Во время его речи Марк аккуратно собирал разложенные на кресле бумаги.


- Вы меня убедили, господин Грайте, - наконец, сказал он, завязывая папку. - Я все доложу дяде, а там как он решит.



90


Отступление 16. Реальная история.



[Цитата] Директива ОКХ №56 от 24 ноября 1941 г. «... командирам СС, полиции и командующим видами вооруженных сил обеспечить тесное взаимодействие выделенных подразделений..., что является равнозначной боевым действиям на фронтах.


Командующему охранными войсками — начальнику тылового района группы армий «Центр» обеспечить формирование в составе вермахта специальных истребительных команд, численность и вооружение которых определить в соответствии со спецификой района дислокации и поставленными задачами...


… Представляется целесообразным использовать воздушное патрулирование отдельных районов, в которых могут скрываться остатки разбитых советских войск... ».



________________________________________________________________


Конец октября - середина ноября — это самое неприятное время года. Лес в это время голый, черно-серый, неприятный и неуютный, словно переполненный и нищий сиротский приют. Стабильная температура еще не установилась и в течение дня меняется с поразительной амплитудой. С самого утра может напугать хорошим морозом, от которого еще висящие на деревья листья сворачиваются в рваные трубочки и трава покрывается серебристым инеем. Днем же, напротив, ощутимо теплеет и возвращается ранняя осень. Кора деревьев, паутина веток покрываются крупными каплями тающего снега, под ногами начинает хлюпать вода, а натоптанная тропка превращается в непролазное болото.


… Отряд из двух десятков человек быстро продвигался по одной из многочисленных лесных тропинок, которыми так богат лес в географическом треугольнике Барановичи — Сломичи — Пинск. Тропка петляла из стороны в сторону, то обходя беспорядочны завалы из поваленных прошлогодней бурей деревьев, то устремляясь по самой кроме глубокого оврага, на дне которого журчит так и не замерзший ручеек.


- Господин лейтенант, сигнал, - остановился худой немец, шедший немного впереди основной группы. - Йозеф заметил заметил трех человек.


Отряд замер. Лейтенант Конрад Зауэр после секундного раздумья сделал рукой хватательное движение и медленно двинулся в сторону угрозы. Группа быстро рассредоточилась.


Пулеметный расчет устроился на небольшом холме возле трухлявого пня, густо поросшим поганками. Крупный солдат, сняв со спины массивный рюкзак, саперной лопаткой рубил несколько древовидных кустарников. Рядом с ним пристроился второй, ставя в зажимы патронный короб побольше.


- … Agneschka, ne bojsj, - послышался спокойный женский голос. - Ni shego s nej ne budet. Skolko ras ushe takoe bilo, ne cshest.


- Da, snaju ja, snaju, - что-то отвечал второй голос, в котором отчетливо проскальзывало беспокойство. - Snaju, a serdeshko-to bolit! A, wdrug, s nej shto slushitsj?


Командир скривился. «Это быдло даже языка нормального не имеет, - подумал он, подтягивая тело вперед, чтобы рассмотреть, кто там идет. - Надо брать. Мы уже давно вышли в отмеченный район. Другого такого случая может и не предоставиться... И место здесь подходящее. Если у того дуба попробовать..., - лейтенант начал внимательно рассматривать высокий раскидистый дуб, огромные нижние ветки которого доставали до самой земли. - Хорошо». Зауэр перевернулся на спину и на листьях съехал вниз.


- Около того дуба будем брать, - прошептал он своему заместителю. - Все нужны живыми. Нам нужно знать обстановку в этом районе.


Тот змей отполз в сторону залегший цепью солдат.


- Bolno usch u nee schivotik silno bolit, - со стороны сгоревшего села появились две фигурки, на руках одно из них был какой-то сверток. - Daleko esche, Fekla? U nee schar!


- Poshti prischli, - первая женщина, кутавшаяся в темный пиджак с широченными плечами, махнула рукой в сторону дуба. - Wona tam! Smotri-ka! Matka boska! A-a-a-a-a!


Подобравшиеся на расстояние одного броска солдаты практически мгновенно среагировали на сигнал командира. Одетые в грязно-зеленые штурмовые куртки, немцы окружили женщин.


- О, какие курочки, - пробормотал крупный в кости Фриц, прозванный Пигги за паталогическую страсть к салу. - Что же вы тут одни делаете? Не нас ли ищете?


- Бросил бы ты свои шуточки, - шепнул ему его сосед, буквально тащивший за руку одну из женщин. - Знаешь же, что лейтенант этого не любит...


- Черт с ним, камрад, - рассмеялся первый, бросив взгляд на стоявшего у дуба офицера. - Этого выскочку скоро заберут от нас. С таким дядей, как у него, только самый последний идиот надолго останется гонять по лесам русских свиней... Поэтому, расслабься!


Шедший к пойманным лейтенант неожиданно остановился у того самого дуба, который был выбран в качестве ориентира. «Что за...? - вблизи дерево выглядело совершенно иначе. - Хм...».


- Рядовой, сюда, - Пигги вздрогнул и, перекинув карабин за плечо, побежал. - Спроси у них, что это такое?


Лейтенант даже не взглянул на тех, кого привел солдат. Его взгляд продолжал блуждать по дереву. Несколько нижних его веток, которые были направлены в сторону дороги, были настолько густо обвешены ленточками разного рода тряпочками, что древесные кисти казались мохнатыми. «Что это такое? - его пальцы коснулись длинного лоскутка выцветшей красной ткани, висевшей почти на кончике ветки. - Какой-то знак? Сигнал? - немного дальше висела узкая шкурка какого-то животного, ворс которой оставлял приятное чувство прикасании. - Это сколько же их тут...».


- Господин лейтенант! - кивая на испуганную женщину, вцепившуюся в ребенка, начал докладывать солдат. - Она говорит, что это священное дерево, которое обладает целительной силой.


Командир ткнул пальцем в ближний лоскут ткани, лениво мотавшийся на ветру. Увидев его жест, что-то быстро начала говорить вторая женщина.


- Eto ne nado trogat! - лицо еще не старой, лет 42 — 45 лет, женщины исказила гримаса ужаса. - Nelsj! Les nelsj obischat!


Стоявший с боку солдат с силой дернул ее за рукав пиджака, от чего ткань на плече с хрустом разошлась.


- Этого не нужно касаться пальцами..., - морща лоб, вслушивался в быструю речь Пигги. - Это может быть опасно... Слово... Obischat... А! Это может кого-то обидеть. Господин лейтенант, мне не все понятно. Встречаются какие-то странные слова, - он вновь повернулся к женщине и что-то у нее спросил.


Тем временем Зауэр подошел к дубу еще ближе, для чего ему пришлось подлезть под раскидистые ветви. Он заметил на коре странные наросты. «Черт меня дери, если это не то самое странное, о чем меня предупреждали, - думал он, пока отводил от лица гибкие ветки. - Этот проклятый приказ выставляет всех нас на посмешище! Дело идет к тому, что скоро нам придется записывать русские предания и легенды... Хм, я представляю рожу этого борова, когда я, отчитываясь перед ним, начну рассказывать сказки, - пожалуй впервые за все время операции, он смог по настоящему улыбнуться. - Действительно, будет занятно. Стоп!». Прямо на него из коры смотрели сотни крошечных палочек, кое-как торчащих из наростов коры.


- Stoj! - женщина вырвалась из рук конвоира и бросилась к офицеру. - Uberi ruki! Eto smert! Nelsj trogat! - она мотала головой словно сумасшедшая, переводя взгляд то на дерево, то на немца. - Ujdi otsjuda, ujdi! Wse uxodite! - ее руки раскинулись в стороны, словно в надежде удержать солдат. - Uhodite, ja proschu was... Eshe est wremj...


Но ему все же удалось вытащить из коры одну из палочек. От сырости и ветра она превратилась в сморщенную трубочку, кончик которой был сильно измят. Кончиком ногтя он подцепил край бумаги и осторожно начал разматывать.


- Она совсем сошла с ума, господин лейтенант, - Пигги с удивлением наблюдал за впавшей в истерику женщиной. Снова просит, ничего не трогать... Здесь ничего разобрать не могу. Сейчас опять говорит, что кто-то должен проснуться и на всех обидеться.


- Уйми эту дуру, - не оборачиваясь бросил командир, которого в данный момент занимала эта записка. - Какие-то каракули, - тихо шептал он рассматривая записку. - Будто ребенок писал, - на измятом листке были схематично нарисованы три улыбающихся человечка (два больших по краям и один маленький в середине) в таком виде, в которых наверное любой смог бы узнать семью.


Он вновь посмотрел на ствол дерева, усыпанный этими листками и задумался. «Может это какие-то пожелания местных жителей..., - размышлял лейтенант. - Аборигены же поклоняются своим божка и носят им всякие предметы, - в этот момент память услужливо подала ему новую информацию. - Вот черт, я же читал последние сводки... Что там было? А... Какие-то язычники.. Лес, дубы. Деревья! Это же настоящие варвары». Зуэр вытащил и развернул еще одну записку, в которой было что-то написано уже почерком взрослого человека. «Это несомненно какие-то просьбы, - он задумчиво мыл в руках бумажные лоскуты. - Получается, они молятся дереву?».


- Спроси, кто у них Бог? - лейтенант посмотрел на вторую пленницу, которая продолжала держать на руках девочку. - И, вообще, какого черта они тут делали?


- Говорит, что она католичка, - посл недолгого разговора ответил солдат. - А сюда пришла, потому что девочка заболела. Ей обещали, что дерево излечит ее. Именно так она и сказала, - добавил тот, увидев недоумение на лица командира. - Дерево может вылечить всех, даже тяжелобольных... Господин лейтенант, они все тут совершенно дикие. Подумать только, вместо доктора дерево...


- Так... Все понятно, - пробормотал командир, остановив свой взгляд на девочке. - Слушай, Фриц..., - замолчал он, не договорив фразу (ему казалось, что он что-то упускает из виду и это чувство из мелкого, едва ощущаемого, разрасталось в огромное , почти физически заметное). - Что с этим ребенком? - Зауэр, наконец-то, понял, что не давало ему покоя все это время. - Спроси, чем более этот ребенок? - вновь проговорил он, в упор рассматривая женщину. - Быстрее! В этих проклятых лесах всего можно ожидать!


Перед его глазами стояло реально осязаемая страница из печально знаменитого в этом районе приказа №124-р, окрещенного солдатами «напрасной надеждой». «... руководитель подразделения должен обеспечить регулярный санитарный осмотр военнослужащих, включающий в себя наружный осмотр в полевых условиях (досмотр верхней одежды и незащищенных одеждой частей тела и головы), полный осмотр в стационарных условиях... Осмотреть полость рта... Состояние зрачков... Ушные раковины...».


- Что? - не выдержал Зауэр продолжительной паузы. - А вы чего встали, проверьте не подхватили ли чего-нибудь? - выкрикнул он, заметив как остальные солдаты проявляют острейший интерес к его солдат.


- У нее болит живот, господин лейтенант, - отозвался Фриц, отходя от женщины. - Говорит, девочка чего-то съела.


- Хорошо, - пробормотал тот, судорожными движениями проверяя складки своей формы. - Вроде ничего..., - его пальцы чуть медленнее прошлись по воротнику кителя, поднялись на волосы и замерли возле правого виска. - Чего скривился! Проверил?


Из-под кучи разного тряпья на немцев смотрели большие глазенки с застывшими в них слезами. Ребенок голыми ручонками крепко цеплялся в махровой платок женщины, стараясь закутаться в него по сильнее.


- Проклятье, - буркнул рядовой, с отвращением глядя на ветхое с торчащими клочками пуха одеяло, которое ему предстояло потрошить. - Как бы вшей не подхватить... Вот сволочь, - с еле слышным бормотанием он потянулся рукой к ребенку. - Pokaschi ego! Kakaj bolesn? - увидев тянущуюся к нему руку солдата, ребенок молча заворочался. - Uberi ruku.


Агнешка попыталась дернуться назад, но ее крепко держал второй солдат.


- Ne nado, - тихо зашептала она, правовой рукой закрывая головку девочки. - Ne trogajte. Eto sche rebenak.


- Что вы там копаетесь? - в раздражении крикнул лейтенант, наблюдая эту возню. - Нам уже надо уходить! Фриц, я вами очень недоволен...


Последняя фраза, озвученная крайне многообещающим тоном, подстегнула солдата. Не обращая внимание на сопротивление женщины, он стянул с головы ребенка платок и, брезгливо коснулся ее шеи и ушей. Ни чего не обнаружив, Фриц потянул на себя одело.


- Schto wi delaete, heljudi? - закричала вторая женщина, пытаясь встать с земли. - Sastudite ditj! Irodi! Matka Boska! - она с силой вцепилась в руку второго солдата, стараясь оттолкнуть его. - Ne trogajte ee! Ne trogajte! Na! Poluschaj! - ее кулаки начали колотить по спине рядового. - Otpusti ee, irod!


- Вот, ведьма! - не выдержав, Фриц ударил Агнешку по лицу. - Что ты вцепилась, как сумасшедшая?! Мы только посмотрим! - от удара ее голову мотнуло в сторону и на скуле заалел отпечаток. - Скинь с нее это трепьё! Быстрее! - он резко дернул одеяло с ребенка. - Посмотрим, и все...


Вдруг, прямо около его головы грохнул выстрел. От неожиданности Фриц слегка пригнул голову.


- Настоящий солдат, рядовой, всегда дисциплинирован. Он быстро и в точности выполняет приказ своего командира, - из-за его спины вышел Зауэер с пистолетом в руке. - Дисциплина, рядовой, только настоящая дисциплина отличает настоящего немецкого солдата от неполноценных рас! - вторая женщина начала медленно сползать на землю; она продолжала цепляться за солдатскую куртку, но обессиленные пальцы лишь скользили по плотной ткани. - Этих тоже.


