Эффект Эхо

Воспоминание 4. Противоречивое

— О май гад, так он женат? Чувствовала я, что должен быть подвох, слишком красиво начиналась лавстори, — в голосе Марины прозвучали еле уловимые нотки удовлетворения.

Оля опустила глаза в пол, пряча злость.

«Иначе бы ты не пережила моего счастья», — мелькнула в голове мысль и тут же сбежала от стыда, — «Марина — проверенный товарищ, никогда не оставлявший в беде. А если ты самозабвенно расписывала ей сказочного принца и вызывала зависть, то вини себя».

Несмотря на раннее утро, в кафе — мороженное Север на Горького было довольно многолюдно.

Встретившись для срочного разговора, женщины поднялись на второй этаж любимого заведения и заняли места у окна. У барной стойки в окружении знаменитых капитанов-мореходов на гравюрах толпились подростки, плавно перекочевавшие сюда из соседнего ночного клуба. Гудящая, словно улей компания разнополых тинейджеров веселилась, соединив сразу два столика, уставленных жестянками с энергетиком и заваленных гаджетами. Марина уселась по привычке лицом к залу — поглазеть да посплетничать, не оставляя Оле выбора. Ей оставалось следить за пробуждающимся транспортным потоком на центральной улице.

Девять утра, суббота, а на перекрестке улицы Горького и Тверского Бульвара уже собираются пробки, слышатся нетерпеливые сигналы вечно спешащих водителей.

По всем предварительным прогнозам утро выходного дня не обещало быть настолько мрачным. Нависший над Москвой грозовой фронт не в счет! В душе Оли бушевали недетские страсти.

Она задумчиво развернула кусочек рафинада, окунула его краешек в кофе, дождалась, пока сахар приобретет теплый коричневый оттенок. Достала и положила целиком в рот.

Организм в срочном порядке требовал изменения заряда на плюс.

Марина молча наблюдала за ее манипуляциями.

— Послушай, может не все так критично? Жена как говорится не стенка — можно и подвинуть.

Оля подняла на нее удивленный взгляд.

— Как ты себе это представляешь? Она не мебель, а существующий в реальности человек.

Марина досконально ощупала зал за спиной подруги, не найдя ничего примечательного среди похмеляющейся зеленой поросли, вернулась к беседе.

— А я делаю положительный вывод из того, что он не скрыл свое положение, как обычно делают девять из десяти, а сразу расставил точки над И.

Второй плюс, они не живут вместе. Ведь так?

— Это следует лишь со слов. Многие так говорят, чтобы объяснить поход налево, — парировала Оля.

— Хочешь сказать, что он лукавит?

— Нет. Он не врет. Я верю каждому сказанному слову. Но что это меняет? Развод не оформлен из-за сына. Разошлись по обоюдному согласию. Жена устремилась ввысь, строя карьеру. Сейчас занимает должность зам префекта Тимирязевского округа.

— Ого… Не плохо. Полагаю, куда выгоднее припасть к государственной кормушке, чем выживать на зарплату мужа — врача.

— Я ее не осуждаю. Порой карьера возмещает неудовлетворенность в личной жизни. Если она доминанта как партнер, то руководство подчиненными стоит удачного секс марафона, не находишь?

Марина прыснула от смеха.

— Олик, ну ты скажешь!

Допив кофе и поманив рукой официанта, подруга задержала взгляд на новых посетителях. Краем глаза Оля заметила две мужские фигуры, проскользнувшие в бар и занявшие столик прямо за их спиной.

Марина с явным удовольствием, разглядывала новоявленных гостей.

— Итак, о чем мы говорили две минуты назад? — заказав по еще одной чашечке кофе и шарику мороженного, она вернулась к теме.

Оля молчала, вспоминая вчерашний разговор с Антоном.

…Уютный зал ресторана неожиданно стал ловушкой.

Взгляд, не оставляющий сомнения в искренности, тихие уверенные слова, превращающие томный романтический диалог в исповедь решившегося на адюльтер партнера.

