Другой взгляд

Глава 27

– Примите мои поздравления, мистер Джонс, – сказала Венеция. – Вы отлично справились с потрясением. Боюсь, правда, Эдвард с Амелией испытали разочарование, когда вы не упали в обморок при виде женщины в мужском платье.

Гейбриел откинулся на подушки в углу сиденья и посмотрел на Венецию. Она сидела напротив него. Лампы в карете были приглушены, окутывая пассажиров полумраком.

– Отличная маскировка, – отозвался он. – Тебе даже удалось каким-то образом изменить походку. Волосы хорошо спрятаны под париком. Но замаскировать свой запах тебе не удастся. Я узнаю тебя где угодно, когда угодно, в самую непроглядную ночь.

– Но я нанесла специальный мужской одеколон.

Он улыбнулся.

– В моей памяти запечатлелся вовсе не одеколон. Это твой собственный аромат. И он очень-очень женственный.

Венеция нахмурилась.

– Уверена, раньше никто не догадывался, что я женщина, когда надевала этот наряд.

– И часто ты наряжаешься мужчиной?

– Это было всего два раза, – призналась она. – Костюм принадлежит Харроу. Он подогнал его специально под мою фигуру. Он еще купил парик и постриг его так, чтобы мне шло.

– Тебе очень идет мужское платье. Но зачем тебе понадобилось одеваться мужчиной сегодня вечером?

– Мы встретимся с Харроу и его другом в клубе. Если бы я появилась на пороге в женском платье, меня бы не пустили. Ты же знаешь, какие нравы царят в мужских клубах.

Гейбриел, конечно, не был шокирован ее познаниями, но все же удивился.

– Ты уже бывала в этом клубе?

– Да, однажды, – уклончиво ответила она. – Когда я надевала костюм во второй раз, мы с Харроу ходили в театр, а потом в ресторан на поздний ужин. – Она улыбнулась. – В такие заведения уважающие себя женщины не ходят, но опыт был очень познавательным.

– Ты таким образом развлекаешься?

– Для меня это интересное приключение, – отозвалась Венеция. – Знаешь, насколько по-другому выглядит мир, когда ты живешь в нем по мужским законам?

– Я как-то не задумывался над этим.

– Женщина в мужском обличье пользуется куда большей свободой. Дело не только в одежде. Хотя, можешь мне поверить, брюки и пиджак намного меньше стесняют движение, чем даже самое легкое летнее платье. В такой одежде можно спокойно бегать. А ты когда-нибудь пробовал бегать в длинном платье?

– Такого опыта у меня не было.

– Поверь мне, это очень сложно. Юбки и панталоны такие тяжелые! Ноги в них путаются. И ты даже представить не можешь, насколько мешает при беге даже самый маленький турнюр.

– А зачем бегать в платье?

Венеция улыбнулась.

– Вспомни, что было три месяца назад.

Гейбриел поморщился.

– А, конечно, тогда я выводил тебя из Аркейн-Хауса по секретному тоннелю. Прости. Я даже не подумал, как тебе будет трудно бежать. Я думал только о том, чтобы ты не отставала от меня. И тебе это отлично удавалось.

– А мне кажется, в тот момент ты думал о другом.

– Да. – Гейбриел совсем другими глазами посмотрел на ее возмутительный наряд. – Ты ведь понимаешь, что сильно рискуешь? Что, если кто-то из членов клуба тебя узнает?

Она загадочно улыбнулась.

– В клубе «Янус» умеют хранить мои секреты.

Через некоторое время карета остановилась перед красивым особняком. В окнах приветливо горел свет. Обширный сад скрывал дом от взглядов посторонних.

Лакей в ливрее спустился по мраморным ступенькам, чтобы открыть дверь.

Гейбриел взглянул на Венецию.

– Это клуб «Янус»?

– Да. – Она взяла цилиндр и трость. – Спускайся первым, а то еще забудешься и начнешь мне помогать.

– Какая мелочь.

– Следуй за мной, – скомандовала Венеция.

