Другие грабли

Глава 13

Уже начинало темнеть, когда я вышел на улицу, тормознул третьего по счету частника и назвал ему адрес.

— Не, не поеду, — сказал бомбила.

— А чего так?

— Далеко, — сказал он. — Плюс обратно «конем». Да и дороги там, наверное, хреновые.

— Ты меня до дач отвези, дальше не надо, я пешочком пройдусь, — сказал я. — Если будет сильно плохая дорога, то и раньше выйду.

— Не, — он потянулся к двери. — Там пассажиров не возьмешь, холостой пробег… невыгодно.

— Я тебе в два конца оплачу, — сказал я. — И рубль сверху.

Я едва не ляпнул про «соточку» сверху, чисто машинально, но вовремя успел притормозить. Здесь другие деньги и другие расценки, услышав от меня подобное, бомбила решил бы, что имеет дело с сумасшедшим и растворился бы в ночи.

— Ладно, — неохотно сказал он. — Поехали. Но если что, после первого же ухаба выйдешь.

— Конечно.

— И деньги вперед, а то мне еще заправиться надо.

— Половину, — сказал я. — Вторую на месте.

— И рубль сверху, — напомнил он.

— Договорились, — я плюхнулся на продавленное пассажирское сиденье его то ли «пятерки», то ли «семерки», так сразу и не разберешь, и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Она не закрылась.

— Сильнее хлопни, — посоветовал бомбила.

Я хлопнул сильнее, и мы отправились в путь медленно и неспешно.

Не так, как я люблю.

Дороги были свободные, включая даже МКАД, который в это времена был двухполосным и со светофорами, что для меня смотрелось особенно дико, но ехали мы все равно около часа, слишком уж неспешный мне попался водитель. По дороге он пытался со мной заговорить, но я был погружен в свои мысли, достаточно мрачные, смотрел в окно и отвечал ему односложно, отчего наша беседа не сложилась.

Когда мы свернули с трассы на второстепенную дорогу, ведущую через лес, бомбила сбросил скорость и напрягся. Судя по указателю, до искомых дач оставалось метров шестьсот, и я попросил его остановиться.

— Спасибо, дальше я сам.

— А где я тут разворачиваться буду?

— Обочины достаточно широкие, — сказал я.

Ему потребовалось несколько приемов, но в конце концов он таки смог развернуть своего железного коня и медленно покатил обратно. Я помахал ему рукой и двинул по обочине, думая о том, как я буду отсюда выбираться.

Но просить бомбилу подождать было глупо. Во-первых, он бы наверняка не согласился без солидной надбавки за ожидание, а во-вторых, я понятия не имел, сколько времени могут занять переговоры и к каким итогам они приведут, и наличие лишнего свидетеля, которого я сам притащил, мне совсем не улыбалось.

Я отошел в лес, скрылся за стволами деревьев и минут десять простоял так, но больше по дороге ни в ту, ни в другую сторону никто не проехал. Пешеходов тоже не наблюдалось. Похоже, что комитет за мной не следил, если, конечно, сам бомбила был не под погонами. Но если против меня работают профессионалы и обложили они меня настолько плотно, то тут уж ничего не поделаешь.

Выждав для верности еще с десяток минут, я вернулся на дорогу и продолжил путь.

Дачный поселок был совсем небольшой, несколько десятков домов. Въезд был перекрыт довольно хлипким на вид шлагбаумом, но охраны при нем не было, и пешему проходу ничего не мешало. Следуя инструкциям Тимура, после проникновения на территорию я сразу же повернул направо, а на следующем повороте — налево.

Четвертый дом по левой стороне должен был быть тем, который мне нужен.

Хозяева были дома — перед калиткой стояли две машины, «девятка» и убитая праворульная «королла», а в окнах горел свет.

Калитка была открыта. Я обошел дома и осторожно заглянул в окно. Была видна только часть комнаты, и я сумел насчитать четверых парней примерно моего возраста, что практически исключало ошибку.

Я заглянул в окно другой комнаты, но свет там был потушен, так что ничего рассмотреть мне не удалось. Ну что ж, предварительная разведка прошла успешно, можно выдвигаться.

Я выдвинулся на крыльцо — надо сказать, что бдительность у ребят была так себе, никто даже на скрипнувшую ступеньку не отреагировал — и обхватил дверную ручку ладонью левой руки.

Правая рука у меня была в кармане и лежала на пистолете.

Дверь оказалась не заперта. Я вошел в прихожую, обратил внимание на шесть пар стоящей там обуви (точность подсчета, конечно, сомнительная, но так у меня появилось представление хотя бы о порядке численности оппонентов), толкнул следующую дверь.

