Драконы средней полосы

Вторник, 17 мая 2011

В обед в «Наруате» было непривычно тихо и пусто. Не играла музыка в спортивном зале, не раздавались команды тренерши, никого не толклось в раздевалке.

Ахорет сидела за стойкой ресепшн и быстро, размахивая руками, убеждала невидимую собеседницу, что фитнес-центр закрыт на карантин и дезинфекцию из-за эпидемии ротавируса и педикулёза, а также внезапно объявившихся клопов. Собеседница явно не верила ни одному слову и требовала вернуть деньги. Ахорет вздыхала и предлагала обратиться к ним на следующей неделе, когда со всеми неприятными процедурами будет закончено.

Кару молча кивнула и направилась к своему шкафчику за одеждой. Заметив это, Ахорет покачала головой и продолжила дальше уговаривать клиентку. Кару пожала плечами и пошла сразу в зал. Там её ждали две другие драконихи, Ниала и Гагарет. Кару не сразу вспомнила их имена, хоть и встречалась с ними каждую неделю на радениях. Всё-таки чёрные плащи с капюшонами делали своё дело. За пределами «Наруата» их пути пересекались редко, а в небе имена не имели никакого значения.

Гагарет нахмурилась. Видимо, тоже припоминала, как зовут немолодую женщину в растаманской шапке.

Непроявленные приехали не все, но Кару сразу опознала Риту, одетую в какой-то немыслимый балахон, украшенный нашивками и рюшечками, кусочками кружева и вышивкой. Похоже, на нём будущая дизайнерша одежды оттачивала своё мастерство.

В спортзале тихо играла восточная музыка. Кару отчётливо различала звук сямисэна и лёгкий голос флейты-сякухати. Одна из Непроявленных, полная женщина с усталым лицом, ходила по залу и зажигала ароматические палочки. Все молчали.

Кару взяла со стойки коврик-пенку, раскатала его в углу, подложила под голову рюкзак и устроилась на нём подремать. Ниала что-то зашептала Гагарет.

Наконец Ахорет закончила разговаривать с клиенткой и присоединилась к ним. Она спросила, кого не хватает. Выяснилось, что двое Непроявленных попали в пробки, ещё одна заболела. Ахорет высказала в их адрес нечто нелицеприятное, и начала собрание.

– Вчера ночью наша Чёрная Госпожа явила мне свою милость и дала узреть себя.

«Не одной тебе», – меланхолично подумала Кару, вспоминая, как Чёрная преследовала её в небе.

– Она была прекрасна и величественна, как стрела, пущенная к цели, грозна, как полки со знамёнами, смертоносна, как разящий удар.

Непроявленные затаили дыхание. Ниала и Гагарет замерли. В их глазах Кару увидела что-то, похожее на страх.

– Наша Госпожа была разгневана. Столько дней она пребывает в нашем мире, но никто достойно не встретил её! Никто не передал ей в разящие когти Возлюбленного брата её.

Кару напряглась. Как и следовало ожидать, одними только рассказами о встрече с Чёрной дело не кончится. Последуют оргвыводы.

– Нам надо выбрать время и место, где мы встретим нашу Госпожу, где мы присягнём ей на верность, и осыплем её дарами, и предадимся её милости. Есть предложения?

– Есть, – подала голос Ниала. – Ближайшее полнолуние, следующий вторник.

Непроявленные зашушукались. Одна сказала, что ей во вторник неудобно, потому что на следующий день – на работу. Другая заявила, что до вторника слишком долго, и, если уж Госпожа гневается, не лучше ли поспешить? Рита затянула что-то про контрольную в колледже. На неё тут же шикнули с двух сторон, заявляя, что контрольных впереди ещё миллион, а первая встреча с Госпожой случается один раз в жизни. Кару лежала в своём углу, стараясь не смеяться от тревоги и абсурдности всего происходящего.

– Я за субботу, – сказала женщина с усталым лицом. – Побыстрее управимся, и ещё успеем отоспаться.

Остальные Непроявленные поддержали её, только Рита заметила, что не успевает доделать наряды для Госпожи и её Избранника. На неё снова зашипели, мол, работать надо быстрее. Гагарет вызвалась помочь с шитьём и отделкой.

– Кто за вторник? – спросила Ахорет. Руки подняли Ниала и Рита. – А кто за субботу? Понятно. Большинством голосов выбираем субботу. Теперь место.

– Может, прямо здесь, чтобы не ходить далеко? – предложила Гагарет. – Тут и готово всё.

Ахорет покачала головой.

– Не пойдёт. Нашей Госпоже будет неудобно совершать брачный танец. И потом… Её Избранник. Тело. Что будем делать с ним?

Кару почувствовала, как горло ей сжимает спазм. Её начало трясти, и при этом хотелось смеяться. Она громко всхлипнула.

– А чего это Кару отмалчивается? Лежит там в углу, ржёт над нами! – сказала Ниала.

Восемь пар глаз уставились на Кару. Она медленно поднялась, села, стараясь оттянуть время, когда надо будет открывать рот и что-то говорить.

– А и правда, Кару, где лучше устроить встречу?

Мысли лихорадочно бились у неё в голове. Предложить какую-нибудь полянку в парке? Позвать в деревню, где живут они с Танори? Так близко к старой драконихе? Она ещё не понимала, почему хочет предложить именно это место, но где-то под завалом тревог и страхов ей блеснула золотая крупинка надежды. А что, если?..

Но вместо их деревни Кару назвала другое место. То, где она впервые встретила Чёрную. Заброшенный дом Альорда.

– Ты серьёзно? – спросила Гагарет.

– Абсолютно. Пустынное место, рядом лес. Крепкий дом, там можно будет переночевать. Электричка недалеко, если надо. – Кару не могла поверить, что всё это говорила она. Голос казался чужим и сиплым. А уж смысл слов…

– В этом что-то есть, – заметила Ахорет. – Другие предложения будут?

Непроявленные назвали большой парк на окраине города. Ахорет предложила голосовать. На этот раз за «Наруат» подняла руку только Рита, двое проголосовали за парк, а остальные выбрали дом Альорда.