Гейбриел улыбнулся про себя. Несмотря на всю серьезность ситуации, Венеция явно испытывала удовольствие от происходящего. Он не видел ее в таком хорошем настроении с тех самых пор, как они были в Аркейн-Хаусе. Мужское платье и приключения вернули ей веселость хотя бы на сегодняшний вечер.

Лакей открыл дверцу кареты, но ступеньки не опустил.

– Добрый вечер, джентльмены, – проговорил он. – Могу я вам помочь?

– У нас назначена встреча с мистером Харроу, – низким грудным голосом проговорила Венеция. – Меня зовут Джонс.

– Да, сэр, мистер Джонс. – Лакей открыл дверцу пошире. – Мистер Харроу сказал, что вы приедете со спутником.

Венеция легко спрыгнула на землю.

«Она права, – думал Гейбриел, идя следом. – В мужской одежде она чувствует себя гораздо спокойнее».

И вообще, она чудесно выглядела в мужском платье. Следуя за Венецией, Гейбриел любовался ее фигурой. Догадывалась ли она, насколько хорошо узкий вечерний пиджак подчеркивал ее талию и бедра? В его глазах мужской костюм каким-то непостижимым образом еще сильнее подчеркивал ее женственность.

Наверху лестницы второй лакей распахнул перед гостями большую темно-зеленую дверь, впустив их в освещенный массивным канделябром зал.

Из комнаты слева доносился приглушенный шум голосов. Гейбриел посмотрел в ту сторону и увидел хорошо обставленную библиотеку. В освещенной газовыми лампами комнате сидели безупречно одетые джентльмены с бокалами бренди и портвейна.

– Мистер Харроу ждет вас с другом наверху, мистер Джонс, – сказал лакей, обращаясь к Венеции. – Сюда, пожалуйста.

Он подвел их к крутой лестнице.

Гейбриел поднимался по ступенькам рядом с Венецией. Оказавшись наверху, он уловил дым сигар.

– Курительная находится в конце коридора, – пояснила Венеция, – а напротив – комната для игры в карты.

– Раньше это был частный особняк, – оглядываясь вокруг, проговорил Гейбриел.

– Да. Думаю, что владелец сдает помещение руководству клуба «Янус».

Лакей проводил гостей по коридору, остановился перед закрытой дверью в конце и дважды постучал.

Гейбриел не мог не отметить паузу между двумя ударами. «Ненавязчивый, но отчетливый код». – подумал он.

– Войдите, – раздался низкий голос из-за двери.

Лакей открыл дверь. Гейбриел увидел мужчину, стоявшего возле камина спиной к двери. Харроу присел на край большого стола, свесив одну ногу. Как и все посетители клуба, оба джентльмена были в черно-белых вечерних костюмах.

– Мистер Джонс со спутником, – доложил лакей.

– Спасибо, Альберт. – Харроу улыбнулся Венеции и Гейбриелу. – Входите, джентльмены. Позвольте мне представить вам мистера Пирса.

Пирс обернулся и посмотрел на посетителей. Это был невысокого роста коренастый человек с черными волосами с проседью. Невероятно выразительные темно-синие глаза оценивающе смотрели на Гейбриела.

– Мистер Джонс, – поздоровался Пирс. Судя по его голосу, он придерживался диеты из бренди и сигар. Он насмешливо посмотрел на Венецию. – И мистер Джонс.

Гейбриел коротко кивнул в ответ.

– Пирс.

Венеция последовала его примеру.

– Спасибо, что согласились встретиться, мистер Пирс.

– Садитесь, пожалуйста, – пригласил Пирс. Он указал на пару стульев и сел сам.

Венеция опустилась на обитый бархатом стул. Гейбриел заметил, что она села очень прямо, как будто турнюр мешал занять более удобное положение.

«Некоторые привычки нелегко сломать», – подумал он.

Вместо того чтобы сесть, Гейбриел подошел к камину остановился, вытянув одну руку вдоль резной мраморно полки. Он не мог сидеть в присутствии малознакомых людей. Стоя было легче совершить маневр.

