Дуэль с собой

ГЛАВА 34

Год начался с проблем. Деньги из Душанбе на производство прессов никак не поступали, хотя все письменные и устные договоренности оставались в силе. Организация же производства съела почти все запасы, и в банке лежала груда платежных требований, которые безакцентно оплачивались, и это постоянно обнуляло расчетный счет. С большим трудом удалось убедить служащих банка задержать одну из выплат и выдать перед Новым годом наличные средства на зарплату.

Григорий Михайлович предлагал взять кредит, но Родик, очень не любивший находиться в долгах и не имеющий опыта кредитования, всячески противился этому, хотя понимал: кредитование и бизнес — близнецы-братья, друг без друга не существующие. Основным контраргументом была его глубокая уверенность в том, что он сумеет достаточно быстро заработать, не попадая в банковскую кабалу.

Однако стечение обстоятельств в совокупности с «мертвым» праздничным сезоном срывало все планы и заработать деньги даже для латания дыр не получалось. И тут Родик вспомнил предложение насчет Центрального вещевого управления, которое он принял на словах, стараясь не обидеть на Новый год гостеприимных хозяев.

— Чем черт не шутит… — подумал Родик и позвонил приятелю.

Встречу с начальником вещевого управления ему организовали достаточно просто, полученная же при этом информация неожиданно оказалась интересной и сулящей начало нового бизнеса.

В Советской Армии, как и на всех других предприятиях страны, в результате плановой экономики накопилось огромное количество самых разнообразных неликвидов — от кожаных, еще времен Гражданской войны, седел для лошадей до различных частей военного обмундирования: брюк, гимнастерок, курток, фуражек, нижнего белья, ботинок, сапог и другой одежды, используемой в разных целях и бережно сохраняемой на складах. Причем количества этих вещей поражали воображение. Только перечень составлял несколько увесистых томов, а в каждом наименовании насчитывалось сотни тысяч, а иногда и миллионов единиц. Хранилось все это в различных регионах Советского Союза и, по утверждению начальника Центрального вещевого управления, вполне годилось для использования. Цена вещей была до смешного низкой, поскольку исчислялась с учетом остаточной стоимости.

Что делать со всем этим «богатством», никто, включая, вероятно, и министра обороны, не знал. Конверсия, являясь важным политическим ходом, требовала принятия соответствующих решений. Простая утилизация была не в моде и могла повлечь за собой нежелательные оргвыводы. Кроме того, на нее требовались средства, а их предлагалось добывать самостоятельно — идеи хозрасчета докатились и до армии. В общем-то, военные чиновники чувствовали, что на этом можно заработать, но как — не представляли.

Родик бегло изучил документы, попросил дать его предприятию складскую расписку, основные образцы одежды и устное обязательство ни к кому больше не обращаться в течение двух недель. Соответствующие документы, обещания и полные «Жигули» образцов ему предоставили почти мгновенно, из чего Родик сделал вывод, что вопрос животрепещущий.

Для него, давно занимающегося производством индивидуальных защитных средств, востребованность такой одежды, начиная от строительства и кончая бытовым применением, являлась очевидным фактом. При этом любая одежда, используемая при проведении различных работ, являлась дефицитом, и даже изготавливаемые в Родиковом кооперативе из отходов брезента куртки были уже предо-плачены почти на год вперед. С учетом этого Родик никак не мог понять, почему Министерство обороны само не способно реализовать эти бесспорно востребованные товары. Вывод напрашивался только один — чиновники хотят «откат», но пока не знают, как это организовать, а верхнее начальство давит. Вот они и дергаются, создавая видимость деятельности, а на самом деле затягивая время в ожидании хорошего предложения. Предположив такую ситуацию, Родик завершил встречу рассказом о возможностях своего предприятия в части наличных средств, назвав их основным двигателем сегодняшнего прогресса. По реакции он сообразил, что попал в десятку. Более того, его намеки достигли цели.

По части наличных «откатов» Родик считал себя профессионалом. Прошло то время, когда подобные «сделки» доставляли ему моральные и материальные страдания. Смущало Родика другое. Предлагаемый бизнес был чисто посредническим, а такой деятельностью он никогда не занимался, считая это ниже своего достоинства. Сейчас, не имея выбора, Родик решил попробовать. Он понимал: продажа таких огромных объемов требовала колоссальных организационных усилий. В первую очередь, если не брать в расчет поиски покупателя, это касалось транспорта и финансов. Заманчиво задействовать транспорт покупателей, но при посредничестве недопустимо, так как выводить покупателя на продавца опасно. Поэтому получение и вывоз товаров необходимо было брать на себя, а это задача для отдельного предприятия.