Раздался еще один выстрел! Чуть более резкий, он сильно хлестанул по ушам солдат и унесся глубоко в лес.


- Выступаем, - бросил лейтенант, вкладывая в кобуру парабеллум. - До места расположения еще шагать и шагать...


Сгрудившаяся было группа, вновь растянулась. Несколько человек, назначенными в передовой дозор исчезли первыми, почти сразу же за ними двинулась остальная группа, а через несколько минут между деревьями скрылся и силуэт предпоследнего солдата.


- Хм... Думал мягкотелый..., - бормотал оглядывавшийся по сторонам Фриц. - Значит, обтесали мы его немного...


Вокруг никого не было. Деревья стояли неподвижно, лишь их верхушки печально раскачивались из стороны в сторону. Он успокоенно присел на корточки возле одного из тел и, затаив дыхание, начал шарить в одежде.


- Как знал ведь..., - прошептал он, рассматривая крохотное золотой колечко на безымянном пальце женской кисти. - Не зря папаша говорил, что у меня нюх на такие вещи... А ничего вещица-то!


Исхудавшие пальцы совсем не держали колечко. Оно практически без всякого усилия выпало на заскорузлую ладонь. Причмокнув от удовольствия, Фриц засунул вещицу куда-то за пазуху.


- Ничего, но все равно нищеброды, - продолжал он шарить по одежде. - Одно паршивое колечко. Ни цепочек, ни зубов..., - пальца тщательно прощупали швы и уголки, куда можно было зашить что-то ценное. - Может здесь что есть? - небрежно отшвырнув рваное одеяло, Фриц глянул на ребенка. - Дерьмо!


Встав он закинул карабин за плечо и побежал догонять своих.


Поднявшийся ветер шевелил отброшенное в сторону одеяло, край которого то и дело касался ножки ребенка, словно пытался укрыть от холода хотя бы эту часть тела ребенка. Из дыры на одеяле вырвался клочок ваты и гонимый ветром, скользнул по синим пупырышками на коже, потом по шершавой ткани рубашке и, наконец, запутался в длинных спутанных волосах.


… Ветер подул сильнее и одеяло с силой ударило о маленькое тельце. Ножка дернулась, словно от удара, и тут же же согнулась обратно...



91


Отступление 17.


Реальная история.



[Цитата] Из письма рядового первого класса Рудольфа Руупе своей супруге Марте Руупе от 27 ноября 1941 г. «Моя любимая Марта. Начиная каждое письмо с твоего имени, я хоть на немного, но ощущаю твое присутствие рядом. От тебя уже давно не было писем и я очень беспокоюсь за тебя. Ребята рассказывают, что наш городок уже несколько раз бомбили проклятые лимонники. Прошу тебя, будь осторожна! Знай, если с тобой что случиться, то я этого просто не переживу...


У меня все хорошо. Меня перевели в подразделение, обеспечивающее санитарную обработку... На передовой теперь бываю редко, за что ежедневно благодарю Бога. Хотя в последнее время, мое солнышко, я начинаю думать, что там высоко, на воздушных и мягких облаках Богу совершенно не до нас. Я знаю, что читая это, ты станешь меня ругать, но такие мысли посещают не меня одного...


… В окружной госпиталь ежедневно привозят новых раненых и мне часто приходится разгружать составы. Боже, Марта, в такие дни я про адски выматываюсь! В казарме у меня хватает сил лишь на то, чтобы снять шинель и рухнуть на кровать...


… Некоторые из них рассказывают странные вещи. Если бы раньше, я услышал такое, то просто рассмеялся бы в лицо такому шутнику. Но сейчас, я даже не знаю чему верить. Представляешь, рассказывают, что у русских где-то в Sibiri живут такие люди, которые не чувствуют боли. Их можно резать ножом, тыкать иглами, стрелять в них. Господин Кельнер, помнишь этого чудного старичка, о котором я тебе писал, говорит, что нечувствительно к боли — это редчайший феномен и не может быть у целого народа. А я тебе скажу, может эти русские, как и негры всегда не чувствовали боль...».



Отступление 19.


Реальная история.



[Цитата] Из книги Йорга Ф.П. Пожар: Германия в бомбовой войне 1940 — 1945 гг.


«В европейской исторической литературе последних лет [Пит У., Смит Е.К., Фредериксон И.Т. и т.д.] распространяется мнение о первенстве Люфтваффе в применении такого оружия, как фосфорные бомбы. Так, историк королевских ВВС Великобритании сэр Уильям Пит II приводит в качестве примера бомбардировку в 1941 г. немецкими самолетами местечка Чилстон, расположенного в нескольких километрах от патронного завода Главного управления вооружений и боеприпасов в графстве … Французский исследователь истории Второй мировой войны Лафайет А. В своей работе «Несокрушимая сталь» указывает, что впервые боеприпасы такого рода были, действительно, применены немецкими летчиками, но не в Великобритании в 1941 г., а в Испании 1937 г. (город Гранольерс под Барселоной)...».



________________________________________________________________


Партизанский отряд «Смерть фашистским оккупантам». Глубоко в болотах севернее Мценска.


- … От тайги до британских морей Красная Армия всех сильней, - мурлыкал себе под нос старшина, водя по карте остро отточенным синим карандашом. - Ничего... Мы еще подымимся, - грифель описал несколько кругов вокруг небольшого населенного пункта. - … красная Армия всех сильней...


Он дотянулся до неимоверно коптяшей лампы и отщипнул кусочек от веревочного фителька кусочек. Пламя сразу же выровнялось, почти перестав выбрасывать в воздух копоть.


- Гарнизона здеся нету, - бормотал Голованко, продолжая напряженно всматриваться в карту. - Полицаев только человек пять — шесть, да пара немцев -заготовителей... А что, пощипать-то можно... Слышишь, Сергей, смогем?


Сидевший рядом с ним партизан ответил не раздумывая:


- Должны смочь, командир. У нас сейчас почти двадцать штыков... Если кое-кого отозвать из деревень, то можно еще смело прибавлять человек 7-8. Только, Сергеич, потом облава может быть, а мы еще и устроиться-то толком на новом месте не успели... Треба бы проходы заминировать кое-где, да парочку соседних сел прошерстить...


- Дело говоришь, - усмехнулся тот. - Вот сегодня этим и займись. Кстати, про бомбежку слышал?


Партизан кивнул.


- Немец, в нашем старом лагере сильно лютовал, - засмеялся старшина. - Наблюдатели доложили, что уйму снарядом извел. Все взрыл — там теперь бульбу сажать можно.


- Что бомбил пустой лагерь — это хорошо, - задерживаясь у выхода проговорил Сергей. - А вот то, что бомбы он какие-то странные использовал мне шибко не понравилось. Лес там почти весь выгорел... Пней даже не осталось. Михеич рассказывал, что когда бомбили, воздух сильно гудел, а зарево было видно почти в самом центре. Это за пятьдесят километров...


- Подожди-ка, - командир слегка привстал с места; ему показалось, что он услышал что-то странное. - Гул что-ли какой... Точно шумит кто-то. Пошли-ка, посмотрим.


Едва Голованко приподнял полог, который прикрывал вход в землянку, как практически на него свалился его ординарец.


- Пашка, черт, - чертыхнулся командир, придерживая парнишку за шиворот. - Чего там стряслось?


- Там, Илья Сергеевич, Машка пришла, - прошептал он, вытирая текущие по лицу слезы. - Вона я покажу.


Отодвинув его в сторону, мужчины, наконец, вышли наружу и сразу же увидели почти все население лагеря.


- Матрена, отойди, - старшина из-за столпившихся людей ничего не мог разглядеть. - Что за собрание? Что за галдеж..., - окончанием слова, столь резво выскочившего, он чуть не подавился. - Едит твою...


В небольшом кружочке, образованном сгрудившимися людьми, стояла маленькая девочка в окровавленной рубашке, едва доходящей ей до колен. Ее головка с длинными растрепанными волосами была приподняла к верху, а глаза смотрели прямо перед собой. Старшина подошел к ней и молча схватил ее в охапку.


- Давай, - прошептал он, укутывая девочку чьим-то одеялом. - Сейчас, Машулька, тебе станет теплее... Хорошо будет. Согреешься. Чего носиком хлюпаешь? - девочка еще сильнее прижалась к нему, вцепившись в его одежду. - Матрена, давай-ка за нами. Поможешь, если чего...


В жарко натопленной землянке он попытался снять ребенка с груди, но у него ничего не вышло. Та начинала задыхаться и с силой обхватывала ему шею.


- Ну, не плачь, кроха, - шептал старшина, гладя ее по голове. - Что там с тобой случилось? Расскажи нам, не бойся. Где тёти, что с тобой были? - всхлипывания стали еще громче.


- Что ты, старый, дитятю умучал? - всплеснула руками повариха. - Не видишь, плохо ей! У! Дубина! Руки свои убери, - Голованко, безропотно передал девочку женщине. - Иди ко мне, солнышко... Вот, вот, так. Сейчас мы тебя умоем, причешем, накормим, - та доверчиво потянулась к ней. - Смотри-ка, что у меня есть. Это тебе! Бери, бери! - в маленькую ручонку лег какой-то крошечный блестящий сверток. - Молодец! Видишь, как блестит... Красиво? Вот...


- Прямо, как у тети Агнешки, - пропищала девочка, любуясь небольшим колечком на своей ладошке. - Такое же жёлтенькое... как солнышко прямо. И теплое! - она любовалась небольшим кусочком золота, вертела его и так и этак, а потом, вдруг грустно сказала. - А у тете Агнешки колечко дядя забрал.


Старшина встрепенулся и выразительно посмотрел на повариху — мол, давай, спрашивай ее дальше. Та в ответ грозно сдвинула брови.


- У какой плохой дядя, - прекратив безмолвный разговор, погрозила она какому-то неведомому человеку. - Вот как увижу его, то сразу заругаю. Вот так-то, козочка моя. Прямо сразу и поругаю!


- Не поругаешь, - грустно прошептала девочка, зажав кольцо в кулачке и еще сильнее прижимаясь к Матрене. - Он же фашист. У него вот такое ружо, - кулачком она сделала неопределенное движение, которое, похоже, должно было показать размер этого самого оружия. - Он возьмет и застрелит нас.


Подвинувшись по лавке к ним чуть ближе, Голованко вновь просемафорил взглядом, призывая действовать по активнее.


- А тетя Агнешка там осталась, - продолжала рассказывать девочка, хотя у нее так и ничего и не спросили. - Я ее позвала, а она не идет..., - она немного заерзала, пытаясь закутаться в накинутую на нее шаль.


- Знаешь, что Матрена, - проговорил Голованко, для которого с самого начала было понятно главное, что обе женщины уже давно мертвы. - Иди к себе и отогревай дитя, а я пока покумекаю. И Сергея кликни.


Спустя несколько минут в землянке вновь сидели Сергей и старшина. Между ними разгорелся яростный спор по поводу того, что делать... Дым от жутко воняющего самосада, разбавленного какими-то листьями, заполнил почти все помещение. Среди него проступали склонившиеся на столом фигуры, время от времени начинавшие обсуждать очередной вариант.


- … Степаныч, мы же наскоком, - практически всем телом навалившись на стол, убеждал командира Сергей. - Их там в селе с десяток не больше. А мы так ужом, раз и в дамки! - рука партизана прочертила извилистую линию и в конце резко стукнула по доске. - Путь из города к этому чертову дубу лежит через это село. Они же точно там проходили! Я уверен, старшина! Возьмем, да хорошенько так, по-пролетарски порасспросим... Не сомневайся, все расскажут.


Голованко лишь хмурил брови, выпуская очередной клуб дыма. Спор у них шел уже давно и он ни как не мог согласиться с предложенным планом. «Этих чертей, конечно, надо наказать, - размышлял он, продолжая рассматривать заводившегося все сильнее Сергея. - Наказать так, чтобы запомнили, чтобы до самых потрохов проняло..., - он сам с трудом сдерживался, чтобы, схватив первую попавшую винтовку, не броситься в город, но его останавливала лежавшая на нем ответственность за отряд — за мужчин, женщин, детей. - С одной стороны он дело предлагает. Нападем на эту комендатуру с ночи и выясним у этих прихлебателей, кто да зачем у них проезжал сегодня. А потом, глядишь сыщем и их... Но, вдруг, ждут... Не спроста, ведь они поперлись в лес?! Никогда такого не было, что бы они крошечными отрядами по лесам шарились! Всегда лес боялись. А тут на тебе, наведались....».


- Командир, мы же совсем забыли о нем! - он выразительно ткнул вниз (этим жестом в последнее время очень многие стали изображать их покровителя). - С Агнешкой же мать его пошла! Я, пока вы тут с Машкой сидели, у баб спросил, с кем та ходила. Говорят они, что Фекла уже давно подбивала нашу учительницу до дуба дойти...


- Значит, Фекла тоже там осталась... Вот тебе на, - трубка чуть не выпала из его рук от этого сообщения. - Так какого же лешего он смотрел?! - мысль, что Андрей просто «стоял» рядом и смотрел, как издеваются над его матерью, просто не укладывалась в его голове. - Вот дела-то... Как же он так? - бормотал он, не надеясь услышать ответ.


- Не трави душу, старшина, - глухо прозвучал новый голос. - Не знал я.


Вздрогнувший всем телом Сергей отпрянул от стены, спиной к которой сидел. Обернувшись, он смотрел, как ее край, закрытый толстыми досками, начал со скрипом выдавливаться внутрь землянки. Медленно, со скрипом, двух-сантиметровые доски прогибались, пока, наконец, с хрустом не переломились.


- Черт! - вскочил со скамейки Голованко, обсыпанный с головы до ног немного влажной землей. - Что...?


На глазах изумленных партизан, никак такого не ожидавших, из разворошенного угла вывалился какой-то сверток. Небольшой, с детский мячик, комок перекрученных веток и корней подкатился к ногам командира и, коснувшись стоптанных сапог, замер.


