Единственная для Буйного (СИ)

Глава 24

Я понимаю, что у меня нет права что-то требовать. Буйный озвучил мне условия. Я их приняла. Сделка, да? А я так не могу! Пусть хоть опять рычит. Не могу. Там секретарша своей грудью размахивает! А я должна при этом спокойно реагировать. Может ещё совет дать, чтоб одежду по размеру выбирала?

Я рвано вдыхаю, пытаясь угомонить накатившую истерику. Глаза начинает пощипывать. Я сбрасываю новый звонок от Буйного. Не буду ему отвечать. Иначе просто разревусь, а я этого не хочу. Не покажу слабости.

Почему так всё несправедливо, а?

Меня начинает трясти от холода. Я ведь раздетой выскочила, а на улице не лето. Но не спешу обратно. Для начала мне нужно успокоиться.

Тру ледяными пальчиками лицо, разгоняя кровь. Лучше от этого краснеть, чем от злости. Выдыхаю. Нашла из-за чего злиться. Мне же лучше, если он свое внимание на кого-то переключит. Меньше лезть будет. Я же этого хотела, да?

Замечаю, как ко мне семенит Иван. А что ж без огнетушителя? Сейчас лишнее внимание только бесит.

— Я никуда не сбегаю! — Рявкаю. — Оставьте меня одну.

— Не могу. Тут…

— Мне плевать! Плевать! — Срываюсь на крик. — Я не могу на улице побыть? Свежим воздухом подышать? Нечего тут поджигать, ясно? Или скоро на людей переключусь. Хочешь? — Меня несет, но я не могу больше. Там у Эмира секретарша, а меня тут преследуют и контролируют. Эмоциями разрывает.

— Это Буйный. Тебя. — Всучивает мне телефон, быстро отходя. Словно даже телефон в моих руках взорваться может. Или опасается нашего с Эмиром столкновения.

Я не хочу говорить сейчас с Буйным. Даже голос его слышать. Но складывается твердое ощущение, что если не отвечу, то мне мобилку к уху примотают.

— Да? — Выдыхаю нервно.

— Кукла, ты если ещё раз трубку бросишь, нахуй, то я лично приеду.

И это далеко не обещание приятного визита. Но я вздергиваю подбородок, будто мужчина меня видеть может. Губы поджимаю.

— Случайно получилось, — вру легко. — Пальчик соскользнул.

— После того, как ты орала? Без телефона, блядь, услышал бы.

— Тебе не пора навстречу?

— Мне пора тебя на хуй насадить, походу. Раз осмелела. Ты нихуя не перепутала? Ты, блядь, не стесняйся. Просто попроси.

Я прикусываю губу. Выслушиваю поток ругани. Чем сильнее злится Эмир, тем больше у него матов. Сейчас и слов нормальных нет, одна нецензурная лекция. Я такого и не знала! А вот Буйный научит плохому.

— Ты всё уяснила?! — Рявкает так, что я подпрыгиваю.

— А ты на меня так не кричи, — шиплю. — У тебя сотрудники есть. Вон секретарша явно будет рада любому тону.

— Ты так же на меня работаешь, кукла. Я тебе не бабками, а услугами плачу. А ты в ответ мои приказы выполняешь. Мозг мне не сношаешь. И ревность свою скрути. У нас уговор.

"Права больше не имеешь" — почти слышу, как мужчина это произносит.

Сжимаю челюсть с такой силой, что аж пульсацией отдает в десна. Мне надо промолчать. Не нарываться сильнее. Но это так сложно. — Я согласилась, да, — всё-таки прорывает. — Но не собираюсь потом всю жизнь лечиться. После того как ты от какой-то швабры мне болячек принесешь. Так что… Ты либо других не трахай! Либо ко мне со справочкой приходи. — Фух. Сказала.

А в ответ — тишина. Звенящая. Тяжелая. Я совсем Эмира довела? Он там уже план моего убийства продумывает? Или дар речи потерял из-за моей смелости? Я сама от себя в шоке. Но не хочу так. Не хочу. Мне больно. Разве он не понимает?

— Хули ты такая смелая щас? — Оживает. Голос опасно звенит. — При встрече только ноги расставляешь.

