ГЛАВА 3

Пять часов почти безнадежной борьбы с кустами, растущими вдоль берега, окончательно убедили друзей в том, что лодка исчезла. Примерно в лиге находились Пять Порогов, там пустая лодка наверняка разбилась о скалы. Их драгоценный груз, плод тяжелых трудов, отправился на дно, чтобы больше никогда не предстать перед глазами человека.

— До сих пор не понимаю, как Алаану удалось провести нас от развалин к берегу так, что мы не свалились со скал, — проговорил Финнол, который уже не в первый раз поднимал этот вопрос.

— Было темно, а мы перепугались и не успели как следует проснуться, — сказал Бэйори. — Наверное, мы подошли ближе к дороге, чем думали.

Финнол покачал головой:

— Нет, мы выскочили из восточного окна и помчались к реке. Мы не могли так сильно свернуть в сторону. — Он посмотрел на Тэма, ища поддержки.

— Ты прав, Финнол. Мы выбрались из восточного окна, но скорее всего в темноте просто потеряли ориентацию. Либо вниз к реке ведет тропинка, о которой мы не знаем, причем на удивление удобная тропинка.

До моста они дошли, не произнеся больше ни слова, а когда добрались до лагеря фаэлей, уже спустился вечер. Странники заметили появление чужаков и начали перешептываться между собой.

— Пожалуй, не стоит оставаться здесь на ночь, — заявил Финнол, и Бэйори согласно закивал.

— Давайте найдем Туана и переговорим с ним, — предложил Тэм. — Если мы не будем спать здесь, нам придется ночевать в лесу или в развалинах крепости. Меня ни та ни другая перспектива не прельщает.

Неожиданно Тэм вспомнил семью черных странников, которая провела зиму в сарае деда, и как однажды вечером, вцепившись в его руку, переполненный любопытством и страхом одновременно, он отправился к ним в гости. Тогда он испытывал то же самое, как если бы его вели в берлогу к диким медведям. Фаэлям удалось превратить сарай в настоящий дом, они спали в золотистой соломе, а все остальное время проводили на деревянном полу под массивными балками.

Кто-то позвал его, и среди враждебных лиц Тэм увидел одно — улыбающееся и дружелюбное. Алиэль. Тэм смутился, не зная, как она поступит: поприветствует его как друга или станет обращаться так, как принято у странников, когда они имеют дело с чужаками.

— Смотрите! — заявила Алиэль, ни к кому в отдельности не обращаясь. — Видите, что происходит с детьми из Долины, которых странники не сжирают на обед. Они становятся настоящими великанами! — Она помахала рукой Бэйори.

Алиэль обняла Тэма, мягко коснулась губами его щеки и, чуть отодвинувшись, принялась рассматривать, словно он ее племянник, которого она не видела много лет. Ее черные глаза сияли, а на лице расцвела радостная ласковая улыбка.

— Мы часто пытались представить себе, что стало с Тэмом и его любознательным кузеном. — К удивлению Финнола, Алиэль помнила и его. — Ну, ты нисколько не изменился, — заявила она, а потом неожиданно серьезно проговорила: — Вы потеряли друга.

— Едва ли друга, — ответил Тэм. — Какой-то путник подсел вечером к нашему костру. Кто он такой и откуда здесь появился, мы не знаем.

— Так, — заявила Алиэль и, взяв Тэма за руку, потащила к лагерю. — Стоит только поужинать с мошенником, и тебе достанется его десерт.

Финнол рассмеялся и наградил Алиэль улыбкой.

Как и всех фаэлей, Алиэль отличала грациозность и изящество, только она была невысокого роста, даже ниже Финнола, а глаза и рот казались слишком большими для тонкого, красивого лица. Но Тэм считал, что от этого она становится только привлекательнее. Алиэль носила длинные волосы распущенными, а ее шею украшали разноцветные блестящие побрякушки.

Тэм представил ей Бэйори, вспомнив, что его отец не пожелал иметь ничего общего с черными странниками, которые постучались в ворота его дома поздней осенью. Бэйори взял руку Алиэль в свою неохотно, однако она, казалось, ничего не заметила и держалась с юношей, точно он ее старый друг.