Венеция взглянула на Пирса.

– Мистер Харроу рассказал, о чем мы хотели поговорить с вами, сэр?

Пирс поставил локти на ручки кресла и свел вместе пальцы.

– Вы желаете узнать что-нибудь о Розалинде Флеминг?

– Да, – отозвалась Венеция. – По непонятной причине она прониклась ко мне глубокой неприязнью. Любопытно узнать, почему это произошло?

Харроу соскочил со стола и взял графин с бренди.

– В частности, мистер Пирс, эти люди хотят знать, есть ли что-нибудь такое в биографии миссис Флеминг, что могло бы показаться опасным человеку осмотрительному?

– Я почти уверен, что на этот вопрос можно ответить положительно, – отозвался Пирс.

Гейбриел почувствовал, как разом обострились все его чувства. Он посмотрел на Венецию. Она вся напряглась.

– Должен сразу предупредить, что никакими доказательствами своих слов не располагаю, – продолжил Пирс, постучав пальцами. Его губы тронула мрачная улыбка. – Честно говоря, я сам был бы не прочь получить доказательства своих подозрений.

Последовала короткая пауза, в тишине которой слышалось только потрескивание камина.

Харроу молча раздавал бокалы с бренди. Гейбриел взял свою порцию и перевел взгляд на Пирса.

– Нам нужна информация, Пирс, – проговорил он.

– Понимаю. – Пирс взглянул на Гейбриела поверх сложенных пальцев, – Я расскажу вам все, что знаю сам, Когда явпервые встретился с Розалиндой Флеминг, она еще не была любовницей Акленда, а носила другое имя и выдавала себя за экстрасенса.

Венеция была настолько потрясена, что замерла с бокалом в руке.

– Она была медиумом?

– Она оказывала разные услуги, – уточнил Пирс, – включая сеансы и демонстрации автоматического письма. Однако главным ее делом было оказание частных консультаций. За определенную плату она давала советы, которые, по ее словам, черпала в потустороннем мире.

– И как же ее звали? – спросила Венеция.

– Шарлотта Блисс, – сказал Пирс.

Гейбриел окинул его внимательным взглядом.

– И как вам удалось узнать о ней так много?

– Один мой близкий друг слышал о ее сверхъестественных способностях. – Пирс с мрачным видом посмотрел на огонь. – Он не верил в такого рода способности, но решил ради развлечения посетить один из сеансов Шарлотты Блисс. Он был настолько потрясен ее талантом, что немедленно заказал ряд частных консультаций.

– И по каким же вопросам она его консультировала? – осведомилась Венеция.

– Боюсь, это его личное дело. – Пирс потянулся к бокалу с бренди.

«Этого человека не заставишь раскрыть секрет», – подумал Гейбриел.

Все, что его касается, для посторонних неизменно будет «личным делом». Тот факт, что он вообще согласился встретиться с ними сегодня вечером, косвенно доказывал его острую неприязнь к Шарлотте Блисс.

– Позвольте мне сделать одно предположение, – вмешался Гейбриел. – Миссис Блисс взяла с вашего друга большие деньги и наговорила всякой чепухи?

Пирс посмотрел на него внимательно. Гейбриел ясно различил холодный гнев в пронзительных синих глазах. Именно в этот момент он понял, что Пирс готов был убить женщину, называвшую себя Розалиндой Флеминг.

– Сначала мой друг был полностью удовлетворен ее советами, – сказал Пирс нарочито спокойным тоном. – Потом он сделал одно вложение, основываясь на советах миссис Блисс.

– И что произошло дальше? – поинтересовалась Венеция.

– Через месяц после этого он получил первое письмо от шантажиста.

Вдруг Гейбриел заметил, что бокал в руках у Венеции задрожал. Харроу также это заметил. Он ловко выхватил у нее из рук бокал и поставил его на соседний столик. Кажется, она не заметила этого поступка. Все ее внимание было сосредоточено на Пирсе.