- На месте старого лагеря лес горел, - вновь зазвучал голос, как всегда звучавший словно из какой-то глубокой пещеры. - Почти все там выгорело, - в этот раз в его голосе прозвучала настолько ясно ощущаемая боль, что проняло обоих партизан. - … Больно мне было, - его речь звучала медленно, короткими рубленными фразами, разделенными небольшими перерывами. - Так больно, как никогда, - старшина тем временем осторожно взял в руки плетенный комок. - Все сгорело до самой земли... Стволы деревьев, ветки, даже корни сожгло...


- Что это? - спросил командир, дождавшись очередного молчания. - Патроны?


- Патроны? Это было бы слишком просто, человек, - Голованко вытянул из клуба несколько гибких прутьев, однако тот держал форму. - … , Знаешь, я уже давно думать забыл, что такое быть человеком. Иногда мне даже казалось, что таким я был всегда, но сегодня мне напомнили о том, кто я и кем был..., - неожиданное откровение насторожило людей. - Когда жгли лес я почувствовал такую боль, такую злость, что удивился сам себе! Это было новым для меня чувством... Я моментально забыл обо всем! Вокруг меня бушевал странный зеленоватый огонь, буквально на глазах пожиравший все окружающее. Он не просто горел, он охватывал дерево со всех сторон и...


От шара отошли еще несколько прутьев и стало заметно, что внутри что-то лежало.


- … Это была такая ярость, - голос уже не звучал, он шипел. - Просто настоящее безумие, которое я с трудом сдерживал в себе...


Голованко подковырнул пальцами еще один пруток, и, наконец, шар распался, выпустив на столешницу ком земли.


- Ладно, хватит, - казалось, Лес встрепенулся. - Я слышал о чем вы тут говорили. У меня есть кое-что получше! Это будут такие поминки... Разломи ком. Здесь с землей перемешаны семена. Вон они! Их нужно лишь добавить в еду, и все!



92


Отступление 19. Реальная история.



Около десяти километров западнее станции Н... Направление железнодорожной ветки на Барановичи. Патруль движется на мотодрезине.


- Еще немного и будем дома, - причмокивая толстыми губами, побормотал сидевший на краю дрезины немец с рябым одутловатым лицом. - Лишь бы опять ни какой дряни на рельсы не положили.


- Что ты там бормочешь? - пытался перекричать шум мотора его напарник, заметивший как тот шевелил губами. - Смотри в оба. За нами скоро пойдет состав. Господин лейтенант, сказал, что если мы опять что-то пропустим, то шкуру с нас спустит! Какие-то шишки поедут! Слышишь?! Вот, глухая скотина, опять поди о жратве думает. Я тут отдувайся за всех... Эх, черт, что это такое? Кто-то на рельсах что ли лежит... Стой! Тормози! Рычаг, рычаг дергай!


Дрезина, набравшая приличную скорость, начала медленно тормозить.


- Дрыхнет что-ли? - по привычке заорал второй немец и тут же сбавил тон. - На рельсах лежит кто-то. Иди смотри, а я за лесом погляжу, - он привычно перехватил пулемет и присел около мешков с песком. - Давай, иди!


Первый схватил карабин и слез с дрезины.


- Russkij Iwan! Wstawaj! - немец с удовольствием сотрясал воздух недавно выученными словами. - Pil schnaps? Russkai swinj, wstawaj! - он дошел до лежащего и легонько стукнул его сапогом. - Похоже он мертвецки пьян, Курт! Сейчас я его переверну и мы с тобой узнаем, где можно разжиться хорошим шнапсом. Посмотрим..., - наклонившись, немец с хеканьем перевернул его на спину. - Курт! Курт! Беги сюда! Да бросай свой пулемет! Это, кажется, наш...


Через минуту над лежавшим склонилось уже двое.


- Майор..., - прошептал рябой, кивая на клочок витого погона. - Как он здесь оказался?


- Тише..., - второй сразу же огляделся вокруг. - Посмотри на него.


Несмотря на довольно крепкий мороз офицер был практически раздет. Скомканный мятый китель на нем едва держался. Через прорехи на на груди и рукавах виднелась потемневшая кожа, покрытая синевой синяком.


- Господин майор, - негромко позвал лежащего один из немцев, одновременно теребя его за рукав. - Что с вами произошло? Черт, давай его грузи на дрезину! Повезем обратно! Что ты там бормочешь? Это же происшествие! Господин лейтенант, убьет нас, если мы ему не доложим...



Отступление 20. Реальная история.



[Отрывок] Телефонный разговор командира патрульной группы лейтенанта … со своим командиром.


«- ...Патруль только что вернулся, господин капитан.


- Прибытие состава ожидается примерно через 2 часа... Значит, дорогу проверили... Все должно быть спокойно!


- Господин капитан, патруль не доехал до станции. Недалеко от нее они на путях нашли нашего солдата. Он был без сознания... Им пришлось вернуться.


- Как так вернуться? Они что не до конца проехали?


- Примерно десять километров, господин капитан.


- Ты что несешь, лейтенант? Мне сам генерал Гейр всю плешь проел! Из Берлина прибывает спецпоезд... Срочно вышли еще один патруль! Пусть каждый кустик проверят! С ними езжай!»



Отступление 21. Реальная история.



[Выдержка] Донесение рядового первого класса … полка Курта Шосселя.


«... Во время осмотра железнодорожных путей нами был обнаружен лежащий на рельсах человек. Мой напарник приблизился к нему, а я остался у пулемета, чтобы прикрыть его от возможного нападения бандитов... На человеке был надет изорванный офицерский китель. Фуражка отсутствовала...».



Отступление 22. Реальная история.



[Выдержка] Сообщение унтер-офицера медицинской службы Фрица Мегеле.


«Примерно в 14:20 на главный перевязочный пункт был доставлен военнослужащий в бессознательном состоянии. Судя по остаткам обмундирования это был майор... Первичный осмотр показал, что у пострадавшего многочисленные гематомы, расположенные по всему телу, и особенно в области рук. Также были обнаружены переломы ключицы и двух пальцев на левой руке... На внутренней части запястья левой руки в районе были обнаружены неглубокие порезы, предположительно сделанные тупым предметом...».



Отступление 23. Реальная история.



[Выдержка] Стенограмма рассказа майора Вилли фон Либентштейна. Стенографистка Эльза Кирхе.


«- ... Я майор … службы Вилли фон Либентштейн. Это может подтвердить руководитель …


- Что с вами произошло?


[больной пожаловался на тошноту и попросил воды]


- Я не все хорошо помню...


- На вас напали бандиты?


[больной говорит с трудом]


- Нет... Я был на станции. Подождите... Я встречал состав. Должен был приехать...


[страница №2 изъята]


- … Что вы увидели? Говорите точнее! Вы зашли в столовую для офицерского состава? Что дальше?


[больной тяжело дышит, практически не реагирует на вопросы]


- … Заказал капусту с …


- Что происходило вокруг вас? Вы помните? Они ели?


- Да... ели.


- Дальше, дальше!


- Еще был чай... Мне сильно хотелось пить. Я заказал два чая.


[больной потерял сознание]


[12 минут прошло]


- … Около меня сидел лейтенант... Смуглый, полный... Танкист.


- Что с ним случилось? Вы видели, как это началось? Доктор, что в стоите? Мы ничего от него ничего толком добиться не можем.


[больному введено 2 млг... внутривенно]


[больной очнулся]


- … Он неожиданно начал икать. Я хотел подать ему воды из графина, как он начал дико орать.


[речь прерывистая, время от времени выкрикивает отдельные бессвязные слова]


- Что вы стоите? Ему же плохо?


[больной начал вести себя агрессивно]


[34 минуты прошло]


- … Он разорвал на себе китель и начал раздирать живот... Потом упал на пол и стал кататься...».


[больной потерял сознание].



Отступление 24. Реальная история.



[Выдержка] Журнальная статья: Виноградова Л.К. Третий Рейх контактировал с пришельцами? / Л.К. Виноградов // НЛО: Сенсации, тайны, догадки. - 1999. - № 3. - С. 21 — 27.


«... Этот документ или точнее его обрывок попал ко мне совершенно случайно, через вторые — третьи руки. Поэтому о его происхождении ничего достоверного сказать не могу.


Содержание документа довольно любопытное. К сожалению, оно в лучших традициях уфологии ставит больше вопросов, чем дает ответов. В связи с этим предлагаю сначала ознакомиться с мнением доцента Иванова Б.Ф., сотрудника кафедры биологии Калининградского государственного университета имени... . ''Прочтение данного документа заняло довольно много времени, так как ряд терминов были мне не совсем знакомы требовали самого пристально внимания. Общее впечатление: безусловно грамотно описанный случай, который с высокой степенью достоверности мог произойти в реальности. Но что это за случай или эксперимент? Если отбросить упоминания о «чужих» и некоторую экзотику, то анатомический раздел документа чрезвычайно похож на выписку из научного отчета или диссертации, посвященной какому-то подозрительно «земному» опыту. Сама собой напрашивается мысль, что речь здесь идет не о какой-то инопланетной заразе, а о чем-то нашем, местном. Слишком легко все описанное ложиться в общепринятую уфологическую терминологию... По моему убеждению, мы имеем место с розыгрышем, в подготовке которого использовался готовый и вполне серьезный материал, однако написанный по другому поводу... Наиболее понятную для меня часть текста — физиолого-биохимическую писал далеко не дилетант. Чувствуется, что автор достаточно глубоко разбирается в тематике излагаемого...''. Далее, чтобы дать возможность читателю сделать свои собственные выводы, привожу непосредственно документ».


[машинописный листок №1] [шрифт нечеткий, готический, буквы «r», «p», «h», «y» западают]


«Медицинский отчет по форме 26К-13, утвержденный отделом Имперского здоровья (А) Имперского министерства внутренних дел.


... По всей поверхности кожи области грудной клетки расположены многочисленные новообразования, представляющие собой небольшие (4-5 сантиметров) синие корочки, предположительно, соединительной ткани. Плотность новообразований значительно превосходит хрящевую ткань. В разрезе они демонстрируют четкую кубическую структуру...


Брюшная полость заполнена неизвестным веществом, напоминающим мягкую мелко волокнистую субстанцию зеленовато-серого цвета. Пространство между органами уплотнено, а сами органы видоизменены...


… Форма желудка …, емкостью около 5 литров. На передней поверхности тела желудка, прилегающего к брюшной стенке, сосредоточен толстый слой вещества. Толщина слоя примерно 9 миллиметров. Мелкие волокна пронизывают желудочную стенку через небольшие отверстия — проколы... На мышечной оболочке желудка волокна тесно сплетаются, образуя плотное образование...».


[машинописный листок №2] [1-ый, 2-ой абзацы размыты]


«С высокой долей вероятности можно утверждать, что обнаруженное при вскрытии вещество носит растительную природу. Образец имеет простое строение. По-видимому, не умеет укореняться. Состоит из трех часто встречающихся элементов — коробочки или спорангии, в которой развиваются спороподобные семена, стопы (спорофора) и ножки.


Наиболее близким аналогом является Спорофит моховидный...


При обработке химически активными реагентами проявляется аномальные качества — быстрый рост и значительная теплоотдача. Одним из катализаторов происходящих процессов может быть слабый раствор щелочи, под действием которой вещество начинает бурно развиваться (расти — делиться). Все это сопровождается выделением тепла».



93


Солнце медленно, словно нехотя, поднималось над деревьями небольшого леса. Ощутимо подмораживала. Толстой коркой стянуло грязные лужи в окопе.


- Хорошо, все-таки в природе устроено, - бормотал себе под нос пожилой боец, скручивая папироску толстыми пальцами. - Вот грязь была непросветная. Хоть топор на шею вешай и иди топиться, ни почем по этим дорогам не пройти. А тут снежком припорошило да морозцем ударило и все... Амба! - от избытка чувств он даже слегка притопнул по ледяной корке. - Знамо дело природа..


Потом его мысли плавно перешли на давно минувшие дела его молодости. Яко Сидорович, солдат со стажем, смотрел куда-то в поле остекленевшим взглядом. Сейчас он видел ни припорошенное снегом поле, ни верхушки застывших деревьев... Его мысли были далеко-далеко - там, где он был еще молод и полно радостных надежд и устремлений.


- Хм, - крякнул он, опершись на край окопа. - Вот так...


В мыслях он уже далеко на Востоке. Стоит, согнувшись буквально в три погибели, и даже не помышляет взглянуть поверх окопа. Тогда перед лицом сотен узкоглазых невысоких солдатиков, которые с упорством обреченных раз за разом штурмовали их укрепления, он чувствовал, как сердце бешено стучало в его груди, отдаваясь в груди. Яков, Яшка, Рыжий, как его тогда только не звали, судорожно держал в рукав винтовку с примкнутым штыком и со страхом выглядывал из-за бруствера... Прошла минута, длинной в вечность, и он уже, с безумным криком, выпрыгивает из окопа и спотыкаясь несется вниз, чтобы воткнуть трехгранное острие в теплую плоть врага.


Со стороны он был статуей, лишь внешне похожей на человека. В шинели, ушастой жесткой шапке со сверкающей звездой, Яков закаменел.


... Вот он снимает потрепанную шинель и бросает ее на стул, чтобы, как ему казалось, больше никогда ее снова не одевать. Ломанной кучей плотное сукно сваливается на дерево и застывает на нем. Но, промелькнула еще минута... и Яков, небритый, с зверскими усталыми глазами, обреченно смотрит на желтоватую волну газа, волной накатывающейся на его окоп. Словно в замедленном кинофильме он ясно различал, как смертоносная граница медленно движется к нему. Метр за метром она вышагивала вперед... Раз! Он дико кричит! Его скрюченные пальцы сдирают противогаз и начинают тереть пышущие болью глаза. Он кричит... А-а-а-а-а-а! Рот кривится, зубы кусают в кровь губы от нестерпимой боли...