Все трое расселись у костра Алиэль, которая принялась что-то помешивать в железном котелке, висевшем над костром, затем добавила туда какие-то приправы с чуть горьковатым, незнакомым ароматом. Оглядевшись по сторонам, Тэм заметил, что очевидное расположение Алиэль не сделало окружающих более дружелюбными, на них по-прежнему смотрели с подозрением.

— Не обращай внимания, — заявила Алиэль, не отрываясь от котелка. — Они относятся к жителям Долины чересчур подозрительно. Думают, что вы собираетесь украсть лошадей и ограбить их самих. Они вас не знают.

— И не стремятся узнать, — заметил Финнол.

— Тут ты прав. Их вполне устраивают собственные предрассудки и представления о жизни. Они очень похожи на людей, что живут в Долине. Надо полагать, вы проголодались после дневных приключений? — Она начала раскладывать в миски еду.

Как раз в этот момент пришел ее муж, Сиан, и Алиэль налила ему в таз горячей воды. Он взял тряпочку и принялся старательно отмывать лицо и руки, время от времени поглядывая на Тэма.

— Когда-нибудь ты станешь похож на своего деда, — сказал Сиан, который был явно рад видеть мальчишку из Долины.

Хотя Тэм прежде думал, что все фаэли одинаковы, после того, как одна семья провела у них зиму, он понял, что это не так. Сиан являлся ярким тому примером — нехарактерное для фаэля круглое лицо, светлая кожа и совсем не длинный нос.

— Расскажи про деда, Тэм, — попросил Сиан. — Он здоров?

— Здоров, хотя и стал совсем седым, да и ходит заметно медленнее, чем раньше, но по-прежнему обожает дальние прогулки.

— Передай ему наше благословение, когда увидишь, и скажи, что мы никогда не забудем его доброту.

— Ты бы сам его навестил, Сиан. Он будет рад тебя видеть.

Неожиданно Сиан опустил глаза и принялся тереть руки особенно старательно.

— Мы бы с удовольствием его навестили, Тэм, — тихо проговорил он. — Но наши спутники… они нас не поймут.

Финнол поймал взгляд Тэма и удивленно приподнял брови.

Алиэль накрыла низкий столик, илни расселись на тряпках, разложенных на весенней траве. Тэм закрыл глаза, чтобы получше насладиться первой ложкой чудесной еды. Вдохнув диковинный, непривычный аромат, он тут же вспомнил свой первый ужин у фаэлей.

Алиэль налила всем светлого легкого вина, а потом подняла свою чашку:

— Я рада, что нам представилась возможность заполучить вас к себе — пусть и ненадолго. Дженн захочет с вами переговорить. Новости о разбойниках, которые бродят по нашим дорогам, всегда нас беспокоят. Давайте выпьем… выпьем за реку и за то, что вчера ночью она вас приютила и спасла.

— За реку, — с чувством, дружно произнесли юноши и подняли свои стаканы.

— А Дженн — это кто? — спросил Тэм.

— Она… наша проводница, наверное, вы бы так ее назвали. Не волнуйтесь. Дженн знает, сколько наших людей погибло бы, если бы не люди вроде твоего деда, Тэм. — Она начала нарезать толстый каравай хлеба, который, как сообразил Тэм, испечен не в печи. — Расскажите про Долину. Такие страшные зимы, как та, что привела нас к вам, еще случались?

Целых полчаса фаэли делали вид, что им интересны новости Долины, а Тэм пытался придумать, что бы еще рассказать. Наконец Сиан сжалился над ним.

— Давай дадим ребятам поесть, прежде чем их позовет Дженн, — сказал он. — С ней лучше разговаривать на полный желудок.

Некоторое время друзья молча ели, Алиэль напевала какой-то необычный, навязчивый мотив, и с улыбкой поглядывала на ребят. Пока они ужинали, совсем стемнело, и постепенно огонь костров стал казаться ярче, а все остальные краски — более приглушенными. Палатки, похожие на миниатюрные беседки, выделялись на фоне сгущающихся теней, разгоняя своим теплым сиянием мрак ночи.

