Единственная для Буйного (СИ)

Глава 15

Слова Эмира грубые. Дикие. Крючками проникают под кожу. Дергают, заставляя дрожать от его близости.

— Прекрати, — прошу сорвано. — Эмир…

Я кусаю губы, стараясь справиться с наплывом новых чувств. Незнакомых, терзающих. Мы занимались с мужчиной сексом без проникновения, я кончала от его пальцев. Так ярко, приятно… Но сейчас всё совершенно иначе. Намного сильнее, ощутимее. От близости всё взрывается во мне.

— Ненавижу, — выдыхаю на новом толчке. Царапаю плечи мужчине, оставляю алые полосы на загорелой коже. Вытягиваюсь стрункой. Ненавижу! Эмира за то, что не поверил. Что совсем не так. Что даже сейчас жесткости в нём больше, чем ласки. И себя ненавижу. Что всё равно его хочу. Тянусь. Ощущаю пульсацию между ног, которую мужчина вызывает. Потому что… Хочу. И чувства, которые появились раньше, никуда не делись. Множатся, пытаясь отыскать того мужчину, на которого я запала. Накладываются на чужую версию Буйного. Ищут в нём отголоски старых чувств.

— Ненавидь, — цедит, ни капли не задетый моими словами. — Ненавидь, Злата. Но кончать ты будешь от моего члена. Только от моего.

Эмир сильнее давит на мой клитор, заставляя забыться в судорогах удовольствия. Покусывает мою шею, добавляя остроты в каждое движение.

Я напрягаюсь. Мужчина быстрыми толчками заполняет меня. Я ерзаю, часто дышу. То ли пытаюсь отстраниться, то ли прижаться ближе.

Не больно, а скорее очень интенсивно. И непривычное чувство заполненности не дает окончательно погрузиться в порочное наслаждение. Я балансирую на грани. Возбуждение шипами царапает кожу, под стать щетине Эмира. Он прижимается щекой к моей, забрасывает мою ногу на себя. Открывает сильнее. Для более проникновенных толчков. Бьет внутри по центру возбуждения. Меня разрывает. Бросает из стороны в сторону. От ненависти до притяжения. От желания расцарапать лицо мужчины до необходимости поцеловать его. Последнее — выигрывает. А он не целует. Сволочь такая не целует. Игнорирует мою откровенную просьбу, упирается губами в моё плечо. Это почему-то кажется самым ужасным. Почему нельзя поцеловать меня? Сделать хоть капельку приятно. Я ведь свою невинность ему отдала. Или Эмир её нагло забрал. Неважно! А меня даже поцеловать нельзя. Обидно жутко.

— Блядь, — мужчина гортанно стонет, замирая во мне. — Не сжимайся так. Иначе залью тебя спермой раньше времени.

Сжимаю мышцы наперекор приказу. Единственный протест, который я могу себе позволить.

Замечаю, как напрягается мужчина. Взгляд плывет по моему телу, кадык дергается. Эмир выглядит взвинченным до предела. Это… Это я так на него действую? Заставляю терять контроль, в эйфорию отлетать лишь от того, что я рядом?

На секунду ощущаю себя всесильной. Пьянею от этого, тяну ладонь к мужчине. Провожу по шее, пальцами нащупываю венку. Она так сильно и быстро бьется. Пульс зашкаливает у Эмира. Хочется думать, что не только из-за злости это.

Веду дальше, останавливаясь на груди. Чувствую, как бешено грохочет сердце. Это как дурман действует. Заставляя забыться в ощущениях. Сама не понимаю, что творю. Тело живет своей жизнью, подпитываемое эмоциями.

Глажу напряженный живот, обвожу кубики пресса. Царапаю. Упиваюсь тем, как ярко Эмир реагирует на каждое касание. — Кончу, кукла, и тогда ты останешься без финала.

Угроза действует моментально. Возбуждение зудит под кожей, просит выхода. Я не хочу оставаться без финала. Вот никак.

Замираю под довольным взглядом мужчины. Он смотрит прямо в глаза. Гипнотизирует. Отвернуться не смею. Тону. Показываю. Так открыто демонстрирую, что сейчас во мне ни капли ненависти. Сплошное поглощающее желание. Из-за него.

Я чувствую подкрадывающийся оргазм. Как внизу становится очень влажно. Кожу стягивает жаром. А бедра подрагивают. Тянусь за этим ощущением. Но при этом кончаю внезапно. Сильной вспышкой. Разрывом, от которого внутри пустота. Удары сердца эхом стучат в ушах. Выгибаюсь в спине, плотно прижимаюсь к разгоряченному телу Эмира. Будто в беспамятство окунаюсь. Где тепло и хорошо. Ничего не существует. Меня самой нет. Только сплошные волны наслаждения.

В себя я прихожу от холода. Эмир поднимается, поправляет свои брюки. Расфокусировано слежу за ним. Между ног мокро и липко. В теле новая усталость. Будто раздавило катком, но очень приятно.

Я приподнимаюсь на локтях. Медленно до меня доходит, что произошло. Будто трезвею за секунду. Я подскакиваю, прижимая к себе колени. Обнимаю их, пряча голое тело от мужчины. Запоздало и безболезненно. На смену удовольствию приходит горечь. Кислотой пощипывает кончик языка. Я ощущаю себя использованной. Куклой, которую просто попользовали как хотели.