Финансирование тоже представляло сложный процесс. По-хорошему первые партии следовало оплатить своими деньгами, но их в настоящий момент не было. Чтобы получить от покупателя предоплату с шестью нулями, нужна демонстрация состоятельности. Ее без долгих партнерских отношений осуществить очень трудно, а может быть, и невозможно. Очевидно, необходимо было придумать принципиально новый способ.

Вопрос поиска оптовых покупателей заботил Родика не в меньшей степени. Обнадеживали наличие дефицита и возможность организовать колоссальный демпинг. Однако знать о дефиците было недостаточно — требовалось найти тех, кто его испытывает.

Простой анализ потребностей только строительных предприятий Москвы давал цифры, поражающие воображение. Однако первые попытки продать оптом бесчисленным строительно-монтажным управлениям что-либо из предложенного списка потерпели неудачу. Удалось, правда, определить, что в основном всех интересуют комплекты ОКЗК, включающие три предмета — куртку, брюки и головной убор. Все остальное, даже ботинки и сапоги, пользовалось на несколько порядков меньшим спросом. Покупать одежду хотели все, но в таких количествах, которые нельзя было отнести даже к мелкому опту, а это совершенно не устраивало Родика. Министерства оптовыми закупками уже не занимались, считая свои подразделения самостоятельными. О продаже за рубеж не приходилось и думать. Сбывать же партиями от нескольких сот до тысячи комплектов, зарабатывая на каждой операции три-четыре тысячи рублей, Родик не хотел — это не решало основной задачи быстрого пополнения бюджета.

Получалось, что огромный дефицит складывался из большого количества мелких потребностей, скоординировать которые на первый взгляд не представлялось возможным. Стало ясно, что основной причиной, по которой сами военные не могли сбыть свои неликвиды, являлся не столько «откат», сколько отсутствие крупного оптового покупателя.

Выход из такой ситуации напрашивался сам собой — создать покупателя путем организации координирующего мелких потребителей центра. В условиях отсутствия информации и нормальной рекламы это могло занять очень много времени и денег, которых не имелось.

Родик уже собирался бросить всю затею, когда ему в голову пришла новая мысль. Реализация ее почти не требовала временных и финансовых затрат, а эффект мог быть даже больше, чем от центра. Идея не имела под собой материальной базы, а основывалась на обстановке в стране, когда коммерческие предприятия росли, как поганки в лесу, и при этом возглавлялись людьми, воспитанными социализмом в духе веры в документы, гарантии и любую информацию, полученную из государственных структур. Эти странные человечки, как правило, имели опыт присвоения безналичных государственных денег и поэтому верили, что без труда и очень быстро разбогатеют. Это заставляло их бросаться в самые рискованные авантюры. Сопровождающие авантюры редкие удачи и успехи, становящиеся из-за перестроечной гласности достоянием широкой общественности, дополнительно стимулировали авантюризм, порой переходящий в «аферизм». Люди эти походили на начинающих игроков на бегах, решениями которых руководит не опыт, а наивная вера в подсказку якобы жокея.

Для реализации идеи понадобилось несколько телефонов, три-четыре сотрудника и список номеров малых предприятий Москвы. Последнее было самым сложным, но подключение Саши Титова, дополненное деньгами и ящиком ротфронтовских «Ассорти», позволило получить всю необходимую информацию за несколько дней.

Вся операция заняла ровно неделю, в течение которой с московских и для достоверности таджикского телефонов обзвонили малые предприятия с просьбой проработать в Министерстве обороны вопрос о возможности поставок ОКЗК, пояснив, что это такое. Заинтересовались таким предложением всего несколько десятков предприятий. По их адресам разослали гарантийные письма от всех имеющихся в распоряжении Родика фирм, филиалов и представительств. Общий заказ на порядок превысил все запасы вещевого управления, а цены были увеличены в два-три раза.

Через день-два сотрудники Родика снова обзвонили эти же предприятия, представляясь коммерческой службой, действующей по доверенности Министерства обороны. Изготовив копию бланка Центрального вещевого управления, они разослали им коммерческие предложения о покупке спецодежды по ценам, предложенным вещевым управлением плюс тридцать процентов. По всем вопросам предлагалось обращаться в научно-производственное объединение «Дельта».

