Драконы Аргоната

Глава двадцать пятая

тысячный раз Релкин поднял глаза к белому прохладному куполу судебного зала, но это не принесло ему успокоения. Шло заседание Высокого Суда города Марнери. Релкин находился на скамье свидетелей и уже два часа отвечал на вопросы представителя обвинения мастера Бушелла.

Показания драконира касались одного из важных эпизодов имевшей место несколько лет назад кампании в Урдхе. Релкин рассказал о том, как с отрядом волонтеров, состоявшим из людей и драконов под началом капитана Холлейна Кесептона, отправился в Дзу, чтобы найти и уничтожить угнездившегося там демона. По пути добровольцы захватили «Орех» – корабль, незадолго до того попавший в руки дезертиров из Кадейнского легиона. Стычка продолжалась всего несколько минут – как только на борт поднялись драконы, кадейнцы бежали. В капитанской каюте были найдены Портеус Глэйвс и его телохранитель Дэндрекс. Их вывели на палубу и заковали в кандалы. К тому времени все уже знали, что Глэйвс, тогдашний командир Восьмого полка Второго марнерийского легиона, дезертировал из Урдха, все еще находившегося в осаде. Многие люди были свидетелями того, как дезертиры под началом Глэйвса и капитана Рокинсека из кадейнского легиона напали на «Орех». Релкин описал Глэйвса таким, каким он ему запомнился: растерянным, с отвисшей челюстью и вытаращенными, ошарашенными глазами. Этот человек был ошеломлен неожиданным провалом его затеи.

Продолжая отвечать на вопросы Бушелла, Релкин рассказал, что слышал, как Дэндрекс сообщил Холлейну Кесептону, что Рокинсек и его люди силой захватили корабль, убив при этом капитана Пика и первого помощника Дум.

Бушелл, со своей стороны, весьма красочно расписал судьям великую Урдхскую кампанию. Изматывающие марши, грандиозные сражения и ужасная, воистину эпическая осада огромного города – все нашло свое отражение в его речи. Подытожив показания Релкина, он уселся на скамью обвинения.

Поднялся Уильям Джентелло, представитель защиты. То был знаменитый адвокат, славившийся громким голосом и великолепной выдержкой. Подойдя к Релкину, сидевшему на скамье свидетелей за потертыми деревянными перилами, он начал издалека:

– Драконир Релкин, вы служите в Стодевятом марнерийском драконьем эскадроне – подразделении, которое, как я слышал, находится на хорошем счету.

Эта фраза не представляла собой вопроса. Релкин взглянул на адвоката озадаченно. Со времени процесса по делу об убийстве торговца Дука в голове драконира намертво засело железное правило: в зале суда следует отвечать на заданные вопросы, и ничего больше.

Джентелло продолжал витийствовать, размахивая руками, словно он дирижировал невидимым оркестром. В восторженных словах он расписал подвиги Стодевятого марнерийского, указав, что этот прославленный эскадрон сражался в двух величайших битвах современности – при Селпелангуме и на Сприанском кряже.

– Итак, драконир Релкин, будет справедливо признать, что вы и ваш дракон могут служить примером доблести и верности долгу?

Релкин поднял глаза на судью, Туву из Тарчо. Она оставила пассаж адвоката без комментариев.

– Не знаю. Я себя никому в пример не ставлю.

Джентелло откинулся назад и бросил на Релкина пристальный взгляд: все это делалось, чтобы произвести впечатление на присяжных.

– Итак, вы не знаете? Но кое-что вы наверняка знаете. Кое-что такое, чем с нами не поделились. Не так ли?

Релкину стало не по себе. В прошлом он не раз попадал в довольно сложные ситуации, которые легко можно было использовать, чтобы его очернить. Неужто Джентелло начнет ворошить все, что происходило с момента поступления на службу? Но нет, адвокат избрал иной путь:

– Итак, драконир, поднявшись на палубу «Ореха», вы увидели командора Глэйвса. Выглядел он скверно. Думаю, можно сказать, что он пребывал в шоке.