— А я бы и в лицо сказала. Будь возможность. А так… Мне пора. И у тебя встреча. Счастливо. — Завершаю вызов, чувствуя себя самоубийцей. Возвращаю мобилку Ивану, который в доме ждал.

Вибрирует мой собственный телефон. Но это не Эмир. А напоминание принять таблетки. Укол мне не подошел. По каким-то там анализам. Поэтому прописали противозачаточные таблетки. Их я пью исправно, не пропуская. Несколько будильников установила, чтобы наверняка. Это очень важно. И я впервые так ответственно отношусь к заданию.

Немного успокоившись, я собираю Катю. Надо выезжать уже. Даже улыбаюсь, представляя встречу с баб Зоей. Мне нравилось у неё жить. И город нравился. Я пока там была все мысли такие четкие, структурированные. Никаких проблем. Может, поеду и снова в себя приду?

— Нет, — Иван головой качает, когда я к выходу иду. — Нельзя.

— У нас поездка! — Напоминаю, желая скорее убраться отсюда.

— Новый приказ. Из дома — ни шагу.

— А я погулять хотела, — вздыхает сестра, с мольбой смотря на охранника.

— Тебе, мелкая, можно.

Нормально, да?!

Катюша выскакивает на улицу, развлекаясь. А я должна взаперти сидеть. Я понимаю, что делает Эмир. Наказывает за мою вспышку. Не дает поехать. Учит. Мудак!

Я демонстративно усаживаюсь на диван. Прямо под камерой. Скрещиваю руки на груди, с вызовом смотрю в маленький глазок. Ну, любуешься? Пожалуйста. Насладиться не дам. Может, я и сама не хотела ехать, а? И что?

В мыслях так легко вести перепалки с Эмиром. Там я придумываю колкие фразы, и совсем не тушуюсь. Вот ему сложно было просто меня успокоить вместо того, чтобы наказывать.

Я прикрываю глаза. Игнорирую снующую охрану, поглядывающую на меня. Чувствуют изменившуюся атмосферу. А после всё как-то затихает. Шаги прекращаются. Спрятались подальше? Отлично. Может, хоть сейчас отдохну.

Слушаю приглушенный голос сестры. Она радостно визжит, что-то рассказывает одному из охранников. Вот у кого всё хорошо. А у меня…

— Ты явно охуела.

Распахиваю глаза, услышав до боли знакомый голос. Хрипотца проходит сквозь тело, вызывая дрожь. Не веря, смотрю на Буйного, остановившегося в дверном проеме. Что он тут делает? Как? У него же там встреча. Обед. Дела. Секретутка. А он…

— Ну? Что ты там хотела сказануть? — Усмехается недобро. — Давай, кукла. В лицо. — Говорить? — Пугаюсь не на шутку. В лицо же страшно!

— Ага. Ты поболтаешь. Потом — покричишь. — И взглядом намекает, как именно заставит меня кричать.

От злости и несправедливости распирает. Буйный заталкивает меня в комнату. Его ярость ощущается во всём. В движениях. В дыхании. В жаре, который исходит от его кожи. И я завожусь сильнее. Ощущение, что внутри что-то взрывается.

— Ну, хули молчишь? Смелость потеряла? — В лицо бросает.

На что злится? На то, что сказать такое посмела? Трубку бросила? Или на то, что он на всё забил и сюда приехал? Я, оказывается, даже не подозревала, какой властью обладаю. Но, судя по всему, за всё платить придётся. Глаза Эмира буквально огнём вспыхивают.

— Если шлюх трахать будешь, ко мне не прикоснёшься! — Выпаливаю в ответ. Буквально ору. Хорошо, что Катюша и охрана на улице и они не могут нас услышать.

Эмир зло кривится, глаза в две щёлочки превращаются. На меня надвигается, а я отступаю всего на два шага. Ногами в стол упираюсь. Дальше не пройти. Не сбежать. Меня всю потряхивает от злости. Инстинкт самосохранения выключился. Перегорел. Сломался к чертям.

— Ты, вижу до сих пор не поняла, кукла? Ты расставляешь ноги по моему приказу.