— Ты… Ты… — резко вдыхаю, пытаясь не сорваться на крик.

— Цельные предложения будут? — Усмехается Буйный. И это срывает последние предохранители в моём мозгу. Я сейчас всё этому бесчувственному дятлу выскажу! И пусть молится, чтобы в процессе тут ничего не загорелось.

Притягиваю к себе плед. Прикрываюсь. Внутри всё от негодования и злости кипит. Какой же козёл! Забрал мою невинность, а ведёт себя так, будто всё по плану! Будто ему она и достаться должна была!

— Ты ничего не забыл?! — Укутавшись в плед, выбегаю на средину комнаты. Только чудом не падаю и не зарываюсь носом в пол. Плед длинный, ноги путаются. Но я удерживаю равновесие и на своих двух остаюсь.

— Выпить хочешь? — Буйный спрашивает ленивым голосом. Неторопливо в сторону бара направляется. А я сильнее зубы стискиваю. Буду! Бутылку! Которой тебя, козла, по голове огрею!

— Я жду твоих извинений! — Буквально выкрикиваю и ногой притоптываю.

Эмир вполоборота ко мне поворачивается. Вопросительно бровь выгибает. Я сейчас в его взгляде читаю: "Не хуей, кукла" Но от этого ещё сильнее завожусь. Вперёд бросаюсь. К мужчине.

— Ты… Ты меня оскорблял! Обвинял во всяком! Приписал… Даже говорить мерзко! А когда узнал, что я невинная, даже… даже… не…

Буйный прищуривается, и зубы стискивает. На моем пледе пальцы сжимает и к себе притягивает.

— Твоя невинность — моей была с самого начала. Было бы иначе, я бы уже тебе шею свернул, кукла. Не нарывайся. Ночь только началась. Считай, я и так добрый, передышку даю.

— Козлина! — Возмущённо выпаливаю. Хочу ему пощёчину зарядить, но Буйный руку перехватывает. Больно не делает, но и ударить не даёт.

— Знала, с кем связываешься, — язвит в ответ.

Выдёргиваю руку, назад отхожу. Чувства удовлетворённости нет никакого. Он даже с тем, что козёл согласился. Извиняться не собирается. И что он там про начало ночи говорил? Это что ещё не конец?!

Ноги сильнее сжимаю, как Буйный прямо сейчас собрался на второй круг заходить.

— Пить будешь, нет? — Снова рявкает.

Хочется его послать куда подальше, вот только в горле всё пересохло и першит.

— Сок… яблочный… — Произношу, поджав губы.

Так хоть мне стакан дадут, и я смогу его в стену бросить. Хоть как-то свою ярость ему показать.

Взгляд на камин натыкается. "А если туда алкоголем плеснуть, будет какой-то эффект? Загорится всё или нет?" От безысходности даже такие варианты обдумываю.

Но Эмир до бара не доходит. Его телефон начинает какие-то громкие звуки издавать. Мужчина к столу подходит. Я же внимательно наблюдаю. Ещё одна причина, по которой я не закатываю полноценную истерику — это Алиса. Мою подругу похитили. Из-за меня. И Буйный обязан со мной это обсудить!

— Охуеть расклад, — мужчина издаёт громкий смешок. Телефон в руки берёт. Я же продолжаю наблюдать. Что именно его там так сильно заинтересовало?

В мою сторону взгляд метает, снова на телефон.

— Мне вот интересно, все, кто с тобой как-то связан, по лезвию ножа ходят?

Ресницами хлопаю. Не понимаю, о чем он говорит. Он опять меня оскорбил, да? Это точно был не комплимент. — Что?

— Подруге говорю твоей не повезло. Сходство во внешности у вас есть. Дикий её за тебя принял.

Внутри всё холодеет. Даже дыхание перехватывает.

Я шаг вперёд делаю. Ещё один.

— Как за меня принял? Почему? — Хриплю.

Буйный снова скалится. То, что в телефоне видит, его почему-то веселит.

— А я гребу почему. Уверен, что подруга твоя — это ты. Торговаться хочет. Цену мне за тёлку назначает.

Внутри всё покрывается корочкой льда. Как цену? Господи! Да если он Алису за меня принял… За женщину Буйного… Кошмар! Что же он с ней сделает?!

— Он же её видел… Несколько раз… Даже приставал… Как он мог перепутать? Если бы знал, что это я… Он бы не стал…

— Говоришь к подруге твоей раньше яйца подкачивал? — Тон Эмира напрягает, моментально в реальность возвращает. Он слишком заинтересовался этой информацией.

— А что? Почему спрашиваешь?

— Что ты там выпить хотела? Сок? — Нагло уходит от ответа.

Опускаю взгляд вниз. На стол, на котором мужчина телефон свой оставил. Взгляд цепляется за фото. На котором я вижу Алиску. Подхожу ближе, провожу пальчиком по экрану. Алиса почти обнажённая. В мужской рубашке. Перепуганная, заплаканная. Но почему-то внутри всё обжигает, когда я думаю, что Эмир так довольно улыбался, когда фото моей подруги рассматривал.

— Ты её фото разглядывал?! — Резко оборачиваюсь, чуть не впечатываюсь в Буйного, который за моей спиной стоит. Новая волна истерики уже очень близко.

— Уверена, что про подругу попиздеть хочешь? Или может тема твоей сестры тебя больше интересует?