– Хорошо, с этим мы определились. Теперь надо составить список необходимого и распределить обязанности. За одежду и украшение территории отвечает Рита. Гагарет ей помогает, значит, остальные могут взять на себя закупки и доставку. Согласны? Вопросы есть?

– Есть, – отозвалась Кару. Её начало отпускать, голос снова слушался. – А что, если её Избранник – не Альорд?

– А кто же тогда? – удивлённо подняла брови Ахорет.

– Что, если это кто-то из Непроявленных? Когда я встретила нашу Госпожу в компании Альорда, она не была похожа на влюблённую, – сказала Кару. Про то, что после этого Чёрная накинулась на золотого дракона, она решила умолчать. – Но я знаю, что у неё когда-то был парень. Он скверно вёл себя с ней. Бил, обижал, а потом и вовсе вытолкнул в окно… Может, он и есть достойный…

Непроявленные зашикали и зашипели. Для них поднять руку на Чёрную, пусть пока и неведомую им, было святотатством, за которое смерть была слишком лёгким наказанием.

– А чего ты так впрягаешься за Альорда? Ты что, трахаешься с ним в обход Наты? А Танори в курсе? – крикнула Ниала. Кару покраснела.

– Он – мой друг. Я хочу, чтобы он был жив. Если есть хоть малейшая надежда…

– Ой-ой-ой, нашла, из-за кого переживать! Да он даже на крыло нормально встать не умеет. Неумёха и скорострел!

Кару ожидала чего угодно, но только не обсуждения эротических талантов Альорда, особенно когда речь шла о жизни и смерти. Надо было как-то успокоить разбушевавшуюся дракониху, но вместо этого Кару сказала:

– Может, это потому, что ему было на тебя плевать?

Ниала сжала кулаки и зашипела. Казалось, она уже начала покрываться чешуёй.

– Прекратите, сёстры, прекратите! – громко и властно потребовала Ахорет. Мы здесь не для того собрались.

Гагарет схватила Ниалу за плечи и насильно усадила на пол.

– Хорошее предложение, – продолжила Ахорет. – Если этот недостойный выродок тухлого яйца окажется Непроявленным, мы отдадим его Госпоже вместо Альорда. Пусть она насладится местью.

***

На работу он, пожалуй, и не опоздал. Голова была мутная, зато спина не болела, и вообще все мучения прошлого вечера казались страшным сном.

Пожалуй, если договориться с Чёрной, так можно будет жить. Неизвестно, как долго, неизвестно, насколько хорошо, но всё-таки жить, а не лежать в земле или что там положено драконам.

Впрочем, времени на то, чтобы жалеть себя, у Альорда не было: пришёл товар, бесконечные диски, футболки, плакаты, которые надо было принять, устроить в подсобке или выставить на прилавок. По такому случаю пришлось вызвать на работу второго продавца, Вадика. Тот явился помятый, смурной, явно с похмелья, и возиться с коробками и ящиками желанием не горел.

К обеду в глазах у Альорда рябило от однотипных обложек дисков. Он пересчитывал стопку альбомов какой-то малоизвестной блэк-металл группы, и каждый раз получал разный результат. Коробок было то восемь, то десять, и рожи с обложки глумливо подмигивали ему каждый раз, как он начинал считать заново. Наконец Альорд бросил это пустое занятие. Всё равно скоро ему будет абсолютно неважно, сойдётся реальное число дисков с тем, что в накладной, или нет.

Оставив в подсобке Вадика, он вышел покурить и проветрить голову.

Был ясный и солнечный день. Во дворике рядом с «Подземельем» зацветала сирень, и её слабый аромат примешивался к запахам города. Рыжий пушистый кот охотился за голубем.

Альорд наблюдал за ними, и ему разом хотелось, и чтобы голубь спасся, и чтобы коту удалось задуманное.

Кот покрутил задом, готовясь к броску, замер, будто в последний раз просчитывал траекторию, и резко прыгнул. Голубь, который всё это время делал вид, что ничего не происходит, хлопая крыльями, взмыл к небу. Кот лизнул лапу и прикинулся, что ничего особенного не произошло. Добыча ускользнула из его лап, но жизнь продолжилась.

Альорд сделал последнюю затяжку и потушил окурок. Похлопал себя по карманам, убедился, что взял кошелёк. Есть ему, хоть время было уже обеденное, не хотелось, а возвращаться вниз, к напарнику и бессмысленным дискам и футболкам, было рано.

В ближайшей забегаловке Альорд купил пару сэндвичей и бутылку пива для страдальца Вадика и раздумывал, не взять ли эспрессо с собой, но от одного запаха кофе желудок тоскливо сжимался и просил о пощаде.

Продавец сувениров приветственно помахал ему с другой стороны улицы, Альорд шутливо козырнул в ответ, и заметив рядом с сувенирным вывеску салона связи, вспомнил, что несколько дней живёт без мобильного. Прощаясь утром в понедельник, Ната порывалась подарить ему новый смартфон взамен разбитого. Он отказался и теперь начал жалеть об этом.

Порывшись в кошельке, Альорд прикинул, что на кнопочный телефон ему хватит. К чему нужны все эти камеры, выход в интернет и эргономичный дизайн, если он не успеет насладиться ими как следует? Пока можно будет походить с чем попроще, лищь бы звонил, а там, если вдруг Альорду, как тому голубю, удастся вырваться из кошачьих лап, можно будет думать и об излишествах.

***

Весь день Жанна ходила по офису в странном предвкушении, будто вечером её ждала не дружеская встреча, а долгожданное свидание. Сегодня ей не могли испортить настроение ни навалившаяся работа, ни загадочное поведение двух драконих этой ночью. И даже сон, который она увидела под утро, смесь кошмара и любовного приключения, больше не пугал, а наводил на приятные мысли, стоило только начать вспоминать его.