Джентелло бросил многозначительный взгляд в сторону членов суда, сидевших с непроницаемыми лицами.

– Можно сказать и так. По-моему, он был просто напуган.

– Но вы, разумеется, напуганы не были. Вы ведь многоопытный воин, верно?

– В тот момент мне нечего было бояться. Кадейнцы уплыли, а мы овладели судном.

– Но разве вы не направлялись в Дзу, где вам предстояло столкнуться со страшной опасностью?

– Это так. Все мы в какой-то степени боялись того, что ждало нас впереди.

– Итак, ощущение страха было всеобщим, верно?

– Ну… пожалуй, можно сказать и так.

– Далее, драконир. Насколько я понимаю, вы были в курсе оскорбительных слухов, распространявшихся относительно моего подзащитного, достопочтенного Портеуса Глэйвса из Аубинаса? Будто бы он дезертировал и занялся пиратством?

– Да, я об этом слышал.

– И это подтверждало уже имевшиеся у вас предубеждения, вызванные порочащими моего клиента слухами?

– Что?..

– Да то, драконир Релкин, что к тому моменту вы были заранее предубеждены против моего подзащитного. Вы слышали сплетни и были уверены, что они справедливы.

– Но эти слухи подтвердил Дэндрекс. Я был тому свидетелем.

Адвокат посмотрел на Релкина с раздражением.

– О ком вы говорите? О негодяе Дэндрексе, оболгавшем моего подзащитного? Да как вы вообще посмели упоминать это имя?

Судья кашлянула в кулак. Джентелло оглянулся. Релкин смотрел в сторону.

Тува поджала губы.

– Адвокат Джентелло, – промолвила она, – мы собрались здесь не для того, чтобы затевать диспут. Прошу вас, перестаньте ходить вокруг да около и задавайте вопросы по существу дела.

Джентелло хотел было возразить, но побоявшись, как бы его не лишили слова, предпочел этого не делать.

– Итак, драконир Релкин, на чем мы остановились? Ах да, на борту судна вы увидели моего подзащитного, который был ошеломлен или испуган. А когда ему стали задавать прямые вопросы, он в чем-нибудь сознавался?

– Я такого не слышал.

– Ладно, драконир Релкин. Скажите мне вот что: находился ли в то время в Дзу кто-либо из присутствующих на данном процессе? Кроме, разумеется, вас.

Мастер Бушелло выразил протест, но судья сочла вопрос адвоката вполне уместным.

– Пожалуй, это многообещающий ход, адвокат.

– Смею надеяться, ваша честь, – отозвался Джентелло со льстивой улыбкой. – А теперь, драконир, не укажете ли вы суду этого человека и не назовете ли его имя, если оно вам известно?

Релкин указал на Лагдален из Тарчо, сидевшую на скамье обвинения.

– Итак, особа, представляющая обвинение на данном процессе, тоже находилась в Дзу. А какова была ее роль?

Релкин замялся. Вопрос ставил его в затруднительное положение.

– В точности я этого не знаю, а если бы и знал – не уверен, что имел бы право сказать.

Джентелло встрепенулся, словно наткнувшись на золотую жилу.

– Как это? Объясните.

Бушелло вновь выразил протест и попросил слова по процедуре допроса.

Встав перед судьей и присяжными, он обратил их внимание на то, что во время Урдхской кампании Лагдален из Тарчо выполняла задание Службы Необычайного Провидения. Все, что касалось ее миссии, не подлежало огласке.

Судья Тува кивнула. Ее предупредили о подобной возможности.

– Адвокат, вы имеете право получить ответ на заданный вопрос, но только на закрытом слушании, в присутствии судьи и присяжных. Вы коснулись предмета, являющегося государственной тайной.

– О эти тайны! – патетически воскликнул Джентелло. – Боюсь, прежде чем этот процесс завершится, мы еще не раз услышим слово «тайна».

– Вы могли бы перейти к другим вопросам, а ответ на этот выслушать в другой раз, – предложила Тува. – Мы можем назначить закрытое заседание на завтрашнее утро.

– А я предпочел бы задавать такого рода вопросы при свете дня, в присутствии честных граждан. А не в тайном судилище, где заправляют ведьмы!

