Дурак на холме

Подарок

Телефон в коридоре зазвонил громко, надрывно и как всегда неожиданно. Эдик, не отрывая глаз от грязно-желтой, с подтеками из-за чтения в ванной, помятой страницы «Детей капитана Гранта», прокричал по направлению к кухне:

— Мама, телефон!

Никакой реакции.

Тогда, все так же продолжая читать, он стукнул три раза кулаком в стенку и завопил что было сил в соседнюю комнату:

— Папа, телефон!

По-прежнему никаких признаков движения.

Эдик на секунду оторвался от книги, посмотрел на заледеневшее окно, и тут его осенило, — тридцать первое декабря! Родители готовят праздничный стол, и конечно же, ничего не слышат.

«Капитан Грант» мягко приземлился на диван потертой обложкой кверху, а Эдик, спрыгнув с кровати, побежал отвечать.

— Алло!

Нет ответа. Сговорились сегодня все что ли? Несколько секунд он слушал скрипение и шипение в проводах, потом сказал уверенно:

— Вас не слышно! Перезвоните!

— Эдик? — раздался низкий, с хрипотцой, незнакомый голос. Эдику показалось, что собеседник растерялся, услышав его.

— Да, а Вы кто?

Снова долгая пауза. Потом все тот же, но заметно повеселевший голос произнес:

— Я хочу поздравить тебя и твоих родителей с Новым годом. Ты ведь вел себя хорошо?

— Да, — неуверенно ответил Эдик, удивленный резкой переменой настроения на том конце. — Наверное.

— Знаю, что хорошо. Как же иначе? Поэтому, как только куранты пробьют двенадцать, беги спать. Утром под елкой тебя будет ждать самый удивительный подарок на свете!

— Откуда вы знаете?

— Как откуда? Я же ведь — Дед Мороз! — хмыкнул откровенно довольный голос, и в телефонной трубке раздались гудки.

Тогда, пятьдесят лет назад, мама с папой очень натурально изобразили удивление и даже беспокойство неожиданным звонком. А Эдик, разорвав утром подарочную упаковку, нашел сборник научной фантастики, окончательно влюбился в литературу, и с тех пор на вопрос о существовании Деда Мороза всегда и без тени сомнения отвечал утвердительно.

***

За полвека многое изменилось. Эдуард Владимирович Пешков больше не ждал чудес на Новый год. Родители давно умерли, с женой он разошелся, дети выросли и стали навещать только в день рождения, последнее время предпочитая поздравления по электронной почте. Работа наградила его некоторой суммой на банковском счете, седой головой и двумя инфарктами. Неизменно осталось одно — любовь к книгам.

По традиции каждую субботу, ощущая себя старателем из романов Джека Лондона, пенсионер Пешков отправлялся на букинистический рынок. Его здесь знали и уважали как истинного знатока и ценителя, готового заплатить за стоящий экземпляр. Седовласый Эдик неспешно ходил между рядами, здоровался за руку с каждым продавцом, брал небрежно какого-нибудь тысячетиражного, еще советского Мильтона, пролистывал, не глядя, и ставил обратно. Равнодушно окидывал взглядом коробки и полки с разношерстными корешками. Иногда останавливал взгляд на чем-то конкретном, задумывался на пару секунд и спрашивал стоимость заинтересовавшей книги. Расплачивался, убирал покупки в потертый полиэтиленовый пакет с оттянутыми ручками. И уже делая шаг по направлению к следующему лотку, смотрел вопросительно на продавца. Если тот едва заметно качал головой из стороны в сторону, Эдуард Владимирович пожимал плечами и шествовал дальше. А вот если продавец утвердительно кивал головой, равнодушие Пешкова мгновенно испарялось, а в глазах появлялся озорной блеск: в беспросветной грязи макулатуры мог прятаться очередной самородок!

В канун Нового года Пешков не стал менять традицию. К ритуалу добавилось лишь ни к чему не обязывающее «с наступающим». Обход был почти закончен, и пакет заметно оттягивал руку, когда один из продавцов окликнул:

— Эдуард Владимирович!

— М-м-м?

— У меня для вас кое-что есть.

— Да?

— Не то, чтобы особенное. Так, подарок к Новому году.

— Милейший, объясняйтесь конкретнее.

— Вот, примите бесплатно… От всех нас, — и продавец смущенно протянул через прилавок темно-синий увесистый «кирпич» со стертыми буквами на обложке.