Откровенный монолог о восьми годах безоблачного брака, о рождении сына, о финансовых трудностях молодой семьи. Терпеливо слушая его, Оля крутила в голове один и тот же вопрос. Оно мне надо? Рассуждать о психологических перипетиях, влезать в чужую душу, где царят потемки? Если ему нужен мой совет — то обратился не по адресу. Семейного опыта — ноль, желания посочувствовать — еще меньше. Пригласить девушку на свидание и сразу загрузить проблемами — поступок недальновидный.

Обещавший сказку вечер разлетелся на осколки, жестоко ранившие обоих.

Сейчас она корила себя за черствость и эгоизм. Корила за замкнутость и неискренность. За молчание, последовавшее на вопрос Антона о дальнейших встречах.

Тогда же, находясь под впечатлением, изо всех сил скрывала разочарование, мечтала скорее оказаться дома, завернуться в плед и плакать.

Оля куталась в шарф, пряча потухшие глаза. Она благодарила темноту, опустившуюся на Волоколамское шоссе, по которому летела машина.

Антон высадил ее у метро Строгино, что соответствовало легенде о находящемся в «нескольких шагах таунхаузе». Несмотря на скомканное прощание, рискнул поцеловать в щеку. Заручившись обещанием позвонить, втопил газ и был таков. Супер герой, спешащий на подвиги! Как же!

Проследив, как красные огоньки видавшего виды Форда исчезли за поворотом, Оля вспомнила, что подаренный букет так и остался лежать на заднем сидении. Ничего страшного, цветы не будут напоминать о неудачном свидании.

Выйдя на дорогу, через минуту поймала попутку, доставившую ее к настоящему дому, панельной многоэтажке, скучающей по соседству с заводом имени Войкова.

Остаток ночи она, разочарованная и потерянная, носилась по волнам сомнений, сотый раз вспоминая услышанные слова, переиначивая их смысл, пересматривая различные варианты развития событий. Успокоившись на благой мысли, что отношения зашли в тупик без пагубных усилий с ее стороны, забылась спасительным сном.

Но стоило забрезжить рассвету, как Оля уже набирала номер подруги в надежде выслушать ее совет.

— Ты не первая и не последняя, кому женатые мужчины предлагают знакомство. Да, неуютно, но хотя бы честно. Ты знаешь границы своих полномочий, он — пределы своих возможностей, главное не зарваться и не завраться. Лихо прозвучало? А при желании, Олик, можно поступить по-умному! Как — догадываешься?

— Предлагаешь мне забеременеть? — выпалила женщина первую глупость, что пришла в голову и горько рассмеялась.

— Да не приведи Господи! Зачем нам безотцовщину плодить. А припугнуть двумя полосками не помешает. Часто прокатывает, — Марина облизала губы и в смущении опустила глаза.

Оля подумала, что причиной вспыхнувшего румянца и поникшего взора стали муки случайно проснувшейся совести, но ошиблась.

— Сзади тебя сидит мужик «фартовый», меня взглядом кушает. Высокий, широкоплечий, глаза улёт, прикид фирменный. Киллер, ей Богу! Делает вид, что играет в карты с каким-то пацаном. На самом деле — поляну сечет грамотно. А на его малыше — кепка-бейсболка, да толстовка вся в катышек, видимо из секондхенда. Странная парочка. Погоди, доходяга голову повернул, может, услышал чего? Блин… Прыщавый весь, — вела репортаж Марина.

Оля не вытерпела, обернулась, но в этот момент, студенты, сидевшие за угловым столом, поднялись гурьбой и направились к выходу, загораживая от нее красавца, так приглянувшегося подруге.

Женщине бросилась в глаза лишь линялая синяя толстовка с капюшоном и красный козырек на голове сидевшего спиной паренька. Мальчик тасовал карты, раскладывая на столе пасьянс.

Сидеть боком Оле было неудобно, и она вернулась в прежнее положение.

И если бы немного подождала, то увидела бы, о ком вещала ее глазастая и любвеобильная подруга.

Тем более, Красавчик вел разговор с Хиляком именно о ней, Ольге Миро.

Пацан раздал на кон, отодвинул козыря в сторону, и, заглянув в свою колоду, сказал:

— Твой ход! Пики водят.