У собравшихся в зале перехватило дыхание. Уже не в первый раз в ходе процесса Аубинас – в лице Джентелло – демонстрировал нарочитое пренебрежение государственными интересами.

– Мы знакомы с вашими предпочтениями, адвокат. Должна указать вам, что суд руководствуется действующими законами, и ему предоставлено право самому определять, что необходимо предпринимать для соблюдения секретности. Как вам прекрасно известно, Империя находится в состоянии войны с могучим и весьма коварным противником. При таких обстоятельствах мы обязаны соблюдать предосторожности.

– Вот так, всегда слышишь одно и то же, – промолвил Джентелло, с усталой улыбкой обернувшись к присяжным.

– Что вы имеете в виду, адвокат?

Джентелло понял, что перегнул палку: этак недалеко и до обвинения в неуважении к суду.

– Прошу Высокий Суд извинить меня – я несколько устал. Защита не возражает против продолжения слушания за закрытыми дверями.

Судья Тува объявила, что заседание прерывается и будет продолжено на следующее утро при участии судьи, присяжных, свидетеля, а также представителей защиты и обвинения.

Релкин кратко переговорил с Бушеллом, похвалившим его за четкие и спокойные ответы на вопросы. Драконопас пожал плечами: ему было не впервой.

Зато при выходе из зала суда юноша неожиданно увидел Эйлсу. Сердце его радостно забилось. Он взял девушку за руку и уже собрался поцеловать, но она шепнула ему:

– Нет.

Затем Эйлса отстранилась и взглядом указала на свою компаньонку.

Релкин вздохнул. Наследница вождей клана Ваттель, как всегда, находилась под бдительным присмотром.

– Клянусь богами, Эйлса, порой это просто выводит из себя. Я всего-то и хотел, что обнять тебя, но вижу, что мы можем только подержаться за руки.

Эта мысль пробудила не самые приятные воспоминания о весеннем визите в Ваттель Бек.

– Релкин, это будет продолжаться до тех пор, пока мы не поженимся, а поженимся мы, когда ты выйдешь в отставку. Либо так, либо я должна буду отказаться от наследственных прав линии Ранаров. Но такого моя семья не перенесет.

– Твоя семья спит и видит, что я умер. Это факт.

Эйлса печально улыбнулась:

– Не говори так, Релкин. Я боюсь, что ты прав. – Она огляделась по сторонам. – О, и Лагдален здесь. Выглядит прекрасно. Ты не находишь, что адвокатская мантия ей идет?

С точки зрения Релкина, мешковатый черно-коричневый балахон длиною до пола не мог украсить никого в мире, но он оставил свое мнение при себе.

Лагдален с улыбкой подошла к ним и обняла Эйлсу.

– Как я рада видеть тебя снова. Спасибо, что пришла.

– Разве я могла остаться в стороне, когда Релкину приходится выступать в суде?

– Само собой. А где ты остановилась?

– Мы сняли комнаты на Фолуранском холме.

– А, превосходно. Ты непременно должна зайти к нам в гости. Мы устроим обед. На той неделе состоится Празднество Туфель – вот мы и накроем праздничный стол.

– Для меня будет честью отобедать с Тарчо. Но моя компаньонка будет настаивать, чтобы пригласили и ее.

– Ну что ж, пусть приходит и она. А ты, Релкин? Мы будем ждать и тебя.

– Я бы рад прийти, но для этого придется отпрашиваться у Кузо.

– Ничего, я пришлю тебе официальное приглашение. Думаю, командир эскадрона примет его во внимание.

Следуя изгибам Водяной улицы, они двинулись вверх по склону холма, туда, где находилась юридическая контора Лагдален. Позади вышагивала тетушка Кири, суровая бонна, облаченная в традиционный наряд клана Ваттель. В разговор она не встревала, но весь ее облик свидетельствовал о твердом намерении уберечь честь Эйлсы, дочери Ранара, от поползновений безродного драконопаса. Как и многим ее сородичам, тетушке Кири претила сама мысль о возможности союза дочери вождя с каким-то оборванцем.

