Единое королевство

ГЛАВА 35

Между двумя заросшими лесом холмами скрывалась лощина, в которой серебристые дубы образовали круг. Погрузившийся в размышления Гилберт Абергейл шагал между деревьями. Сопровождавшие его Рыцари не стали входить внутрь круга — четверо сильных мужчин с обнаженными мечами, — давая ему время подумать.

Абергейл расхаживал взад и вперед по траве, начисто забыв об охране. Для него давно уже стало привычкой приходить к серебристым дубам, когда его одолевали неприятности, и обычно довольно скоро Абергейл обретал спокойствие и ясность мысли. Однако в эту ночь ему никак не удавалось достичь желаемого.

У него над головой, с одной ветки на другую, легко перепархивала птичка, листья раскачивались и трепетали на ветру. А потом послышался тихий шепот: уист, уист.

Абергейл едва не споткнулся. Несколько мгновений он не осмеливался посмотреть вверх, а когда поднял взгляд, птичка исчезла. Он быстро огляделся по сторонам, но луна и звездный свет не могли разогнать лесной сумрак.

— Я здесь, брат, — послышался голос, и рыцари с мечами наготове устремились к Абергейлу.

Однако Абергейл поднял руку и приказал им успокоиться.

— Алаан?

Между двумя стволами серебристых дубов появился силуэт.

— А кто же?

— Да, о чьем еще появлении сообщает предвестник смерти. — Абергейл сложил ладони и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Зачем ты пришел, Алаан?

— А разве ты не обещал нашей матери, что будешь присматривать за мной и защищать от опасностей? Ты плохо выполняешь свой долг, Гилберт, что совсем не характерно для человека, который серьезно относится к клятвам.

Алаан присел на корточки между деревьями, и его на мгновение озарил неверный лунный свет. Он поднял с земли какой-то круглый предмет и принялся вертеть его между пальцами.

— Я сделал все, что в моих силах, чтобы сдержать слово, но ты всякий раз мне мешал. Ты не желал слушать мои предупреждения.

— О да, твои постоянные предупреждения. Они куда хуже Жака.

— Я еще раз спрашиваю: что тебе нужно? — сказал Абергейл, в голосе которого отчетливо слышалось волнение.

Сводный брат всегда вызывал в нем противоречивые чувства.

— Странно, но на сей раз я пришел тебя предупредить. — Алаан немного помолчал, переводя дыхание. — Осуществились твои худшие страхи. Никто не может встать на пути Хафидда — как ты и предполагал, Кейбр среди нас. Хафидд превратился в чудовище.

Абергейл ошеломленно покачал головой.

— Да, — со вздохом ответил он. — Да, я знаю. — Он посмотрел на свои руки и потер распухшие суставы, а потом бросил быстрый взгляд на Алаана. — А что стало с тобой, брат?

Алаан ответил далеко не сразу. Он продолжал вертеть в руках поднятый с земли предмет. Потом посмотрел на своего сводного брата.

— То, что я сделал, было необходимо, Гилберт. Ты бы не смог так поступить.

— Да! Да, даже если бы я мог нарушить свою клятву, то не стал бы этого делать. Зачем ты пришел ко мне?

— Потому что я все еще Алаан, только изменившийся, хотя меня не было двадцать лет и я вернулся только сейчас. Я стал другим — но я все еще Алаан.

— Так говоришь ты, но я знаю больше многих. Тебе не следовало этого делать, но платить за ошибку придется не только тебе. — Абергейл видел, как на лице Алаана появилось холодное выражение — ничего нового.

— Какой выбор у меня оставался после твоей грубой ошибки с Хафиддом?

— Хафидд был великим рыцарем, — быстро возразил Абергейл.

— И величайшим лжецом. Посмотри, во что он превратился…

— Да, Хафидд моя ошибка, и я ее исправлю. Клянусь.

Алаан покачал головой:

— Ты слишком часто клянешься, Гилберт. Странная слабость.

— Сейчас не время шутить, Алаан, ты и сам знаешь.

— Верно. Я не стану спорить — ты совершил ошибку, но сейчас не можешь ее исправить. Это под силу только мне. Понимаешь, брат, я все еще Алаан, и я не буду стоять в стороне и наблюдать за тем, как Хафидд разорит всю страну, что лежит между горами. Если сумею, я заманю его в ловушку и сделаю то, что необходимо.

Абергейл смотрел на смутный силуэт сводного брата, удивительным образом похожего на их отца. Дерзкого и безрассудного — неспособного соблюдать жесткую дисциплину. И эти его качества остались неизменными, кем бы теперь ни стал Алаан.

— Если бы ты был Рыцарем Обета, тебя бы сожгли, — прошипел Абергейл.

Алаан продолжал играть с маленьким гладким камушком, снова и снова перебрасывая его из одной руку в другую.

— Я не принимал ваших обетов, брат, — тихо промолвил Алаан.

— Но ты давал другие клятвы.

— В нас много общего. — Он поднял голову, и в бледном свете луны Абергейл увидел, что лицо брата стало печальным. — Я пришел, надеясь, что между нами может быть мир и что я сумею тебя предупредить. Будь осторожен. Врата Смерти — страшное место.

— Я с радостью встречу свой конец, когда наступит время, Алаан, но что будет с тобой? Ведь твой спутник предвещает смерть!

— Похоже, никто не понимает мою птицу, — тихо сказал Алаан. — Она ничего не предсказывает. Уист лишь предупреждает. К тому же пройдет много времени, прежде чем Жак пропоет мое имя. Ты меня знаешь, Гилберт, — я умею торговаться.

Алаан встал и повернулся к темному лесу. Когда он уже почти скрылся в глубокой тени, Абергейл быстро проговорил:

— Рядом не должно быть воды, текущей или стоячей, — ни струйки, ни ручейка. И ты должен сжечь труп. Сжечь сразу же, а потом развеять пепел по ветру — но только не над водой. Ты меня слышишь?

Алаан коротко кивнул и исчез в темноте.