Ей снилось, что она гнала над туманным полем прекрасного золотого дракона. Он летел совсем близко, решительно взмахивая крыльями, то снижаясь и скрываясь в тумане, то взмывая к облакам, и тогда лунный свет играл на его чешуе. В этот раз им никто не мешал. Мир, казалось, вымер – ни людей, ни драконов, ни всякой мелкой и бесполезной живности. Она преследовала его, медленно, но верно сближаясь, и тело её горело от возбуждения. Два взмаха крыльев – и она настигла бы своего избранника, но предпочитала не спешить, оттягивала удовольствие.

Золотой дракон начинал уставать, это чувствовалось в его движениях. Крылья уже не так мощно рассекали воздух, он всё реже нырял в туман. Расстояние между ними сокращалось. Золотой сдался и заложил первый вираж, втягивая её в водоворот брачного танца. На мгновение ей показалось, что в глазах избранника она увидела не желание, а страх.

Они взлетали всё выше и выше, их тела сближались, и в тот миг, когда – она чувствовала это – им надо было сцепиться лапами и переплестись хвостами, она заревела и, раскрыв пасть, бросилась на золотого и вцепилась ему в горло. От неожиданности он замер, обмяк и начал терять высоту. Не понимая, что делает, она схватила его всеми четырьмя лапами. Длинные когти легко, слишком легко прошли сквозь толстую кожу. Золотой дракон взревел от боли, но вместо рёва из его глотки вырывалось только громкое бульканье. Он вырывался, бил крыльями, но освободиться из её цепких лап уже не мог.

Вкус драконьей крови кружил ей голову. Первого глотка было мало, и она вновь вцепилась в золотого зубами, на этот раз в основание крыла. Он заревел-забулькал, из распахнутой пасти вырвалась слабая голубая молния, обожгла ей бок…

В ту же секунду Жанна проснулась. Бок у неё и в самом деле заболел, но это можно было списать на неудобную позу. Только вот сон…

Сперва Жанна испугалась. Ей не хотелось верить, что она способна на такую жестокость, пусть даже и не наяву. Ещё страшнее было то, что, терзая золотого дракона, она чувствовала острое, почти болезненное возбуждение.

«Я монстр, – подумала Жанна. – Чудовище. Маньячка. Садистка».

До будильника ей оставалось минут сорок, она обречённо повалилась на подушки, предвкушая, что будет грызть себя в тщетной попытке уснуть, но, неожиданно даже для себя, отключилась и едва не проспала на работу.

По дороге в офис, трясясь в забитом под завязку вагоне метро, она вновь вспомнила про сон. Теперь он уже не пугал её. В семье Жанны не верили в гороскопы и вещие сны, Виталик вообще был вульгарным фрейдистом и всё сводил к подсознательному желанию трахаться. Обычно это выводило Жанну из себя, но в этот раз мысль о том, что всё сводится к банальной нехватке секса, и она просто фантазирует на запретную тему, успокаивала её.

Она просто мечтает полетать в ночном небе с золотым красавчиком-драконом, покружиться с ним в брачном танце, но сейчас это не вписывается в её планы не лезть в новые отношения, пока старые не отболели и не отгорели.

И вот на работе, занимаясь очередными документами, она нет-нет, да и ловила себя на мысли, что Виталиком её мир и её жизнь больше не ограничиваются, бояться ей больше нечего.

Но вот свой сон она Лешему пересказывать, пожалуй, не будет. Мало ли, что он про неё подумает!

***

Перед тем, как уйти с работы, Жанна долго красилась в офисном туалете. Зеркало было маленькое и висело слишком высоко, так что рисовать стрелки и растушёвывать тени приходилось почти наощупь.

Она не узнавала себя. Краситься Жанна никогда не любила, но все женщины, начиная с одноклассниц и заканчивая охранницей на проходной, делали это. Волей-неволей приходилось подстраиваться, чтобы не быть белой вороной. Она изредка поглядывала на страницы с модным макияжем в дамских журнальчиках, но повторить то, что там видела, не пыталась никогда. А уж идея дорисовывать недостающее после работы, чтобы бежать на вечеринку или на свидание, казалась ей глупой.

И вот теперь она подводит глаза ярче, чем обычно, а вместо привычного лёгкого блеска достаёт тёмную ягодную помаду.

«Ну ты, подруга, даёшь! И ведь это даже не свиданка! И ты хочешь сказать, что не собираешься флиртовать с Лешим?» – сказала Жанна своему отражению. Чтобы получше рассмотреть себя, пришлось встать на цыпочки. Результат её вполне устроил.

«Да, я накрасилась. Я не жду ничего такого. Просто мне хочется нравиться другим. Мне надо знать, что я умею производить впечатление, – ответила она сама себе. – Я теперь девушка свободная. Хочу – флиртую, не хочу – не флиртую».

Напоследок она брызнула на волосы Miss Dior и утонула в нежном сладком аромате. Можно было ехать на встречу.

***

Альорд нервно ходил по квартире. Уходя с работы на час раньше, он свалил оставшиеся дела на Вадика, а когда тот начал возмущаться, намекнул, что идёт на свидание. Вадик подмигнул на прощание так сально, что Альорду стало мерзко.

Он боялся встречи с Чёрной, пусть и не так сильно, как с утра, когда ему казалось, что выхода нет, и он обречён погибнуть в её когтях.

В том, что он сам позвал её в гости, было что-то очень тонкое, интимное. Можно было пойти погулять в парке и там, устроившись на укромной лавочке, обсудить всё… Даже то, что почти случилось между ними ночью в воскресенье… Так, стоп, укромная лавочка отменяется. Это ничем не лучше встречи в гостях. Тогда можно было бы посидеть в кафе, на какой-нибудь модной веранде, где можно курить. Идеальное место! Там, конечно, толчётся народ, их могут подслушать. Но кого во времена линейки и варкрафта удивишь разговорами о драконах? Почему он не назначил встречу там? Испугался, что там его увидит Ната или кто-то из её знакомых? Пожалел денег на кофе и салат?

Альорд вздохнул и честно признался себе: да, испугался, и да, пожалел.