За спинами Сиана и Алиэль Тэм видел других фаэлей: грациозных женщин в длинных, развевающихся на ветру юбках и вышитых блузках с короткими рукавами, открывающими загорелые руки. Женщины народа фаэль казались Тэму ужасно экзотичными и невероятно прекрасными. Они так не походили на практичных матрон из Долины, которые одевались скромно и «без всяких там глупостей», а волосы заплетали в одну простую косу.

Мужчины-фаэли одевались чуть менее необычно, чем женщины. Они обожали яркие куртки, которые надевали на рубашки с широкими, словно паруса, рукавами. Даже сейчас, когда день подошел к концу, все они двигались легко и уверенно, будто совсем не устали после тяжелого, напряженного дня. И в этом мужчины и женщины из Долины на них совсем не походили. Однако фаэли отличались поразительным трудолюбием — несмотря на репутацию. Они производили великолепные ткани, украшения, инструменты и делали самые лучшие луки, которые славились в землях между горами.

В наступившей темноте возились лошади, чьи копыта тихонько стучали по мягкой земле. Тэм видел, что лошадь Сиана и Алиэль привязана неподалеку и спокойно угощается молодой зеленой травой. Поговаривали, что фаэли ценят своих лошадей больше, чем детей. Когда семья Сиана зимовала рядом с ними, у Тэма сложилось впечатление, что именно так оно и есть. Все до единого фаэли следили за тем, чтобы их животные даже близко не подходили к лошадям местных жителей — и не оставили в Долине полукровок.

Фаэли тщательно ухаживали за животными, которые внешне почти не отличались друг от друга. Шелковистые черные гривы, небольшие белые пятна на мордах, блестящая коричневая, иногда темно-каштановая шкура и лохматые белые ноги. Как и большинство ломовых лошадей, они отличались исключительно миролюбивым нравом.

Сиан поднял голову и кивнул, когда кто-то подошел к их костру.

— Пришла пора познакомиться с Дженн, — сказал он, поднимаясь. — Мы с Алиэль будем вас сопровождать.

Тэм думал, что их ведут на встречу со старейшинами, но фаэли, с которыми им предстояло разговаривать, не особенно подходили под это определение. Их представили достаточно молодому человеку по имени Синддл. Тэм решил, что ему лет тридцать, несмотря на седые волосы. Дженн тоже на роль старейшины не годилась, поскольку ей, похоже, было около пятидесяти. Они сидели в креслах, сплетенных из ивовых прутьев, под нависшими ветвями старой березы. Разноцветные свечи, вставленные в фонари, раскачивались на веревках, освещая фаэлей и само дерево.

Тэму стало немного не по себе, когда он опустился в кресло и почувствовал, как его разглядывают черные глаза странников. Плечи Дженн украшала тонкая вязаная шаль, а сидела она так грациозно и красиво, что Тэм сам себе показался неуклюжей деревенщиной. Тэм не помнил, была ли Дженн тогда, той страшной зимой, в Долине, однако Сиан и Алиэль держались с ней уважительно и слушали почтительно.

— Меня удивляет, что вам позволили раскапывать старое поле битвы, — произнесла она. — В таких местах остаются вещи, которые лучше не трогать: древняя вражда и злоба пропитывают землю, с годами зреют и становятся тем опаснее. От них следует держаться как можно дальше. Никогда не знаешь, что там найдешь.

Успев уже познакомиться с высокомерием фаэлей, Тэм знал, что вряд ли чего-нибудь добьется, если даст волю гневу.

— Мы искали лишь безделушки, которые рассчитывали продать, а на вырученные деньги купить лошадей в городке, расположенном вниз по реке, — ответил он. — Мы не сделали ничего плохого.

— Будем надеяться, что не сделали. Мне также сообщили, что на вас напали разбойники… — Она внимательно оглядела всех троих, словно нападение было делом их рук. Затем убрала с лица выбившуюся прядь седеющих волос и продолжила: — Разбойники редко выходят на дороги, по которым мало кто путешествует. Расскажите, как все произошло.