В комнате было пятеро. Трое сидели за уставленным пивными бутылками и нехитрыми закусками столом, двое сидели на придвинутом к стене диване. Работал телевизор, по нему шел какой-то концерт, на котором выступали завсегдатаи любимых некоторыми категориями моих современников ретро-дискотек.

В мою сторону уставились пять пар глаз.

— Добрый вечер, — сказал я. — Надеюсь, не слишком помешал?

С самого начала я видел лишь два пути урегулирования возникшей между нами конфликтной ситуации, и после некоторых размышлений решил начать с трудного.

— Ты, мужик, кажись не в тот дом зашел.

— Вполне возможно, — сказал я. — И для того, чтобы удостовериться, не ошибся ли я адресом, задам вопрос. Есть ли среди вас Леха Лобастый?

— Ну, я Лобастый, — сказал молодой человек, сидящий на диване. Спортивное телосложение, цепь на шее, глубокие залысины… Да, определенно, он был похож на Лобастого. Но, совершенно определенно, он был не тем чуваком, которому я сломал челюсть на стрелке. Вероятно, он считал, что базарить с Тимуром ему не по масти и послал одного из своих помощников. Кстати, а где он? — А ты кто такой?

— Я — Чапай, — сказал я.

Вне всякого сомнения, он уже должен был знать, кто я такой. Или хотя бы имя мое запомнить.

Он скривил губы в неискренней улыбке, подтверждая мои выводы.

— Ты должен быть очень глупым или очень храбрым, если сам сюда пришел, — по комнате прокатилась волна мелких движений.

Кто-то чуть-чуть отставил стул, кто-то крепче ухватил бутылку, которая стояла перед ним на столом, кто-то потянулся за оружием.

Но все же, они были расслаблены и уверены в себе. Они почему-то были уверены, что я один. Хотя эти идиоты не заметили и батальон спецназа, который к этому времени уже окружил бы их избушку.

И хотя я и на самом деле был один, я бы на их месте не расслаблялся.

— Есть еще третий вариант, — заметил я.

— И какой же?

— У меня на кармане ствол.

— Ствол? — ухмыльнулся один из тех, кто сидел за столом. — Типа, вот такой ствол?

Он сунул руку за пояс, и вытащил из-под спортивной куртки какой-то древний «наган», но делал это слишком медленно, так что я успел прострелить ему предплечье.

Он грязно выругался и выронил револьвер, схватившись здоровой рукой за больную. Остальные попытались дернуться, но я покачал головой.

— Небольшой урок математики, — сказал я. — Вас тут пятеро, может быть, в соседней комнате есть кто-то еще. Если вы решите на меня прыгнуть и вам очень повезет, то прежде чем дело войдет в стадию неконтролируемого насилия, я успею пристрелить троих. Вы видели, я стреляю очень быстро. Что будет потом, я не знаю, на это будет влиять множество факторов, которые сейчас трудно даже спрогнозировать, не то, что просчитать. Может быть, вы меня и одолеете. Но прежде вам стоит ответить самим себе не вопрос — кто будут те первые трое? И готов ли каждый присутствующий стать одним из них?

— Слишком много болтаешь, — сказал Лобастый.

— Есть такая проблема, — я чуть сдвинул ствол, чтобы он смотрел ему прямо в живот. — Ты, если что, будешь первым. Ну, просто потому, что ты тут главный.

— Ты кто, вообще, такой?

— Я — Чапай, — повторил я.

— Ты сдал моих пацанов ментам.

— С моей стороны это был акт милосердия, — сказал я. — Или ты предпочел бы, чтобы я закопал их в лесу? Все, что с ними случилось, это твоя ответственность, Лобастый. Это ты их ко мне прислал.

— Ты не с Тимуром, — сказал он. — Мы бы знали, если бы ты был с ним. Зачем ты за него вписался?

— Друг детства, — сказал я.

Друзья пришли на помощь к подстреленному, помогли ему снять куртку и изучали рану.

— Пуля прошла навылет и ничего важного не задела, — подсказал я. — Наложите тугую повязку и через какое-то время он будет как новенький. Не сразу, конечно, но это заживет.

— Думаешь, если у тебя гэбэшная крыша, то ты самый крутой? — спросил Лобастый. Он был уже не такой расслабленный, как раньше, но, как мне кажется, напрягся еще недостаточно.

Их все еще было больше, и он считал, что у них есть шансы. Возможно, в другой комнате не один человек, а больше. И у него тоже есть ствол.