День выдался чудесный, и улица была полна народу. Все радовались солнышку, выглянувшему наконец после долгих проливных дождей. По пути то и дело попадались лужицы, через которые приходилось перепрыгивать. Старинная мостовая Водяной улицы местами нуждалась в ремонте.

– Ну, как я сегодня справился? – спросил Релкин у Лагдален.

– Совсем неплохо. Оно и не диво, ты так часто даешь показания, что это чуть ли не стало твоей профессией.

– Только приятного в этом мало.

Лагдален кивнула:

– Конечно, с делом Дука тебе досталось.

– Сколько времени потеряно. И тогда, да и теперь то же. Клянусь богами, это же сущая мука – изо дня в день ходить в суд и долдонить одно и то же. Уж не знаю, Лагдален, как ты выносишь это занудство.

Она рассмеялась.

– А вот мне, Релкин, судебные заседания вовсе не кажутся скучными. В ходе процесса ничего нельзя упускать из виду. Это битва, сходная с поединком на ножах. Нам придется парировать удары противника и наносить собственные.

– Думаю, такая работа не по мне. Я предпочитаю проводить время на свежем воздухе, а не в четырех стенах.

– Это как раз то, чего нам, служителям закона, недостает.

Остановившись перед конторой, они распрощалась. Лагдален пошла к себе, а остальные двинулись дальше по извилистой Водяной улице, взбиравшейся по крутому склону и выходящей на плато верхнего города близ Сторожевой башни. Справа в лучах полуденного солнца сиял изразцовый купол храма.

Эйлсе было позволено идти рядом с Релкином и свободно с ним разговаривать, но касаться друг друга – не считая рукопожатия при встрече – юноша и девушка не смели. Во всяком случае, на виду у тетушки Кири.

– Сегодня я получила еще одно письмо от дядюшки Стума, – промолвила Эйлса. – Он пишет, что прежде всего я должна помнить о своем долге перед кланом Ваттель.

– Значит, он не передумал. Впрочем, ничего другого мы и не ждали.

– Что правда, то правда. Они будут выступать против нашего брака, пока мы не поженимся – да и тогда не перестанут. И чем ближе к свадьбе, тем ожесточеннее будет борьба.

Релкин уныло покачал головой:

– Все-таки как это несправедливо. Мы ведь живем в Аргонате – каждая свободная женщина имеет право выйти замуж за кого пожелает.

Эйлса поднесла палец к губам:

– Потише. Тетушка может истолковать твои слова как попытку покушения на мою добродетель.

Релкин что-то пробурчал.

– Да, конечно, – продолжила Эйлса, – по законам Империи я имею такое право. Но я из клана Ваттель, а наш клан живет согласно вековым обычаям. Они существовали задолго до возникновения Империи.

– Верно. У клана Ваттель долгая история. Но теперь надвигаются большие перемены. Земли древнего Вероната свободны, и туда уже хлынули поселенцы. Клан Ваттель тоже ждут перемены.

Эйлса вздохнула:

– Я надеюсь на это. Но мои сородичи считают, что клан сможет переждать эпоху Аргоната. В душе они верят, что рано или поздно Аргонат падет и вновь восторжествуют темные силы. По их мнению, враг всегда возвращается, а победа никогда не бывает полной.

Релкин лишь грустно покачал головой. Такое закоренелое упрямство не сулило ничего хорошего никому, но ему в первую очередь.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Скажи лучше, ты знаешь, что после Празднества Туфель намечается большой бал?

Глаза девушки вспыхнули. Как и все в ее клане, она очень любила танцевать.

– Так бывает всегда. На празднике старшей дочери в каждой семье дарят новые туфельки, а на следующий день она отправляется в них на танцы.

– Это звучит здорово, Релкин. Действительно здорово. Ты сможешь прийти?

– О да. Но придет и тетушка Кири.

При мысли о предстоящих танцах и без того кислая физиономия тетушки стала мрачнее тучи. Но она знала, что идти придется: Эйлса, дочь Ранара, умела настоять на своем.