Единственная для Буйного (СИ)

Глава 31

— Эмир! — Я вскрикиваю от неожиданности. Я не успела насладиться спокойствием, как мужчина вновь суету наводит. Резко опрокидывает меня на спину, нависает сверху. А я так хорошо пригрелась на его груди.

— Ты мне что-то обещала, — сжимает мою ладонь, тянет вниз. На свой пах укладывает. — Ну, кукла, играться будешь?

— Передачами? — Я смущаюсь.

— Считай сейчас две передачи в рабочем состоянии. Либо просто трахну быстро.

— Либо?

— Либо будешь умницей и новый режим активируешь. Помягче.

— А ты умеешь? Помягче быть? Шок-контент. Ну, Эмир! — Всхлипываю, получив довольно болезненный шлепок по бедру. Кожа горит, а Буйный усмехается. Весело ему.

Но от бедра расползаются нитки жара. Сплетают возбуждение в груди, когда мужчина избавляет меня от одежды. Тянет боксёры вниз, пальцами касаюсь напряжённой плоти. Веду по длине, наслаждаясь, как темнеют глаза мужчины. Дыхание становится рванее, а хватка железной. Мне нравится видеть то, как сильно Эмир меня хочет. Как его желание берёт вверх над сдержанностью.

Мужчина целует меня. Делится своим жаром. Опускает пальцы на моё лоно, потирая. Методично разгоняет возбуждения по крови. Неспешность Эмира заставляет и меня тормозить. Не поддаваться на его требования, медленно скользит по разгорячённой кочерге.

— Так ведь? — Задыхаюсь от возбуждения. — Первая передача: медленно и аккуратно.

— Кукла, — рычит недовольно. Толкается в меня пальцами. Замирает, а после двигает. И снова. Трёт клитор, едва начинаю всхлипывать от ощущений — всё прекращается. Это даже хуже, чем на грани оргазма тормозить. Потому что я едва успеваю прикоснуться к наслаждению, как Эмир всё тут же обрывает.

Недовольно ёрзаю, подаюсь бёдрами навстречу.

— Точно на первой хочешь, кукла?

Я мотаю головой. Между ног влажно, в груди давит от желания. Я сейчас не способна ни на какое противостояние. Раньше тёмная злость помогала сдержаться, направляла, а сейчас… Только невыносимая нежность, которая под кожу пробирается. Хочется Эмира ещё ближе. Сильнее ощущать. Слиться в самом прекрасном варианте, какой только придумало человечество.

Мужчина разводит мои ноги шире. Толкается, заполняя меня. Ловит мою реакцию, наслаждается. Намеренно издевается!

— Хватит, — давлю ладонями на его спину. К себе прижимаю. — Пожалуйста, Эмир… Я хочу… Хочу… — Ловлю воздух пересохшими губами. Стону, не стесняясь показать, как мне хорошо. Кожей чувствую довольную усмешку Эмира.

Он толкается немного быстрее. Всё ещё недостаточно, лишь усиливает натяжение нервов в моём теле. Медленно наращивает темп, заставляя меня сгорать в желании. Я тянусь сама за поцелуем. Зарываюсь в тёмные волосы.

Не соврал. Действительно бывает помягче. Кажется, впервые такой со мной. Медленный, неспешный. Позволяет каждым мгновением наслаждаться, растворяться в нашей близости. А я тону, задыхаюсь, распадаюсь на атомы.

Веду по влажной загорелой коже. Чуть царапая, когда Эмир резко толкается. Бьёт по комку возбуждения, заставляя ток бежать по венам. Издаю громкий стон, выгибаюсь. Отчаянно хватаюсь за мужчину, будто он удержит. Впервые так. Чтобы медленно накатывало возбуждение, становясь всё сильнее. Множилось внутри, а предела не достигало.

Эмир касается чувствительной груди. Трёт пальцами сосок, заставляя его затвердеть. Я кусаю губу, чувства достигают предела. Словно каждое касание разряд. Насквозь, до самого сердца. Заставляя его с ума сходить. Я сумасшедшая. Сознание уплывает. Вдыхаю воздух, пропитанный запахом мужчины. Дурею.

— Эмир, — всхлипываю, когда он срывается на быстрые толчки. Вбивается в меня. Влажные шлепки бьют по ушам. — Да! Боже, да! Я… Да! — Давай, Злата, кончи для меня.

Моё имя из его губ… Как заклинание. Как самый нерушимый приказ. И я поддаюсь. Взрываюсь миллионами искорок. Кричу в губы мужчины, дрожу от его прикосновений. Сжимаюсь, пока оргазм пульсирует между ног.

— Блядь. — Эмир рычит.

