ДВЕ СТАРУШКИ жили в деревне, в маленьком домике, в стороне от проезжих дорог.
Первая старушка неустанно пыталась сделать вторую счастливой.
— Ну, теперь ты счастлива? — то и дело спрашивала она.
Но вторая старушка всегда только качала головой.
— Все никак?
— Нет.
Первая старушка впала в уныние, ссутулилась, кожа ее приняла серый, внушающий тревогу оттенок. «Наверно, я вечно все не так делаю, — думала она. — Может быть, счастье есть нечто ужасное, а я ее на это толкаю…»
Как-то раз вторая старушка заметила, какой у первой скверный вид. После некоторого раздумья она сказала:
— Ты знаешь, что-то мне вдруг так хорошо стало!
И она пустилась в пляс длинными, судорожными прыжками.
После этого они молча сидели друг напротив друга.
— Ну, теперь-то ты счастлива? — тихо спросила первая старушка, когда наступил вечер.
— Да-да, все еще. Смотри-ка, — сказала вторая. И она вскочила с места и заплясала на разъезжающихся ногах, с разметавшимися по лицу волосами. Она налетела на стулья и неловким движением смахнула со стола вазу. И, задыхаясь, с посиневшими губами выкрикнула:
— Ну, видишь?
Вскоре после этого она умерла.
Под ее подушкой первая старушка нашла записку: «По правде сказать, я всегда была счастлива. Все благодаря тебе. И когда я говорила „нет“, я имела в виду „да“. Поверь мне. Прощай, лапочка».
Первая старушка пошла на кухню и достала из ящика хлебный нож. И замахнулась было, чтобы воткнуть его в грудь второй старушки, с левой стороны. «Однако чего я этим добьюсь», — подумала она, царапая ее платье кончиком ножа.
Она покачала головой, поцеловала вторую старушку в губы и положила нож обратно.