Теперь надо что-то придумывать… Он быстро нашёл в интернете сайт любимого суши-бара, заказал большой сет роллов, дождался, когда ему перезвонят и подтвердят заказ, и продолжил ходить по квартире, мимоходом подбирая с пола всякий мелкий мусор.

Конечно, он боялся встречи, но и ждал её. С того дня, как он подсунул Жанне драконье кольцо, солнце, освещавшее его жизнь, стало светить немного слабее, но не померкло совсем. Когда он видел Жанну, девушку Жанну, а не чёрную дракониху Ашет, в нём всё ещё пробуждалось забытое за минувшие годы ощущение, какое бывает весной, когда снег подтаивает, и свет падает по-особому, намекая, что скоро будет солнечно и ясно, и жизнь обернётся светлой стороной.

Было и ещё одно. Он помнил это волнующее и острое чувство, когда они с Чёрной начали сближаться в брачном танце. Наслаждение на краю гибели, яд со сладостным вкусом… Глупые, избитые слова, однако только ими он и мог назвать то, что испытал в ту ночь над полем, покрытым туманом.

Альорд остановился, тряхнул головой, отгоняя наваждение. Если он не враг себе, это больше не должно повториться. Никаких ночных полётов вдвоём. А надо будет что-то объяснить или показать, раз уж он Наставник Чёрной, он будет показывать всё на пальцах.

В домофон позвонили. Альорд бросился к двери, боясь опоздать: звонок барахлил, а он всё никак не мог найти времени починить его.

Домофон снова блямкнул, Альорд быстро нажал кнопку, и в микрофоне раздался искажённый помехами голос Жанны:

– Привет! Это я! Открывай!

***

Больше всего на свете Кару хотелось бросить всё и уехать в деревню к Танори. Сидеть за столом, накрытым той самой дырявой скатертью, пить травяной чай с каменным рафинадом, говорить со старой драконихой. Не о предстоящем, нет, обо всяких мелочах, о семенах и рассаде, времени полива и сбора урожая… Сидеть и делать вид, что впереди у них не эти три дня, а много-много спокойных и счастливых лет.

Кару отложила в сторону половину плетёного браслета и потянулась. Спина затекла в неудобной позе, мир расплывался перед глазами после того, как она час без отрыва просовывала леску в чёрные бусины из чьего-то старого колье.

Нет, конечно, сначала она пыталась отболтаться, говорила, что у неё на сегодня ещё много дел, а завтра она обязательно приедет и поможет с подготовкой к грядущей церемонии. Сказать честно, отговориться и уехать пытались почти все, и всем Ахорет отказала. Заявила, что дел важнее в их жизни не было и не будет, а Госпожа не потерпит непочтительности и небрежения. С чего Ахорет это взяла, Кару не представляла. В человеческом обличье Чёрная показалась ей милой, ни на что такое не претендующей девушкой. А драконихе Ашет явно было плевать на одеяния, ожерелья, престол и прочую дребедень.

После недолгих споров Ахорет распределила между остальными наруанитками задачи. Одних отправила составлять список необходимых материалов, других – помогать Рите с костюмом. Гагарет и Ниала пошли искать микроавтобус, чтобы довести на место всех Непроявленных. Кару поручили делать браслеты для Чёрной и Альорда, сославшись на то, что она хиппи и должна уметь плести фенечки. Логическая цепочка, которая привела к такому умозаключению, ускользнула от Кару. Впрочем, рукодельничать она умела и любила, а монотонная работа всегда помогала ей восстановить душевное равновесие.

Хуже было другое. Пока она ловко низала бусину за бусиной, группка Непроявленных, которым поручили составить список необходимого, от фонариков на батарейках и кухонных ножей (Рита предложила утыкать ими престол для Чёрной, мол, она видела это в интернете на постере к одному модному сериалу, и идея ей понравилась) перешли к обсуждению того, что надо будет делать с телом Избранника. Говорили они об этом просто и буднично, без цинизма, но и без сожаления.

– А потом, ну, когда Госпожа сделает то, что нужно, там ведь останется тело, да? – спросила одна Непроявленная, ровесница Риты, беленькая, худенькая, со вздёрнутым носом.

– Должно остаться. Не сожрёт же она его целиком? – ответила Непроявленная с усталым лицом.

– Может, он просто растворится в воздухе? Как это вообще бывает? – предположила третья, маленькая и полная женщина средних лет.

Кару казалось, что она видит и слышит их впервые. Скрытые под одинаковой формой, скованные жёсткими рамками ритуалов, они казались Кару какой-то единой безликой массой. Ну Непроявленные и Непроявленные, что ещё о них можно сказать. Теперь же выяснилось, что у каждой из них были свои мысли, цели и характеры, и вдруг оказалось, что Кару они не нравятся, будто она внезапно пришла в себя на поляне в окружении ядовитых пауков и змей.

– Вряд ли растворится. Закон сохранения вещества, – солидно ответила женщина с усталым лицом.

– Тогда, наверно, надо его похоронить? – спросила беленькая.

– А и похороним. Прям там. Вроде, места глухие, заброшенные. Не везти ж его в город!

– Не везти…

– Тогда пиши, – велела беленькой девушке маленькая и полная Непроявленная, – купить три лопаты…

– А он в каком виде будет, как человек или как дракон? Если как человек, то это ж надо гроб заказывать.

– Не знаю. Надо у Ахорет спросить.

Кару очень хотелось вмешаться, накричать на этих трёх дур, которые обсуждали, как будут хоронить Альорда. В план заменить его другим драконом, Непроявленным Виталиком, они совсем не верили. Но, как ни мерзко было ей слушать этот разговор, Кару не могла не признать, что эти трое правы: кто бы ни стал Избранником Чёрной, в конце церемонии им предстояло разбираться с мёртвым телом. Как минимум, одним.

Рассказ Танори о Чёрной, которая явилась в общину Хо Эён, не шёл у неё из головы. Все Сёстры Белого города были убиты – одни своей Госпожой, другие, Непроявленные, простыми драконами. Значит, и в ближайшую субботу Чёрная может, покончив с Избранником, переключиться на своих почитательниц. Положим, Непроявленные её не заинтересуют. Но вот они четверо, сама Кару, Ахорет, Гагарет и Ниала, могут погибнуть от её когтей прямо там же!..