Я чувствую, как его член будто увеличивается во мне. Дёргается, выплёскивая сперму внутрь.

Я падаю на смятые простыни, не могу прийти в себя. Будто вспоминаю, что такое жить. Надо ли? В моей эйфории так хорошо. Каждой клеточкой дрожу.

— Эмир, — тяну недовольно, когда чувствую запах табака. — Не кури тут.

— Гляди, кукла, как быстро перестроилась, — мужчина закатывает глаза. — Только что было "Эмир, да-да", — передразнивает, — а уже запреты ставишь.

— Тут душно и мало воздуха. И… Окно открой. Пожалуйста. — Я лащусь к мужчине, пусть мне и не нравится запах. Строю глазки, встречаюсь с его тёмными омутами. Жду какой-то новой грубости. Инстинктивно сжимаюсь, помня, что хорошо нам долго не бывает. Но Эмир встаёт, хоть и матерится. Действительно идёт к окну, прислушиваясь к моей просьбе.

Я сажусь, наблюдая за ним. Изучаю его мышцы, словно не знаю. Не могу справиться с тем, как горит в груди. А слова режут горло.

— Чё, кукла? — Стряхивает пепел. — Сильно не лыбься. Разовая акция.

Я киваю. Боюсь, что сейчас признаюсь в чувствах, а они лишними будут. Вместо этого сбегаю в душ.

У нас на сон очень мало времени. Ранним утром надо выезжать. А Буйный… Он не сразу позволяет мне заснуть. Доказывает ещё раз, что он "да-да".

А утром я мечусь по номеру, жутко невыспавшаяся. Закидываю всё в сумку, бужу сестру. Буйный со смехом за этим наблюдает. Хорошо, что хоть у него настроение хорошее. Потому что мне убивать хочется. Бесит всё, когда я не выспалась.

— А когда я в школу вернусь? — Катюша активничает, бьёт по нервам. — Или больше не пойду? Класс! Эмир, а можно мне не ходить в школу?

— Нельзя! — Возражаю, утягивая сестру к лифту. — У тебя были выходные из-за всего случившегося. Но как мы вернёмся в город, ты будешь дальше ходить.

— А дома нельзя? Я дома буду.

— Нельзя.

— Эмир?

Я едва не задыхаюсь. Катюша смотрит на мужчину, пытаясь с ним договориться. Внутри стягивает иррациональной ревностью. Раньше сестра меня слушалась, а теперь себе нового соучастника нашла. Я понимаю, что это глупо. Она ребёнок, ей интересны новые люди. Но я не хочу, чтобы Катюша мои решения игнорировала.

Я сверлю взглядом Буйного. Пусть только попробует…

— Кать, — цокает мужчина. — Учёба важна. От звонка до звонка. А после — посмотришь уже. Слушай сестру, она плохого не посоветует. И… Слушаешь её.

— Повышает голос, заставляя нас с Катюшей вздрогнуть. Не понимаю в чём причина, кручу головой.

Мы как раз вышли в холл отеля, и Буйного будто подменили. Напряжённый, а его охрана тянется за оружием.

— Злата, — не смотрит на меня. — Забираешь сестру и идёшь с Иваном, усекла?

— Что происходит?

— Усекла?!

Я успеваю кивнуть, а после слышу выстрелы.

Вздрагиваю всем телом. Выстрел громкий. Свистящий. Чувствую, как кожа покрывается липким потом. В ушах звенит.

Замираю на несколько секунд. Ноги как будто в пол врастают. Полнейшая растерянность охватывает. Берет в плен. Но только на несколько секунд. На больше я не разрешаю. Потому что я не одна. Потому что больше не отвечаю только за себя.

Тяну к себе Катюшу. Прижимаю. Втискиваю в себя. Накрываю ладошками её уши. То, что всё очень плохо, понимаю по внешнему виду Буйного. По тому, как сосредоточено он смотрит в одну точку, стискивает челюсти. Что-то кричит, но меня оглушило от выстрела. Я не слышу.

Кто это может быть? В нас стреляли? Господи.

Я резко разворачиваюсь, утягиваю за собой сестру. Малышка цепляется ногами, чуть не падает. Но послушно идет, куда веду.

Моя ладонь с её ушка на личико соскальзывает, и я чувствую мокрые дорожки от слёз. Моя маленькая. Всё будет хорошо. Не переживай. Эмир со всем справится. Он не даст нас в обиду. Тот, кто решился на такое, просто сумасшедший, Буйный же с землёй сровняет. Особенно сейчас, когда с нами ребёнок был.

— Направо, — голос Ивана позади нас звучит громко. Он напряжён. Значит, всё действительно плохо.

Толкаю дверь, мы оказываемся на лестнице. Это пожарный выход. По вывескам и надписям понимаю.

