Двойник Рода. Начало пути

Глава 5

— Внешний периметр прорван! — доложил витязь Храбр, отвечающий за охрану загородного дома. — Связь до сих пор не восстановлена.

— Королевства или кто-то из недовольных Родов? — поинтересовался Глава Рода.

— Не понимаю. Ни на западников, ни на бояр непохоже. Тут смесь боевой магии, которой по определению быть не может. Важно сейчас не это. Мы не сможем вырваться из окружения. Потрепыхаемся несколько часов, портя им нервы, только на большее рассчитывать не стоит.

Злата стояла у окна, глядя на вспышки от заклинаний. Магические взрывы перемешивались с автоматными очередями, и в голове это не укладывалось. Обычное посещение загородного особняка на Онежском озере обернулось настоящей войной. Она вместе с отцом — Главой Рода боярином Славутой Луганским, просто хотели отдохнуть, приехав в гости к бабушке. С раннего утра прервалась как магическая, так и техническая связь. Потом группы безликих, вооружённых до зубов ратников с основательной магической поддержкой попытались прорвать периметр. С наскока не получилось. Это не остановило нападавших.

День клонился к закату, а мясорубка только набирала обороты. Её, дочь Главы Рода, с детства готовили к подобному. Уже было несколько покушений, и она уже считала себя достаточно обстрелянным воином, но смотреть на рушащиеся стены, которые знала и любила с детства, было неимоверно тяжело. И где? Где подобное происходит?! В безопасных землях Славянского Княжества! В родной Луганской вотчине! Не сейчас, не здесь и не так должны были гибнуть родовые ратники, честно выполняющие свой долг.

Боярышня Злата тихо выругалась, поминая тёмных богов, поправила ремень автомата, переброшенного через плечо и посмотрела на отца.

— Сложная обстановка, дочка, — понял правильно её взгляд Славута. — Раз так обнаглели конкуренты, значит, уверены в своём успехе. Пока всех не угробят, не успокоятся.

— Что предлагаешь?

— Уходить тебе надо. Местных вариантов нет: не пробьёшься. Другой мир не мёд сахарный, но там есть возможность выжить.

— Одна? А ты? Тоже ведь имеешь руну Прокола Миров.

— Пойдут по следу. Сама слышала: людишки странные, значит, очень опасные. Всё продумали, псы! Точечно бить Даром по ним, прячущимися среди строений, это всё тут спалить. Они же двадцать витязей охраны сейчас в труху перемалывают. Поэтому как только почувствуют их колдуны, что нас обоих тут нет, то сразу бросятся в погоню. Уверен, такой вариант предусмотрели. Настройки собьём, примем последний бой, а потом тебя княже обязательно разыщет. Князь Борис вассальским договором дорожит. Ты — единственная наследница. Вернёшься — Род возглавишь.

— А ты?

— А я не первый боярин, что голову сложит. Запомни, дочь! Люди смертны, но семья вечна, пока есть у неё Глава! Поэтому активируй руну и уходи по её дороге.

— Я могу пригодиться здесь! Дар Первородного Огня может…

— Не может! — рявкнул Славута. — Там витязи умирают, а их боевые навыки не чета твоим! Не доросла ещё! А раз не доросла, то делай, как Глава Рода приказывает!

— Свершилось: бандиты уже окружают саму резиденцию. Дворовые и те за ножи схватились, но толку от них мало. Против нас одни боевые маги уровня витязей или паладинов западных, — принёс очередную неутешительную новость коренной дворянин Лаврентий Келлер.

Этот лощёный, педантичный старичок с отточенными до совершенства манерами сейчас мало напоминал себя самого. Камуфляж, порванный в нескольких местах, обмотанная кровавой тряпкой голова, кажется, обрывком скатерти, и, главное, звериный оскал, который никогда не был присущ этому всегда добродушному аристократу, говорили о том, что не только одними церемониями была насыщена жизнь Лавра.

— Фугасы готовы, — продолжил он. — Можем активировать в любой момент. На силу Дара сейчас надежды никакой.

— Подожди, Лавруша. Тебе бы только повзрывать, — осадил его Глава Рода. — Ты сделал то, что я просил?

— Да, боярин. Малая подводная ладья отчалила без приключений. Экипаж — два человека. Людишки верные, но им нужно часа три.

— Сможем продержаться? — повернулся боярин Славута к начальнику охраны.

— Нет, — отрицательно помотал головой Храбр. — Раньше костьми ляжем.

— Значит, так тому и быть. Злата уходит, мы замыливаем её след и бьёмся, надеясь на помощь богов. У князя есть настройки, поэтому дочку выцепит, в какой бы жопе мира она ни находилась.

— Я отказываюсь! — попыталась было возмутиться Злата.