- Уф! - фыркнул пришедший в себя наблюдатель. - Черт побрал бы это все!


Вновь вспыхнула старая цигарка, своим крошечным огоньком разгоняя усталость и опять погружая бойца в беспокойную дрему.. Одна война сменилась другой! Рука, еще недавно державшая винтовку, так же крепко ухватила саблю... С перевязанной окровавленными бинтами головой Яков стоял на огромной пузатой бочке и кидал в толпу разномастно одетых крестьян яростные слова... Он вещал о правде забитого всеми человека, о справедливости для каждого. Его глаза горели яростным ничем неутоленным огнем, который казалось рвался наружу...


Рука в так мыслям сильнее и сильнее сжимала отполированный приклад, а на лице мышцы рвали судороги.


... Его скидывают на землю здоровенные волосатые руки и обутые в добротные кожаные сапоги ноги начинают его месить. Тело словно детская кукла метается по пыльной земле. Под радостный гогот мужиков, угрожающие крики баб, Якова тащили к сараю, вокруг которого уже давно были навалены кучи хвороста...


- О! - шапка чуть не слетала с его головы от мощного взрыва. - Атака, - выплюнув изо рта грязный снег, прошептал он.


Его глаза обшаривали те жалкие пол километра, которые отделяли две земляные нитки укреплений, но поле было пустым.


- Шальной что-ли? - облизнул пересохшие губы солдат. - Чего это они зашевелились? - вновь раздался взрыв, но в этот раз снаряд попал где-то в стороне.


Почти на против него на той стороне что-то происходило. К взрывам снарядам присоединились хлопки карабинов, через секунду к ним подключился басовитый рев пулемета.


- Не уж-то кто из наших прорывается..., - достаточно громко пробормотал он, прикладывая ко лбу ладонь. - Давай, давай братки, вы уж постарайтесь... Немного здесь, а мы уж поможем огоньком.


Вдруг позади него раздался шорох и следом прозвучал хорошо знакомый голос политрука:


- Что же вы такое говорите боец Ковальчук? Какие на той стороне могут быть наши, советские люди?! Разве вы не ознакомились с приказов Верховного главнокомандующего товарища Сталина о том, что все сдавшиеся в плен являются предателями? Странно, очень странно, боец Ковальчук слышать такое именно от вас. Вы, прошедший Гражданскую войну, воевавший с белофиннами, мне всегда казались политически грамотным и сознательным бойцом и тут такое...


Канонада тем временем не только ни утихала, а даже наоборот зазвучала с новой силой. Винтовочные выстрелы временами сливались в непрерывную трель, которая практически не смолкала.


- Что там такое твориться братва? -откуда-то со стороны артиллеристов появился здоровенный матрос, с расстегнутой не смотря на мороз тужуркой и сверкающей оттуда тельняшкой. - Что за кипеж? Немчура совсем охренела? Полундра, братцы! - заорал он неожиданно, напугав кучковавшихся около наблюдательно пункта бойцов. - Ползет кто-то! Вон! Да бошку свою поверни на пол кабельтова влево! Во! Тащит... Раненный кажись! Помочь треба, братки! Держи амуницию, - винтовка влетела в руки Якова, а следом за ней порхнула шинель и небольшой вещмешок.


Морячок, а это бы несомненно он, остался в черном бушлате, из под которого рвалась его неизменная тельняшка. Оскалившись во всю ширь своими металлическими зубами, он засунул за пояс пару немецких колотушек и змеей юркнул наверх.


Прошло времени всего ничего, а из-за бруствера уже послышался его голос.


- Эй, сухопутные, принимай гостей! - с высокого бруствера мягко спустился коренастый мужчина и сразу же приготовился принимать второго.


Раненного они с моряком спустили уже вдвоем. Укутанный в плащ-палатку, тот молча скрипел зубами и время от времени стонал.


Едва все присели вниз окопа, чтобы, как выразился Яков немца зазря не беспокоить, как политрук вновь заявил о себе. Невысокий, чернявый с вечно слезящимися глазами, он строгим голосом спросил:


- Предъявите ваши документы!


Судя по его фигуре - рука на кобуре, грозно сверкающие глаза, выпяченная вперед грудь - он был уверен, что это самые что ни на есть настоящие дезертиры.


- Где ваши документы? - он буквально навис над бойцом, который в это время сидел на корточках возле раненного. - Дезертиры? Что, не понравилось у немцев? Или, наоборот, понравилось?!


Все молча следили за ними... Что удивительно в это самое время боец, на которого политрук направил все свое внимание, был совершенно спокоен. Казалось, его не трогали ни вопрошающие взгляды остальных, ни натиск политрука, ни свит пролетавшего свинца. Он был совершено невозмутим и это просто добило доморощенного комиссара.


- Так я и думал! - злорадно проговорил он, расстегивая кобуру и вытаскивая пистолет. - Сдайте оружие! Вы арестованы!


- Это что же такое? Они же свои..., - недовольно пробурчал моряк, вставая во весь свой внушительный рост. - Разобраться бы надо! Товарищ политрук, может контуженный он или вообще из разведки...


- Разберемся! - бросил в ответ тот. - Во всем разберемся. Арестовать их!


Пришедший неожиданно резко выпрямился и в его руке блеснула финка. Он так и не снял маскировочный капюшон, из под которого сейчас угрожающе блестели его глаза.


-Что? - политрук не верил своим глазам.


- Политрук! Отставить! Я сказал, отставить! - за его спиной появился командир разведчиков лейтенант Мареев. - И ты, морская душа, тоже варежку то закрой, не в море! Перед тобой старший по званию! Что за шум? Кто такой? капюшон сними!


В этот момент лейтенанту пожалуй впервые за много этих проклятых дней стало, действительно, страшно по-настоящему. Скинутый капюшон обнажил лицо или точнее то, что должно было быть лицом.


- Какого черта? -отпрянул он назад, не веря своим глазам. - Это...


Из скомканной зеленовато-бурой ткани на него смотрели перекрученное черными жгутами обожженной ткани хмурые глаза. Глубокие шрамы покрывали абсолютно лысую голову и клоками переходили на скулы, а потом спускались ниже. Обожженная кожа дополнялась странными жгутами, напоминавшими грубые медицинские швы...


- Мареев, Мареев, - установившую тишину нарушил чей-то шепот. - Ты слышишь меня, лейтенант?


Разведчик опустил ошалелые глаза внизу - туда, откуда и раздавался этот странно знакомый шепот. На земле лежал укутанный человек, на которого он сразу и не обратил внимание. Его бледное без единой кровинки лицо ему сразу же показалось удивительно знакомым.


- Лейтенант Мареев, ты меня узнал? - раненный смотрел прямо на него. - Комиссия особого сектора ЦК капитан Смирнов... Передай в Ставку... Операция "Второй фронт"... Он согласился на все условия... Не забудь, лейтенант... Он согласился на все условия... Второй фронт...


… В каждое время есть такие удивительные слова, которые, лишь будучи произнесены вслух, начинают моментально менять существующую реальность. В грозный 1941 год такими словами могли быть очень многие узнаваемые аббревиатуры и фамилии, ставшие символами эпохи на многие десятилетия.


В мгновение ока политрук подобрался. Его умению «держать нос по ветру» можно было бы только позавидовать. Как про него говорили... Немецкий артиллерист еще только тряпочкой снаряд протирает и думает куда его направить, а «наш николка» уже в укрытии.


- Это какие такие сведения, лейтенант? - решительным движением от отодвинул одного из бойцов, с любопытством разглядывавшего обоих разведчиков. - Разведданные? А как же политуправление фронта? И когда это вы его встречали? А, товарищ лейтенант? - он вновь был в своей стихии, когда за валом вопросов, произносимых с напором и апломбом, можно было так надавить на человека, что он быстро терялся и был готов рассказать обо всем, что угодно. - Что вы молчите?


По-видимому, Мареев тоже был знаком с таким приемом, поэтому отреагировал на него именно так, как и должен был. Его прищуренный взгляд остановился на взъерошенном командире с таким искренним удивлением, словно говорящем — а, собственно, какое-твое дело? Мериться своим оскорбленным достоинством он долго не стал.


- Товарищ политрук, это майор Смирнов. Его личность может подтвердить комполка, - разведчик выпрямился и стал оглядываться. - Он был за линией фронта с особым заданием и я бы, на твоем месте, был по-осторожнее... Ты же знаешь, всех этих оттуда, - в этот момент он с плохо скрываемым удовольствием стал наблюдать за впавшем в сомнение политруком.


- ... Алексей..., - раненный снова очнулся. - Срочно доставить сообщение. Аллюр три креста. В Ставку. Срочно, - выдавив из себя последнее, он бессильно откинулся на постеленную плащ палатку.



94.


Специальный поезд въезжал на станцию уже под вечер, когда железнодорожная служба смогла наладить движение. Массивные паровоз за счет дополнительных навешанных листов металла, прикрывающих уязвимые места, выглядел не просто угрожающе массивным. Сейчас, в полумраке наступающих сумерек угловатые контуры казались медленно крадущимся телом монстроподобного зверя, пытавшегося скрыться за густыми клубами выбивавшегося к низу пара.


- Все готово? - тройка высших офицеров германского командования вытянулась в струнку перед самым крупным вагоном, имевшим незнакомые обводы. - Проверьте еще раз! Никаких случайностей быть не должно! Оберштурмбаннфюрер ненавидит случайности!


Удивительно, но говоривший в таком повелительном и чуть снисходительном тоне офицер был ниже по званию, чем те, кто тянулись перед ним. Наконец, он кивнул головой и, повернулся к вагону, в глубине которого через несколько секунд исчез.


- … Все выполнено, - оставшиеся на перроне еле слышно переговаривались. - Я подтянул второй батальон к северной оконечности...


- За госпиталь тоже можно не переживать, - вклинился другой. - Персонал предупрежден. Везде расставлен мои люди... Можно не опасаться...


- … Отлично, господа, - на грани слышимости подытожил третий. - С этой диверсией мы все можем оказать в глубокой … Боюсь, если эти шишки будут недовольны принимаемыми мерами, то самая зловонная дыра близ Эль-Аламейна нам покажется самым райским местом на этой чертой земле... Идут...


Из вагона спрыгнул тот же самый молодцеватый офицер-порученец, в идеально сидевшем кителе бархотно-черного цвета. Следом за ним спустились еще два человека, о которых сразу можно было сказать — гражданские. Первый, невысокий полноватый человек, не смотря ни на что носил мешковатый и мятый мундир оберштурмбаннфюрера СС с небрежно накинутым на него пальто. Он подслеповато щуря глаза, он коряво вскинул руку встречавшим его офицерам.


- Я ничего не хочу слушать о том, кто виноват, и что было вами сделано. Если честно, мне совершенно наплевать на этот убогий городишко и на всех, кто тут живет, - офицеры ждали почти всего — дикого ора с топаньем по земле и мощной тряской кулаками перед их носами, злобным шипением, срыва погон и т. д., но не такого начала. - Я хочу видеть моего человека, - увидев некоторое недоумение на лице старшего по званию, стоявшего чуть в стороне от остальных. - Майор Вилли фон Либентштейн. Проводите меня к нему! Марк, прошу вас.


Высокий здоровяк в бобровой шубе с густым серебристым отливом, усмехнувшись при виде этой сцены, двинулся за ним.


- … Вы теперь понимаете степень моей обеспокоенности, Марк? - спросил Грайте, запахивай пальто. - Обратите внимание на стены зданий... Фасад комендатуры. Заметили? - тот прилежно вертел головой, в тоже время сохраняя на лице выражение недоумения. - Ну что же вы... Даже я как практически гражданский человек, вижу, что совершенно нет следов выстрелов! Смотрите! Ничего! А было доложено о хорошо спланированной диверсии, которая опиралась на глубоко законспирированное подполье в самом городе. В рапорте от заместителя коменданта ясно написано, что в диверсии принимали участие несколько отрядов численностью по двадцать — тридцать прекрасно подготовленных диверсантов. А что мы с вами видим? Да, ни черта! Они что святые, что ли? Прошли по «воздуху аки по земле» и совершенно незаметно отравили пищу или что там еще …


- Господин штурмбаннфюрер, прошу вас сюда, - шедший впереди них полковник, к тому же, по всей видимости, пытавшийся хоть что-то услышать, указал на приземистое грязно-серое здание, притулившееся в переулке. - Здесь нас уже давно ждут, - добавил он устремившемуся туда Грайте.


- … Ничего, сейчас мы все узнаем..., шептал тот, поднимаясь на высокое крыльцо. - Этот поганец, Вилли, все расскажет... О, мой бог! - непроизвольно вырвалось едва высокие зашарпанные двери открылись и впустили их в холл.


Он даже отпрянул назад, увидев на что наступил. Прямо под его ярко с глянцем начищенном сапогом блестела зловонная зеленовато бурая лужа, в которой судя по тяжелому запаху угадывались блевотные массы.


- Вы... что... совсем.., - на какие-то мгновения он перестал выдавать складную речь, столкнувшись с такой обстановкой. - Это что за бардак?! - через секунду голос перешел в высокие тона. - Начальника госпиталя ко мне! Живо! Что это такое? - перед ним стоял один из тех, кто его встречал на перроне. - Вы, кто немецкие солдаты или свиньи? - короткий, похожий на венскую колбаску палец, буквально протыкал майора насквозь. - Вот это, это и это? - его ошалелый взгляд метался по стенам, полу и уставленным лежанкам и кроватям в холле, которые были вымараны в бурой жидкости.


- Я докладывал, господин оберштурмбаннфюрер, - майор со стойкостью настоящего солдата выдержал начальственный гнев. - Это все результаты диверсии. Мой персонал сделал все, что было в его силах, - он полуобернулся в сторону выстроившихся человек в грязно белых халатах. - Все случилось очень быстро... Буквально в течение нескольких часов в госпиталь поступило около двухсот солдат и офицеров признаками пищевого отравления... Э-э-м... По крайней мере, начальные признаки свидетельствовали именно о пищевом отравлении...


