Дурак на холме

Здесь и сейчас

Ровно в семь где-то рядом с подушкой мерзко, безжалостно запищал мобильник. Ольга на ощупь нашла его и попыталась ответить. Приоткрыла глаза, сообразила, что это всего лишь будильник, отключила звук и повернулась на спину. В комнату через неплотно закрытые шторы уже вползло серое утро. Похмельно болела голова, ныл затылок, а во рту тлел перегар со вкусом вчерашних сигарет. На груди лежала тяжелая волосатая рука Андрея. Ольга с трудом выползла из-под нее, надела под одеялом трусы и села на кровати. Ее покачивало, но надо было вставать. Еще один пропущенный понедельник, и Эльвира выгонит с работы.

На кухне приторно пахло недопитым алкоголем вперемежку с углем сигары, которую зачем-то притащил вчера Андрей. Пить хотелось страшно. Ольга взяла чайник, там хоть и немного, но еще оставалась вода. За окном не то висел туман, не то моросил мелкий дождь. В квартире было душно — батареи грели, несмотря на твердый «плюс» на улице, и Ольга почти физически ощутила, как будет приятно выйти и вдохнуть этот тягучий, влажный, холодный воздух.

Сделав пару глотков, она отставила кружку, включила кофеварку и побрела в ванную. Долго, бездумно чистила зубы, стараясь не смотреть в зеркало. Хотя, собственно, зрелище не такое уж и новое. Андрей приезжал к ней раз в полтора-два месяца. Чаще было нельзя, жена не поверит в слишком частые командировки. Дальше сценарий повторялся с незначительными вариациями: покупка коньяка-виски-водки и вермута-вина-ликера, курева (сигареты-сигары-кальян), а также пицца-суши на дом. Продолжительное совместное распитие купленного под монологи Андрея про тупую работу, скучную семейную жизнь и необходимость срочно что-то менять. Потом душ, пьяный секс, короткий сон, и утро понедельника.

Ольга, наконец, сплюнула пену, прополоскала рот, сполоснула лицо холодной водой. В зеркале — мешки под покрасневшими глазами, бледная серо-коричневая кожа, морщины на шее. Видно не очень, но есть же, черт бы их побрал. «Тончик набросала и пошла», ага. До следующего раза.

Душ почти примирил ее с реальностью. Еще подташнивало, но уже не шатало. Ольга зашла в комнату, сгребла с подоконника косметичку, расческу и фен и зашаркала старыми шлепанцами обратно на кухню. Бутерброд и кофе, высушить волосы, сделать что-нибудь приличное с лицом. Полчаса и, в принципе, можно выходить на улицу. Только не за руль — в таком состоянии нельзя. Придется на метро, как бы не поплохело там.

Ольга не любила общественный транспорт. Точнее, очень быстро перестала любить с тех пор, как другой ее любовник, Максим, подарил подержанную «Микру» веселого желтого цвета. В машине было хорошо: приятно пах чем-то цветочным освежитель, можно было поставить любимую музыку и даже разговаривать самой с собой. В отличие от условного метро, где это выглядело бы странно.

Максим был холост. Поэтому, наверное, их встречи проходили гораздо более бурно и не так предсказуемо, кроме того, случались чаще, чем с Андреем. С другой стороны, женатый мужчина, вся эта секретность, то, что ради нее он был готов вести двойную жизнь, все это очень льстило Ольге. Выбирать кого-то одного она не спешила: если все устраивает, зачем что-то менять?

К счастью, короткое путешествие под землей никаких осложнений не принесло. Времени оставалось совсем мало, поэтому пришлось заскочить в троллейбус. Как же здесь душно! На улице дождь, и окна закрыты. Рубашка сразу прилипла к спине. Через остановку освободилось место для пассажиров с детьми. Ольга не стала долго раздумывать, села рядом с какой-то полной дамой, положила сумку на колени и закрыла глаза. Она ехала в полусне, изредка вздрагивая, когда от резкого движения троллейбуса голова падала на грудь…

***

…Она ехала в полусне, изредка вздрагивая, когда от резкого движения голова соскальзывала с маминого плеча. Было поздно, потому что родители засиделись в гостях, и пришлось вызывать такси. Папа сидел спереди, рядом с водителем, затягивался и молча стряхивал сигаретный пепел в полуоткрытое окно. Мама гладила ее по голове. Когда машина останавливалась на светофорах, было слышно, как тикает счетчик.