— Ну и дура. Не путай доблесть с глупостью. Пока я жив, ты выполняешь приказы. Кончится моё время, сама начнёшь верховодить. Только для этого выжить нужно.

— Я не уйду, отец!

— Тогда пристрелю тебя сам. За ослушание в боевых условиях… Быстро активируй амулет! Сделай это доченька, — перешёл Глава Рода на шёпот. — Сейчас не про нас с тобой разговор. Боярский долг, он и вот таким бывает. Люди за нашими спинами оберегаются. Не оставляй их.

Почему-то эта тихая задушевная фраза подействовала на Злату сильнее приказного тона. Боясь эмоционально не справиться, она без лишних прощаний оголила правую грудь, на которой была вытатуирована бордовая волховская руна. Чиркнув себя по ладони острым как бритва ножом, коснулась окровавленными кончиками пальцев руны и напитала её своим Даром Первородного Огня. Короткая вспышка… и ощущение, что тела больше нет. Только дух нёсётся сквозь пространство, тараном пробивая слои реальности. Снова почувствовала себя человеком лишь тогда, когда услышала неприятный хруст и резкую боль в левой ноге.

Борясь с сильной тошнотой, боярышня окинула взором место своего прибытия: лес, глубокий овраг и куча сухостоя на дне его, в который и влетела. Попыталась подняться, но с ужасом поняла, что застряла в этом нагромождении из веток. Боль в ноге усиливалась. Перелом однозначно. Лишь бы не открытый, а то кровью истеку. Обидно будет вот так бездарно помереть. Можно, конечно, применить Дар Огня, только сама себя зажарю. Остаётся одно: выбираться потихонечку, прося богов о помощи и надеясь на собственное здоровье.

Уже начав осуществлять свой план, Злата через пару минут замерла. По краю оврага кто-то шёл , насвистывая незнакомый мотивчик. Человек! Стоит окликнуть его или лучше затаиться? Зачем? Всё равно идти на контакт с местными. Пока княжеские волхвы запеленгуют её, пока витязи из дальразведки появятся спасать, неизвестно сколько времени пройдёт, а одной в чужом мире не выжить.

— Эй! — заорала боярышня. — Помощь нужна!

Свист мгновенно прекратился. Ещё через несколько мгновений в поле видимости показался мужчина, который замер, ища откуда идёт голос. Потом он произнёс какую-то непонятную фразу. Вроде и слова на славянские похоже, а смысла не разобрать. Хорошо, что хоть не латинский говор: значит, земляк, а со своими всегда легче договориться.

— Срочно базу данных по местным наречиям, — мысленно дала запрос Злата, многофункциональному коммуникационному импланту “Ведун 35”. — По готовности внедрить базу данных в обучающую программу и запустить её в экстренном режиме.

— Принято. Начинаю взламывать коды доступных сетей. Расчётное время сбора информации и её адаптации сорок восемь минут, Расчётное время обучения пять часов. Возможно длительная потеря сознания.

— Начинай.

Беспамятство не пугало девушку, как и сильная головная боль после экстренного обучения: не в первый раз приходилась насиловать свой мозг. Сейчас даже выгоднее быть больной и беспомощной. Главное, чтобы её потенциальный спаситель не оказался извращенцем или работорговцем. Кто знает нравы этой реальности? Может, они и людей едят. Витязи из дальразведки видели даже такие миры. Ну так ему же хуже. Носительница Дара Огня не простая крестьянка и за себя постоять умеет.

******

Год без спорта, год без города… Вначале я переживал, перебравшись в брянскую глубинку, что волком завою без людей, вечной движухи и благ цивилизации. Но, к удивлению, очень быстро понял, что именно такого тихого уголка мне давно не хватало.

Поначалу, конечно, трудновато пришлось. Деревенька Хуторок, где осел, была умирающей. На десяток стареньких домов всего пятнадцать жителей, самым молодым из которых считался шестидесятилетний Лёшка Коровин. Вообще-то фамилию имел этот редко просыхающий мужичок другую, но Коровиным его окрестили земляки за то, что в молодые годы, изрядно приняв на грудь перед охотой, умудрился грохнуть не лося, а отбившуюся от стада корову.

Моё появление в Хуторке граждане встретили настороженно. Ещё бы! Здоровенный бугай припёрся зачем-то из города и поселился в крайнем доме, бывшая хозяйка которого, Нюрка до отъезда к дочери в Москву считалась то ли ведьмой, то ли знахаркой. Зачем приехал? Тут уж народный фольклор не растерялся и быстро выдумал несколько причин, где-то угадав мотивы. Мол, я и бандит, скрывающийся от правосудия, и Нюрка, чуя свою скорую смерть, мне колдовской дар передала вместе с “нечистой” хатой.