Бэйори и Финнол повернулись к Тэму, словно хотели сказать, что доверяют ему ответить на вопрос Дженн. Он поведал о том, что с ними случилось, удивляясь тому, как у него вдруг начал срываться голос, когда он дошел до их побега через мост и прыжка в реку.

Когда Тэм закончил, Дженн старательно разгладила юбку. Некоторое время она молчала, а потом спросила:

— Ты говоришь, они были в черных плащах и шлемах?

Тэм кивнул.

— Не похоже на разбойников. Скорее слуги в ливрее какого-то благородного дома.

Тэму такая мысль в голову не приходила, поскольку ближайшая знатная семья жила в нескольких неделях пути от Долины.

— Я никогда не видел ливреи, но, возможно, вы правы.

Фаэли переглянулись, а потом Дженн снова заговорила:

— Существует высокая вероятность того, что ваш случайный знакомый, Алаан, что-то украл или как-нибудь оскорбил могущественную семью. Ты сказал, что он был наделен обаянием, и хотя это не единственная черта, присущая мошенникам, они должны ею обладать, чтобы преуспеть в своих делишках. Боюсь, что, сами того не подозревая, вы оказались в компании спасающегося бегством мерзавца. Тогда становится понятно, почему он забрел в ваши дикие места. Если не считать нас, мало кто выбирает их для путешествий.

Тэм поерзал на кресле, раздумывая над ее словами.

— Алаан вел себя совсем не как человек, который опасается погони, — вмешался Финнол, который наклонился вперед, словно твердо решил отстаивать свою мысль. — А когда появились те люди, он вступил с ними в схватку у моста, чтобы мы могли бежать. Вряд ли злодей станет так поступать. Он мог тихонько ускользнуть, услышав приближение преследователей, и предоставить нас судьбе.

— Не все воры и мошенники слеплены из одинакового теста, — заметила Дженн. — Некоторые следуют диковинному кодексу чести, и даже среди тех, кто живет в Долине, почти нет таких, кто не знает чувства раскаяния. Вполне возможно, что Алаан, украв что-то у богатой семьи, не мог подвергнуть смертельной опасности ни в чем не повинных молодых людей. Мир велик. Такие люди существуют.

Сиан едва слышно откашлялся. Он всегда говорил так тихо и держался так незаметно, что Тэм забыл, каков Сиан на самом деле. Он отличался острым умом и никогда этого не скрывал.

— Прошу прощения, Дженн, но я думаю, что Финнол прав. Они говорят, что Алаан вел себя как человек, который не опасается погони. Вне всякого сомнения, если бы он бежал от возмездия, он держался бы настороже.

— Возможно. — Дженн пожала плечами. — С другой стороны, он мог думать, что оторвался от преследователей или что те отказались от погони. А самое главное, я не считаю, что люди, напавшие на него, были грабителями. Их интересовал Алаан, и больше никто. Да, конечно, они без колебаний прикончили бы всякого, кого приняли бы за его сообщников. Но, разобравшись с Алааном, они оставили ребят в покое. Вероятно, нашли украденное в вещах Алаана. Уверена, что сейчас, когда мы о них рассуждаем, они пре-спокойненько направляются на юг.

— Меня удивляет, что вы не встретили их на дороге, — сказал Тэм. — Вы же говорите, что они направились на юг, домой.

Он видел, что фаэли отреагировали на его слова. Они не любили делиться своими тайнами с чужаками и имели репутацию лжецов.

— Мы их не видели, — через несколько секунд ответила Дженн, — но наши разведчики заметили следы. Группа всадников свернула в лес. Возможно, они нас услышали, хотя почему постарались избежать встречи с нами, мне непонятно.

— В таком случае возникает сомнение в благородстве их намерений и не очень верится в то, что они преследовали Алаана, чтобы свершить правосудие, — заявил Финнол.

— Дела других людей нас не касаются, — пожав плечами, ответила Дженн.

— А как насчет уиста? — заглянув ей в глаза, поинтересовался Синддл.

Дженн чуть сдвинулась на своем кресле. Каждый ее палец украшало по меньшей мере одно кольцо, и сейчас она принялась постукивать ими по очереди по ручке кресла.