– А если не гроб, а по-восточному? Там, вроде, в коврах хоронят? – спросила беленькая.

– А это идея! Надо узнать, у кого есть лишний старый ковёр. Запиши это.

Кару посмотрела на свою работу. Кусок браслета, который она сплела под разговор Непроявленных, никуда не годился. Элементы узора перепутались, в одном месте она набрала больше бусин, чем требовалось, в другом – меньше. Кару принялась энергично распускать сделанное.

А что если… Тогда, во времена Танори, у них ещё не было сеннет-аннуи, и любая рана, которую наносила Чёрная, была смертельной. Но теперь-то у них есть способ спасти… Допустим, Альорду помочь не удастся, хотя чем чёрт не шутит… Но остальных-то, остальных можно будет вылечить! Надо только убедиться, что запасов Танори хватит.

Окрылённая надеждой, Кару ссыпала бусины в пакетик, туда же бросила недоплетённый браслет, убрала всё это в рюкзак и с самым решительным видом направилась прочь из «Наруата».

Когда её окликнули и спросили, куда это она собралась, Кару вздохнула и заявила:

– Домой. Я не могу работать в таких условиях.

***

Пока Жанна поднималась к нему, Альорд успел посмотреться в зеркало, как делал всегда, дожидаясь Нату, и нашёл, что усы было бы неплохо подравнять, и на футболке какие-то подозрительные пятна, а переодеться он не успеет. Он распустил волосы, пригладил их ладонью и опять собрал в хвост. Жанна, конечно, не была так же взыскательна, как Ната, да и ждал он её не на свидание, но упасть в грязь лицом не хотелось.

Прозвенел звонок. Он отодвинул щеколду и распахнул дверь. На пороге стояла Жанна, немного смущённая, но улыбающаяся широко и тепло. В одной руке она держала пакет из ближайшего магазина, в другой – пиджак.

Он улыбнулся в ответ, а что делать дальше, не понимал. Нату он бы поцеловал в щёку, Кару мог при случае хлопнуть по плечу или обнять.

Жанна, кажется, тоже не знала, как быть после их воскресного полёта. Между ними повисло нечто ещё невысказанное и заполнило собой весь предоставленный объём.

Наконец Жанна протянула ему пакет, Альорд по детской привычке заглянул в него, посмотрел, что там принесли, одновременно приглашая гостью войти.

Они перекинулись парой дежурных фраз: что-то о погоде, что-то о вечных толпах в час пик, пока Альорд пристраивал на вешалку её пиджак. Что-то резко изменилось в Жанне, а он не успел ещё понять этого. Вроде бы и одета она была обычно, по-офисному, как в те времена, когда она забегала в обед в «Подземелье» – серые брюки, белая блузка. И стрижка снова прежняя, совсем короткая. Может, дело в макияже? Глаза она накрасила непривычно ярко и не слишком ровно, так что это мог заметить даже такой профан, как Альорд.

– Ты голодная?

– Ужасно!

– Я суши заказал. – Альорд посмотрел на часы. – Скоро должны привезти.

Жанна кивнула.

Чтобы не сидеть в тишине, Альорд принялся рассказывать, как Вадик сегодня безуспешно искал стопку футболок, сидя на ней. Жанна коротко и нервно засмеялась.

Невысказанное висело над столом, как густой чёрный дым от сгоревшей кастрюли. Кому-то надо было начать разговор, но и Альорд, и Жанна откладывали этот момент.

Жанна вздохнула, что страшно устаёт на работе: всё цифры да бумажки, никакой свободы творчества. Альорд сочувственно покивал.

Зазвонил домофон.

– Суши приехали, – сказал Альорд, и сам удивился, сколько облегчения было в его голосе. Сейчас, по крайней мере, было понятно, что делать. Может, на сытый желудок разговор пойдёт лучше?

Вдвоём они разобрали пакет с роллами, Альорд достал тарелки, разложил палочки и салфетки, Жанна ловко разлила соевый соус. С полчаса они обсуждали, что лучше, роллы или гунканы, и сравнивали между собой «Филадельфию» и «Калифорнию». Альорд вспомнил, что в баре у него стояло сливовое вино, и открыть его было бы сейчас очень в тему, Жанна, подумав, согласилась.

Едва Альорд пригубил сладкое и тягучее вино, мир подёрнулся лёгкой рябью, и на душе стало теплее и легче. Невысказанное не казалось больше таким пугающим и давящим.

Подцепив палочками ролл, Жанна замерла на секунду и спросила:

– Слушай, а почему другие драконы от меня шарахаются?

– С чего ты это взяла? – удивился Альорд, прикидывая, где и когда его Ученица успела столкнуться с другими драконами. Ну, кроме Наты и Кару, конечно. – Что-то случилось?

– Я летала вчера одна, и все драконы, кого я видела, пытались от меня… улететь. – Тут Жанна замялась. – Только, пожалуйста, скажи уже, в чём дело, не отмалчивайся. И не замирай.

На последних словах Альорд вздрогнул. Он никак не мог сообразить, сказать Жанне правду или нет. С одной стороны, молчать вечно всё равно не получится, да и смысла особого нет, Чёрная, и не зная про себя ничего, сможет порвать в клочья сначала его, а потом и тех, кто попадётся под горячую лапу. И вообще, если Жанна будет знать это про себя, они смогут придумать ещё какой-нибудь способ спастись от предсказанной судьбы. Ну, если план с Виталиком не сработает.

С другой стороны… С другой стороны, Альорд просто физически не мог открыть рот и сказать сидевшей напротив девушке, что она вообще-то драконья Смерть, и что её предназначение – перегрызть ему глотку. Слова застревали в горле.

– Если честно, я не знаю. Ты не делала ничего… такого? – Альорд подбирал слова. – Как со мной, когда мы летели в деревню? – Заметив, что Жанна покраснела, он решил уточнить: – Это было в субботу. Ты пыталась меня протаранить.