Что-то случилось там, на кухне, куда все взрослые выходили курить. Мама пошла с тетями за компанию, поболтать, пока папа и другие дяди разлили по рюмкам водку и, покачиваясь, встали, чтобы выпить «за прекрасных дам». В этот момент мама вернулась, глаза у нее горели. Она отвела папу в сторону от стола, и тихо спросила:

— Это правда?

Он в ответ неуверенно улыбнулся:

— Что правда?

— Мне Ира рассказала. Это правда?

Папа перестал улыбаться и опустил глаза.

— Катя, я тебе все объясню.

— Не надо. Оля, собирайся, мы поехали.

— Катя, это было один раз, случайно.

— Вызывай такси.

Больше они не сказали друг другу ни слова. Тогда Оля поняла только, что папа чем-то очень сильно обидел маму. Она ехала на заднем сидении, положив голову маме на плечо, гладила ее по коленке и тихо злилась на папу, пока не уснула. Через неделю папа ушел жить к тете Ире. Они с мамой остались одни.

***

Ольга открыла глаза, посмотрела в окно и, схватив сумку, бросилась к выходу — чуть не проехала свою остановку. Выскочив на улицу, она немного постояла, чтобы прийти в себя. Сейчас она слишком хорошо понимает смысл папиных регулярных командировок. А мама так и не смогла никого найти себе, да и не искала, по правде говоря.

В офисе было на удивление тихо. Смех доносился только из кухни — небольшой комнатки, где можно было приготовить себе чай или разогреть в микроволновке еду. Дверь в кабинет директорши — Эльвиры — была закрыта. Странно, обычно она приходит раньше всех. Ольга бросила сумку на стул, включила компьютер и дождалась, пока он загрузится. Теперь можно присоединиться к девчонкам.

— Всем приветик! А что это такое с Эльвирой? Не заболела?

— Привет, Оль! Ты не знаешь, что ли?

— Не знаю чего?

— Ой, да ты чего! Наша командирша себе мальчика нашла.

— Да ладно!

— Угадай лучше, кого.

— Ну откуда я знаю, девочки.

— Вадик!

— Кто?!

— Да-да, Вадик, новый мальчик-системщик. Юлька видела, они уже пару раз вместе уезжали на эльвириной машине после работы.

— Может, просто подбрасывает до метро.

— Олька, ты вообще слышишь себя? Когда Эльвира кого-нибудь подвозила? Ну и потом Юрик тут показывал мне по большому секрету запись с камеры.

— Что, прямо в офисе, что ли?

— И не один раз!

— Ей же уже за сорок. А ему?

— Ему двадцать пять, и что? Нормально парень устроился. Видит, тетка без мужчины чахнет, вот и подсуетился. Если так дальше пойдет, будет у него машина не хуже эльвириной.

— Он ведь уже встречается с какой-то брюнеточкой.

— Значит, заодно и на нее денег заработает.

Минут через двадцать подъехала Эльвира, еще через пять прибежал взмыленный Вадик.

— Всем привет, опоздал сегодня — кошку к ветеринару возил.

— Знаем мы эту кошку, — тихо сказала Ксюша и многозначительно посмотрела на Ольгу.

— Капец, — одними губами ответила Ольга.

День тянулся бесконечно. Звонки, графики отправки для курьеров, отчет за прошлый месяц, снова звонки. Глаза слезились, голову ломило, хотелось закутаться в одеяло и спать, спать, спать. Андрей, видимо, проснулся и начал заваливать идиотскими сообщениями. Доиграется когда-нибудь, жена посмотрит в телефон, и счастливой семейной жизни придет конец. Она, Ольга, такого точно бы не простила. Позвонил Макс и предложил пересечься в обеденный перерыв. Как всегда внезапно нарисовался. В другое время вполне можно было, он снимал номер на час в гостинице рядом с работой. Но сегодня было так плохо, что пришлось отказаться. Судя по голосу, Макс не слишком расстроился, видимо, был запасной вариант, номер не пропадет.

За окном мокрым золотом отсвечивал купол церкви. Хотелось забраться туда, наверх и прислониться больной головой к прохладному металлу. Золотой купол и голубые стены на фоне низкого серого неба. Удивительное сочетание…

***

…Золотой купол и голубые стены на фоне низкого серого неба.

— Удивительное сочетание, — сказала мама, обернувшись около экскурсионного автобуса в сторону подворья.