Дальше оставалось ждать и волноваться о том, сработает или нет идея Родика. Расчет был на то, что незнающие, куда себя приложить, но имеющие денежные средства новоиспеченные коммерсанты, в основном вышедшие из комсомольского бизнеса и привыкшие зарабатывать на посреднической спекуляции, в условиях отсутствия информации по рынку сумеют понять свою выгоду и попытаются закупить дешевые неликвиды через НПО, считая, что сбыт обеспечен поступившими к ним заявками.

Моральная сторона такой операции Родика не смущала, поскольку последствия ее могли быть только положительными как для страны, так и для него самого. Да и коммерсанты не должны были пострадать. В случае покупки одежды они сначала «зависнут» с ее оптовой реализацией, а потом продадут в розницу и мелким оптом, чем обычно и занимаются. Прибыль при этом будет большая, и они, скорее, приобретут, чем потеряют. На этой волне должны появиться крупные покупатели и система сбыта, и в целом это способно привести к созданию в стране рынка спецодежды. Попавшие же в этот круг предприятия станут центрами, получающими сверхприбыли и способными вкладывать средства в реализацию других неликвидов Министерства обороны. Родик при этом занимал позицию главного связующего звена между рынком и министерством, что сулило немалые дивиденды. Чиновники получали свои «откаты», а министерство обороны — требуемые средства. Таким образом, никто ничего не терял, а в случае успеха вся система начинала действовать без нарушения закона сохранения денег с устойчивой сверхприбылью.

Время ожидания Родик использовал для проработки транспортных вопросов. Задача оказалась более простой, чем он ожидал. К ее решению Родик привлек своего друга — директора одного из отделений «Мострансагентства», заместителем которого к этому моменту стала бывшая председатель объединенного профсоюза транспортников. Дама со звонким именем Серафима хорошо знала директоров почти всех предприятий, занимающихся перевозками. С ее участием вопрос решился, как говорится, в кабинете и в будущем требовал только конкретизации адресов получения и доставки. Смущающие Родика объемы перевозок были для этих предприятий вполне приемлемыми, а увеличение цены товаров даже при транспортировке с одного конца страны до другого повышало стоимость груза всего на несколько процентов, поскольку в один крытый длинномер помещалось несколько десятков тысяч комплектов одежды. Более того, никто не требовал предоплату и соглашался на расчеты при передаче грузов.

Идея Родика начала давать плоды уже через несколько дней. Сперва появились первые робкие звонки, вероятно, исполнителей. Потом потребовались образцы, складские расписки с печатями Министерства обороны. Расписки, подтвержденные нарядами, производили солидное впечатление, и вскоре удалось заключить договор на двести тысяч комплектов ОКЗК с полной предоплатой. Схема заработала и действовала еще более трех лет, постоянно расширяясь и модифицируясь.

Уже первая операция позволила получить более полумиллиона рублей, залатать все финансовые дыры и приобрести огромный авторитет в Министерстве обороны, связанный не только с большим «откатом», но и с открытием перспективы нового перестроечного бизнеса. Различные предложения посыпались на Родика со всех сторон. Не считая это главным делом своей жизни, он решил создать в кооперативе отдельное подразделение по работе с армией и тем самым разгрузить себя для более интересных занятий.

Руководить этим подразделением он уговорил Серафиму, которая за период сотрудничества по спецодежде поразила видавшего виды Родика своей мужской хваткой, живым умом и огромными связями в транспортном мире. Как-то она умудрилась, почти не напрягаясь, день в день обеспечить выезд из Свердловска девяти грузовиков на склад около Кыштыма, проконтролировать загрузку, проследить движение колонны до Прибалтики, обеспечить разгрузку и оформление приемо-сдаточных документов. И все это — без какой-либо предоплаты, исключительно на личных связях. Убедить ее уйти с государственной службы было очень трудно, но Родику повезло. В «Мострансагентстве» началась скандальная борьба за власть. Серафиму где-то чем-то обидели, и она сгоряча написала заявление об увольнении по собственному желанию. Вероятно, видя в ней конкурента, ее заявление поспешно удовлетворили, хотя на своем месте она проработала меньше двух месяцев. Родик, узнав об этом, мгновенно предложил ей должность исполнительного директора и оклад, в несколько раз превышающий тот, что она имела на прошлой работе. Таким образом он приобрел не только незаменимого сотрудника, но и верного для всех товарища, без которого стали немыслимы ни работа, ни общий отдых — ведь Серафима вдобавок ко всем своим достоинствам любила хорошо выпить, шумно повеселиться и по-доброму пошутить.