— Если бы незнакомец по имени Алаан имел ручную ворону или сойку, беспокоиться было бы не о чем, — сказала она. — Однако уист считается не простой птицей. С его появлением связываются различные предзнаменования. В это верим мы и верит ваш народ. Наверняка вы знаете легенды, — проговорила она, обращаясь к ребятам из Долины.

— Не знаем, — смущенно признался Тэм.

Дженн несколько мгновений его разглядывала, потом покачала головой:

— Ну, речь идет об очень древних легендах, которые рассказывают среди нашего и вашего народа.

Она уселась поудобнее; на землю опустилась ночь, и теперь лица фаэлей освещали лишь разноцветные фонарики.

— Во время первых войн, задолго до того, как возникло Единое Королевство, когда князья правили своими землями, жил на свете один князь — славный воин по имени Дерборгил. Он отправился воевать против князя Сифоре, хотя его мать переполняли мрачные предчувствия и она умоляла его заключить с ним мир. Однако Дерборгил был гордым человеком и, главное, отважным воином. Он собрал армию и поскакал к границе владений Сифоре, который нанес ему оскорбление. Началась страшная война, тянувшаяся долгие годы, и многие воины с обеих сторон погибли.

Ко всеобщему отчаянию, перед каждым сражением появлялась темная птица; она пролетала или садилась на знамя Дерборгила, а потом издавала крик «уист» столько раз, сколько человек должно было погибнуть во время предстоящей битвы. Люди боялись ее появления и страшного счета, но никто не решался ее убить, поскольку все считали, что это волшебное существо.

Однажды Дерборгил взял свой лук и перед сражением выстрелил в уиста, который появился в небе. Затем он отрезал крылья птицы и украсил ими свой шлем со словами: «Теперь я буду предсказывать смерть».

А потом повел своих солдат в бой. Страшная битва продолжалась целый день, и целую ночь, и еще день. В конце концов Дерборгил пробился к Сифоре и после долгого сражения убил его. Но, оглядевшись по сторонам, увидел лишь безмолвное поле. Из двух армий в живых остался только он один. Тогда Дерборгил понял, что предчувствие его матери оказалось верным, и бросился на острие собственного меча.

Когда те, кто наблюдали за битвой издалека, пришли, чтобы забрать тела своих погибших родных, они не нашли Дерборгила, хотя видели, где он упал. — Дженн немного помолчала, а потом продолжала: — Неожиданно они услышали крик, который повторялся бесконечно — «уист-уист-уист». В землях Форлин до сих пор полагают, что крик уиста предвещает смерть, и хотя появление птицы считается очень плохим предзнаменованием, никто не причиняет ей вреда — все помнят, что стало с Дерборгилом.

Дженн внимательно посмотрела на молодых людей из Долины.

— Однако ваш народ неправильно понимает легенду. Уист только предсказывал смерть, он ее не приносил. Когда уист обращался к воинам, они отказывались его услышать. — Дженн оглядела остальных и поплотнее завернулась в шаль. — И все же у вашего народа появление уиста считается плохим знаком.

С точки зрения Тэма, Синддл совсем не походил на фаэля. У него была почти белая кожа, а седые волосы коротко острижены, хотя брови оставались густыми и черными. Казалось, природа не наделила его никаким тщеславием, в отличие от остальных фаэлей, с которыми Тэму довелось встречаться. Кроме того, складывалось впечатление, что Синддл относится к «чужакам» без характерного для фаэлей презрения. И хотя он провел в его компании совсем немного времени, Тэм решил, что этого человека не очень занимают проблемы как фаэлей, так и жителей Долины.

— Уист… — начал Синддл, и его голос показался Тэму голосом умудренного опытом и страданиями старика. Такому человеку сразу начинаешь верить. — У нашего народа появление уиста также считается предзнаменованием, хотя несколько иного рода. Во времена, память о которых сохранилась лишь в песнях и стихах, именно уист нашел нас, когда мы скитались по морям. Наши пути тогда еще не разошлись. Мы все были фаэльсина — морские странники, в отличие от тех, кто выбрал в дальнейшем жизнь на суше. Потом пришли захватчики, отняли наши любимые острова и выгнали нас в открытый океан.