— Ну, раз пики водят, ты опять дурнем останешься, хилый! — «фартовый» хохотнул, ослепив женщину за соседним столом белоснежной улыбкой. Оценив положительную реакцию, сделал еле заметный знак рукой — мол, ты мне тоже интересна.

Хиляк, отложив карты в сторону, накрыл его кисть своей птичьей лапкой.

— Не жульничай, брат, игра один на один! Без посредников.

Красавчик вспыхнул от возмущения. Сбросив с руки чужие косточки, зашипел:

— Я тебе и так фору дал! Мир вокруг нее создал зеркальный, не отличишь! Договор соблюдал от А до Я. Так тебя угораздило маячки наставить. Хорошо, что не сработали.

Пацан в бейсболке парировал кривой ухмылкой.

— Зеркальный говоришь? А кто со стюардессами прокололся? Химки не достроил?

— Ой ой ой, лучше на свои ошибки пеняй. Столько подсказок оставил, ни одна не сработала.

Хиляк вздохнул.

— Твоя правда. Зря надрывался. Заснула наша подопечная, пушкой не разбудишь, не заметила, как в старом метро за пять копеек прокатилась. Забыла, что в институте конфет кокосовых объелась и «сладкого шампуня» до икоты напилась. А сейчас сидит, на северных капитанов любуется, и в ус не дует, что от кафе Север лишь строчка в городской хронике осталась…

— Спалился, убогий! Хотя мне здесь нравится, мороженое вкусное и Дюшес без красителей, — красавец с хрустом размял пальцы, потянулся во все стороны, поймав очередной восхищенный взгляд соседки напротив, незаметно для поникшего собеседника послал в вдогонку воздушный поцелуй.

Как ни в чем не бывало, продолжил:

— Признавайся, друг, тяжелая артиллерия — новобрачные из преисподней, явившиеся к ней вчера в офис — тоже не прокатила?

Хиляк по-стариковски сгорбился, промолчал. На готов он возлагал серьезные надежды, но просчитался. Оля, выполняя заказы клиентов, видела немало интересного. Фриков среди богатых чудаков сейчас больше, чем обычных коллекционеров.

— Крепко спит наша девочка, не достучаться. Козырной валет даму бьет! Мой ход, — худенький пацан забарабанил косточками по столу, размышляя.

Его осенило:

— Есть предложение. Останешься сейчас в дураках, даешь мне очередную фору.

— Какую именно? Много не проси!

— Право на ошибку. Не перебивай! Право на одну ошибку с возможностью ее исправления даруется каждому застывшему. Или ты забыл наши правила? Так вот, если я выигрываю, то позволю человеку ошибиться, а ты не мешаешь искупать грех и не надоедаешь советами. Просто стоишь рядом и чешешь репу!

— Ха! А если она совершит целых две? Если войдет во вкус?

Хиляк нахмурился.

— Ты забыл правила? Если наша подопечная совершает только один промах, и исправляет его, мы ее возвращаем!

Красавец осклабился.

— Допустим так! А если партию выиграю я?

На костлявом лице подростка вспыхнули угольками глаза. Скулы напряглись, судорожно заходил кадык.

— Шутки в сторону, дружок, ставки слишком велики. На кону 200 душ, забыл? И все зависят от одного человека. Мы многим рискуем, поэтому прочь нелепые дискуссии.

Лицо Красавчика помрачнело, белки залила тьма, наклонившись к собеседнику, он процедил сквозь зубы:

— Вот это уже мужской разговор. Сдавай карты и постарайся на этот раз не облажаться, умник!

Странные молодые люди ударили по рукам.

Оля в который раз ловила горящий взгляд подруги, без отрыва наблюдающей за происходящим за соседним столиком.

Любопытство снова взяло вверх, она приподнялась в кресле, как вдруг оглушительный вой сирен за окном, глухие удары один за другим и скрежет металла, заставили ее повернуться к окну.

Страшная авария на перекрестке начала собирать прохожих, зеваки бежали со всех сторон, толкались, подпрыгивали, стараясь разглядеть покореженные дымящиеся машины.

Оля отвлеклась от неприятного зрелища, поискала глазами Марину и увидела ее удаляющейся вслед за высоким темноволосым парнем. Пока любопытные посетители бара толпились у стекол, незнакомец поманил женщину за собой и оба скрылись за дверью туалета.