Деньги идут к деньгам. В конце февраля из Таджикистана пришел наконец первый платеж. Случайно или стараниями Абдулло Рахимовича, но платеж произвели аккурат накануне назначенной на десятое марта защиты его кандидатской диссертации, хотя каких-либо неожиданностей там не предвиделось. Все было давно согласовано, и защита являлась формальным завершением процедуры, мало связанной с наукой, о чем свидетельствовала дата ее проведения. Родика несколько смущала этическая сторона вопроса, но он старался об этом не думать.

Получив на расчетный счет средства, он отправил часть назад в Душанбе, и там Окса их обналичила. С дядей Абдулло Рахимовича можно было расплатиться там же, но Родик рассудил, что правильнее сделать это в Москве. Он позвонил замминистра и попросил его согласовать с дядей возможность передачи через него денег в Москве. Возражений не последовало.

Абдулло Рахимович прилетел второго марта вместе с Оксой, не подозревая, что она везет его же деньги.

Будущего кандидата наук сопровождали трое мужчин. Родик знал только Петра Константиновича, который должен был выступить на Совете. Двое других, судя по уровню знания русского языка и внушительным физическим данным, предназначались для обеспечения безопасности соискателя во время и после банкетов.

Родик и Михаил Абрамович на двух машинах отвезли компанию в гостиницу «Россия», где Абдулло Рахимович поселился в люксе, а его спутники в одноместных номерах. В этот день Родик оставил их отдыхать, поскольку хотел пообщаться с Оксой. В последующие дни вплоть до защиты он проявлял московское гостеприимство, не уступающее, по словам Абдулло Рахимовича, лучшим восточным традициям.

Каждое утро Родик забирал таджиков из гостиницы, «поправлял им здоровье» в ближайшем баре и устраивал шопинг, заканчивающийся обедом в ресторане. Потом происходили либо домашние посиделки с пловом, либо посещение театров и концертных залов. В последнем случае мероприятие завершалось в ресторане гостиницы «Россия».

Особенно бурно отмечали женский праздник, что наложило негативный отпечаток на доклад соискателя, хотя это мало кого волновало.

В какой-то момент Родик умудрился произвести с Абдулло Рахимовичем финансовые расчеты.

Получив деньги, Абдулло Рахимович попросил их часть переправить в МАДИ в качестве гонорара за подготовку и защиту диссертации. Родик слегка схитрил и отказался, сославшись на то, что дело еще не сделано. Впереди защита и ВАК, и разумно оплатить всю работу со второго платежа, если, конечно, дядя не возражает.

Абдулло Рахимович, то ли поняв хитрость Родика, то ли согласившись с его аргументами, не стал настаивать на своем, как, впрочем, и согласовывать что-либо с дядей, продемонстрировав тем самым, кто в доме хозяин.

Как бы то ни было, но через месяц после успешной защиты, которая не могла пройти без участия автора только из-за необходимости оплаты шикарного банкета, поступил второй платеж. Родик сделал вывод, что хитрость его удалась, и с легким сердцем выполнил все обязательства перед институтом.

Вообще, начало девяносто первого года оказалось необычайно денежным. По каким-то непонятным причинам были произведены не только ожидаемые расчеты, но и те, что не предусматривались договорами. Создавалось впечатление, что все хотят срочно поменять рубли на еще даже не произведенные товары.

К концу первого квартала на различных счетах скопилась огромная сумма. Куда ее вложить, было не ясно даже «великому» теоретику Григорию Михайловичу, хотя идеи имелись самые разные: от двух недостроенных шестнадцатиэтажных башен до партии китайских пуховиков. Родик приложил все возможные усилия, чтобы отговорить своих партнеров от покупки недвижимости, считая, что отказ от ряда принципов отечественного социализма — явление временное и скоро недвижимость отнимут.

Поскольку деньги в основном заработал он, спорить с ним никто не стал. В конце концов решили на все рубли приобрести доллары, а потом рассмотреть одно из предложений по закупке импорта, поручив Михаилу Абрамовичу проанализировать и конкретизировать его экономическую эффективность.