Единственная для Буйного (СИ)

Глава 37

Буйный

— Не уходи. — Злата ворчит, ко мне прижимается. Светлыми волосами задушить пытается. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — признаётся сонно, даже глаз не разлепляет. — Когда ты рядом — спокойно.

Зависаю. Впитываю. Смакую каждое, сука, слово. Что-то новое во мне пробуждает. Разом глушит всю злость, которую хочется на девчонку спустить. За то, что пытается в обморок грохнуться и голову раздолбить. За то, что хрень всякую надумывает и лезет, куда не стоит. За то, что удрать от меня вздумала, столько хуйни наворотила, что чудом не придушил. А хотелось. Рвало. Каждый раз по грани ходил. Чтобы кукле шею не свернуть. Руки чесались, а в груди жгло. И попустило. Как-то быстро, стоило ей жалкое "извини" ляпнуть. Дрожала полуголая, то всхлипывала, то кричала. И как будто что-то надломилось к херам. Окончательно.

Хотел же, сука, чтобы по-простому. Я ебу, она подмахивает. Без лишних заморочек. Без новых проблем. Только когда с куклой всё по плану шло? Перемкнуло окончательно.

— Не уйду. — Обещаю, а стоит ей снова уснуть, на подушку перекладываю.

Время поджимает. В любой момент позвонить могут. И надо сорваться будет. Снова дела решать. Гниду давить, которая решила на меня попереть. С нехилой поддержкой. По всем фронтам лупит. Подобралась крыса близко. Пока я на Дикого отвлёкся, стала зажимать. Нападения организовывать. Убрать пытается. Меня. Друзей моих. Зачищает всё, что может. И сразу внаглую. С верхушки начала мразь. Нападения наглые и дерзкие, показательные. Люди — как смертники валят. Тупо штабелями ложить приходится. Поэтому и сразу отсёк мысль, что не Дикий. Он не церемонится, лишних убирает. Но бездумно людей на смерть не посылает. А здесь… Нет, другая мразь. Которую никак вычислить не получается.

Я спешно собираюсь. Ещё раз взгляд на Злату бросаю, а после прикрываю дверь. Пусть спит. Если всё нормально пройдёт, то вернусь быстрее, чем проснётся. А если нет…

В гостиной мелкую нахожу. Сидит за столом, усердно что-то рисует. Рядом криво слеплённый бутерброд.

— Ты ка… Кхм, — исправляюсь. — Почему не в кровати?

— Пить захотела, — отмахивается малая, кусая кончик карандаша. — А потом порисовать. А вы уже уходите?

— Ухожу.

— На свои игры опять? Вы их заканчивайте, дядя Эмир, а то не весело уже.

Нихуя не весело. И погано, что это на других отражается. Злату задевает, мелкую пугает. Только за это рвать хочется. Уложить нахуй всех в землю. Чтобы не смели моих трогать.

— Скоро прекращу, — обещаю.

— Ладно. А потом я хочу брата или сестричку, — хмурится. — Нет, братика лучше.

— Эм… — Зависаю от таких хотелок. С малыми я ни в зуб ногой как общаться. С мелкой просто везло, интуитивно двигался. До этого прокатывало. А теперь реально ступор ловлю.

— Хоти? — Хмыкаю я, поправляя часы. — Боюсь я тут не помощник.

— Ну как, вы со Златой можете пообниматься, и у вас будет ребёночек. А у меня братик.

Я со Златой наобнимался уже. Целый выводок можно было склепать. Но она исправно таблетки глушит. Серьёзно к этому подошла, без проебов. По часам таблетки закидывает. Оно и к лучшему. Сейчас мне неожиданный сюрприз вообще не упал. Разобраться с делами надо. А там решим.

— Если мы пообнимаемся, — глаза закатываю, — то это не братик будет.

— Девочка? — С горестным вздохом. — Ну, ладно.

— Не, малая. Если у Златы ребёнок будет, ты станешь тётей.

— Дядя Эмир, вы разве не знаете? Тёти они взрослые и старые. А я маленькая. Значит, я сестрой буду.

Я херею. Малая так серьёзно задвигает, что сам едва верить не начинаю.

— Обсуди со Златой. — Ответственность сталкиваю.

Пусть лучше кукла эти дела обсуждает. Не по моей части. Вот надо будет Катюхе прикопать какого-то поклонника лет через двадцать — тут я легко. А трёп о детях — бабское дело. Тем более, у Златы это прекрасно получается. Не ожидал, что настолько легко с новой ролью справится. Реально переключается. Как по щелчку. Кукла — это кукла. Которая огонь из камня раздобудет, и всю деревню зажжёт. Или сожжёт к чертям. Но с мелкой Злата другая. Будто собирается разом, взрослеет на глазах. Сестринский инстинкт работает. Удивляет. С новой стороны мне открывается. Сильнее закручивает.

— Я ушёл. — Бросаю, стоит телефону завибрировать. Тело мгновенно в боевую готовность приходит. Готовится к разборкам.