– Думаете, это письмо вашему другу отправила миссис Блисс? – осведомилась она.

– Это единственная возможность. Но должен признать, что не понимаю, как она завладела компрометирующей информацией. Понимаете, шантажист знал о моем друге такие факты, которые были известны, помимо него самого, двум людям. Один из них уже умер.

– А кто же другой? – спросил Гейбриел.

Пирс допил бренди и отставил бокал.

– Я.

В течение нескольких секунд Гейбриел молча смотрел на него.

– И шантажировали, разумеется, не вы.

Пирс потемнел.

– Нет. Я очень люблю своего друга и никогда не сделаю ничего такого, что могло бы ему навредить.

«И сделаю все, чтобы защитить его», – мысленно добавил Гейбриел.

– Почему вы так уверены, что за всем этим стоит миссис Блисс? – спросила Венеция.

Пирс снова постучал пальцами.

– Все дело во времени.

– И все?

Пирс пожал плечами.

– Я же сказал, что это всего лишь предположение. Я руководствовался известными фактами и… своей интуицией.

«А интуиция выработалась в то время, когда ты занимался темными делами», – подумал Гейбриел.

– И как поступил ваш друг после того письма? – спросила Венеция.

– К сожалению, мне не удалось сразу же убедить его в том, что шантажистка – миссис Блисс. Он отказывался в это верить. – Пирс покачал головой. – Вместо этого он вновь отправился к ней за советом.

Приподняв брови, Гейбриел спросил:

– И она посоветовала ему заплатить шантажисту, не так ли?

– Да. – Губы Пирса сжались. – Я был в ярости. Но я также понимал, что мой друг готов был сделать что угодно, лишь бы сохранить свой секрет. Я сразу понял, что у нас есть всего два выхода.

Гейбриел поиграл бренди в бокале.

– Заплатить шантажисту или избавиться от него?

Пирс взглянул на Гейбриела почти с одобрением, наклонив голову в знак уважения.

«Уважение одного хищника к другому», – подумал Гейбриел.

– Но вы явно не отправили миссис Блисс на встречу с обитателями потустороннего мира, – продолжил он вслух. – Означает ли это, что ваш друг по-прежнему платит шантажисту?

– Нет, – бесцветным голосом произнес Пирс.

– Что же заставило вас переменить мнение?

– Лорд Акленд. – Пирс сделал еще глоток бренди.

Венеция внимательно всматривалась в его лицо.

– А какое отношение он имеет ко всему случившемуся?

Пирс перевел взгляд на молодую женщину.

– Мы с другом разработали план действий, когда миссис Блисс вдруг неожиданно исчезла.

– Отличный ход! – заметил Гейбриел. – Хотя, конечно, она не скрывала своих сверхъестественных способностей. К ним, кстати, не относился талант человека-невидимки?

– Я знаю только, что ее дом опустел в одну ночь, – сказал Пирс. – Никто не знал, куда она уехала. Я еще тогда подумал, что кто-то другой из ее жертв предпринял решительные меры. Возможно, она и сама испугалась за свою безопасность и поэтому решила сбежать.

– А что с письмами? – не унималась Венеция.

– Они прекратились. Все проблемы моего друга улетучились, как по мановению волшебной палочки. – Пирс щелкнул пальцами.

Харроу попытался объяснить:

– Но через пару недель очень загадочная и богатая с виду вдова, называвшая себя миссис Ррзалинда Флеминг, стала появляться в аристократических лондонских кругах под руку с лордом Аклендом.

– Она переменилась даже внешне, – добавил Пирс. – Во-первых, изменился цвет волос. Но самые невероятные перемены произошли в ее стиле. Будучи миссис Блисс, она проводила свои консультации в скромных платьях из темной грубой ткани. Но миссис Флеминг носит платья только по последней парижской моде. Ну, и у нее неожиданно появились бриллианты.

– По-видимому, лорд Акленд очень щедрый человек, – задумчиво проговорила Венеция.

Пирс фыркнул.

– Да он просто старый дурак!

– Очень богатый старый дурак, – поправил его Харроу.