Его спутника, худосочного подростка в толстовке и кепке, совершенно не заинтересовала трагедия на улице. Оставшись за столом, он раскрыл заснувший ноутбук, и, пробежавшись по клавишам, погрузился в виртуальный треш.

Подруга появилась несколько минут спустя, разрушая выдвинутую версию о сексе в туалетной кабине. Зная ее свободные нравы, Оля предпочла закрыть глаза, чем читать нотации о неподобающем поведении в общедоступных местах.

— Вот так надо, милочка, раз и в дамки! — лицо Марины сияло от счастья, — скажу тебе по секрету, вблизи он просто умопомрачительный, послушай, как сердце бьется!

Схватила руку Оли и беззастенчиво приложила к волнующейся груди.

Отвечая на немой вопрос подруги, приоткрывшей от удивления рот, успокоила:

— Секса не было, обмен телефонами, пробный поцелуй и приглашение на пати. Сегодня вечером меня ждет реальный эксайтинг, не желаешь присоединиться и позавидовать?

Оля неуверенно пожала плечами, вряд ли! У нее в планах гуманитарная миссия — посещение Божьего Одуванчика в больнице и поездка к родителям на обед, а потом…

— Ты собираешься звонить Антону? — подруга взяла быка за рога, — да или нет?

Видя замешательство и не слыша вразумительного ответа, продолжила, не снижая напора.

— Посмотри на себя, пять лет до пенсии. После сорока на тебя ни один приличный мужик не взглянет. Встретила шикарного парня, красивого, умного, мастера своего дела и рассчитывала, что он тебя единственную всю жизнь ждал. Ни шагу в сторону не сделал? Неразведен он, видите ли! Велика беда. Захочешь, разведешь.

Оля слушала молча.

Почувствовав, что стена дрогнула, Марина воодушевилась:

— У тебя сейчас никого, кроме голубка соседа нет. Так и будешь в свободное время от залетных пидорков к нему бегать и слезы лить. Дружеский секс — это разовая терапия, а не панацея от неудавшейся жизни.

Оля вспыхнула.

— Не преувеличивай, Никита — натурал. Мы знаем друг друга с песочницы, и ближе его у меня никого нет. Душа на распашку, сердце открыто для друзей…

— Ага, знаю, что у него для них открыто!

— Марина! Я предупредила…

Раздосадованная подруга встала и направилась к выходу, со злостью отодвигая мешающие стулья. Оля еле успевала за ней.

— Сердце для друзей открыто, говоришь! Что же ты меня с ним не познакомишь? Или боишься последней жилетки лишиться? — кинула Марина через плечо.

— Зачем тебе голый художник? Карман пришить некуда. Переспишь и бросишь.

Марина остановилась в дверях, повернулась к Ольге и отрезала:

— Ты просила моего совета — я его даю! Хватай доктора, пока от тепленький, и не мандражируй в пустоту. Второй раз никто не предложит. Все, пора мне!

Не побоявшись показаться невежливой, женщина исчезла в потоке москвичей и гостей столицы, снующих с толком и без по основной артерии города.

«Второй раз никто не предложит» — эти слова были ее вечным девизом, стимулом, приведшим девочку — пай из далекой Вятки в город — мечту.

Поступив на вечерний в Пищевую академию, Марина через год перевелась на дневной курс. Всеми правдами и неправдами старалась зацепиться за квадратные метры в Москве. Спала с однокурсниками, не гнушалась преподавателей — «почему нет, когда сами предлагают?», шантажировала, откровенно запугивала, чаще проигрывала, порой снимала сливки. Замуж за москвича пока не вышла, но на однокомнатную квартирку в Бутово скопила.

Одного уразуметь не могла, что из Вятки сбежала, а вот Вятка из нее… увы нет.

Оля часто спрашивала себя, что привлекает ее в Марине? Почему, видя все недостатки подруги, она продолжает с ней тесно общаться, делиться сокровенным?

Ответ прост. Именно циничная, беспристрастная стерва способна увидеть любую жизненную ситуацию незамыленным глазом, отвлеченно диагностировать и дать нужный, порой провокационный совет.