Или он подкрепления ждет.

Или он просто дурак и еще не понял, что тут происходит, и кто его навестил. Впрочем, это в любые времена довольно распространенная ошибка.

— Мне крыша не нужна, — сказал я. — Я сам себе зонтик.

— С утра половину моих пацанов приняли, — сказал Лобастый. — Менты без приказа сверху ничего бы делать не стали.

Я подвинул к себе свободный стул и сел. В ногах правды нет, как говорится.

Впрочем, в стуле ее тоже нет. С правдой в реальной жизни вообще большие проблемы.

Мало того, что она у каждого своя, так еще и трактуют ее по-разному.

— Я, как видишь, в крыше не нуждаюсь, — сказал я. — Иначе разве я бы сюда пришел за себя говорить?

Он хлопнул в ладоши.

— Ладно, — сказал он. — Похоже, мы не с того начали. Что тебе надо, Чапай?

— Разве это не очевидно? — спросил я. — Вы покоцали мне машину. Мне нужна компенсация.

— Ну, покоцали, — он хотя бы не стал включать дурачка и не пытался отрицать. — Пацаны погорячились, все такое. Ты вообще Саньку руку прострелил.

— Так это само пройдет, — сказал я. — А стекла сами по себе не восстановятся, и порезы на резине самостоятельно не затягиваются.

— И что ты хочешь? Денег?

— Деньги меня не интересуют, — сказал я. — Либо ремонтируете эту машину, либо подгоняете новую такую же. Цвет не особо важен, но чтоб не белая.

— А если нет? — спросил он.

— Я — человек дотошный, — сказал я. — Может быть, даже педантичный. И у меня есть свои принципы. Так что если нет, то я всех вас найду, как бы вы ни прятались, и сколько бы у меня это времени ни заняло. Найду и покараю.

— А силенок хватит?

— Может, хватит, может, и нет, — сказал я. — Но, как бы там ни было, вам, вместо того чтобы заниматься своими обычными делами, в чем бы они ни заключались, и скрываться от ментов, придется прятаться еще и от меня. А у меня, как видишь, гораздо больше способностей к поискам, чем у них.

— Ну ты реально отморозок, — сказал он, чуть ли не с восхищением. — А если мы тебя раньше найдем?

— Так что меня искать, если я уже здесь? — спросил я. — Кстати, напомню, счет наших предыдущих встреч не в вашу пользу. Готов ли ты и дальше рисковать своими людьми в бессмысленной войне, победа в которой не принесет тебе ничего, кроме сохранения статус-кво?

Я знал этот тип людей. Они понимают только силу, и при переговорах с ними надо наступать им на ноги до тех пор, пока они не начнут извиняться.

Конечно, тут тоже есть определенная грань, и если перегнуть палку, то может случиться прямая конфронтация, вплоть до огневого контакта, но выбора нет.

Я изначально предпочел трудный вариант, как я уже говорил. Тогда мне казалось, что так будет правильнее.

— Ты все-таки слишком много болтаешь, — сказал Лобастый.

Он, конечно, был прав.

С возрастом я стал сентиментален и миролюбив, поэтому при любом раскладе пытаюсь договориться, прикладывая к этому максимум усилий. И в моем родном две тысячи девятнадцатом случаи, когда мне приходилось прибегать к насилию, стремились к нулю.

Впрочем, времена в двадцать первом веке настали более травоядные. Может быть, отчасти из-за того, что большинство хищников в конце двадцатого выбили, а те, кто остались, сумели приспособиться.

Они не стали травоядными, разумеется. Просто они научились маскироваться.

— Одна из немногочисленных моих слабостей, — сказал я.

— Ты мне нравишься, Чапай, — сказал он, и я понял, что он уже готов сдать назад и не доводить ситуацию до стрельбы. По крайней мере, не прямо сейчас. А что касается того, что будет потом, так я об этом позже подумаю. В любом случае в Люберцах этой эпохи надо ходить опасно. — Ты вообще откуда?

— Из Люберец, — сказал я.

— А как тогда так вышло, что я о тебе ничего не слышал?

— Меня довольно долго тут не было, — сказал я, не вдаваясь в подробности.

Пусть подумает, что я сидел.

— Ладно, непонятки вышли, — сказал Лобастый. — Если мы с тобой по тачке добазаримся, инцидент можно будет считать исчерпанным?

— Между нами — да, — сказал я. Думаю, на Тимура они больше не прыгнут, да и сам он после вчерашнего к ним уже не полезет. А если полезет, то это уже не моя проблема.