Лицо Вальтера Грайте медленно, можно даже сказать осторожно, приобретало нормальный цвет.


- И..., - поощрил он докладывавшего начальника госпиталя. - Дальше.


- Вот это все что вы видите, результат лечения пострадавших, - он вновь махнул рукой. - Мы сделали все, что могли. По-всей видимости, это было какое-то чрезвычайно агрессивное вещество, которое..., - врач время от времени прерывался, словно пытался подобрать подходящее слово. - Мы сделали все, что было в наших силах... Наш госпиталь рассчитан максимум на пятьдесят пациентов, больше принять мы были просто не в состоянии. Остальных мы должны переправлять дальше в окружной госпиталь..., - на какое-то мгновение его покинула выдержка и он опустошённо произнес. - Мы же пытались их отправить по железной дороге. Пытались... Боже мой, как они кричали...


Тем временем второй гость, Марк, прошел внутрь. Продвигался он осторожно, время от времени выбирая, куда поставить ногу. От холла в разные сторону шли коридоры с высокими потолками. Почти на всем их протяжении наблюдалась точно такая же картина, что и в холле... Многочисленные кровати стояли прямо в проходах, у окна — двухъярусные нары — все это было в испачканных, рваных простынях...


Он остановился у одной из палат и попытался войти внутрь. Тяжела дверь лишь недовольно скрипнула от его толчка, но не открылась. За его спиной сразу же вырос довольно высокий солдат в марлевой повязке и глухо произнес:


- Проход запрещен!


Марк удивленно посмотрел на него, но тут же молча развернулся и вернулся обратно.


- Ах, вот вы где, - увидев его облегченно вздохнул Грайте. - Не хватало еще чтобы и вы подхватили эту гадость!


- Но, господин оберштурмбаннфюрер, это не передается воздушным путем, - попытался вставить свое слово майор.


- Замолчите, - рявкнул Грайте. - Как вы сказали, что мы уже все сделали. А раз сделали, то помолчите. И вообще, где мой человек? Проводите нас! Марк, зря вы тут ходите..., - под охраной двух солдат они подошли к той самой палате, в которую Марка не пустили. - Открывай!


Часовой что-то пробурчал склонившемуся к нему начальнику госпиталя. Тот недовольно скривился.


- Вилли, мой мальчик, - восторженно воскликнул Грайте; начальнику госпиталя, прошедшему вперед, на мгновение показалось, что он наблюдает встречу доброго дядюшки со своим приехавшим к нему после долгой разлуки племянником. - Как тебя угораздило вляпаться во все это?


Длинная фраза вырвалась у него на автомате; по всей видимости он ее заготовил уже давно и сейчас просто окрасил в нужный тон, придав достаточную долю восторженности.


- … Э..., - поперхнулся он, что за столь короткое время у него начинало казаться дурной привычкой. - …


В полностью пустой комнате на самой середине лежала металлическая пружинная кровать с широкими поперечными ремнями, которыми был зафиксирован какой-то незнакомый Грайте человек. Изнеможенное лицо со впалыми щеками словно натянутыми на череп, худые коричневатые руки едва прикрытые одеялом. Словом в кровати лежа кто угодно, но не Вилли фон Либентштейн.


- Я повторяю свой вопрос, - ледяным тоном начал Грайте. - Где мой человек? Где Вилли фон Либентштейн? Где вы его держите?


- Я не совсем понимаю вопрос, господин оберштурмбаннфюрер, - попытался что-то возразить начальник госпиталя. - Это человек имел при себе документы, выданные на имя Вилли фон Либентштейна. Он потерял много жидкости, что, возможно изменило его черты до неузнаваемости...


- Так..., - Грайте наклонился к его лицу. - Дьявол меня побери, это все-таки Вилли. Значит, здесь удача изменила тебе... Вилли, ты меня слышишь?


Заикнувшегося было врача быстро завернули и выпроводили из палаты, где осталось лишь трое человек.


- Профессор, это вы? - человек раскрыл глаза и уставился в пустоту. - Я ничего не вижу... Чертовы большевики меня все-таки доконали. А ведь меня предупреждали, что не надо ехать сюда опять...


- Оставьте, самокопание, мой мальчик. Все скоро наладится! Поправляйся скорее, ты мне очень нужен! - воодушевленно проговорил Грайте. - Очень многое изменилось, пока ты бродил по этим лесам. Мне удалось заручиться поддержкой самого рейхсминистра. Ну, ты понимаешь... Теперь в этих местах я царь и бог!


Больной его почти не слышал. Он что -то бормотал — то шепотом, буквально на грани слышимости, то чуть громче, когда некоторые слова и предложения можно было разобать.


- … Они уже здесь, - бормотал он, мотая головой с пустыми зрачками. - Эти дьяволы уже повсюду! От них не уйти, их не убить! … О, боже, зачем я только возвратился? - широкие кожаные ремни, перетянувшие высохшее тело вдоль груди, ног и живота подозрительно скрипели. - Они не люди... Нет! Не трогайте это!


Протянувший было к одеялу руку профессор отпрянул.


- Они все отравили... Все — пищу, воду... Они везде, они вокруг нас... , - пустые без малейшего намека на зрачки глаза шарили в пространстве словно пытаясь увидеть того, кто к нему пришел. - Профессор, профессор, вы здесь? Если вы еще здесь, то скорее бегите отсюда прочь! - он неожиданно схватил Грайте за руку и сжал на удивление крепкой хваткой. - Ха-ха-ха! Я понял..., - почувствовав, что его слушают, больной вдруг рассмеялся. - Вы все надеетесь узнать секрет появления сынов Одина здесь, в земле неполноценных! Так ведь, профессор? Ха-ха-ха! Это же поразительно! - коричневатая кожа жутко натягивалась на скулах, когда он начинал хохотать. - В земле, где живут недочеловеки, появились сверхлюди... А у тех, кто считает себя потомками арийцев, наоборот, рождаются одни …


Сотрясаемое судорогами тело вдруг выгнулось дугой настолько, что ремни не выдержали. Раздалось несколько громких хлопков и куски кожи разлетелись в стороны.


- Назад, назад! - со стороны двери громко верещал начальник госпиталя. - У него начался приступ! Живо из палаты!


Быстро сообразивший Марк резко дернул за рукав профессора и вместе с ним исчез за дверью, которую дюжие гренадеры сразу же приперли своими спинами.


- Уф! - с облегчением вздохнул врач, со страхом рассматривая сотрясающую от ударов дверь. - Успели... Успели.... Это еще ничего, - бормотал он, пытаясь удержать дрожащие руки. - Видно, он толком-то и не успел попробовать этой заразы. У других было хуже.


В время этой отрывочной речи, взгляд Грайте блуждал по стенам коридора. После слов врача до него начало доходить, что здесь могло твориться тогда, когда зараженных только доставили.



95



Отступление 35. Реальная история.



[отрывок] Учебник для 5 класса по природоведению / под ред. Загулина Р.П. - М. : Типография «Красный октябрь», 1963. - С.15.


«Методическая разработка №12...


Тема: « Зима. Растения зимой »


Цель:совершенствование знаний учащихся о зимних изменениях в живой природе через беседу о красоте природы зимой.


Задачи:


1.Закрепить знания учащихся об изменениях в жизни растений зимой.


2.Учить устанавливать логические связи через анализ стихотворений и разгадывание загадок.


3.Формировать умение составлять рассказ по картине.


4. Воспитывать чувство бережного отношения к природе (деревьям) зимой.


… - К зиме растения готовятся задолго до её прихода. Вспомните, какие изменения происходят с растениями осенью? Однолетние травы завянут, многолетние запасут в корнях питательные вещества, а деревья и кустарники сбросят листья. Но некоторые растения уйдут под снег зелёными. Под снежным ковром они будут ждать прихода весны. Кто же эти храбрецы? Это озимые хлеба - рожь, пшеница, ячмень. Их посеяли в конце лета, к осени они успели прорости и, перезимовав под снегом, на следующее лето дадут ранний урожай.


Учитель: - Как же зимуют почки? (Ответы детей: у деревьев - высоко над землёй, а у травянистых растений - под снегом)


Деревья зимой находятся в глубоком покое. Но на некоторых из них остались плоды. Знакомые нам сосны и ели не потеряли своего зелёного наряда. Их листья-хвоинки не боятся мороза. Сверху хвоя покрыта веществом, похожим на воск, поэтому ей не страшен мороз. Опадают хвоинки не сразу, зелёный наряд хвойных деревьев обновляется полностью за несколько лет, поэтому зимой они стоят зелёными.


Учитель: - Правда ли, что голым деревьям холодно? А боятся ли деревья мороза?


Ученик: - Поздней осенью почва сильно охлаждается. И корневые насосики выходят из строя: они исправно работают лишь в теплую пору. Но листья как ни в чем не бывало продолжают испарять воду. Это может иссушить дерево. Тогда от листьев будет уже не польза, а вред. Поэтому – то дерево и спешит с наступлением холодов от них избавиться.


… Ученик: - С приближением холодов во всех частях дерева происходят важные изменения. Клетки насыщаются жирами и сахаристыми веществами.


Так же готовится к холодам медведь перед тем, как залечь в берлогу.


Сок в клетках сгущается. Иначе мороз разорвет их, как бутылки с водой.



Отступление 26. Реальная история.



[отрывок] [электронный доступ] Блог «Живой ветер» // www.ghiwoj-weter.ru


«… Выражение «Деревья зимой впадают в спячку» является не более чем метафорой. Учеными уже достаточно давно доказано, что что деревья растут постоянно. Можно даже сказать, что пока они живут - они растут. Во время морозной зимы, когда по всем внешним признакам дерево «спит», его корни продолжают «функционировать». В этот момент по глубоким слоем снега продолжается активное развитие корневой системы. Причем, корневище, выросшее в зимний период, намного крепче, жизнеспособнее весеннего или летнего.


… Чем более зимой появиться корневищ, тем более пышной будет крона дерева. В организме самого дерева в этот период также происходят биологические процессы, хотя обмен веществ немного «заторможен» и прекращен видимый рост. В частности, крахмал превращается в сахар и жиры, сахар расходуются в ходе дыхания. Процессы роста тоже идут, хотя совсем не заметны внешне - зимой период интенсивной деятельности образовательной ткани - меристемы, так же закладываются зачатки листьев в вегетативных почках и элементы цветков в цветочных почках.


КОММЕНТАРИИ:


Форест123, 18 февраля 2006 г.


- Вот уж не знал! Надо дочке рассказать...


Одинокая кошка, 18 февраля 2006 г.


- Я бы не спешила. Что-то все это сомнительно... Помните! Нас же в школе так учили: в Китае живут китайцы, в Африке — негры... а деревья зимой впадают в спячку.


Домоклов Алексей, 18 февраля 2006 г.


- Поддерживаю... :-)


ХивиОСТ, 18 февраля 2006 г.


- Баран, смотри, что читаешь! Это же бред!


Форест123, 18 февраля 2006 г.


- комментарий удален модератором...»



_______________________________________________________________


Здание комендатуры еще носило на своих стенах следы боя. Весь фасад был в мелких выщербленных ямках, оставленных пулями и осколками. Со стороны подсобок окна были вообще заколочены толстыми досками.


- Марк, может пришло время пообедать? - Грайте со вздохом откинулся на спинку высокого стула и с ненавистью оглядел заваленный бумагами стол. - Как вам такое предложение? Нежная курятина с хорошо прожаренной, подрумяненной корочкой. Все это заправлено чесночной подливкой... А? После устриц, думаю, вам нужно обязательно попробовать нормальной еды.


Комната, которую им выделили, была довольно просторной и уютной. В ее центре стоял огромный лакированный стол из настоящего дуба иссиня черного цвета с фигурными ножками. У дальней стены массивной глыбой застыла печка, от которой волнами распространялось желанное тепло.


- Что вы молчите, Марк? В такое холодное время нужно хорошо питаться и кушать очень калорийную пищу, - Грайте встал со стула и подошел к окну. - Оставьте вы эти бумаги! Я все-таки распоряжусь насчет обеда, - сняв трубку телефонного аппарата, он требовательно произнес. - Обед готов? Хорошо! Давно пора. Несите...


Едва трубка легла на место, как дверь распахнулась и в комнату вошла крупная женщина в платке, которую неотступно сопровождал молчаливый солдат.


- Wot, posnedajte, hem Bog poslal! - красные с отшелушившейся кожей руки начали быстро выкладывать на стол многочисленные тарелки со снедью, от которых немедленно стал распространятся чудесный аромат.


Корпевший все это время за столом Марк вздрогнул и потянул носом.


- Вы правы профессор, хватит работать. Как там говорят в России — rabota ne wolk, w les ne ubeghit! - здоровяк сразу же рассмеялся, увидев, как у женщины вытянулось лицо. - Посмотрим, правы ли вы были, когда так нахваливали местную кухню.


- Браво, мой мальчик, - присаживаясь к столу, картинно захлопал Грайте. - У вас, по всей видимости, склонность к языкам. Если меня не подводит слух, то у вас довольно хорошее произношение... И поверьте мне, очень сложно добиться такого выговора в этом варварском языке.


Тот не подал вид, но чувствовалось, что лесть, даже поданная под таким соусом, ему пришлась по душе.


Некоторое время они молчали, отдавая должное приготовленной пище.


- Действительно, очень нежное мясо, - наконец, оторвался от стола Марк. - Чем-то мне даже напоминает индейку. Точно также тает на языке... Признаюсь, не ожидал такого.


Профессор самодовольно рассмеялся.