Пешков открыл заглавную страницу и удивленно посмотрел на продавца:

— Телефонный справочник Ленинграда шестьдесят пятого? Зачем он мне?

— Ну… Там и ваш телефон есть.

— Сомнительная ценность, но раз уж это подарок, отказываться не буду. С наступающим! Всех благ!

Продавец подождал, пока высокая, чуть сутулая фигура Пешкова не скроется в дверном проеме и пробормотал:

— И Вам всех благ. Сдали Вы что-то в последнее время, ох как сдали.

***

Теперь, когда житейские передряги мало его волновали, Пешков мог полностью отдаваться своей страсти — литературе. С наблюдательностью детектива он искал и находил скрытые смыслы в простых на первый взгляд текстах. С наслаждением гурмана смаковал удачные образы. Словно археолог на раскопках бросался на поиски первоисточников, встретив лишь намек на аллюзию. А сколь виртуозны были его подарки знаменитые литературные подарки! Коллеги ценили вкус и умение найти нечто, подходящее случаю, но никто из них не был способен увидеть фирменные тайные послания «от Пешкова». Однажды, широко улыбаясь, вручил он памятное издание «Евгения Онегина» пятидесятилетней грымзе бухгалтерше из-за одной только фразы «когда же черт возьмет тебя!».

Вернувшись домой, Эдуард Владимирович весьма плотно пообедал, затем взял в прихожей пакет с книжками, кивнул отражению в зеркале «С Новым годом!» и отправился в кабинет изучать добычу. На столе его всегда были три стопки: подарочная, коллекционная и для души. Распределение сегодняшних покупок заняло не больше минуты, оставался только телефонный справочник, который нарушал стройную систему. Подарить ему было некому, никакой ценности он не представлял, а как подобное издание можно читать «для души» Пешков не имел ни малейшего представления.

Задумавшись, он открыл ящик стола, достал папиросу, помял ее, продул и закурил, пуская дым на темно-синий переплет. Шестьдесят пятый год, сколько же времени прошло! Многие ли их этих людей все еще живы, или сгинули в безвестности, как когда-нибудь пропадет и он сам? Пешков открыл справочник и нашел там своих родителей. Вот кто о них сейчас помнит, кроме него?

В этот момент неожиданная мысль возникла у него в голове. Совершенно глупая, но чем дальше он о ней думал, тем больше крепла уверенность, а почему бы и нет?

Пешков поднял телефонную трубку, поколебался секунду, а потом набрал старый — еще пятизначный — номер. Гудки пошли, он машинально считал их и дошел уже до десяти, когда на другой стороне что-то щелкнуло, и в вихре каких-то скрипов и шорохов донесся далекий детский голос:

— Алло!

Очень знакомый голос.

— Вас не слышно! Перезвоните!

И Эдуард Владимирович уже понял, что произошло, но машинально спросил:

— Эдик?

— Да, а Вы кто?

Новый год, «Дети капитана Гранта» и телефонный звонок. Шанс сделать свою жизнь другой. Счастливой. Прямо сейчас. Нужно только подсказать, нужно предупредить. Но о чем? Секунды растянулись до бесконечности, и в них отчетливо проявились беспощадные воспоминания. Когда надо было сказать «нет», вместо «да». Или честно все высказать, а не стыдливо промолчать. Или наоборот промолчать, наплевав на гордость. Тысячи воспоминаний, вся его жизнь, каждая развилка на длинном пути. Какой выбор был самым важным? И задав себе самый главный вопрос, он в то же мгновение ясно увидел ответ.

— Я хочу поздравить тебя и твоих родителей с Новым годом. Ты ведь вел себя хорошо?

Так просто, что хочется хохотать от радости!

— Да, наверное.

Он набьет еще много шишек, но это и есть его жизнь. Не лучше и не хуже, и не надо ничего менять. Он найдет свое призвание, только поймет это не сразу. А когда поймет, станет самым счастливым человеком на Земле.

— Я знаю, что хорошо. Как же иначе? А поэтому, как только куранты пробьют двенадцать, беги спать. Утром под елкой тебя будет ждать самый удивительный подарок на свете!

— Откуда вы знаете?

— Как откуда? Я же ведь — Дед Мороз! — хмыкнул самый счастливый человек на Земле и повесил трубку.