– Ааа, ты про это! Кажется, было что-то…

– Ну вот. Наверно, те, с кем ты столкнулась, просто поняли, что ты в воздухе недавно и ещё не знаешь, как себя вести. И шарахались так, на всякий случай.

Жанна кивнула. Поверила она или нет, Альорд не понял, но ощущение, что первый опасный поворот в их разговоре остался позади, не покидало его.

***

Когда Леший открыл ей дверь, Жанна почувствовала короткий укол разочарования: перед ней стоял всего лишь человек, высокий тощий человек с длинными волосами, а не золотой красавец-дракон. Оставалось надеяться, что хозяин дома, принимая из её рук пакет, ничего не заметил. Она улыбнулась широко и приветливо. В конце концов, Леший не был виноват в том, что она себе чего-то нафантазировала по дороге.

Потом они сидели на кухне, ели роллы, пили приторное сливовое вино. От него кружилась голова и туманились мысли, зато разговор шёл легко и свободно, пока Жанна не решилась узнать, почему другие драконы разлетались, стоило им увидеть её.

Леший, вопреки ожиданиям, не стал отмалчиваться и ответил ей что-то не слишком вразумительное, так что Жанна пожалела, что вообще начала этот разговор. Таинственность, с которой было сопряжено всё, что касалось её персоны, начинала надоедать, но и требовать от Лешего немедленно перестать мямлить и сказать всё, как есть, она была не в силах.

А ещё ей надо было уговорить его встретиться с Виталиком и забрать её сим-карту. И Жанна сделала вид, что верит всему, что говорит Леший. Ей вообще было не привыкать к тому, что кто-то называет белое чёрным, а чёрное – белым. Так что она только кивала словам своего Наставника, не забывая сделать про себя заметку: и этот врёт, и этот такой же.

Она сделала ещё глоток вина.

– Слушай, тут такое дело… Помнишь Виталика?

– Ещё бы!

Жанне показалось, что Леший ответил ей с каким-то преувеличенным оживлением, будто ждал этого разговора. Вечер с вином и роллами становился всё страннее.

– Короче, когда я… стала драконом, он унёс мой телефон. И разбил его. Но симку не выкинул почему-то. Она до сих пор у него.

Леший сочувственно кивнул ей. Жанна продолжила.

– Мы договорились, что встретимся в метро, и он её отдаст.

– И ты хочешь, чтобы я тебя к нему проводил? – Леший подцепил палочками ролл и опустил в соевый соус.

– Почти угадал. Мне надо, чтобы кто-нибудь поехал туда без меня.

Палочки сдавили бока ролла слишком стильно, и рис вывалился из кокона водорослей в соус, но Леший этого не заметил. Он смотрел на Жанну.

– И ты предлагаешь…

– Ага. – Жанна вздохнула, готовясь к долгим уговорам. – Я понимаю, что это как-то неправильно, что ты не должен… Но у меня нет других друзей-парней, а сама я…

– Да без проблем. Я съезжу и всё заберу, только скажи, куда и когда. Ты можешь на меня положиться.

«А может, и не такой же», – подумала Жанна, глядя, как Леший по одной вылавливает разбежавшиеся рисины. Виталик, случись чего, отправил бы её разбираться со всем самой.

***

Добраться до Виталика оказалось проще, чем он предполагал. Альорд не мог поверить своему везению. Сейчас он чувствовал себя тонущим, который долго бился в толще воды и вот наконец нащупал ногой спасительный камень, оттолкнулся, всплыл на поверхность и смог вдохнуть. До берега ещё предстояло доплыть, но у него хотя бы появилась надежда. Радоваться мешало только одно – непроговоренное, висевшее над столом. Сейчас его очертания и цвет изменились, оно уже не казалось ни облаком чёрного дыма, ни тяжёлой предгрозовой тучей, но продолжало давить на нервы.

Жанна повела плечами и как-то неловко сжалась. Альорд бросил на неё сочувственный взгляд. У него тоже начинала болеть спина. Алкоголь немного приглушил ощущения, но было ясно, что, если и сегодня полетать не удастся, четырьмя крупинками чабреца он не отделается.

Альорд поднял бутылку. Там ещё плескалось немного вина.

– Ты ещё будешь?

Жанна помотала головой.

– Если что, есть ещё вермут. И коньяк… кажется.

– Мне сегодня, пожалуй, хватит. И вообще, завтра на работу.

– Как хочешь, – сказал Альорд, доливая свой бокал. – На будущее: Полчаса полёта – и будешь трезвая, как стёклышко.

– После корпоратива, наверно, удобно.

Альорд развёл руками:

– Не знаю. У меня никогда не было корпоративов.

– Ты ничего не потерял.

Непроговоренное всё так же висело между ними, подрагивая, как воздух над горячим асфальтом.

– Тогда, может, чай? – спросил Альорд и поспешно встал из-за стола, будто Жанна уже согласилась.

– Давай! Я там всякого вкусного принесла. – Жанна показала на пакет, сиротливо лежавший на столешнице у плиты.

Кто-то должен был начать этот разговор. Набирая в чайник воду, Альорд спешно пытался подобрать правильные слова.

– А та дракониха, золотая, которая…

Жанна говорила так сбивчиво, что он, даже не оборачиваясь, понял, что она засмущалась и покраснела.

– Это моя… – Он набрал воздуха в лёгкие, готовясь к долгому и непростому разговору.

– Жена, да?

– Не совсем. Это моя Госпожа.

– Ах, даже так? – Голос у Жанны стал холодным. Альорд не ожидал такой реакции.

– Это не то, что ты поду… А, хвост и лапы, с чего я должен оправдываться?

***

Жанна вновь почувствовала быстрый укол разочарования. Вроде бы она и догадывалась о чём-то подобном, вроде бы и не собиралась кидаться в новые мудрёные отношения, но неожиданное и непреодолимое препятствие в виде «моей Госпожи» разозлило её. Она и сама не ожидала, что может говорить так резко и таким ледяным тоном. Этого не поняли бы дома, а Виталик…

Она окинула взглядом пустую бутылку вина, пытаясь прикинуть, сколько выпил Леший. В голове всё немного плыло, соображала Жанна медленно. Кажется, она перегнула палку, сказала глупость, и сейчас начнётся скандал…

– Прости, я сморозила глупость, – сказала Жанна самым спокойным и ласковым тоном, на какой была сейчас способна. К её удивлению, Леший не пошёл на второй круг, не повысил голос, а тоже начал извиняться.