- И заметьте, все из абсолютно свежих продуктов, - он обвел рукой остатки приготовленного на столе. - Все это, без всякого преувеличения, еще недавно, бегало, мычало и кукарекало..., - теперь уже над этой незамысловатой шуткой рассмеялся Марк, которого сытная еда, жаркая температура настроили на чрезвычайно благодушный лад.


- Профессор, мне тут вдруг пришла очень странная мысль по поводу нашей проблемы, - еще секунду назад сидевший в совершенно расслабленном состоянии молодой Крупп встрепенулся. - Вон тот последний документ, который я читал именно сейчас предстал в совершенно ином свете. Давайте лучше я вам зачитаю один отрывок из него и вы сами все поймете.


У его соседа, тоже обмякшего от плотной пищи, загорелись глаза.


- Так..., - бормотал Марк, перелистывая одну страницу за другой, подыскивая что-то особенное. - Кажется вот... Количество задержанных... за август, сентябрь, октябрь. Вот! Число задержанных силами полиции бандитов, которые в той или иной степени участвовали в подрывной деятельности против немецких войск и оккупационной власти, с июля по сентябрь активно росло, достигнув максимального пика в конце августа. Смотрите, на 27 августа 1941 г. только в окрестностях города было задержано 316 человек, из которых более половины имели оружие и боеприпасы, а примерно треть пропагандистские листовки.


Внимательно слушавший первые несколько секунд Грайте еле уловимо скривил лицо. Из услышанного он не узнал для себя ничего нового. «Черт, - подумал он, - придется делать вид, что этот мальчишка открыл что-то важное». Его лицо в это момент излучало искреннюю заинтересованность и готовность вникнуть во все, о чем ему расскажут.


- И вот теперь другое..., - Марк перевернул следующий лист. - За следующие пару месяцев поток задержанных резко спал. С октября по декабрь уже говориться лишь о 26.


- Это все совершенно естественно, - профессор, с трудом подавил в себе желание рассмеяться ему прямо в лицо. - Падение вызвано целым рядом совершенно объективных причин. Во-первых, большая часть окруженцев уже сдалась или окончательно ликвидирована. Во-вторых, народ тоже не дурак и понимает, что немецкий солдат им несет культуру и цивилизацию и с ним не надо воевать. Поэтому больше всего сдавалось почти сразу же, как только власть большевиков рухнула. Во всем этом нет ничего фантастического. И я прекрасно понимаю, почему на этот факт никто не обратил особого внимания...


Краска бросилась Марку в глаза. Ни тон, ни тщательно подобранные выражения, его не ввели в заблуждение. Над ним посмеялись, как над обыкновенным мальчишкой, который посмел выразить свое мнение при взрослых.


- Я все это прекрасно понимаю, господин Грайте, - ледяным тоном заявил он, отчего профессор тяжело вздохнул, осознавая свою оплошность. - Вы не дослушали то, что я собирался вам рассказать... Вот другой документ. Пришел из другой службы. Здесь говориться, что такие же закономерности прослеживаются и в вопросе с подрывной деятельностью. С началом холодов резко снизилось количество диверсий на жизненно важных объектах города и крупных населенных пунктов, практически прекратились нападения на наши гарнизоны. И дальше... Именно в конце ноября вновь вырос поток добровольцев во вспомогательных полицейских частях.


- Марк, мой мальчик, я не хотел тебя обидеть, - попытался слово профессор, прекрасно осознававший чем ему лично и его проекту чревата ссора с представителем семейства Круппов. - Просто, мне все эти цифры не показались...


- Подождите, не перебивайте меня! - вспыхнул тот, неожиданно повысив голос. - Все это, вышесказанное мной, теперь, дорогой господин Грайте экстраполируйте на нашу ситуацию, - и не думая скрывать свое удовлетворение, Марк рассмеялся. - Ха-ха-ха! Вы вновь ничего не поняли? А по моему все более чем очевидно! Перелопатив ворох этой макулатуры, из которой ваши аналитики ничего толкового извлечь так и не смогли, я понял одно — практически вся неподконтрольная нам активность в этом районе, особенно выраженная в открытом противостоянии, в той или иной степени связана с одним конкретным территориальным квадратом и конкретными либо людьми либо событиями. Если наше предположение верно, то источник почти всех бед в этой части области этот самый русский диверсионный отряд, который либо уже испытывает либо еще только собирается испытывать что-то совершенно новое... Сейчас совершенно не важно, что это такое! Сверхсолдаты это, какие-то яды или газы, или что-то еще... главное они здесь! И наконец, последнее, с наступлением холодов они существенно снизили свою активность! Вы поняли, профессор, им не по нраву холод. Конечно, это достаточно вольное предположение, но все же...


Грайте вскочил. «Вот мальчишка! Смотри..., - в его голове бушевал вулкан мыслей. - Надо же! Углядел!». Не смотря на все свое внутреннее презрение ко всей этой семейке бывших торгашей, который выбились в крупные промышленники и сейчас строили из себя настоящую элиту, он не мог не признать, что в теории Марка было очень весомое здравое зерно.


- Мне докладывали, что за последние две недели ни одна их ягд-команд не обнаружила ни каких следов этих бандитов возле их старого лагеря, - заговорил Грайте после некоторого молчания. - … Прекратились взрывы, нападения, диверсии, почти иссяк поток задержанных, да еще эти проклятые язычники куда-то пропали... Очень похоже, очень похоже, - профессор, вдруг, резко остановился словно уткнулся лбом в стоявшую перед ним стену. - Стоп! Получается именно сейчас самое идеальное время, чтобы сделать первый шаг. Нужно собрать все силы в кулак и, наконец, поставить точку в этой затянувшейся игре.


Он улыбнулся и, вдруг спросил:


- Кстати, Марк, вам попадались, действительно, странные сообщения? Что вы так на меня смотрите? Я спрашиваю о таком, что вам показалось совершенной бессмыслицей..., - лицо Марка стало задумчивым. - Это не просто любопытство. Понимаешь, - в этот момент он как-то совершенно естественно, сам этого не замечая, перешел на «ты». - Меня не покидает ощущение какой-то неестественности. Я оглядываюсь вокруг и понимаю, что единственным, к чему это может относиться, являются эти чертовы дети Одина... У нас просто все чудесно складывается. Регулярно появляются все новые и новые свидетельства, которые нас просто ведут в каком-то направлении. У вас нет такого ощущения, Марк?



96


1 декабря 1941 г. Восточный берег реки Нара, примерно в 20 километрах от Наро-Фоминска. Вдоль высокого обрывистого берега, причудливо извернувшегося в сторону запада, протянулась змеевидная цепь черных пятен. Притягивающая взгляд чернота земли на белоснежном фоне при ближайшем рассмотрении оказывалась намечающейся линией окоп. Полураздетые несмотря на тридцатиградусный мороз бойцы с уханьем вгрызались в мерзлую землю, периодически притоптывая подмерзающими ногами.


- Эх, морозец, родимый, - приговаривал крупный боец из Пензы, вытаскивая обломком широкой доски кусочки земли вперемешку со снегом из едва наметившейся ямы. - Что же ты так кусаться вздумал? - багрово-красные уши выглядывали из под сползшей на затылок шапки. - Да... Мама, родная, не вовремя ты видно меня родила...


- Трофимов! - вместе со скрипом снега раздался хриплый голос. - Уши отморозишь. Ты их снежком слегка разотри, снежком. Они и отойдут. А то вон лопухи какие! Того и гляди отвалятся.


- Не отвалятся, товарищ лейтенант, - подняв голову на командира, буркнул тот. - Они у меня знатно пришиты..., - выпустив из рук перегнутый лом, он устало спросил. - Товарищ лейтенант, что там слышно-то?


Из соседних ячеек, которые до боя планировалось связать в единую сеть окоп, вытянулись еще головы, услышав вопрос. Сверкающие из под надвинутых на лоб шапок глаза с надеждой уставились на лейтенанта. Заданный вопрос кровно касался их всех, бывших бойцов практически исчезнувшей в ожесточенных боях 222 стрелковой дивизии, нынешних бойцов Московской сводной дивизии, которая тоже, несмотря на столь воодушевленное название насчитывала едва полк личного состава.


- Не забыли, говорю, нас? - не дождавшись ответа повторил вопрос Трофимов, съеживаясь на поднявшемся из-за речки ветру. - А то прет ведь гад, как саранча...


Лейтенант Мареев, еще недавно возглавлявший разведывательный взвод, а сейчас назначенный командиром роты, отвечать не спешил. Под прицелом десяток ждущих глаз, он просто не знал что ответить. Сказать правду он просто физически не мог! Вымотанные непрерывными за последние три недели боями, бойцы и так находились на грани и держались из последних сил. Рассказать им, что их тут фактически бросили без поддержки — без мало мальски значимой артиллерии, без подкреплений, чтобы задержать рвущиеся к Москве танковые кулаки немца?! Или сообщить о том, что с соседями справа нет связи уже несколько дней?! Может стоило бойцам бросить кость о ждущих где-то совсем близко свежих полках, о сотнях новых советских танков?! Встречаясь с их глазами, Алексей понимал, что нельзя делать ни того, ни этого...


- Не забыли Пенза, не забыли! - ответил, наконец, Мареев, подняв с земли валявшийся лом и прыгая в наметившийся окоп. - Не выросла еще такая забывалка, чтобы нас забыли! Что смотрим, архаровцы?! - гаркнул он в сторону встрепенувшихся бойцов. - На немца тоже будем смотреть воловьими глазами, как на бабу?! А!? Копаем, братцы, копаем! Так копаем, чтобы пар от нас шел, чтобы брызги летели!


Разогнувшиеся спины, вновь согнулись и кирки с лопатами снова застучали и заскребли по замерзшей земле.


- Товарищ лейтенант, товарищ лейтенант, - Алексей со вздохом вскочил на выступавший бруствер и посмотрел в сторону редколесья, от куда раздавался крик вестового. - Тут до вас пришли... К комдиву, срочно! - запыхавшийся Филипчук, неизменный уже на протяжении месяца ординарец комдива, не переставал кричать. - Из санбата десятка три человек к вам определили... Вот! - не добегая до него, он остановился и махнул рукой. - Быстрее, а то разберут!


Охнув, Мареев перемахнул через окоп и рванул в сторону леса. До командного пункта он добежал за какие-то несколько минут и как оказалось, правильно сделал, что поспешил. Возле землянки комдива, едва заметной на фоне стоявших рядом высоких сосен, громко спорили два его соседа — ротный-2 и ротный-3. Первый, кряжистый и плотный мужик с исконно русской фамилией — Петров, что-то яростно втолковывал второму, Загидуллову, чернявому татарину.


- Что ты мне тычишь своими бумажками? - буквально ревел Петров, тряся рукой перед носом второго ротного. - И у меня не цельная рота. Вот! Сорок семь человек! А у тебя сколько? - его короткие, очень похожие на снаряды от сорокопятки, пальцы тыкали куда-то в сторону расположения третей роты. - если бы у меня столько было в наличии..., - вдруг, он увидел Мареева, который с каменным выражением лица вышагивал в сторону командного пункта. - Стоять! Не пущу! А ты то куда?! - его квадратная фигура с растопыренными руками встала на пути лейтенанта. - Тебе-то, Лексей, эти убогие зачем нужны? Трое хромых, пара слепых да глухой в придачу! Куда?!


В нескольких метрах от них, переминаясь с ноги на ногу стояло то самое пополнение, о котором «ломали копья» командиры. Тридцать семь человек, едва подштопанные в медсанбате и выпущенные обратно в бой, стояли в ожидании распределения. На многих из них блестели свежие марлевые бинты... Кто-то жевал, прихваченную с кухни горбушку хлеба.


- А, ну молчать! - рявкнул на разошедшегося ротного подошедший комдив. - Развели мне тут базар словно спекулянтки! - Полковник Бобров, пригладив непокорные седые волосы, смотрел сквозь командиров на бойцов. - Дожил, - с горечью пробормотал он, пробегая глазами по людям. - Командир дивизии лично распределяет три десятка бойцов по ротам... Так! - грозно протянул он, переводя взгляд на вытянувшихся в струнку командиров. - Весь личный состав, все... сколько вас там, все тридцать семь человек, направляются в первую роту! Лейтенант Мареев! - тот подскочил к нему. - Разведка докладывает, что немцы перебрасывают два моторизованых батальона в стороны Каховки... Считай, прямо к тебе на задний двор, братец! Короче принимай, пополнение! Остальные, в расположение своих подразделений, бегом … марш!


- Они хоть оружие держать смогут? - угрюмо спросил Алексей, стоявшего рядом санинструктора, который и возглавлял весь этот табор. - Поди всех стоячих выскребли из санбата...


Тот, кашлянув в огромную варежку, буркнул:


- Ничего, товарищ лейтенант, смогут. Не смотрите, что в бинтах. Почитай, почти все сами вызвались... А тот, вообще, вон еще вчерась удрать на позиции хотел, - пожилой боец кивнул в сторону невысокого больного в потрепанном со множеством дыр ватнике. - Еле удержали.


- Хорошо. Давай, иди отец, назад, - лейтенант сделал два шага вперед и внимательно посмотрел на бойцов. - Товарищи бойцы, скажу сразу, спокойной жизни вам не обещаю. Наша первая рота находится на острие обороны дивизии и именно по нам придется первый удар врага. Стоять придется насмерть!


- Так и нас, товарищ лейтенант, не пальцем делали, - выкрикнул из строя тот самый боец, на которого указывал санинструктор. - Чай не первый день воюем... Не струхнем.


- Боец, два шага вперед! - повысил голос Мареев. - Доложить по форме!


Тот сразу же подобрался. Несколько движений руками и дырявый ватник словно по волшебству приобрел более или менее опрятный вид, а сама фигура стала подтянутой.


- Глованко Илья Степанович, старшина пограничной заставы №... ..особого района, - энергичным голосом произнес боец.