– Мы с другом были в замешательстве, – продолжал Пирс. – Я ведь мог и ошибиться в своих предположениях. Возможно, миссис Блисс, нынешняя Флеминг, не имеет отношения к шантажу.

– Что произошло потом? – спросила Венеция.

– Ничего, – пошевелил рукой Пирс. – Миссис Флеминг впервые появилась в обществе несколько месяцев назад. С тех пор ни одного письма не приходило. Но мой друг по-прежнему нервничает. Угроза повторения печального опыта всегда существует.

– Как ужасно! – прошептала Венеция.

Пирс молча смотрел на огонь.

– Мой друг старательно избегает миссис Флеминг, но они вращаются в одних и тех же кругах. Недавно он столкнулся с ней лицом к лицу в театре.

– Неприятная встреча, – заметила Венеция. – И что же он сделал?

– Сделал вид, что не знает ее, разумеется. – Пирс холодно улыбнулся. – Слава Богу, она поступила точно так же. Мы до сих пор гадаем, то ли она умеет отлично притворяться, то ли в самом деле не узнала своего бывшего клиента.

– Как же она могла не узнать свою бывшую жертву? – поинтересовался Гейбриел.

– Встреча была очень короткой, к тому же место со слабым освещением, – пояснил Пирс. – Они встретились в коридоре возле одной из лож. В тот вечер мой друг был одет не так, как привык ходить на консультации. Знаете, как это часто бывает. Вдруг неожиданно встречаете человека, с которым привыкли сталкиваться в совершенно иной ситуации.

– Каждый видит то, что ожидает увидеть, – сказал Гейбриел, глядя на Венецию в мужском костюме.

Харроу снова уселся на край стола. Он перевел взгляд с Гейбриела на Венецию.

– Вас обоих очень беспокоит миссис Флеминг, – заметил он.

– Да, – согласилась Венеция.

– Не расскажете почему? – осведомился Харроу. – Конечно, жаль, что Акленд заказал вам фотографию миссис Флеминг, но я его прекрасно понимаю. Вне всяких сомнений, он без ума от новой подруги. Вы же сейчас очень модный фотограф. Поэтому ничего удивительного, что он заказал портрет именно вам.

– Удивляет только то, что миссис Флеминг возненавидела меня без видимой причины, – сказала Венеция. – Моя тетя считает, что Флеминг просто завидует, потому что я сделала успешную карьеру самостоятельно, а ей приходится полагаться на людей типа лорда Акленда для поддержания финансовой стабильности. Хотя, как мне кажется, за этим стоит что-то еще.

– Почему вы так думаете? – спросил Пирс, слегка нахмурившись.

Венеция покачала головой.

– Не могу объяснить. Возможно, мне просто трудно смириться с тем, что кто-то ненавидит меня так сильно, хотя я сама ничего плохого не сделала.

– Бертон тоже вас ненавидел, – напомнил Харроу.

– Да, но этому можно найти объяснение. Мистер Бертон в принципе недолюбливал женщин, а особенно тех, которые занимались одним с ним делом. Но реакция миссис Флеминг не поддается логическому объяснению.

– Я вас понял. – Пирс вновь скрестил пальцы и посмотрел на Гейбриела. – Советую вам все время быть настороже. В прежние времена миссис Флеминг прекрасно удавалось выведывать самые сокровенные тайны людей. Мой друг до сих пор понятия не имеет, как она узнала его секрет.

– Но есть же у него хотя бы какие-то предположения? – спросил Гейбриел.

Пирс тяжело вздохнул.

– Нет. И вообще, должен сказать… я никогда особо и не верил всем этим шарлатанам, мнящим себя экстрасенсами, но мне показалось, что у миссис Флеминг действительно имеются некие сверхъестественные способности. Мой друг клянется, что она могла разузнать его тайну только в том случае, если на самом деле имеет связь с потусторонним миром. Или…

– Или что? – спросила Венеция.

Пирс пожал широкими плечами.

– Или она умеет читать мысли.