Скалюсь, будто уже запах крови чувствую. Надвигающуюся бойню, из которой одна сторона в живых останется.

Руль в сторону выворачиваю. Тачка виляет, но тормозит. Жажда крови только больше становится. За меня кто-то конкретно взялся. И, сука, пока что никаких зацепок. Одни догадки. Вроде как улавливаю нить. Нащупываю. А она ускользает. Два колеса у тачки пробито. Сюда чисто на упрямстве и везении добрался.

— Были сюрпризы по дороге? — Марат на тачку кивает, сигарету протягивает.

У нас уговор был, что встретимся на нашем месте. Если сам приеду, то мразь в атаку ещё не пошла. Если пришлю шестёрку, то нужно напрягаться и палить по всем направлениям.

— Заебали меня эти сюрпризы, — рявкаю, сигарету прикуриваю, — пора давить крысу, а мы никак не поймём из какой помойки она вылезла.

— Тебе думать нужно, Эмир, — друг в ответ заряжает, — кто на тебя зуб точит. Взялись только конкретно за тебя. По остальным точкам тихо. Пацанов не трогают. Ну и ещё по Дикому проходятся. Ваша вражда только на руку кому-то. Как только вы из-за тёлки воевать стали, так сразу и подключились.

Затягиваюсь сильнее, чтобы лёгкие обжигать стало. Эту закономерность я уже тоже проследил. Подсуетились. Как только за девку активно начал впрягаться, сразу хуйня пошла со всех щелей. Скалюсь, здесь только одно радует, что Дикий, как поджаренный по лесу скакал.

— Ты знаешь, сколько уебней меня закапать мечтают?

— Здесь кто-то со связями и мозгами.

— Значительно круг сузил.

— Обращайся, — Марат язвит, подъебывает. Сам понимает, что не крыса какая-то. Кто-то со связями и желанием меня прикопать.

— По Злате всё готово? — Перевожу тему. К главному сразу. Бункер больше не укрытие. Про девчонку знают. Дальше будут попытки прорваться. У Златы уже и так нервы шалят. Нужно в безопасное место их. И малая там.

— Готово, осталось их с малой вывести и в машину усадить, — Марат в сторону отворачивается. Думает, что я не вижу, как бесится.

— Что? — Рявкаю.

— Тебя грохнуть могут с секунды на секунду, а мы с девчонкой играемся.

— Эта девчонка мне не меньше своей же жизни нужна. — Слова сами из меня вылетают. Я суть только сам отдупляю через несколько секунд. И ведь правда, я про куклу всегда вперёд думаю. Зараза мелкая, засела глубоко. За жабры взяла и не отпускает. И самое хуёвое, что я сам не хочу, чтобы отпускала.

— Ты серьёзно? — Марат щурится, не верит.

— Если меня грохнут, ты должен слово дать, что она за тобой будет. Чтобы ни хера с ней не произошло.

— Буйный, ты сдыхать собрался?

— Слово дай! — На своём стою. Замут серьёзный. Меня вчера в воздух должно было взорвать, я чудом уцелел. Так что…

Марат взглядом сверлит, а после согласно кивает.

Рация срабатывает, шипит.

— Шеф, девка ехать не хочет.

Какого хуя?!

— Мне тебе рассказывать, как в тачку её усадить?! — Вы сказали силу не применять…

— Сука! Дай ей рацию! — Зубы сжимаю до хруста. Кукла, что за очередные выебоны?!

Марат сбоку кривится. Как будто намекает, что говорил, что она проблемная.

— Я не поеду! — Злата выделываться начинает. Придумывает тупые отмазки. Как ребёнок капризничает.

— Сядь в машину! Сейчас не время для показательных выступлений.

— Эмир… я не могу… Не получится. Я чувствую, что…

— Если сама не сядешь, они тебя силой усадят!

В ответ ни хера. Кукла тупо не отвечает.

— Шеф, она отказывается говорить.

Да какого, бля…

— Силой сажай! — С яростью произношу. Ну что за характер сраный?!

— Я тебе за это и говорил, Эмир. Дело серьёзное. Обстановка пизда, а она кони мочит.

— У неё заскоки бывают.

— Я бы сказал, что она из них состоит.

— Слышь, — на друга тут же скалюсь, но ничего больше произнести не успеваю.

Рация в руке оживает. Сначала шипение слышу, а после взрыв. Громкий. — Что там происходит?! — В рацию ору. Уже к тачке несусь. — Что там у вас?!

— Шеф… Здесь… Блядь… Машина с девчонкой… она…

— Что со Златой?! Я за неё всех на хуй порешаю!

— Машина взорвалась.

В ушах гул стоит. Я на автомате в тачку сажусь. Завожу. На педаль жму. На заднем фоне Марат орёт. Но я не слышу. В ушах гул. Злата. Моя Злата. Не может…

Взгляд выхватывает часы на руке. Стрелки начинают во все стороны крутиться. Что за… Поздно осознаю, что в тачке бомба. Секунда и происходит мощный взрыв.