Двойник (СИ)

Месяц спустя…

— Здравия желаю, товарищ полко… Виноват, товарищ генерал-майор, проглядел!

Сезонов, приветственно протянув руку, приятно удивился новому званию Селиванова, лишь сейчас взглянув на его погоны.

— Здравия желаю, Валерий Игоревич! Рад встрече! А я вот сразу заприметил, товарищ полковник! — Селиванов широко улыбнулся и многозначительно посмотрел на новые звезды Сезонова.

— Вы давно в очередном? — спросил тот, опуская руку.

— Сразу после новогодних праздников. А вы?

— Второй день. Вчера вручили.

— Поздравляю! Переводят на новую должность?

— Можно так сказать.

— Тем более поздравляю. Вдвойне! — Селиванов второй раз протянул ладонь для поздравительного рукопожатия. — Ну, рассказывайте, Валерий Игоревич. Как он себя вел всё это время? Не истязал своим поведением?

Генерал предложил Сезонову пройтись по внутреннему двору, приглашающе указав вдоль парковки служебного транспорта.

— Наверное, вы удивитесь, но он проявлял активное участие во всём, — сказал полковник, подстроившись под шаг генерала. — Словарный запас быстро полнился, поэтому порой он начинал говорить много, но не по делу. Проявлял хваткость в освоении нового. Очень помогли, считаю, занятия с педагогом-психологом. Он контролирует свою силу, чтобы не прикладывать мощь, где не требуется, и случайным образом ничего не разрушить. В общем итоге, всё указывает на ясное осознание и понимание им окружающего. Он свыкается с жизнью. И со своим новым именем.

— Легенда достаточно убедительная, кстати, — кивнул Селиванов. — Про сильную контузию, плен, нервный срыв… Таких ведь историй полно в Афган было, если помните. Парни возвращались не только физическими, но и моральными, психологическими калеками. Возвращались новыми личностями… Документы быстро восстановили?

— Да, благодаря Егор Семёнычу, его обращениям всё заняло меньше двух месяцев.

— Отлично. Значит, Москва справилась и сделала это, естественно, хорошо. — Селиванов улыбнулся.

— Но не без помощи Омска и Новосибирска! — добавил Сезонов и, понизив голос, остановившись, спросил: — Что по Калдышу и Владыкиной?

— Оба со своими тремя подельниками в изоляторе, — генерал тоже остановился, повернулся к полковнику. — Суда еще не было. Ждем финальное экспертное заключение. Итоговое заседание только через три недели. Но наша позиция сильная. Мы не сомневаемся, что приговор будет обвинительным. Ваших объемных письменных показаний, которые вы составили с капитаном Власовым, суду для материалов было достаточно.

— А товарищ Власов с некоторого времени — майор.

— У вас в управлении какой-то праздник был: всем проявившим себя умникам и умницам раздавали очередные? — Селиванов хохотнул.

Сезонов не успел отшутиться: во двор въехала серебристая «газель». Посерьезнев, оба офицера направились к ней.

Из припаркованной машины со стороны водительского кресла выскочил спецназовец и раскрыл боковую дверь, являя сидевшего в салоне Ягосора, который с недавних пор приобрел гражданский документ, а вместе с ним и новую личность, теперь именуясь Александром. Галактионец даже не поднял голову на остановившихся у автомобиля Селиванова и Сезонова. Сидя в наушниках на одном из пассажирских кресел, он сжимал в руках телефон с широким экраном и тряс ногой, пяткой ботинка отбивая дробь по полу салона. Взгляд метался по экрану вслед за кочевавшим из ног в ноги футбольным мячом — Яго смотрел трансляцию спортивного матча. Напротив него в другом пассажирском кресле сидел второй спецназовец.

— Александр! — зычно крикнул Селиванов, так что стоявший рядом Сезонов от неожиданной резкости в голосе омича вздрогнул.

— Да? — на генерала посмотрели оба: и силовик, и Яго, вынувший один наушник.

— Санёк, прости, не ты. — Селиванов улыбнулся и похлопал спеца по плечу, обращая взор на галактионца.

— Приветствую, полковник. — Ягосор кивнул омскому генералу, снимая наушники и убирая их в карман куртки вместе с телефоном. — Товарищ командир, — взгляд в сторону Сезонова, с которым они виделись еще утром. После посадки в Омске оба ненадолго расстались: Яго увезли на короткое обследование в знакомый ему медцентр, а Сезонов по пути в управление завернул проведать жившего в городе приятеля.