- Пограничник, значит..., - слова сами собой вырвались у лейтенанта. - Добро! Вот и принимай взвод... У нас старшина как раз и не было. Команду и в расположение


Уже позже, когда закончились земляные работы и пополнение разбрелось по землянкам, Голованко стал вспоминать события прошедших дней, котрые сейчас казались совершенно далекими и туманными...


«- … Давай, забирайся внутрь! - старался перекричать гул самолетного двигателя летчик. - Есть приказ!


Дрожа словно от нетерпения, самолет раскачивался на месте. Летчик практически высунулся из небольшого окошка, сверкая большими круглыми очками.


- Товарищ старшина, у меня приказ — вас вывезти в первую очередь! Здесь должна остаться только небольшая группа... Вы слышите?! - движок оглушающе ревел. - Скорее, уже светает!».


В землянке было тепло, что особенно чувствовалось после тридцатиградусного мороза на улице. Самодельная печурка еле слышно потрескивала сгоравшими досками от снарядного ящика, скудно освещая тесное помещение. Старшина поправил скорчившийся вещмешок и вновь провалился в полусон...


«... Говорю, что теперь с нами будет? - Голованко наклонился к высокому майору, который и курировал эвакуацию партизанского отряда, а точнее тех, кто был приобщен к Тайне. - А, товарищ майор?!


Тот, пытавшийся все время полета уснуть в продуваемом всеми ветрами салоне самолета, недовольно прокричал:


- Вас приказано доставить в Москву, в наркоман внутренних дел. Там и решат, что с вами делать».


Илья перестал ворочаться и открыл глаза. Огненные блики плясали по перекатам землянки, завешанным чьей-то плащ-палаткой от просыпавшейся сверху земли. Он бегали от одного выступа к другому, временами сливаясь во что-то совершенно причудливое и странное.


«- Слушай, старшина, - так и не уснувший майор снова наклонился к нему. - Как там немец, лютует? - по его вопросу было не ясно, знает ли командир или нет правду.


- Да уж не сахар, - бросил в ответ Голованко. - Товарищ майор...


В этот самый момент их мощно тряхнуло и самолет задрожал от попаданий зенитных снарядов, а его борт, только что казавшийся надежной и несокрушимой стеной, украсился рваными отверстиями.


- А-а-а-а-а-а! - с безумным воплем кого-то вырвало с места и швырнуло в хвост. - А-а-а!


- За скобы держись, за скобы! - в самое ухо заорал ему майор. - Иначе размажет... Черт!


Сидевший прямо напротив них боец, вцепившийся в оружие, резко дернулся. Рифленый ствол автомата и круглый магазин разлетелись в разные стороны.


- Вот, гад, в вилку взял! - майор с трудом удерживал большой вещмешок одно рукой. - Лупит не переставая!»


Голованко аж застонал от бессильной злобы, вспоминая как зенитные орудия разбирали самолет по частям, как как летчики бросали борт из стороны в сторону...


«Дверь кабины распахнулась и кто-то проорал оттуда:


- Идем на посадку! Километров десять до наших не дотянули... Черт! Двигатель! - из кабины что-то кричал второй пилот. - Тяни! Дотянем!


- Нам нельзя к немцам! - майор каким-то чудом отцепился от сидения и бросился к кабине. - Нам нельзя к немца! Ты понимаешь?! - в этой сумасшедшей болтанке он взял за грудки пилота и начал его трясти как тряпичную куклу. - У меня приказ! Ты меня понимаешь?! Приказ, подписанный лично народным комиссаром внутренних дел...!


Раздался дикий скрежет и в фюзеляже образовалась огромная дыра, в которую спокойно можно было протолкнуть взрослого человека. Ледяной ветер ворвался в салон...


- Отпусти! - дикие глаза летчика вперились в хвост, который ходил ходуном. - Разобьемся, в бога душу мать! Отпусти! - пальца майора были словно клещи. - Все равно не дотянем! Двигатель горит. Хоть стреляй, не вытянем!


Майор толкнул его обратно в кабину и странным взглядом окинул разворошенный салон...».


Старшина, вздрогнув, вскочил с лежанки и уставился на занавешенный выход. Руки сами собой опустились на винтовку. Однако, шли секунды, минуты, но на улиц было тихо.


- Ни к черту, - сплюнул он, снова устраиваясь на свое место.


«В салоне еще оставалось шесть человек, один из которых, прилетевший вместе с майором, висел на ремнях без движения. Случившего потом не ожидал никто...».


В полумраке землянки глаза старшины напоминали поблескивающее в огне стекло. Он совершенно не моргал...


«Вытянув руку за спину, майор вытащил пистолет и передернул затвор.


- Майор..., - закричал было Голованко, подумав, что тот решил застрелиться, чтобы не попасть в плен.


Бах! Бах! Бах! Он стрелял практически не целясь. Да собственно и расстояние было детским для военного — метров шесть — семь. Пусть самолет болтался, но ведь люди были крепко стянуты ремнями.


- Стой! - но было уже поздно. - Нет! - закричал Илья, дергая на животе страховочные ремни. - Нет!


Стрелял он точно в голову. Сначала, в тех, что сидел вблизи от него — два партизана — муж с женой. Им досталось по пуле... Они умерли сразу же: он откинулся к борту самолета, а она головой склонилась к нему на плечо».


- Тварь! - скрипел зубами старшина, неосознанно сжимая приклад винтовки на своих коленях. - Вот же тварь!


«Следом получил пулю молоденький солдатик из сопровождения. Она вошла ему прямо между удивленных глаз. Он даже не пытался отстегнуться, вскинуть руки... Боец искренне удивился.


- Сидеть! Сидеть, я сказал! - почти вставший старшина от сильного удара в грудь снова впечатался в сидение.


Бах! Бах! Бах! Последний все же успел выстрелить в ответ. Неуклюжий, длинный карабин, который когда-то служил верой и правдой своему хозяину — немцу, здесь подвел. Он уже почти развернул ствол — не хватил какой-то секунды или двух! Подскочивший майор в упор застрели и его».


Огонь в печке почти погас; из черной кучки золы лишь изредка выстреливали язычки пламени. Холод медленно наступал, заставляя спавших бойцов плотнее укутываться.


«Самолет снова тряхнуло! С громким хлопком что-то взорвалось в кабине. В это же мгновение борт начал заваливаться набок. Сиденья, секунду назад располагавшиеся на боку, переместились на пол... На Илью упало что-то сверху... Окровавленная шапка, слетевшая с головы того самого солдата.


- Запомни, старшина, никто не должен попасть в плен! - сквозь воющий звук едва пробивался голос майора, который, зажимая рану на голове, полз в сторону Ильи. - Никто! - нос самолета наклонился еще круче и майор кубарем скатился прямо к ногам старшины.


- Ты что же это делаешь, гнида?! - проорал Голованко, прижимая ногой головы убийцы. - Своих же стреляешь! - сапог все сильнее давил на лицо, собирая щеки в одну складку. - Это же свои!».


В землянке уже стало ощутимо холодно, но он этого совсем не замечал. По его щекам продолжали стекать слезы. Крупные, соленые, они катились куда-то к подбородку, где застревали в густой щетине.


«Практически не управляемый самолет пилотам, а точнее одному пилоту (второго взрывом убило на месте), посадить все же удалось. Верхушки деревьев сумели немного погасить его скорость, а высокие сугробы приняли на себя основной удар... Дальнейшее, вновь для Голованко представало сплошным туманом, в густой белизне которого он едва узнавал знакомые места.


… Вот грубое, словно вырубленное из дерева или камня, лицо майора, по которому стекала кровь. Оно то приближалось к нему, но, наоборот, отдалялось...


- Запомни, старшина, никто не должен попасть в плен …, - шептал майор, всматриваясь в его глаза. - Это приказ командования...


Он прислонил ствол пистолета к его груди и несколько раз выстрелил...».


Видение было настолько реальным, что сразу же отозвалось болью в левой стороне груди. Старшина непроизвольно потянулся туда рукой и осторожно коснулся пальцами места ранения.


«- Светка, глянь-ка, еще один дышит! - всплыла в его голове новая картина. - Тащи носилки, может донесем, - прямо над ним кто-то склонился; в глаза было все мутное и неразличимое. - Тяжеленный какой! Давай, шустрее, а то и нас накроет здесь...


Вновь очнулся он уже на операционном столе, если грубо сколоченные обрубки еловых столбов можно назвать столом, да еще и операционным. Мутный свет еле светил где-то у потолка. Остро пахло хлоркой и какой-то гнилью.


- Давно ранили? Боец? Не слышит, - Илье быстро разрезали гимнастерку и обнажили левую грудину. - Ну и хрен с ним! Рана вроде хорошая... Нет! Она просто отличная! Чистая, розовенькая...


Резкая боль только на мгновение пронзила его тело и сразу же ушла.


- Вот и все, - что-то шмякнулось рядом с ним. - Почитай в рубашке родился, от такой пули спасся!».



97


Отступление 27. Реальная история.



27 ноября 1941 г. г. Наро-Фоминск. Сообщение дежурного по аэродрому капитана Стеблова Е.П. «В назначенный срок экипаж старшего лейтенанта Захарова не вернулся на аэродром».



Отступление 28. Реальная история.



27 ноября 1941 г. 12 ч. 41 мин. Сообщение начальника особого отдела … стрелковой дивизии майора Игнатенко П.Г. «В ответ на запрос о поиске пропавшего самолета..., сообщаю, что 27 ноября отдельная разведгруппа в районе села Кочемеевка наблюдала падение самолета. В район крушения пробраться не удалось...».



Отступление 29. Реальная история.



27 ноября 1941 г. 16 ч. 21 мин. Из телефонного разговора между начальником особого отдела … стрелковой дивизии майором Игнатенко П.Г. и представителем Ставки … Н.С.


«- Ты мне что тут Ваньку валяешь?! Тебе было приказано направить в район крушения самолета еще одну разведгруппу?! …


- Так точно, товарищ …. Готовиться к выходы.


Так какого... ты спишь? … Я тебе покажу Кузкину мать, майор! Снег пойдешь на Колыме разгребать! …


- Есть, товарищ...».



Отступление 30. Реальная история.



28 ноября 1941 г. 10 ч. 13 мин. Из радиограммы старшего разведгруппы. «... Самолет опознан. Подобран уцелевший пассажир. Обнаружены противником. Прошу свободный проход».



Отступление 31. Реальная история.



29 ноября 1941 г.


Из отчета «... В момент подлета к линии фронта наш самолет был обстрелян зенитками противника. Был поврежден фюзеляж и двигатель, от чего самолет начал падать на территорию, занятую противником... В целях выполнения приказа № … мною были застрелены пассажиры самолета и сопровождавшие их бойцы. После приземления груз был уничтожен...


подпись.... майор … Никитин Н.Е.»



Возможное будущее.



Из сочинения ученицы 11 А класса Бухарской общеобразовательной школы имени Сабира Рахимова Фирсовой Ларисы на тему «Выдающиеся ученые Советского Союза».


«... Вклад в советскую и мировую науку Николая Ивановича Вавилова сложно недооценить. Его труды по прикладной ботанике, генетике и селекции, биологии и географии и в настоящее время остаются кладезем гениальных идей и открытий, обогнавших свое время Это и открытие закона гомологических рядов в наследственной изменчивости организмов, и формулировка постулатов концепции линнеевского вида как системы, и доказательство теории центров происхождения культурных растений...


Признавая заслуги Николая Ивановича как великого теоретика биологической науки, нужно всегда помнить и его роль в развитии экспериментальной ботаники. Проводимые им на протяжении десятилетий кропотливые опыты по селекции растений с заданными характеристиками оказали неоценимое влияние на дальнейшее развитие …


В тоже время для каждого советского человека Николай Иванович Вавилов был и остается тем самым ученым который смог вывести аскомицеты, получившие другое название «Второй хлеб». Именно этот подвид высших грибов - Ascomycota от латинского, выведенный Вавиловым в трудный для страны 1941 год, спас тысячи и тысячи человек от голодной смерти в осажденном Ленинграде, в холодных окопах и промозглых партизанских лесах...


В них содержится довольно много белка (примерно 15%). Благодаря устойчивости его генетической структуры аскомицеты быстро накапливают такие важные для организма человека элементы, как изолейцин, лизин, метионина и триптофана. Особенно богаты грибы данного подвида клетчаткой и минеральными солями калия, натрия, кальция, фосфора, серы, а также микроэлементами — медью, цинком, йодом, марганцем и т. д.


Особая поверхность ножки позволяет им впитывать все минеральные вещества из почвы, что сделало их неизменной добавкой к пайкам летчиков, подводников, танкистов, моряков и в особенности разведчиков....



________________________________________________________________


4 декабря 1941 г. г. Москва. Кремль.


Александр Николаевич Поскребышев поднял голову и бросил недовольный взгляд на ерзающего капитана — одного из примелькавшихся порученцев Берии Л.П., который опять порывался встать. В этот момент на этого самого худосочного капитана было страшно смотреть. Его вытянутое лицо выражало столь явное отчаяние, что Посеребышев встал и со вздохом подошел к двери кабинета.


- … Прошу вас, Борис Михайлович, - негромко прозвучал голос Сталина, сидевшего в полоборота к присутствующим с неизменной трубкой в руках.


Невысокий полноватый человек в строгом френче темно-зеленого цвета встал из-за стола и подошел к карте.


- Товарищ Сталин, члены Государственного комитета обороны, приглашенные, к настоящему моменту сформированные нами десять резервных армий заканчивают выдвижение на позиции, - деревянная указка острым кончиком уперлась в оконечность Москвы. - Две из них — 1-я ударная и 20-я к концу месяца были сосредоточены в районе Москвы - на правом крыле Западного фронта. Сюда перебрасывались также соединения 60, 24 и 26-й армий. Южнее Рязани сосредоточивалась 10-я армия, а в районе Ряжска и Раненбурга — 61-я.