Оля промолчала. Они ходили по монастырю четыре с лишним часа. Четыре чертовых часа слушали пузатых попов в черных рясах про святых и чудеса. Мама в какой-то момент стала истово верующей. Неделю назад на пятнадцать лет она подарила Оле кулончик с иконкой и по-туристически упакованную «горсть Святой земли» — грязный песок откуда-то из пустыни под Иерусалимом. Лучше бы деньги дала, честное слово.

— Оленька, чудесное место, правда? Благодать какая, прямо чувствуется, как на душе легче становится, так ведь? Слава Богу, побывали здесь.

И тут Олю прорвало.

— Что за бред, мама? Какая благодать? Они деньги из тебя тянут, а ты веришь. Посмотри на их парковку и их животы! Какого хрена ты меня вообще потащила сюда? Да мне наплевать на все эти кресты и сказки про Воскресение. Я хотела на каникулах отдохнуть, с народом потусить, а не в монашку одеваться и ходить со скорбной рожей. Ты и раньше была с придурью, а теперь совсем головой двинулась. Правильно папа от тебя ушел, жаль, меня не взял с собой. Пятидесятилетняя дура!

Мама молча стояла, смотрела на Олю, опустив руки, у нее текли слезы. Через три месяца она умерла от скоротечного рака.

***

Ольга нащупала на шее кулончик с иконой и еще раз посмотрела на купол. Надо бы сходить, что ли, свечку поставить. Может, полегчает. Если вечером открыто будет, конечно. Какой там у них режим работы?

Эльвира засобиралась на два часа раньше. Земля налетела на собственную ось.

— Эльвира Витальевна, у Вас кошка есть? — громко спросила Ксюша.

— Что? Кошка? Да, сиамская. Я как раз собиралась ее сегодня к ветеринару везти.

— Приболела? — посочувствовала Ксюша.

— Что-то нездоровится последнее время.

— Ну, удачи вам с вашей кошечкой!

— Спасибо, Ксения.

Ольга, несмотря на свое состояние, не сдержалась и хмыкнула. Пришлось сделать вид, что прочитала что-то смешное в телефоне. Эльвира убежала, оставив после себя шлейф тяжелых духов.

— Девчонки, я тоже пойду, — сказала Ольга.

— Тоже кошка? Или у тебя кот?

— Нет, вчера была птица. Перепел. Прикройте, если что.

— Да иди, не бойся. Эльвире сейчас не до нас.

Ольга вышла на улицу. Дождь прекратился, но все дорожки в парке перед церковью превратились в лужи. Ольга вздохнула. Что поделаешь, придется идти в обход. Она подошла к ступенькам перед входом, повязала на голову платок и сделала шаг вперед.

Мужчина, стоявший перед дверью, вдруг повернулся и преградил ей путь.

— Тебе туда нельзя, — тихо сказал он.

— Что за ерунда, — возмутилась Ольга. — С чего вдруг? И почему на ты?

— Ты ведь даже не заметила? Вспоминай. Была весна, но в Турции уже стояла жара…

***

…Была весна, но в Турции уже стояла жара. Они с девчонками решили прокатиться на яхте. Улыбчивые носатые турки, играет какая-то русская попса. Шампанское, танцы, снова шампанское! А потом резко потемнело в глазах. Только бы не упасть…

Она лежала головой на столе и слышала, как вызывали скорую или что там у них. Как суетились между столиками врачи, но почему-то все — мимо нее. Ей хотелось кричать, звать на помощь, но не было сил даже вздохнуть. Наконец, кто-то поднял ее под мышки. Долго молча куда-то тащили. И закрыли мешок на застежку-молнию…

***

Ольга открыла глаза. Незнакомец пристально смотрел на нее, чуть склонив голову набок.

— Меня не спасли?

— Нет.

— Значит я?

— Да.

— Тогда где я?

— Подумай. Котел и черти — страшилки для детей. Ты будешь существовать здесь всегда. Без любви, без веры, без возможности что-либо изменить или исправить. Вечно. Во веки веков.

Они стояли друг напротив друга, и в его бесконечно голубых глазах не было ни капли сочувствия, он просто изучал ее реакцию. А она была настолько потрясена, что не могла сказать ни слова, чувствуя, как волна отчаяния накрывает с головой. Запищал мобильник. Ольга на автомате подняла руку и посмотрела на экран. Пришло сообщение от Андрея. В ту же секунду позвонил Максим.

— Вечно, — повторил незнакомец и, повернувшись, пошел прочь.

Мобильник продолжал звонить. Ольга отключила звук. На улице не то висел туман, не то моросил мелкий дождь. Наваливаясь на мокрые крыши домов тяжелым серым небом, медленно полз по городу очередной понедельник.