Особенно повеселило, что я внебрачный сын самого президента и меня аж из самой столицы турнули, чтобы в Кремле народ не баламутил. Отрывался, короче, народ по полной программе, за пару месяцев моего проживания выдав столько версий, что целую фантастическую “Сагу о Филе” в нескольких томах написать можно было. Но сколько бы языками ни били, внимательно наблюдая за пришлым, я всё равно для них оставался чужаком, с которым хоть и вели себя вежливо, но отчуждённо.

Это даже радовало. После всех странных событий хотелось побыть с самим собой, внутренне всё устаканить и понять, как дальше жить.

Коренной перелом в отношениях наступил однажды под вечер.

— Беда, Филька! Подмогни! — ввалился ко мне почти трезвый Коровин. — Там фашисты! Поубивают всех, точно говорю!

— Лёх, ты чего? — перестав ужинать, посмотрел я на него. — Допился? Какой год на дворе, чтобы фашисты разгуливали? Поезда, часом, под откос не пускаешь, как дед-партизан завещал?

— А ты не зубоскаль! Два жипа чёрных через нас ехали. А к Светке Сенниковой внучка на каникулы приехала. И вот на глаза этим и попалася. Девка молодая, шортами ляжки чуть прикрыты! Остановилися они, повылазили и давай к ней приставать.Та отбиваться. Светка с коромыслом на них, но там пацаны все ”под керогазом”. Шальные! Быстро коромысло отобрали и в дом уволокли обоих. Я-то увидел и по-соседски на помощь рванул. Умеют бить, гады… — показал Лёшка ссадину на скуле. — Сказали, если немедленно магарыча с закусью не насобираем им в багажник, то спалят всех. И кто они, если не фашисты?!

— В полицию звони.

— До наших “милицаев” пока достучишься, пока прочешутся и приедут, весь посёлок сгорит! Да и телехвон только у Светки, а там эти…

— Веди!

Я встал, размял плечи и двинулся к выходу. Вот тебе, Фил, и обратная сторона жизни в глуши: ни скорой, ни полиции, ни пожарки. Случись чего, только на свои силы надежда. Рядом с домом Сенниковых действительно стояли два ушатанных “жипа” с явной коррозией по бортам. Внедорожники, хотя и были украшены колхозным обвесом для крутизны, но это их не спасало: почти мои ровесники драндулеты. Значит, отмороженная гопота какая-то припёрлась, а не солидные люди.

Предположение оказалось верным. В доме за столом сидело семь сопляков от двадцати до двадцати пяти лет примерно. Судя по расширенным зрачкам, накидались не только бухлом. Баба Света с внучкой жмутся в углу. На девушке разорвана футболка, но шорты на месте. Видимо, до изнасилования дело не дошло и пока куражится, мразота.

— С вещами на выход! — приказал я. — Считаю до трёх, потом начинаю калечить!

— Слышь, Робин Гуд, — сплюнул один из ублюдков, вставая и вытаскивая нож-бабочку. — Тебя сейчас отпидорить или после “соски”?

Что и требовалось доказать, разговора у нас не получится. Даже почти не входя в боевой режим, двумя ударами кулаков вырубаю тех, кто ближе, потом ещё парочка бандитов встречается дубовыми головами и радостно теряет сознание. Рывком перепрыгиваю через стол и ещё в воздухе достаю ногой очередного придурка. Удар локтем в висок отправляет в глубокий нокаут предпоследнего “трапезника”. Посмотрел на часы: три секунды на всё про всё.

— Порежу, сука! Не подходи! — визжит главарь, выставляя нож, зажатый в дрожащем кулачке.

Детский сад, право слово. Но садик опасный. Нужно отбить желание так себя вести. Желательно вместе с почками для лучшего понимания. Сокращаю расстояние, отбираю железяку и беру на болевой приём.

— Всё… Всё… Лады, понял… — наконец-то пытается пойти на контакт он, прижатый мордой к деревянному полу. — Больно. Пусти.

— Нет, это ещё не больно. Лежать!

Сам же встаю и каблуком бью по растопыренной пятерне подонка. Хруст костяшек и дикий вой слились в один звук. Больше нож держать не сможет.

— С вами всё хорошо? — как ни в чём не бывало, обратился я к женщинам. — Мне б верёвочку крепкую этих баранов стреножить.

— Ох ты ж, Филька! — раздался сзади голос Коровина. — Вжик, и всё! Я даже высморкаться не успел! Ну ты здоров! Щас я верёвку надыбаю и народ соберу!