Подбородок вверх вздёргиваю. Мои глаза опасно вспыхивают. Именно поэтому он здесь вместо того, чтобы быть на своей важной встрече? Просто потому, что я кукла, у которой разъезжаются ноги?

— Ну так приказывай, ты же за этим сюда приехал?! — Шиплю в ответ. Я не могу, когда он такой. Когда так говорит. Смотрит. Я начинаю терять надежду, что мой Эмир хоть когда-то вернётся.

Буйный продолжает меня сверлить взглядом. А я расстёгиваю пальцами пуговки блузки. Ярость во мне закипает, бурлит, вот-вот наружу польётся. Зачем я его провоцирую? Сама не знаю. Ничего поделать с собой не могу. Сомневаюсь, что трахнет? Конечно, нет. Эмир не из тех, кто жалеть будет. Скорее проучит за дерзость. Наглядно покажет, что бывает за такие бунты. Тогда зачем мне это? Есть мысль. Шальная. Совершенно идиотская. Но всё же… Он здесь. Приехал. Плевать в каком настроении, значит… я имею власть. И сейчас я пытаюсь проверить её границы. Только вместо того, чтобы аккуратно ступать по минному полю, я проезжаюсь по нему на тракторе.

Моя блузка падает к ногам, завожу пальцы за спину и расстёгиваю бюстгальтер.

— Нравится? — Дерзко в глаза смотрю, с вызовом. Сама же нарываюсь. Внутренний голос визжит от страха. Что творю?

— Штаны стягивай, хули стала? Или думаешь, что твоё представление меня задобрит?

Его слова бьют по натянутым нервам. Я резко дёргаю брюки вниз. Переступаю через них. Хочу снова на Эмира посмотреть, но не успеваю. Лишь взвизгиваю, когда он меня к столу толкает. Животом заваливаюсь на столешницу.

— Вырываться надумала? Заебись. Мозгов вижу не прибавилось. Раз не отдупляешь, что бывает за такие выкидоны, буду наглядно показывать.

Позвякивание пряжки ремня. Звук расстёгивающейся молнии. Мне бы бежать, искать выходы решения проблемы. А я даже не рыпаюсь. Жду. Господи, я как будто специально его довела и жду продолжения. Может, со мной и правда что-то не так?

Громкий звук вырывается из груди, когда Эмир входит в меня во всю длину. Заполняет до упора. Перед глазами как будто всё плыть начинает. И я бы хотела, чтобы от шока или злости. Но, к сожалению, от удовольствия. Как бы я ни была на него зла, я всё равно получаю удовольствие от всего происходящего.

Один толчок, другой. Подо мной стол ходуном ходит. Но вот ярость никуда не делась. Я ненавижу и хочу его одинаково сильно.

Я чувствую, что Эмир злой. Не было никакой прелюдии. Он даже не поцеловал и не прикоснулся. Обидно, что я была мокрой и без этого. Лишь от одной мысли, что сейчас всё произойдёт, возбудилась. — Сильнее не можешь? Устал? Или с секретаршей забег был? — Шиплю. Продолжаю его из себя выводить.

— Сука, — рычит громко, пальцами волосы мои сжимает, на себя тянет. Я в торс его впечатываюсь. Каждой клеточкой его злость чувствую. Страшно до одури. Но меня не отпускает, — совсем тормозов нет?

— О-о-о-о-о, Эмир, — громко стону, — ещё, ещё… Так нравится? Или громче орать? Ты скажи, я буду делать. Всё по твоему приказу. Буду послушной.

Мне кажется, что на этом моменте он просто меня должен прихлопнуть. Но вместо этого рука Буйного скользит по животу вниз, задевает клитор. Заставляет меня заткнуться и застонать. Я понимаю его план, но сделать ничего не могу. Тело ярко реагирует на его прикосновения.

— Что такое, забыла, как разговаривать? — Рычит на ухо, при этом ускоряется так, что я чуть не падаю, звёздочки из глаз летят. Боже, я же сама его спровоцировала, а теперь боюсь, что меня на части разорвёт.

Эмир меня почти до оргазма доводит. Почти. В самый ответственный момент, когда я должна была взорваться, он меня к себе разворачивает, а после на колени ставит.