— Ну для тебя пусть я так и останусь полковником, хотя вообще-то на ступень выше за время твоего отсутствия продвинулся, — хохотнул начальник оперативного управления, оглядывая галактионца с ног до головы.

Казалось, за неполных четыре месяца люди («люди»… Он же рас!) внешне не меняются, но в случае с Ягосором изменения заметные: короткая щетина ровная и аккуратная, волосы подстрижены и причесаны, челка уложена на бок. Одет не так, будто его гардероб всегда скуден и однообразен: новые ботинки, синие джинсовые брюки, из-под стеганой куртки выглядывает ворот голубой сорочки.

Спецназовец вышел из салона и встал рядом с раскрытыми дверьми. Галактионец вышел на свежий воздух, потягиваясь, разводя руки.

— Как долетели? — спросил Селиванов.

— Спасибо, ничего. Приятно, оказывается, лететь в салоне как все нормальные: в кресле, сок тебе разносят, воду, леденцы дают, чтоб не блеванул — красота одна! — кивнул галактионец, вспоминая первый опыт полета на борту гражданского авиалайнера, а не в багажном отсеке на деревянных поддонах среди чемоданов.

— Проживание в Москве пошло вам на пользу, вижу, — улыбнулся генерал.

— Я не видел ничего дальше реки и какого-то парка. Но всё равно пейзаж был неплох. А как эти ваши двое с дружками, которые меня похищали?

— Обвинения им предъявлены. Скоро будут судить.

— Готов? — спросил Сезонов, взглянув на Яго.

— Нет, — произнес тот в сторону.

— Придется собраться. Что ж. Я иду их встречать. Они уже подъезжают. — Селиванов цокнул языком и развернулся к воротам, выходящим на улицу, многозначительно взглянув на Сезонова. Рядом с генералом зашагал выпрыгнувший из микроавтобуса боец Саня.

— Они сами-то готовы к встрече со мной? — негромко произнес Яго.

— Объяснения даны неоднократно. — Сезонов переключил внимание на омского военачальника, посмотрев ему вслед. — Я понятия не имею, как сейчас всё пойдет, но будем надеяться на собранность и стойкость. Женщины точно. Ей известно всё. А вот девочка, ее дочь, дочь Креплова… Она тебе поверит. Поверит всему, что ты будешь говорить и делать. Ты для нее — отец. И никто иной.

— А если они не примут меня? — Яго распрямил спину, развел плечи.

— Отступать уже нельзя. Переиграть тоже. Всё на сто раз утверждено. У нас нет другого выхода. Под «нас» я имею в виду всё оборонное министерство страны и омское управление ФСБ.

Оставшиеся минуты прошли в молчании. Сезонов оглядывал внутренний двор. Два сотрудника общались у припаркованной на другой стороне стоянки машины. Селиванов стоял вдалеке со спецназовцем и жестикулировал, указывая на здание управления. Кто-то на третьем этаже правого крыла раскрыл окно, проветривая кабинет.

Яго медленно ходил туда-сюда вдоль микроавтобуса, глядя под ноги, и басовито мычал под нос какую-то мелодию. Услышав у ворот автомобильный сигнал, оба, и галактионец, и полковник, подняли головы. Селиванов собрался, оправив куртку, боец Саня завернул за угол управления — открывать въезд. Менее чем через полминуты во двор въехал красный кроссовер, останавливаясь на дальнем парковочном месте. Генерал обернулся на Сезонова. Встретившись с ним взглядом, кивнул, подзывая к себе, и указал в сторону заехавшего автомобиля.

— Нервничаешь? — Сезонов посмотрел на Ягосора.

— Еще бы, — тот следил за уходящим Селивановым. — Перед битвами на арене так от страха не разносило. Будто в пекло сейчас кинут, чес-слово.

— Справишься. Идем.

Оба пересекали двор и парковку, всматриваясь в людей вдалеке.

Спецназовец Саня подскочил к одной задней двери кроссовера и раскрыл ее. Водитель вышел из салона и приблизился к багажнику. Рядом с Саней остановился Селиванов.