— Живы, чай… — вздыхает слегка опомнившаяся баба Света. — Верёвка и у меня имеется. А ты, Ляксей, за людями беги, пока бандиты не опомнились. Эх, Танечка…. Погостила у бабушки…

Вскоре вся деревня была у дома Сенниковых. Кто с вилами, а кто с топором. Взгляды у всех злые. Войско пусть и старушечье, но от такого не сбежишь — вмиг на дрова порубают попытавшегося развязаться. Реквизировал у терпил один из смартфонов и вызвал полицию. Как и говорил Коровин, собирались они на задание долго. Только с утра соизволили явиться. Два опухших неопохмелившихся полисмена важно выбрались из УАЗика. Но, глянув на зафиксированных пленных, вмиг растеряли всю вальяжность.

— Племяш! — подскочил один из сержантов в крайнему связанному. — Что ты тут делаешь?!

— Дядь Вась… Мы ничего. Отдыхали. А этот, — хныча, кивнул падлюка в мою сторону, — налетел и давай всех бить.

— Тааак… — потянулся Вася-сержант к кобуре.

— Не “такай” ! — жёстко схватил его руку я. — Тут целая деревня свидетелей! Избиение! Попытка изнасилования и даже убийства!

— Во-во! — поддакнул Лёха. — Фашисты они натуральные! Хатынь хотели из нас устроить! Всем миром бумагу накатаем, как всё было!

— Да хоть две! — рявкнул полицейский. — Племяник это мой, а его отец начальник участка в райцентре! Просекаете, на кого голос поднимаете?! Бандит тут один: тот, кто молодых людей покалечил и удерживает незаконно. Сопротивление властям тоже не забуду!

— А из тебя, ирод, власть как из дерьма конфета! И Фильку не трожь! Нашенский он! — вышла вперёд баба Света, держа вилы так, словно готовилась идти в штыковую атаку. — И не пугай нас своим брательником! Мой сынок аж в самом Калиниграде полковник милицейский. Это его дочку чуть не опозорили!

— Верно! Нашенский! — поддержало её деревенское общество. — Проваливайте!

Два дня длились переговоры с ментовкой, пока задержанные чалились в местном КПЗ, который мы соорудили из старого хлева. Струхнув, сам папаша-главмент приехал, боясь огласки. Сенниковых умасливал, как мог, денег предлагал. А меня попытался прессануть, пообещав “райскую жизнь”. Отец Тани Сенниковой, узнав о происшествии, подключил свои связи, и скандал местного масштаба закончился серьёзными кадровыми перестановками в МВД одного уездного городишки.

После этого я стал уже не просто Филипп Лапин, а Филя Нашенский, получивший вторую “деревенскую фамилию” и охотно привлекаемый старушками ко всем местным мероприятиям.

Лёшка Коровин однажды явился с бутылкой самогонки и мешком.

— Обмыть надо, — заговорщицки подмигнул он мне.

— Так я ничего и не покупал.

— Эт как сказать!

После этого Коровин залез в мешок и вытащил на свет божий… настоящий ППШ ! Потом, не переставая удивлять, достал винтовку Мосина и обрез из неё.

— От деда наследство. Верно ты угадал: партизаном он у меня был знатным. Да тута у многих так. Ещё дома фляга молочная с патронами, ток ты её сам забери: тяжёлая.

— И на хрена мне этот музей? — немного очухавшись, спросил я.

— Сам ты “музей”! — обиделся Коровин. — Всё ухоженное, из сухости и смазанное пушсалом! Жахает так, что от поленьев щепки летят! Лично в лесу года два назад пробовал. Осечки, правда, иногда бывают, но не часто.

— Повторю вопрос. На хрена?

— Вишь, Филька… — почесал затылок Лёха. — Раз одна беда случилась, жди другую. А кому, кроме тебя, стоять супротив неё? Из остальных от старости песок, как из кузова сыплется. Так что бери и припрячь, чтоб под рукою было. Не всех кулаками побить можно. Я тебя потом научу, как с этими “машинками” управляться… Наливай первача! Пока не обмоем, не уйду!

Да уж, хорошую мне развлекуху Коровин тогда подкинул. Хоть и незаконную, но захватившую с головой. Теперь наблатыкался в стрельбе так, что хоть партизанить иди.

Гуляю по лесу, выискивая грибы и вспоминая этот год. Неожиданно из оврага рядом раздался человеческий голос. Слов не разобрал, но тут и к гадалке не ходи: кто-то вниз сверзился и вылезти не может. Подхожу к краю и вижу деваху без сознания. Одета странно, как косплейщица из “Звёздных Войн”, в белом комбезе, растёгнутом до пупа. Только бластера не хватает. Явно не местная, и ей очень хреново. Вот, блин, пособирал грибочки! Надо выручать бедолагу. В несколько прыжков добрался до потерпевшей. Пульс есть, это главное. Взвалил на плечо и в боевом режиме побежал в сторону дома. Прав был Коровин: беды ходят парами, и одну сейчас несу…