— На два пролёта вниз. — Новый приказ.

Мы все выполняем. Спускаемся. Я сжимаю ручку сестры. Всячески даю понять, что я рядом. Внутри всё колотит. Мысли разрывают на части. Волнение за Эмира. Я ужасно переживаю. Кто это? Кто решился?

— Стойте, — резкий приказ, мы с Катюшей как вкопанные останавливаемся. — Я всё проверю, стойте на месте. Сейчас ещё Олег подойдёт, чтобы один впереди шёл, другой прикрывал сзади.

Иван уходит, оставляет нас вдвоём. Я вся дрожу от страха, но стараюсь хоть как-то держаться. Чем больше напугана я — тем больше напугана сестра. А я сейчас должна её убедить в том, что всё хорошо.

— Злата, что это было? — Катюша вся дрожит, всхлипывает. Руку мою сильнее пальчиками сжимает.

Я присаживаюсь возле неё на корточки, в глаза заглядываю. Врать плохо. Ужасно. Непозволительно. Но сейчас это необходимо. Для её безопасности. Нервной системы. Я делаю над собой усилие, растягиваю губы в улыбке.

— Это игра, Катюш, — произношу тихонько. Голос не дрожит, но ей не нужно знать, сколько усилий я для этого приложила.

— Какая игра? — Малышка смотрит в мои глаза таким наивным взглядом, готова поверить каждому моему слову.

— Для взрослых. У дяди Эмира взрослые игры. Приехал его друг и решил с ним поиграть.

— П-правда? — Катюша начинает дрожать чуть меньше.

— Конечно, просто эта игра на детей не рассчитана, поэтому Иван сейчас проверит, чтобы мы не попали в эту игру и не нарушили правила. Чтобы дядя Эмир ни в коем случае не проиграл, да?

Катюша кивает.

— Дядя Эмир не может проиграть.

Конечно, не может, иначе я не знаю, что будет с нами. Что будет со мной. Лишь от одной мысли, что он там остался и опасности, мне броситься хочется к нему. Чем-то помочь.

А дальше происходит страшное. Свистящие выстрелы раз за разом. Визги. Сигнал тревоги. Я прижимаю сестру ближе. Дверь распахивается, Иван с перепуганными глазами появляется на пороге. Ощупывает каждую из нас взглядом, как будто проверяет целые мы или нет.

— Пошли, — кивает в сторону распахнутой двери.

Я беру сестру, мы идём. Когда проходим мимо Ивана, он сжимает мою руку, притягивает к себе, так, чтобы на ухо сказать.

— Идёте быстро, сестре прикрывайте уши. Мы должны успеть сесть в бронированный автомобиль. Всё очень опасно, так что мне важно, чтобы вы себя контролировали и действовали быстро.

Я лишь согласно киваю. Быстро. Автомобиль. Бронированный. Господи, прошу тебя, сохрани нас всех.

Мы идём очень быстро. Я закрываю сестре уши. Сама вся дрожу до ужаса, ноги немеют, но я продолжаю ими перебирать. Сердце выпрыгивает из груди.

Мы снова сбегаем вниз по лестнице. Улица. Чёрный внедорожник. Снова свистящие звуки. Мы уже успеваем добежать до машины. Катюша быстро запрыгивает в салон, как я слышу снова свистящий звук. Совсем рядом. Перевожу взгляд на Ивана. До конца не понимаю. Он бледнеет. Хватается за руку, а после я вижу, как на белой рубашке появляется красное пятно. Его ранили?! Ранили?! Иван облокачивается на машину, стискивает зубы. Я же быстро закрываю дверцу машины, чтобы Катюша ничего не слышала.

— Твою мать! — Цежу сквозь зубы.

— В машину! Садитесь…

Я быстро снимаю пояс со своего пальто, перевязываю руку охранника чуть выше раны, так, чтобы остановить кровотечение.

— В машину! — Рычит, и сам прижимая к себе руку, идёт к водительскому сидению.

Я вся дрожу, мои ладони в крови, когда оказываюсь в салоне, прячу руки, чтобы сестра не увидела.

Иван заводит машину, шипит, я же впиваюсь в него взглядом. Он точно сможет вести? Не отключится?

Машина срывается с места. Я слышу какой-то шум, как будто из рации и только сейчас обращаю внимание, что в машине и правда есть рация.

— Приём, Иван, приём.

— На связи.

— Хозяин, он всё… — И дальше связь прерывается.

— Плохо слышу.

— Здесь полный пиздец, хозяин всё…

Я чувствую, как сердце биться перестаёт. Просто замирает, в ушах звенит. Что значит всё? Эмир всё? Эмира убили?!