– Я должен был всё объяснить раньше. Фиговый из меня Наставник.

– Под стать Ученице. Так что значит – твоя Госпожа?

То, что начал рассказывать Леший, с трудом укладывалось у неё в голове. Да ещё и беспокойство, нападавшее на неё который вечер подряд, мешало сосредоточиться. Жанна чувствовала, что не может усидеть на месте. Её тянуло то стереть пыль с подоконника, то непременно сложить коробки от роллов в помойном ведре так, чтобы они занимали меньше места. Леший смотрел на это со снисходительным пониманием. Сам он был спокоен, только периодически пожимал плечами и пытался потянуть шею, короче, держался так, будто у него болит спина.

По рассказу Лешего выходило, что в драконьих общинах царил матриархат. Возглавляла общину самая опытная и зрелая золотая дракониха. Своё право на «престол» она должна была подтверждать, раз в десять лет рожая здоровых и крепких драконят от молодых и сильных драконов. На этом месте Жанна не выдержала и потребовала подробностей. Подробности её, однако, разочаровали. Никаких кладок и кожистых драконьих яиц, высиживания и прогревания в инкубаторе, только скучное живорождение. Поначалу каждый такой драконёнок в день совершеннолетия, когда бы оно ни наступало, получал от матери кольцо и становился членом общины. Но время шло, число драконов увеличивалось, колец не хватало, а по миру бродили полукровки и четвертькровки, которые тоже могли, надев чудесный перстень, пополнить драконью стаю.

Непременное деторождение из необходимости превратилось для Старейших в тяжёлую, но почётную обязанность.

– Что-то не тянет твоя Госпожа на Старейшую, – заметила Жанна. Золотая дракониха показалась ей довольно молодой.

– Есть такое дело. Там ведь как было. Танори…

Жанна почувствовала, что голова у неё сейчас взорвётся. Пока Леший объяснял ей всё в общих чертах, казалось, что всё довольно понятно. Но едва дело дошло до конкретики…

Так Жанна узнала, что эта самая Танори управляла их общиной несколько десятков лет, исправно рожая по драконёнку в положенный срок. Детей она сама не растила, а отсылала к какой-то родне то ли в Корею, то ли ещё куда. Родни у Танори за несколько сотен лет жизни появилось немало. И вот больше двадцати лет назад она родила очередного ребёнка, мальчика Риоку. Он был славный, здоровый, крепкий – и глухой. Некоторое время ей удавалось скрывать правду, но потом то ли письмо от её родни попало не в те руки, то ли кто-то вознамерился свергнуть Танори и следил за всеми её делами, но новость о том, что у Старейшей родился калека, разнеслась по общине очень быстро.

– Первым делом запретили размножаться отцу-бракоделу. Он ещё обиделся на всех и улетел в поисках счастья в Израиль, а вместе с ним и несколько драконих помоложе. Вроде бы дела у них идут неплохо. Своя община, все дела.

За Танори теперь следили очень внимательно, ожидая, кого она родит в следующий раз и родит ли вообще.

– Главным самцом стал Мэльир, он мне всё и рассказал. Инсайдерская информация, можно сказать.

Мэльира Жанна помнила довольно смутно. Странный мужчина со звериным лицом, его ещё собаки какие-то порвали ночью. Или не собаки?..

– С Мэлом у них ничего не получилось. А потом ещё выяснилось, что Танори путём хитрых махинаций раздобыла драконье кольцо и отдала его Риоке в надежде, что он выздоровеет.

– А он, конечно, не выздоровел.

– В точку. Он так и остался глухим. Впрочем, вместе с крыльями Риоке досталась телепатия, так что с ним можно нормально общаться безо всяких языковых барьеров. Я его видел однажды. Умный парень, айтишник, роботов там у себя в Корее дрессирует. Короче, у него всё хорошо.

– А у его матери, у Танори?

– У неё тоже всё неплохо. Живёт в деревне с Кару, лечит народ травами, гадает на картах.

Жанна криво усмехнулась. К гадалкам и народным целительницам она относилась скептически.

– Старейшей она, конечно, быть перестала. Её судили за самоуправство, всё чин чином, всё по правилам. Ну и новой Старейшей выбрали Нату. Она тогда совсем молодая была, но других вариантов не нашлось. Половина золотых в Землю Обетованную подалась. Кару упёрлась и ни в какую. Зелёные типа Ахорет и рады бы, да кто ж их пустит? Они же стерильные.

– Так получается, ты должен этой Нате…

– Сделать ребёнка, да. И сроки поджимают.

***

Всё, о чём сейчас говорил Леший, Жанна мысленно поделила на шестнадцать. Один раз он явно ей уже соврал сегодня, значит, и тут мог нафантазировать всякого разного. Но и после деления и отбрасывания чересчур фантастических подробностей история вырисовывалась весьма необычная. Теперь Жанна хотя бы понимала, почему та золотая дракониха помешала их ночным игрищам. Ревность, страх за своё будущее, все дела…

Впрочем, даже если Леший сказал чистую правду, это не объясняло, что им теперь делать дальше.

– Значит, теперь нам не стоит встречаться вообще? И никакого посидеть, послушать пластинки? – спросила Жанна. Ей почему-то вспомнился их разговор на кухне и тот дурацкий эпизод из фильма.

– А ты хотела бы? Ну, послушать музыку?

– Хотела, – улыбнулась Жанна. – Не сегодня, наверно. Но в следующий раз – обязательно.

– Значит, послушаем. Ты всё ещё моя Ученица, я – всё ещё твой Наставник. – Глаза у Лешего ярко сверкнули. – И я тебе открою упоительный мир винила. Расскажу, что такое первопресс и вообще. А летать вместе, – тут он замялся, – наверно, пока не стоит.