Оля, познакомила с ней на прошлой работе, в консалтинговой компании, и, оценив деловые качества, предложила перейти вместе в службу консьержей. За годы общения наблюдала бесплодные попытки несчастной сменить мировоззрение, мимикрировать, затеряться среди урожденных жителей столицы. Скинуть с плеч опостылевший оренбургский платок и обмотаться до ушей шелковым палантином от Шанель. Это вынужденная аллегория, на самом деле гардероб Марина сменила в первую очередь. На фейки, купленные на рынке или в переходе метро.

Доказать бедняге обратное, что платок практичнее и самобытнее, дело пропащее!

«Не учите меня жить» — отрежет она он вслед Элочке.

Вывод напрашивался неутешительный — поменять ареал обитания растения-сорняка можно, а способ пропитания — нет. Паразитическое существование некоторых стремящихся в столицу девиц позволяет им зацепиться коготками за дефекты урбанистического пейзажа, но прорости корнями и подняться по эволюционной лестнице — редко.

И сколько бы яда не проливала Марина, она отчаянно завидовала Ольге. Уже по тому, что та родилась на всем готовом, зубы и когти не отращивала, ни под кого не ложилась и справки о ложной беременности не покупала.

Всю жизнь валяла дурака, или он ее, и надеялась на удачу. А когда поняла, что последний поезд в светлое будущее уходит, все равно не рвала на голове волосы и не стучалась в закрытое окошко по продаже билетов. Потому что знала по опыту — объявят дополнительный состав!

Москвичи — в основной своей массе — пресыщенные флегматики и интроверты. И по большей степени — пофигистические фаталисты. Такова судьба. От нее никуда.

Марина права в одном. Личная жизнь Оли последнее время оставляла желать лучшего. Пока она училась в авиационном вузе, где соотношение полов не в пользу слабого, не забивала голову проблемой, над которой планомерно работали немногочисленные сокурсницы. Выйти замуж всегда успеется. Когда эйфория миновала, поняла, что понаехавшие или предусмотрительные обошли ее на повороте. Но по прежнему не унывала. Четверть века за плечами, красива, умна, обеспечена, уверенна в себе (пока!), судьба ее не обидит. Не прошло и пяти лет, как подавляемая тревога материализовалась, Оля почувствовала себя во второй обойме. Каждый второй понравившийся мужчина уже прибран к рукам, накормлен и выутюжен, на свободе бегают лишь рефлектирующие эгоисты вперемешку с инфантильными мамиными сынками.

В то время ради смеха Оля начала каталогизировать индивидуумов. Пока позволяла память телефона, заполняла контакты всеми желающими, находящимися в свободном плавании. На второй день знакомства начиналось краткое тестирование, звучали вопросы о хобби, а скорее о время убивании. И стоило новому знакомому попасть в отряд собирателей, неважно чего, пивных кружек, спичечных коробков, оловянных солдатиков или денежных знаков, его имя вычеркивалось из списка. Чуть дольше держались экстрималы, увлеченные пешими походами или рыбалкой. Один раз Оля пыталась заснуть под комариную симфонию, пойдя на поводу некого Глеба, но, расчесав в кровь лицо и руки и отравившись тушенкой, под предлогом потери телефона, избавилась и от него.

Неоцененные гении, неудавшиеся изобретатели, неприкаянные странники и непонятые романтики, список бесконечен.

Первый день знакомства с ними заканчивался на бравурной ноте, второй начинался с минорного ноктюрна.

Долгожителями оказались любители фауны, неважно какой. Кошки, мышки, хомячки — сгодится. Собачники — тем более. Перестав с ними общаться по причине отсутствия собственной животинки, Оля не стирала имена, оставляя про запас, на черный день.

В результате тщательного селекционного отбора — «Зеленые» лидировали и находились на вершине ее «пищевой пирамиды».

Перешагнув третий десяток и ощутив себя в зоне отчуждения, женщина серьезно задумалась. Что делать? Как быть? Может не права мама, вбившая ей в голову идеи без доказательств — «Выходи замуж только по любви» и «Берегись женатых»?

Заложив дочери жизненную программу, родители разменяли трехкомнатную квартиру на Кутузовском на две в спальных районах, и, разъехавшись, предоставили беднягу самой себе.