Под рукой бойца, придерживающего раскрытую дверь авто, выпрыгнула маленькая девочка в ярком костюмчике и тут же обернулась к салону, притоптывая ножками. Из машины вышла молодая женщина, надела за спину сумку-рюкзак и взяла дочку за руку, отходя в сторону. Мужчины кивнули ей. Спецназовец хлопнул дверью. Женщина что-то говорила, обращаясь к генералу. Тот опустил голову и приветственно помахал ладонью, привлекая внимание девочки. Малышка держала женщину за руку и смотрела по сторонам, не обращая внимания на начальственного дядю.

Селиванов шагнул в сторону, отходя от женщины, и, втянув в себя воздух, посмотрел на Сезонова, который под взглядом генерала застыл. Притормозил и Ягосор. Женщина посмотрела на галактионца.

Полковник увидел по ее взгляду, как за короткий миг женщину захлестнули невероятные по силе эмоции. Холодный страх сменился всепоглощающей надеждой, которая тут же угасла и уступила место невероятно тягучей тоске. Он увидел, как ее глаза увлажнились, как она сморгнула, как взгляд вновь стал трезвым — она приняла всю неизбежность. Ей потребовалось меньше пяти секунд. Она стойко выдержала это, первое, испытание, надо отдать должное. Ведь ей в глаза смотрел будто на самом деле живой супруг. Только уже старше. Только уже другой.

Сезонов заглянул в глаза Яго. Тот смотрел на женщину с каменным лицом — смотрел и, казалось, не видел. Взгляд был неподъемно тяжел. Он словно прочувствовал ее состояние и понял, что она испытала. Он пропустил через себя ее горе. Своим молчанием он будто извинялся перед ней, что именно ему выпал крест быть ее «воскрешенным» супругом. Извинялся, что ему выпала эта ужасная доля — своим присутствием в ее жизни, своей внешностью пробуждать в памяти все счастливейшие секунды, часы, месяцы, годы, что она провела со своим любимым мужем, своим Александром, до его страшной гибели. Как он, Ягосор, не хотел причинять ей эту мучительную, душевную боль… Но за него уже всё решили военные. И другого выхода нет.

Женщина опустила лицо, присев на корточки перед девочкой — дочкой и что-то шепнула ей на ухо, при этом не подняв на Яго глаза. Малышка удивленно округлила глазки и живо посмотрела на галактионца. Женщина поднялась, отпустила ее руку и мягко толкнула в спину.

Яго молча, в волнении наблюдал, как крошечная девчушка подбежала к нему и остановилась напротив, глядя с далекого низа вверх на него, задрав личико.

— Ты — мой папа? — девочка устремила на него большие карие глазенки.

Яго помялся.

— Н-ну… Д-да, — мотнул он головой, неуверенно посмотрев на нее с высоты своего роста, и немного неуклюже присел на корточки. — А почему ты спросила? Не… узнала? Не… помнишь?

Последние слова дались ему тяжело. Он осознал, что с этих минут должен играть новую для него роль — отца этой малютки. Невероятно сложно представить себя родителем, которого девочка не видела, без преувеличения, огромную часть своей маленькой жизни: как Яго помнил, ее отец погиб, когда малышке было всего три месяца. Он теперь должен быть и Крепловым, мужем той молодой женщины. Он не мог смотреть на нее, однако чувствовал ее взгляд на себе.

— Папа, ура!

Малютка, сделав маленький шажок, прижалась к Яго и обвила своими маленькими ручками его шею. Он оторопел и растерялся, непонимающе переводя взгляд с ее курточки на лица Сезонова и Селиванова. Увидев их участие, галактионец решился взглянуть на женщину.

Та стояла рядом с генералом, приложив ладонь к губам, не сводя глаз с обнимающей Яго дочки. Мария (кажется, так ее звали, вспомнил галактионец) наклонила голову, чтобы скрыть всё же навернувшиеся слезы, и отвернулась. Сезонов поджал губы, на секунду опустив глаза, и вновь посмотрел на Ягосора. Тот чувствовал сопение крохотного носика у самого уха и круглый открытый лобик на щеке. Сзади теплые пальчики касались его неприкрытой воротом куртки шеи, а маленькое детское сердечко билось рядом с его сердцем и словно хотело выпрыгнуть из тела малышки и поселиться в груди, как девочка думала, найденного папы, чтобы биться в унисон, рядышком, вместе.

