчаянной ситуации они находятся, люди упорно продолжали сражаться, надеясь, что скоро подоспеет подмога. К нынешнему времени в Бреннансе уже наверняка узнали о битве. Дым разносило по всей округе, а поднявшись на холм Дурна, тамошние жители могли увидеть, что в Куоше полыхают пожары.

Лессис вновь принялась умолять императора искать спасения. Дорога на запад еще не была перекрыта. Оставалась надежда перевалить через Роанское взгорье и спуститься к Кверку, а там организовать сопротивление свежими силами.

Паскаль Итургио Денсен Астури, император Розы, был ранен. Рана его воспалилась и кровоточила, но он был настроен стоять насмерть и не желал даже слышать о бегстве.

– Мы останемся в Куоше и разгромим врага!

Снова загудели падмасские рога, загрохотали барабаны. По кругу пустили фляги, изготовленные из человеческой кожи. С жадностью проглотив черное зелье, бесы и бьюки преисполнились адской злобы. С диким, воинственным ревом вражеская орда двинулась в наступление.

Защитники баррикады встретили нападавших, пустив в ход все, что было под руками: от мечей до мотыг. Задымленная улица наполнилась лязгом металла. Трудно было сказать точно, сколько еще продержатся защитники, но в том, что конец их близок, сомневаться не приходилось.

И тут неожиданно шум боя был заглушен громогласным пением. Хриплые, но могучие голоса выводили:

– О, Кенор, травянистый, зеленый край, как он далек от дома. О, Кенор…

– Драконы! – закричали люди на баррикаде. Крик был подхвачен на улице и докатился до гостиницы. Защитники Куоша, ощутив, как сердца их воспламеняются мужеством, в едином порыве обрушились на врага.

Налетел ветер. Он принес запах гари и отчетливо слышимые звуки – тяжелая сталь сокрушала мечи и щиты.

Базил начал вторить словам «Кенорской песни». Зигнус поддержал его хриплым ревом, а за ним подхватили припев и люди. Над грохотом боя, над дымом пожарищ, изгоняя страх из людских душ, воспарила песня. Со стороны водокачки донеслись пронзительные крики, а потом на рыночной площади появились удиравшие что было мочи бесы. Следом за ними, спотыкаясь, улепетывал бьюк.

– Стодевятый марнерийский здесь! – раздался громовой крик, и на площадь ворвался Пурпурно-Зеленый с Кривой горы, сопровождаемый Альсеброй.

Люди на баррикаде разразились приветственными возгласами, которые тут же были подхвачены защитниками водокачки. Люди из Фелли и Барли Моу, вооруженные кто копьями и мечами, кто цепами и косами, устремились на помощь измотанным защитникам баррикады.

Боевые драконы подбежали к усталому Базилу и уговорили его сойти с баррикады – благо, помощь уже подоспела. Затем они развернулись и двинулись на врагов с таким грозным ревом, что все, у кого достало хоть чуточку ума, пустились наутек.

Когда маленький Джак нашел Релкина, тот стоял, привалившись к стене гостиницы. Базил лежал во внутреннем дворике, растянувшись на земле: Пессано Бенарбо и другие девушки поливали его водой.

– Релкин!

– Джак! – воскликнул Релкин, поднимал глаза. – Благодаренье богам!

– Курф увидел тебя во сне, Релкин. Курф и драконы. Ты звал нас в Куош, вот мы и пришли.

Глаза Релкина расширились. Сработало! Он связался с ними, хотя и понятия не имел, как это делается. Юноша чувствовал, что совершил нечто грандиозное.

Появился Свейн. На его простодушном лице красовалась широкая улыбка. Релкин умиротворенно вздохнул.

В ходе схватки на баррикаде произошел перелом. Пурпурно-Зеленый, воспользовавшись идеей Зигнуса, схватил покореженный фургон и разом прихлопнул им нескольких бьюков. Остальные стали отступать. Драконы преследовали их с мечами наголо. За драконами шли люди из Фелли, полные сил и воинственного пыла. Бесы дрогнули и побежали, бьюки неуклюже трусили за ними. Черные всадники пытались остановить свое воинство. Они хлестали бесов плетьми, угрожали оружием, но ничего не могли поделать.

– Это похоже на чудо, – промолвил Торн, окинув взглядом дымившиеся развалины деревни.

– Клянусь Рукой Матери, здесь действительно произошло нечто необычайное, – промолвила Лессис, посмотрев туда, где рядом с маленьким Джаком стоял Релкин.

– Император был прав, оставшись здесь! – произнес Торн, с вызовом глядя на ведьму.

– Похоже, что так, – неохотно признала Лессис. – Мы стояли насмерть и сдерживали их до тех пор, пока здесь каким-то образом не объявились драконы.

Взгляд Лессис вновь скользнул по улице к тому месту, где Релкин выслушивал возбужденную трескотню другого хорошо знакомого ей драконопаса – маленького Джака. К ним присоединился еще один паренек, потом присоединились и другие. Драконы тем временем вышибли врагов из деревни. Те отступили на луг за закопченными развалинами «Быка и Куста».

Что-то почувствовав, Релкин поднял глаза и на миг встретился взглядом с Лессис.

Ведьма отметила для себя, что Релкина никто не расспрашивал о его похождениях в Мирчазе. А ведь юноша пересек Земли Ужаса и блуждал по самым потаенным местам мира. Рибеле следовало бы проследить за тем, чтобы его тщательнейшим образом допросили лучшие дознавательницы Службы Необычайного Провидения. Но после того что случилось с ее астральной проекцией на Эйго, Рибела повела себя странно. Стоило упомянуть имя Релкина, Королева Мышей меняла тему, да и вообще старалась избегать разговоров о драконопасах. Но Рибела есть Рибела, у нее всегда были свои тайны. Прослужив рядом с Королевой Мышей несчетные годы, Лессис так и не смогла полностью постичь загадочную натуру своей старшей соратницы.

Но как бы то ни было, эту странную промашку, касающуюся драконопаса, придется исправить. И чем скорее, тем лучше. Похоже, там и вправду случилось нечто необыкновенное.

Из дымной завесы, скрывавшей Рыночную улицу, выступила шелковисто-зеленая Альсебра. На плече она держала окровавленный меч.

– Приветствую, Леди Лессис, – промолвила дракониха.

– Рада встрече, великая Альсебра. Вы появились как раз вовремя.

– Точнее сказать, не слишком поздно. Мы учуяли дым, когда добрались до Фелли. Все тамошние мужчины отправились сюда с нами. Сейчас они очищают другой конец деревни.

– Вы все сделали как надо, просто великолепно. Враг поставил перед собой грандиозную цель и был близок к ее осуществлению, но ваше появление разрушило его планы.

Подбежал Джак и принялся высматривать раны и повреждения джобогина.

– Все прекрасно, на мне ни царапины, – прошипела Альсебра.

– Что они там делают? – Лессис кивнула в сторону задымленной улицы.

– Бегут – если у них осталась хоть кроха ума.

– И то сказать… – ведьма погладила подбородок. – Альсебра, но как случилось, что вы все покинули лагерь и явились сюда?

– Все очень просто, – ответила дракониха, указывая на Релкина, стоявшего в компании Свейна, Мануэля и еще одного парня, которого Лессис не знала. – Нам всем приснился сон. О Релкине. А никчемный мальчишка Курф сказал, что слышал, как Релкин звал нас в Куош. Поскольку сны у всех были похожи, мы решили, что лучше всего так и сделать.

Лессис была поражена. Подспудно она ожидала чего-то в этом роде, но, выслушав рассказ драконихи, все равно испытала настоящее потрясение.