Безусловно, они ратовали за ее самостоятельность, за свободу выбора, так ценимую современной молодежью, но не учли, что девочка, выросшая в тепличных условиях, никогда не станет взрослой, и будет вечно искать приюта.

Очень скоро в жизни Оли появился Никита, друг детства, по счастливой случайности получивший в наследство квартиру в соседнем доме. (Моя бабуля — чудо!) Они выросли в одном дворе-колодце в центре Москвы, менялись формочками и совочками в песочнице, играли в прятки и штандер, прыгали в классики, прятались от дождя под одними липами. Маленький Никитка водился только с девочками.

Не нравились ему мальчишечьи забавы: носиться по дворам с разбитыми в кровь коленками и шашкой наперевес. Он предпочитал «дочки-матери» и «испорченный телефон».

Мальчик был годом младше, в школе их стежки дорожки постепенно разошлись. А в дальнейшем вовсе потерялись. О родителей Оля слышала, что ее друг дважды и безуспешно штурмовал Строгановскую академию, потом подрабатывал декоратором в молодежном театре, пробовался в Щуку. Толкался на съемках, знакомился со статистами и даже получил эпизодическую роль в женском сериале.

И вдруг соткался сказочным видением в булочной, что по-соседству. Радостный визг Оли оглушил старушек, заглянувших в магазин за свежей выпечкой. Никита подхватил подругу и закружил с ней по залу, разгоняя сплетниц по углам.

В его холостяцкой квартире царил проходной двор в содружестве с абсолютным хаосом. Экспрессивные студенты Шепки и Щуки вперемешку с задумчивыми меланхоличными дарованиями из консерватории, свободные художники, загромождающие коридор огромными планшетами и этюдниками, статисты, декораторы, инженю и субретки. Молодая неоцененная богема. Никита для всех находил тихий уголок для беседы, рюмку коньяка или подушку для сна.

Оле он тоже подставил плечо и ответил на простые вопросы.

Утер слезы, напоил чаем с вареньем (кто-то принес, уже не помню!), отогрел. Единожды переступив порог его спальни и, оценив благость и безопасность дружеского секса, Оля не раз обращалась за порцией тепла. Планов на Никиту она не строила, зная его неистощимое либидо и склонность к нетрадиционным отношениям. За руку, конечно, не ловила, но в грехе подозревала.

Спору нет, мальчик красив, высок, строен, но с лица воды не пить. Кто с ним спит не важно, главное, что куличики он пек именно с Олей. О чем не преминул известить каждого знакомого.

— Моя любимая сестра, — говорил Никита и крепко обнимал ее за плечи.

Да и похожи они были, словно два вороненка, выпавших из одного гнезда. Оба черноволосые, кареглазые, тощие и …одинокие.

Вот так, дожив до тридцати пяти, Оля могла поклясться, что не нарушила ни одного маминого завета.

Но стала ли она оттого счастливее? Сознательно избегая людей, которые первыми обращали на нее внимание? Предлагая примитивные тесты, заводя картотеку увлечений?

Воспоминания снова скользнули в прошлое.

Пьяный хам в самолете, благополучно пересевший пока она спала. Ужас, несущийся на крыльях ночи! Оля могла поклясться, что с таким человеком у нее не может быть ничего общего. Никогда! Она даже имя его не спросила бы, не говоря уже о хобби.

Познакомившись с Антоном, Оля впервые почувствовала трепет, страх, что способна совершить ошибку.

Молодой врач идеально вписался в выпестованный образ прекрасного принца. Как говорится — совпал тютелька в тютельку.

Но капля дегтя в бочонке с медом, неоформленный развод смывал до основания выстроенный замок. Потому что нарушал одно из маминых правил.

«Берегись женатых».

Оля припарковалась у ворот Боткинской, купив в ближайшем ларьке сок, минералку и плитку шоколада, прошла на территорию больницы.

«Прочь тревожные мысли! Настало время благотворительности. Мать Тереза, Ваш выход!»

День сурка. Она тихонько постучалась в дверь платы номер 11. Картина все та же. Кровать Веры Артуровны пуста. Женщина-насекомое висит на ржавых блоках. Римма погружена в светские сплетни в бульварном журнале.