Тогда наш народ возглавлял Синддлин, самый лучший моряк своих дней. Говорят, однажды он провел ночь с русалкой, и она открыла ему тайны моря. Моя семья является потомками Синддлина, — сказал он, и в его голосе прозвучало скорее почтение, чем гордость. — Запасы свежей воды кончались, а дождя все не было, и моряки не могли наполнить свои фляги. Они пришли в отчаяние и уже потеряли надежду найти землю, когда в небе вдруг появилась птица, которая опустилась на мачту корабля. Моряки видели, что она измучена не меньше, чем сами фаэли. Синддлин знал, что это не морская птица, ее скорее всего унесло в океан ветром.

Они наблюдали за своим гостем, пока тот отдыхал, сидя высоко на мачте и никого к себе не подпуская. Прошло время, птица поднялась в воздух и направилась в сторону далекого горизонта. Синддлин приказал своим кораблям следовать за ней. Днем они видели темный силуэт на небе, а ночью слышали голос — прекрасное, чарующее пение птицы.

Через три дня ночью, когда луна и звезды прятались за тучами, чудесное пение сменилось горестным печальным криком — «уист-уист-уист». Синддлин тут же отдал приказ остановиться, но в темноте и среди бушующего моря его сигнал видели далеко не все. Сохранить удалось только три корабля, остальные разбились о скалы.

Когда встало солнце, они увидели вдалеке горы. Те, кто слышал предупреждение уиста, остались в живых, однако многие погибли. — Синддл окинул взглядом ребят из Долины, всех по очереди. — Надеюсь, теперь вы понимаете, что для нас птица уист имеет особое значение. Она привела нас сюда, помогла найти дорогу к земле в бескрайнем океане — тем, кто послушался ее предупреждения.

Некоторое время все молчали.

— Я никогда не слышала о человеке, который выбрал себе в спутники уиста, — тихо сказала Дженн и посмотрела на Тэма. — А ты?

Тот покачал головой.

— Необычный выбор, учитывая репутацию этой птицы. После вчерашней ночи вы ее видели, может быть, слышали крик?

— Нет, — ответил Тэм.

Дженн посмотрела на Синддла, и Тэму стало интересно, что означают взгляды, которыми они обменялись. Затем она повернулась к своим гостям:

— Мы считаем, что люди, напавшие на человека по имени Алаан, не желали зла никому другому. Жители Долины будут рады это услышать. — Кольца у нее на руках пронзительно зазвенели, коснувшись ручек кресла. — Что вы намерены делать теперь, когда лодка, а вместе с ней и ваши сокровища пропали?

Ребята переглянулись.

— Наше путешествие закончилось, не успев начаться, — тихо ответил Тэм.

Он видел, что Финнол на мгновение закрыл глаза, а открыв их, так и остался стоять с опущенной головой.

Фаэли снова обменялись взглядами.

— Возможно, не все потеряно, — мягко проговорила Дженн и кивком указала на молодого фаэля. — Синддл — собиратель преданий, один из самых талантливых, которых мне когда-либо довелось встречать. Мы взяли его с собой на север, чтобы он мог проплыть по реке и отыскать истории, сохранившиеся со времен древних королевств. Мы надеялись найти в Долине людей, которые согласились бы пуститься с ним в путешествие по реке, поскольку у Синддла нет опыта плавания по быстрой воде. Не знаю, будет ли мое предложение равняться стоимости лошадей, но вы можете его обдумать.

Финнол, в глазах которого загорелась надежда, быстро посмотрел на Тэма.

— Нам нужно посоветоваться, — сказал Тэм.

— Можете дать ответ завтра, — ответила Дженн и взглянула на Синддла, который кивнул.

— Я знала их, когда они были мальчишками, — сказала Алиэль, — но не думаю, что родители отпустили бы их на реку, если бы они не обладали необходимыми навыками.


Новость о разбойниках, облетевшая лагерь, заставила фаэлей угомониться раньше обычного, и вокруг практически никого не было. Холодный ветерок слетел со склонов ближних гор и незваным гостем бродил среди палаток.

— Как они тебе показались, Дженн? — спросил Синддл.