Яго охватило необъяснимое душевное волнение, от которого сбилось дыхание. Он осторожно обнял девочку ладонями, словно боясь раздавить ее своими большими, сильными руками. Но когда дотронулся до ее тоненькой талии, в груди что-то кольнуло, и он вдруг явственно понял, что уже полюбил эту малышку с Земли. Она выглядит точно так же, как и маленькие детки его мира: две хватких ручки, две быстрых ножки, два больших доверчивых глазика, вздернутый носик. Яго обнимал малютку, которую будет называть дочкой. И он поверил, что с данного момента в ответе за девочку. Он будет ее защищать и охранять.

Он не сразу сообразил, что, задумавшись о будущем чужой до этого момента малышки, теперь ставшей его, зарылся пальцами в ее коротко стриженные темно-русые волосенки на затылке, сдвинув шапочку, и положил свой небритый подбородок на ее плечико.

— Ты колючий. — Ярослава — у малышки красивое имя — посмеялась и фыркнула, отстранившись от Яго, любопытно и доверчиво посмотрела ему в лицо. А потом вдруг подняла ручку и прикоснулась маленькой ладошкой к его щеке и провела пальчиками по подбородку. — Как ёжик.

Ягосор молча смотрел на девочку и накрыл ее ручку своей ладонью.

— Ты останешься с нами? — девочка круглыми глазками уставилась на него.

— А… есть другие варианты? — тут же ответил Яго вопросом на вопрос. В голосе проскользнуло волнение.

— Вдруг ты уедешь, и я опять тебя не увижу? — девочка понизила голос. Он показался галактионцу грустным и обиженным. — Мама говорила, что ты всё это время был очень далеко и приехал только сейчас.

— Нет, я… я буду рядом с тобой. И… — Ягосор на секунду замялся и посмотрел на молодую женщину. — И с мамой.

Мария мягко кивнула, встретив его взгляд. Будто поддержала, утвердила.

— Ура! Мама, мама! Папа правда больше не уедет? Он только что мне пообещал! — Ярослава высвободилась из его объятий и шустро подбежала к маме, радостно перед ней прыгая и тряся за руку.

— Да, доченька. Папа будет с нами рядом. — Мария улыбнулась и обвила непоседливую дочку, крутившуюся как волчок, за плечи, поправив на голове шапочку. Взгляд встретился с галактионцем. Тот распрямился и подошел к ней.

Он встретил ее впервые, до этого видел лишь на фотографиях и видеозаписях, которые ему демонстрировали в военном центре столицы, подготавливая к встрече с родными и друзьями настоящего Креплова. Мария была в точности такая же, как на снимках: чуть ниже его ростом; открытое, даже юное, лицо, стрижка до плеч, большие темные глаза, как у Ярославы — дочь унаследовала их от мамы. Стройную фигуру скрывало длинное светлое пальто, шею свободно обвивал мягкий платок.

— Эмм… Привет. — Яго протянул было Марии руку, но через миг замешкался и опустил ладонь, шумно втянул воздух сквозь зубы. — Рад… встрече.

Галактионец всё же коснулся Марии. Ее теплая ладонь и длинные красивые пальцы при рукопожатии, казалось, утопали в его широкой и крепкой руке.

Оба молча смотрели друг на друга, изучая лица. Ярослава стояла перед мамой и переводила взгляд с нее на мужчину — своего папу. Сезонов, едва слышно шаркнув ботинком по асфальту, подошел к Селиванову.

Мария внезапно для Яго шагнула ближе и обняла его, прильнув и затаив дыхание. Галактионец машинально заключил ее в свои объятья, глухо прокашлявшись, глядя на их отражения в тонированном заднем стекле кроссовера. На его лице — сумбурные метания всеразличных чувств и эмоций; его руки обвивают спину женщины; та стоит неподвижно, склонив голову ему на плечо. Спустя короткие секунды Мария мягко отстранилась от него, посмотрев в глаза. Слабо улыбнулась. Яго, наоборот, расплылся в широкой улыбке. Женщина хихикнула. У ее глаз собрались искренние, будто детские, лучики-морщинки.

— Пройдемте с нами. Ненадолго, — произнес генерал, взглянув на Марию и Ягосора. — Беседа займет не больше получаса. А потом мы вас отпустим. Домой.