— Простите, а Вера …

— На физио повезли, скоро вернут, — пояснила татарка.

Памятуя неприятные моменты, и не желая выслушивать очередную нотацию, Оля откланялась и прикрыла за собой дверь.

Ее остановил громкий голос Риммы.

— Оля, подожди! Надо поговорить.

Тяжело вздохнув, женщина замерла в предбаннике, наблюдая, как девушка бодро соскочила с кровати и почти не хромая вышла в коридор.

— Виновата я перед тобой. Черт попутал. Не разобралась.

«Все время удивляюсь людям, которые сразу на „ты“, простота хуже воровства. Ладно, будет знакомы».

— И что изменилось сейчас? — Оля натянуто улыбнулась.

Черные глазки Риммы смущенно забегали.

— Пал Михалыч, Самоделкин наш рассказал, что ты ее на улице нашла и в больницу сама привезла. Так?

— Ну так.

— Поэтому прощения прошу, что наехала не подумав. Решила, что родственница.

— Не ты решила, я сама виновата. Ладно, забыли, все разъяснилось. Вижу, ты поправилась?

На щеках девушки появились ямочки.

— Да, скоро выписывают, в ближайший понедельник.

— Здорово…

Сказать больше нечего. Оля в тоске оглядела пустой сестринский пост, шагнула к диванам, до которых не доковыляла еще ни одна бабушка.

Римма послушно потянулась за ней. Присела рядом.

— Оль, у меня вопрос есть. Ты только ничего лишнего не подумай. У тебя с Антоном Сергеевичем что-то наклевывается?

Ольга так и застыла с приоткрытым ртом.

Римма всплеснула руками.

— Ой, я как всегда, без предупреждения… Дело в том, что я с его женой знакома. Точнее мы жили по соседству, немного дружили, потом жизнь поменялась, нас раскидало кого куда. Иногда перезваниваемся, болтаем о пустяках. Сюда в травматологию она меня сосватала, по знакомству.

Взглянув на смертельно побледневшее лицо собеседницы, татарочка невозмутимо продолжила:

— Я, почему спрашиваю? Антон Сергеевич — мужчина видный, положительный, практически свободный. Наташа ему развод не дает только из-за имущества. Он то не много скопил, взяток не брал, моральный больно. В их семье только жена деньги кует и немалые. Две квартиры в Москве, загородный дом, машины. В этом году она через меня недвижимость в Испании подбирала…

— Она боится, что он потребует раздела? — Оля нашла силы криво улыбнуться.

Зная Антона от силы два дня, была уверена в обратном.

— Людям свои мозги не вставишь. Стоит человеку подняться по лесенке чуть выше, мировосприятие поворачивается на сто восемьдесят. Они смотрят на других, а видят себя. Коснись ее — она бы его без штанов оставила, — пояснила Римма.

Девушка приподнялась с дивана, прошла в коридор, огляделась. Никого не увидав, вернулась на прежнее место.

— Так вот, если у вас что-то намечается, так не теряй времени даром. А то Эльвира, операционная сестра из нашего отделения проходу ему не дает. Девица не промах и сдоба у нее фактурная.

Оля задумалась.

«Как она догадалась о нашем знакомстве? Поймала его взгляд, проследила за жестом? Когда мы разговаривали с Антоном в коридоре, никто из палаты не выходил».

— Или мне показалось, Оль? — в голосе Риммы прозвучали обиженные детские нотки.

— Нет, не показалось, — неожиданно для самой себя женщина сказала правду.

И вспыхнула, пряча глаза.

— Если тебя смущает его положение, в голову не бери. Наталья с Антоном уже больше года не спит. Зачем? Ее новый любовник в Думе заседает. Женщина пастельную карьеру строит, ей не до бывшего.

«А ты ей завидуешь, не иначе. С чего так разоткровенничалась?»

— Ты только не подумай, что я жабу на душе пригрела, — Римма, словно прочла мысли собеседницы, — мне просто мужика жалко. Как не встречу — улыбается, а глаза грустные. Сестры говорят, на работе засиживается дотемна, дома то ни души, даже кота нет. Если Эльвире достанется, она канаты из него вить начнет. Недалеко от Наташи отстала. Вот такие дела.