Я его предупреждал.

— А ментов отзовешь?

— Нет у меня власти над ними, — сказал я.

— Ладно, сам порешаю, — сказал Лобастый. — Надо только пару недель продержаться, пока все не стихнет. Ты им этот адрес не сдавал?

Я покачал головой.

— А сам тут откуда нарисовался? Стой, не говори, сам угадаю. Тимур?

На этот раз я остался недвижим.

— Да ясно, что Тимур, — сказал Лобастый. — Не волнуйся, мы с ним ничего больше делать не будем, если он первый не сунется. Так что ты уж его там попридержи, да? А то он парень горячий, берегов не видит…

— Это все частности, — сказал я. — А как мы по основному вопросу договоримся?

— Новую тачку мне взять негде, — сказал Лобастый. — Да и, к слову, не такие там повреждения. Отремонтируем твое «зубило», Чапай. Есть у меня сервис прикормленный, я завтра до города доеду, мальчикам звякну, они ее заберут и через недельку вернут в лучшем виде. Ты только их там встреть, чтобы проблем не было.

— Скажи, чтобы вечером забирали, — сказал я. — Днем меня дома не будет.

Отсутствие сотовых телефонов крайне осложняло коммуникацию. В своем времени сложно было представить, что телефонный звонок нельзя сделать с дачи, что для этого в ближайший город ехать надо. Многие этих времен не застали, а совсем юные могут и не поверить, что такое вообще было.

— Лады, — сказал Лобастый. — Пивка с нами в знак примирения дернешь?

— Нет, спасибо, — сказал я. — Режим, здоровый образ жизни, все такое.

— Кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет, — сообщил мне один из парней, осуществлявших перевязку раненого.

Кто не курит и не пьет, тот вас всех переживет, подумал я, но вслух говорить ничего не стал. Обстановка и так была достаточно накаленной.

— Ладно, наше дело — предложить, твое дело — отказаться, — сказал Лобастый.

— На том и покалим сростень, — сказал я, поднимаясь со стула.

— Чего? — ясное дело, он не читал.

— Выражение такое, — объяснил я.

Дверь в смежную комнату открылась и на пороге нарисовался еще один молодой человек довольно расхристанного вида. Под глазом у него красовался фингал, и мне кажется, что я узнал свою работу. Это был один из тех, кто приезжал на злополучную стрелку, куда я Сашку с собой потащил. Точнее, на которую Сашка сам напросился.

Молодой человек посмотрел на меня, все еще с пистолетом в руках, на окровавленного чувака с простреленной рукой, на мирно сидящего на диване и лыбящегося Лобастого, а потом снова на меня, и глаза его полезли на лоб.

Похоже, он меня узнал.

— Это же…

— Мы в курсе, Димон, — сказал Лобастый. — Это Чапай, и он уже уходит.

Я наклонился в сторону, чтобы заглянуть в комнату, из которой явился шестой гопник, и то, что я в ней увидел, мне крайне не понравилось.

Димон перехватил мой взгляд и резко захлопнул дверь. Чем же он там таким занимался, что даже выстрела не услышал?

Черт подери, ну почему всегда вот так? Почему ничего не бывает просто?

Пришел, договорился, ушел… Так нет же, обязательно нужно было в соседнюю комнату заглянуть.

Лобастому, видимо, выражение моего лица не слишком понравилось.

— Это не твое дело, Чапай, — сказал он.

— Наверное, — сказал я.

— Так и есть. И надеюсь, это останется между нами, — с нажимом сказал он.

«Нагана» на полу уже не было. Кто-то его подобрал.

— Бизнес или удовольствие? — поинтересовался я.

— Немного того, немного другого, — сказал он. — Совмещаем приятное с полезным. У кооперативщика одного забрали, чтобы посговорчивее был.

— Коммерсы вкрай обнаглели, — согласился я, убирая руку с пистолетом в карман и поворачиваясь к двери.

— Не говори, Чапай, — хохотнул Лобастый. — Но этот уже не из таких. Еще денек его помаринуем, и он на все согласится.

— Угу, — сказал я, открывая дверь и перенося одну ногу за порог.

— Еще увидимся, Чапай, — пообещал мне Лобастый.

— Конечно, — сказал я. Люберцы — достаточно небольшой городок, так что рано или поздно кто угодно там может пересечься с кем попало. — Но есть еще одна маленькая деталь, которую я хотел бы уточнить, прежде чем уйду.

— Что еще? — спросил Лобастый.

Вместо ответа я развернулся и выстрелил ему в живот.