Дженн задумалась. Она никогда не отвечала даже на самый простой вопрос сразу.

— Мне кажется, все жители Долины похожи, — сказала она наконец. — А по крайней мере двоих из них Алиэль знает. Думаю, они подойдут.

Синддл пошевелился в своем кресле. Алиэль считала его несколько странноватым для собирателя преданий — ему не хватало отстраненности, он был слишком… чутким.

— Ты же знаешь, Дженн, путешествие, которое я собираюсь предпринять, не такое простое, как может показаться. Я не уверен, стоит ли мне вообще кого-то с собой брать, и делаю я это только по необходимости. Меня интересуют истории о колдунах, — тихо добавил он. — А даже давно умершие колдуны по-своему опасны. Разве Рат тебе не говорил? Вот урок, который собиратели преданий повторяют снова и снова. Некоторые истории лучше не трогать.


Ночью в лагере фаэлей никто не пел и не танцевал. Вооруженные лучники охраняли границы поляны, на мосту и дороге тоже выставили часовых. Дженн, конечно, сказала, что отряд людей, напавших на Алаана, не представлял опасности ни для кого, кроме него, но складывалось впечатление, что сама она не очень в это верила. Предложение молодых людей из Долины помочь в патрулировании было отклонено, и они, завернувшись в одеяла, забрались под кибитку Алиэль и Сиана.

— Мы думали, что все потеряно, но у нас появился шанс претворить свой план в жизнь, — проговорил Финнол. — Разве можно отказываться от такой возможности, Тэм?

— Лодки умеет строить только Бэйори, — ответил Тэм. — Если он откажется, нам придется остаться в Долине.

— Бэйори?.. — послышался голос Финнола из темноты. Ответом ему было лишь размеренное дыхание. Бэйори спал — или притворялся.

— Я беру Бэйори на себя, — твердо заявил Финнол.

В темноте шевелились лошади, ветер тихонько трепал палатки. Тэм слышал, как где-то неподалеку парочка занимается любовью, и стоны женщины не давали ему уснуть.

— Мне показалось, что вы еще не спите? — Синддл присел у колеса кибитки — едва различимый силуэт на фоне тусклого света звезд. — Надеюсь, я не ошибся и не разбудил вас.

— Мы не спим, дожидаемся подходящего момента, чтобы украсть ваших лошадей, — заявил Финнол.

Тэм пихнул его в бок, а затем, чуть откатившись в сторону, приподнялся на локте. Бэйори завозился во сне, но не проснулся.

— А я пришел, чтобы предложить вам лошадей, — шепотом сказал Синддл. — Можете подумать, пока не спите. Мне говорили, что за Песчаной Пустошью река ведет себя довольно спокойно и с ней в состоянии справиться даже фаэль, не слишком умелый, когда речь идет о лодках. Кроме того, я слышал, что в Пустоши выращивают отличных лошадей. Доставьте меня туда, и я заплачу вам серебром столько, чтобы хватило на трех отличных коней. Не обещаю самых лучших, но вы останетесь довольны. Такова моя цена за хорошую лодку и ваше умение управлять ею. Он помолчал немного, а потом добавил:

— Однако должен вас предупредить, что путешествовать мы будем не совсем с такой скоростью, на которую вы рассчитывали. Я планирую время от времени останавливаться на несколько дней.

— А что вы собираетесь делать? — спросил Финнол.

— Если бы ты слушал слова других людей с таким же удовольствием, как и собственные, ты бы и сам догадался. Я собиратель разных историй и намерен узнать как можно больше легенд о людях, когда-то населявших эти места, хотя они и превратились в едва различимое эхо. И здесь, у моста Теланон, я собираюсь сделать то же самое. Сегодняшнюю ночь я проведу на древнем поле боя, и завтрашнюю, и следующую, и, возможно, еще одну после нее. Кто знает, какие предания меня ждут? Подумайте над моим предложением. Лошади, купленные за честно заработанные деньги, могут оказаться лучше украденных у фаэлей. Спокойной ночи.

Он поднялся и, не говоря ни слова, скрылся в темноте. Молодые люди из Долины так и не смогли заснуть.

Загрузка...