Шапошников на несколько секунд остановился, переводя дух.


- К контрнаступлению будут привлечены войска Калининского, Западного и правого крыла Юго-Западного фронтов. Поддерживать наступающие войска на всем протяжении фронта будет авиация Московской зоны обороны, 6-й истребительный авиационный корпус ПВО, две резервные авиационные группы ВГК, а также дальнебомбардировочная авиация. Последнее позволит нам достичь превосходства в воздухе... Тактическая цель операции заключается в том, чтобы одновременными ударами армий Западного фронта во взаимодействии с левым крылом Калининского и правым крылом Юго-Западного фронтов разгромить ударные группировки противника, действовавшие севернее и южнее Москвы. Стратегическую цель генеральный штаб видит в том, чтобы нанести поражение всей группе армий «Центр»...


- Спасибо, Борис Михайлович, - Сталин был в хорошем расположении духа,. - Вот видите товарищи, нам удалось сконцентрировать для контрудара значительные силы. - тут он с усмешкой бросил многозначительный взгляд на одного из сидевших за столом А некоторые, помниться, вот прямо в этом самом кабинете, утверждали, что резервные соединения нужно полностью использовать для пополнения обороняющихся армий. Такие стратеги могли..., - взятый тон, несмотря на все благодушие Сталина, был очень тревожным. - … Что, Александр Николаевич? - он заметил Поскребышева, высунувшегося из-за двери. - Так... Товарищ Берия, видимо, кто-то считает, что у вас могут быть какие-то более важные дела, чем участие в заседании Государственного комитета обороны... Выйдите и разберитесь!


Это был, конечно, не приговор, но определенно ярко выраженное недовольство, что сразу же поняли все присутствующие. На Берии скрестились взгляды — кто-то смотрел со злорадством, кто-то — с некоторой долей сочувствия. Лаврентий Павлович с непроницаемым лицом встал из-за стола и исчез за дверью.


- Что за …, - тяжелый слова, с начинкой из остро запеченной ненависти, практически сорвались с его губ, когда он закрыл за собой дверь кабинета.


Его порученец, попеременно, то бледнея, то краснея, шагнул ему навстречу.


- Товарищ народный комиссар..., - собрав волю в кулак начал он докладывать в приемной. - Самолет разбился. На борту находился Дед и оперативная группа. Часть документов удалось спасти ..., - закончить фразу ему не удалось.


Время словно остановилось. Оно обратилось в какое-то желеобразное состояние, которое превратило людей в кукол. Неподвижные с восковой кожей и сжатыми губами, они были абсолютно безжизненными.


«... Он не долетел, - мысли стали тяжелыми и неповоротливыми, как мельничные жернова, с которые еще в детстве пытался играть юный Лавр. - Разбился... Это же полный крах всей операции! Без Деда он может не пойти с нами на контакт».


Бах! С громким хлопком время вновь вернулось в свои рамки и словно оттаявшие фигуры зашевелились. Порученец, шевеля бледными губами, еще продолжал отпускать руку от фуражки. Посребышев в этот самый момент вновь начал перебирать ворох бумаг, лежавших перед ним на столе. Словно в унисон заскрипели стулья двоих — военного и гражданского, оказавшихся случайными свидетелями разговора.


- Что уже сделано для поиска? - сейчас в голове всесильного наркома билась только одна мысль — найдено ли тело Деда — одного из фигурантов операции «Второй фронт». - Самолет найден?


«А если у немцев? - словно кувалдой вдруг ударило его по голове. - Если он уже у них?».


- Где упал самолет? - Берия неуловимо покачнулся. - Где...?


- Самолет упал за линией фронта, на территории противника, - капитан начинал все больше напоминать живого мертвеца. - Были высланы две разведгруппы. Уже получен ответ: в полете самолет попал под зенитный огонь противника и был вынужден пойти на посадку. Во время посадки командир оперативной группы, следуя полученным инструкциям, ликвидировал все пассажиров, включая объект...


«Дед противнику не достался, - гибкая удавка, неумолимо давившая все это время его горло, на мгновение отступила. - Следы уничтожены... Документы доставлены в Москвы. Надо докладывать...».


- Жди здесь ! - в уголках его губ застыли жесткие складки, а лоб прорезала еще одно морщина. - Могут вызвать..., - приоткрыв дверь, он вошел в кабинет.


Присутствующие вновь посмотрели на него. Теперь уже во взглядах многих царило любопытство, густо замешанное на недоумении.


- Вы разобрались, товарищ Берия? - недовольно спросил Сталин, пуская трубку на стол.


- Товарищ Сталин, - негромко кашлянул нарком, который не сел сразу же за стол, как думали многие. - Вот... получено буквально только что, - небольшой листок бумаги, на котором виднелись пара строк, лег на стол перед Сталином.


В кабинете повисла жгучая тишина. Взгляды присутствующих приковал крошечный документ, в который с молчанием всматривался вождь. Сидевший на дальней оконечности стола, Ворошилов вопросительно посмотрел на Жукова, который недоуменно пожал плечами. Буквально пожирал глазами записку Маленков, давно подозревавший наркома в аппаратных играх против него. Пожалуй, только один Шапошников был совершенно невозмутим; все его мысли занимало готовящееся контрнаступление, одним из главных разработчиков которого был он сам.


- Есть мнение товарищи, сделать небольшой перерыв..., - предложил, как приказал, Сталин. - … и продолжить совещание после него, - сдвинутые стулья быстро остались без своих седоков. - Пока все свободны. Вас товарищ Берия, я попрошу остаться!


Едва дверь за последним из уходящих закрылась, как вождь встал с места и, тяжело ступая по паркету, начал приближаться к наркому. Медленно впечатывались в пол ярко начищенные сапоги, глухо стучала о руку курительная трубка...


- … Мы столкнулись с очень странным, даже не побоюсь этого слова, удивительным, явлением, - ярко проявившийся с первых же звуков грузинский акцент сообщил Берии о том, что вождь взбешен. - … которое открывало перед нашей наукой такие возможности, что …, - Лаврентий Павлович с ужасом осознал, что он почему-то не слышит окончания некоторых фраз — их словно кто-то проглатывал. - Мы договорились с этим, как это ни странно звучит, существом о сотрудничестве и взаимной помощи. А это новые лекарства...


Негромкий голос разносился по кабинету, набирая силу примерно в центре стола и медленно затухая где-то в углах помещения.


- Ты же помнишь, Лаврентий, Семя жизни? - Сталин впервые за то время, ка они остались наедине, взглянул ему в глаза. - Только одно это, подаренное нашим союзником, позволило взглянуть за такие горизонты, что никому и не снились. Полноценная жизнь на протяжение столетий, отсутствие болезней, страхов, физической немощи... , - скрип сапогов прекратился; он остановился за спиной наркома. - Вот, что мы получили, Лаврентий! Получили! И ПРОСРАЛИ!


Берия практически не дышал, отчетливо понимая, что в эти секунды его жизнь висит практически на волоске и от одного единственного, сказанного им слова, может зависеть все!


- Ты это понимаешь, товарищ народный комиссар? - резко скрипнул паркет. - Как теперь он на это отреагирует? До весны осталось всего ничего... Что мы ему скажем весной? Что советское правительство в лице органов внутренних дел ликвидировало вашего посланника, чтобы он не попал в плен?! Так?! И после всего этого, мы еще должны на что-то надеяться!


- Товарищ Сталин, - решился наконец нарком, поднимаясь со стула. - Я готов искупит свою вину на любом участке работы. Куда бы меня ни послала Партия и Правительство...


- Сядь! - буквально рявкнул тот и швырнул бумажную папку ему на колени. - Вину он собрался искупать на любом участке фронта... Пойми, Лаврентий, самый главный фронт сейчас проходит вот здесь — на этом самом месте, - крупный с коричневатым ногтем палец прочертил в воздухе линию, конец которой заканчивался прямо в полу. - Тело так и не нашли? Немцы ни чего там не разнюхают?


- Все следы были уничтожены, товарищ Сталин, - восстал духом нарком. - По основной версии на этом месте разбился штабной самолет из 31 армии. Все необходимые документы уже подготовлены... И, товарищ Сталин, посылку, которая была у посланника, удалось доставить в Москву, - поймав вопросительный взгляд, Берия на несколько секунд вышел из кабинета. - Вот, товарищ Сталин, - в его руках был небольшой портфель из светло-коричневой кожи.



98


Возможное будущее



22 апреля 2013 г. Одна из квартир на окраине Екатеринбурга. Окна распахнуты настежь, гуляющий по комнатам ветер полощет ветхие и давно не стиранные занавески. В одной из комнат перед телевизором сидел обрюзгший мужик, пытавшийся разгрызть высохшую до состояния доски воблу.


- … Здравствуйте, - с мутноватого экрана внушительно вешал уверенный в себе голос. - Вы смотрите передачу «Военная тайна»... И я ее ведущий Игорь Прокопенко.


Бах! Рыбина смачно приложилась по столу, от чего граненный стакан звонко тренькнул о стоявшую рядом бутылку.


- Не так давно мировую общественность потрясли известия о том, что в США разрабатываются специальные устройства, вживляемые в человеческое тело, которые в свою очередь позволяют существенно увеличить физические возможности человека. По словам небезызвестного Эдварда Сноудена, бывшего сотрудника ЦРУ, подобные высокотехнологичные устройства создаются в закрытых лабораториях одной из крупнейших американских компаний …, являющейся центральной фигурой военно-промышленного лобби Америки. Он утверждает, что располагает данными, которые наглядно показывают, какие удивительные возможности может получить американский солдат... Да, да, уважаемые зрители вы не ослышались! - угрожающая заставка, на которой быстро сменялись кадры боев, мчавшейся военной техники, мощных взрывов, уступила место ведущему. - Все эти новейшие разработки, в десятки раз, если не сотни раз увеличивающие силу, реакцию и выносливость человека, предназначены, в первую очередь, для военных нужд.


Камера крупным планом показала лицо ведущего, отчетливо выражавшего искреннюю озабоченность именно так складывавшейся ситуацией. Трансляция тревоги была настолько сильной, что рука с воблой застыла над столом. Мужик отставил в сторону стакан и заинтересованно уставился в экран.


- Слова Сноудена, растиражированные мировыми СМИ, нашли самый горячий отклик у ряда российских законодателей, - камера вновь сместилась назад, открывая зрителю существенно больший простор для просмотра. - Часть депутатов инициировала запрос в Министерство обороны Российской Федерации о скорейшей разработке отечественных аналогов данных устройств. В настоящее время нам неизвестно, что на это ответило высшее военное руководство и как на самом деле обстоит дело с созданием российских суперсолдат. … Поживем увидим!


Из динамиков телевизора раздался знакомый проигрыш и фигура ведущего снова вышла на первый план.


- … А между тем, есть основания утверждать, что отечественные наработки в этом направлении не только не уступают заокеанским, но и даже существенно их превосходят. По мнению ряда военных аналитиков вся эта шумиха, поднятая вокруг американских проектов по созданию, так называемых, индивидуальных штурмовых систем, является банальным мыльным пузырем, за которым не стоят реальные результаты. В частности, как утверждает бывший помощник министра обороны США Кларк Аскон, крупные военно-промышленные корпорации уже давно стали для военного бюджета одной большой черной дырой, в которой благополучно исчезают миллиарды и миллиарды долларов без видимого эффекта. По всей видимости, данное сообщение о том, что амуниция для супер солдата уже прошла успешную апробацию в реальных условиях является очередной уткой.


За спиной ведущего огромный во всю стену монитор, «выстрелив» очередной мешаниной символов и схем, начал демонстрировать изображение каких-то папок с документами, края которых были окрашены грозными надписями «совершенно секретно».


- В нашем распоряжении оказались по истине уникальные свидетельства о том, что в Советском Союзе почти на 60 лет раньше, чем за океаном, проводились успешные испытания отечественных прототипов киборгов, - колченогий стул при этих словах жалобно скрипнул под тушей встрепенувшегося пропойцы. - Вы не ослышались, уважаемые телезрители, именно киборгов, то есть людей, плоть которых содержит механические или иные устройства, повышающие физические возможности человека. Перед вашими глазами находятся ряд документов, засекреченных некоторое время назад, и содержащих описание непосредственно полевых испытаний военными такого рода солдат. Обратите внимание на дату.


Лежащие на столе папке медленно приблизились. Стали отчетливо видны вымаранные черной краской некоторые сведения на лицевой стороне папок. Остались целыми лишь даты и какие-то странные и совершенно непонятные аббревиатуры, совмещенные с цифрами — 26.12.1941, ОВГ-1, 6.01.1942, ОВГ-2, ГНЕЗДО и т. д.


- Учитывая, что стиль изложения в документах носит довольно специфичный характер и для непосвященного оставляет большой простор для фантазии, я попросил их прокомментировать нашего эксперта — полковника медицинской службы Георгия Леопольдовича Могильского, - вобла была уже давно отложена в сторону, где сиротливо стояла и бутылка, а мужик все продолжал напряженно всматриваться в мелькавшие на экране документы.

ТЕЛЕГРАМ

Канал с обзорами, анонсами новинок и книжными подборками

Книжный Вестник

Бот для удобного поиска книг (если не нашлось на сайте)

Поиск книг

Свежие любовные романы в удобных форматах

Любовные романы

О психологии, саморазвитии и личностном росте

Саморазвитие

Детективы и триллеры, все новинки

Детективы

Фантастика и фэнтези, все новинки

Фантастика

Отборные классические книги

Классика
ВКОНТАКТЕ

Цитаты, афоризмы, стихи, книжные подборки, обсуждения и многое другое

Книжный Вестник
БИБЛИОТЕКИ

Библиотека с любовными романами, которая наверняка придётся по вкусу женской части аудитории

Любовные романы

Библиотека с фантастикой и фэнтези, а также смежных жанров

Фантастика

Самые популярные книги в формате фб2

Топ фб2 книги