Жанна потянулась. У неё тоже начинала ныть спина, да и усидеть на месте получалось совсем плохо. Хотелось поскорее нырнуть в прохладный ночной воздух и отдаться восходящим потокам.

– И что нам тогда делать?

Леший задумчиво крутил в руках чайную ложку.

– Мы можем… Мы можем поделить дни. Ты летала вчера, в понедельник? Тогда твои будут ещё среда и пятница. А я возьму, – тут он в очередной раз повёл плечами, – вторник, четверг и субботу. Насчёт воскресенья договоримся.

– И долго мы так будем? – спросила Жанна. Ей хотелось добавить с ехидцей: «Пока у вас не получится или ещё дольше?» – но она решила не продолжать, чтобы не нарваться на ругань.

– Не знаю. Пару недель, а там видно будет.

***

Альорд курил, облокотившись о перила балкона, и взглядом провожал фигурку Жанны, едва различимую в свете фонарей. Чёрная туча непроговоренного рассеялась, но легче от этого не стало. Вроде бы он поступил правильно, когда рассказал про Нату и предложил поделить небо по дням, но ему казалось, что и тут он совершил большую ошибку.

В конце концов, он не осмелился сказать Жанне главное, не объяснил, кто она на самом деле, а вместо этого наговорил лишнего про Нату. Он струсил, просто струсил!

Альорд стукнул кулаком по железным перилам и сморщился. Было больно, но он отвлёкся от дурных мыслей, да и дыба между лопаток тянула не так сильно.

Жанна скрылась из виду. Он сделал последнюю затяжку, тщательно затушил окурок и, легко перескочив через перила, отправился в ночной полёт.

***

Танори встретила её, как ни в чём не бывало. Она сидела на лавочке под окном, меланхолично созерцая грядки с лечебными травами, а может, вспоминая своё прошлое. В любом случае, вид у неё был умиротворённый. Увидев Кару, Танори махнула рукой, молча предлагая присоединиться к ней.

«Знает, наверняка всё знает и без меня. На картах посмотрела», – подумала Кару, устраиваясь на лавочке. Говорить ни о чём не хотелось. Всё равно сегодня они ничего не успеют сделать, не успеют придумать. Сегодня можно просто побыть вдвоём.

Через полчаса в воздух взмыли две золотые драконихи. Они быстро миновали деревню, заложили вираж над монастырём и растаяли в тумане над излучиной реки.

***

Под утро Альорду приснился сон. Он увидел округлые своды какого-то полутёмного помещения, напоминавшего церковь. Огни там не горели, солнечные лучи падали через большое отверстие в куполе. В круге света стояли три каменных трона. Один, справа, был пуст, на двух других сидели обнажённые женщины. Или не совсем женщины?

Присмотревшись, Альорд заметил, что у них нет ни грудей, ни пупков, ни других признаков пола. Они были абсолютно гладкими, и кожа их отливала серебром.

Женщины сидели неподвижно, большие недреманные глаза смотрели прямо перед собой.

Образы вырисовывались постепенно, будто всё окружающее постепенно проступало на фотобумаге.

Альорд продолжил рассматривать их и теперь заметил, что на головах у женщин пышные синие парики (память подсказала, не синие, а лазурные, почему-то это было важно), стянутые золотыми обручами с цветами. Всё это смутно напоминало картинки из книжек по древней истории, портрет какой-то загадочной царицы в драгоценном уборе.

Мир покачнулся. Альорд вздрогнул от боли. Он быстро и резко начал осознавать, где находится и что с ним происходит. Кто-то связал ему руки и поднял, как тушу, на крюк.

Он осторожно попробовал дотянуться до пола: Надо было встать, расправить плечи, дать спине передышку, но сколько Альорд ни пытался, ноги нащупывали только пустоту.

Смотреть вниз он боялся. Он уже понимал, что там увидит – гладкое тело без сосков, пупка и прочей человеческой дребедени, блестящее и скользкое.

Альорд сделал усилие и качнулся. Боль вновь прострелила тело. Он поднял голову, посмотрел на крюк. Мощный! И сидит крепко. Такой не расшатаешь.

Он тихо застонал. Женщины всё так же неподвижно, не моргая, продолжили наблюдать за ним.

Альорд почувствовал лёгкое движение воздуха: где-то сзади открылась дверь. Женщины одновременно повернули головы вправо – и замерли.

Вскоре Альорд услышал звук чьих-то шагов, перемежавшийся с тихим скрежетом железа.

Сердце в груди сжалось и заледенело.

Мимо, задев его по неловкости плечом, прошла девушка, невысокая, абсолютно голая, в пышном синем парике с золотым обручем. В руках она несла что-то жуткое и острое, то ли меч, то ли мачете. Им-то она и царапала по стене.

Девушка подошла к двум неподвижным женщинам, сидевшим на тронах, и преклонила колено. Женщины ответили ей благосклонным молчаливым кивком и взглядом указали на Альорда.

Девушка поднялась, обернулась… И он узнал в этом странном гладком и бесполом существе Жанну.

Жанна смотрела на него равнодушно, без удивления и узнавания. Кажется, сейчас он был чем-то вроде куриной тушки, которую надо побыстрее разделать и приготовить.

Она стояла, взвешивая в руках своё оружие, и прикидывала, как им половчее ударить. Было видно, что она не привыкла к таким вещам. Впрочем, предстоящее её не пугало.

Альорд попытался поймать её взгляд. Ему казалось, если он сейчас позовёт её по имени, если Жанна узнает его, то она не сможет ударить. Он облизнул пересохшие губы и тихо позвал:

– Жанна, посмотри на меня! Это я, Леший! Ты меня узнаёшь?

Девушка подняла на него глаза, замерла, будто что-то припоминая, и вскинула своё оружие для удара. Альорд увидел, как вцепились в подлокотники тронов женщины в синих париках. Они ждали развязки.

Жанна замахнулась и ударила.

Альорд резко сел на кровати, хватая воздух ртом.