Оля поймала взгляд Риммы. Ей хватило нескольких секунд, чтобы понять девушка печется о ней искренне.

— Хорошо, я подумаю. Спасибо за полезную информацию.

Женщина посмотрела на часы. Часовая стрелка приближалась к двум. Если в ближайшее время Веру Артуровну не вернут в палату, она опоздает к родителям на обед.

Римма продолжала сидеть рядом, листая журнал. Встать и прогуляться по коридору Оле казалось невежливым.

Пришлось придумать новую тему для разговора.

— А что произошло с вашей соседкой. Автомобильная авария? На нее смотреть страшно.

Татарка отложила кроссворды в сторону. Ямочки на щеках пропали, глаза сузились.

— Нет. Она — самоубийца.

Произнесла как само собой разумеющееся, словно суицидом заканчивает жизнь каждый третий.

Оля онемела от удивления.

— Истинная правда. Ее родная сестра, она сейчас каждый день к Людмиле приходит, рассказала. Ты же понимаешь, от меня что-то скрыть сложно, я любого разговорю.

«Охотно верю».

— Так вот, несчастная с крыши сиганула. Дом десятиэтажный. Как в живых осталась, без понятия. Упала на голый асфальт. Видно ангел хранитель руки подставил. Множественные переломы, позвоночник сложился в гармошку, ноги, основание черепа, ребра всмятку. Брр…

— Не продолжай, мне жутко…

— Кстати, в смену Антона привезли. Что Веру Артуровну, что Людмилу, возможно, он и есть их Хранитель, один на двоих. Поэтому доктор у нас частый гость. Сегодня, незадолго до тебя заходил, его смена.

Сердце Оли сжалось. Опоздала. Приехала бы чуть пораньше…

— И что повлекло ее на крышу, — вопрос прозвучал слишком быстро, Римма выгнула дугой смоляную бровь и усмехнулась.

«От нее точно ничего не скроешь».

— Разбитое вдребезги сердце. Ты только представь себе ситуацию. Я не придумала, все сестра рассказала, слово в слово. Людмиле уже полтинник. Жизнь не сложилась, детей нет, работа опостылела. Короче, загибалась она, словно забытый на даче фикус. И вдруг, появляется Он, призрак из прошлого, ее бывший однокурсник и бац! Признается в любви! Мол, всю жизнь тебя одну единственную жду, надеюсь и вот оно — счастье. И пошло поехало, цветочки — конфетки, свидания-расставания, театры-кино, кафе-рестораны. Ну что еще одинокой полуживой бабе надо? Встряхнулась, разрумянилась, глаза заблестели, жизнь перестала вонять нафталином. Тихим сапом, разговорами — уговорами, затащил ее в кровать. Красиво, со свечами и шампанским, классика жанра. Она то и разомлела, вспомнила молодость, завертелась как юла. Оторвалась за все постные годы. Да и он не отставал. Короче — кровать до дыр истерли. Наступает следующий день…

Римма несколько мгновений затаила дыхание, нагоняя рассказу мрачности.

У Оли захолонуло сердце.

— На следующий день — он исчезает, испаряется, аннигилируется. Прикинь — словно его никогда и не было. Не звонит, на ее звонки не отвечает, смс не пишет. Она не понимает ничего, она буквально сходит с ума, полагая, что с любимым что-то случилось. Кстати — вспомнила анекдот:

— Мне мой милый не звонит третий день.

— Не думай о плохом, может он умер.

Хотя в данной истории смешного мало. Проходит неделя. Людмила, обзвонив морги, окончательно лишается рассудка. Делится с сестрой. Та ее успокаивает, как может, но приехать, лично утешить не получается. Живет в другом городе, дела не отпускают. И тут на почту несчастной брошенки приходит видео файл.

Что там было — догадываешься? И следом несколько сухих слов, что клип занял первое место в порно рейтинге «Геронт-реал» и сказочно обогатил автора.

— Ужас… Не могу поверить. Он снимал?

— Да, все подробности! Большего мерзавца еще поискать. Вот в принципе и вся история. Людмила в полусознательном состоянии поднялась на крышу, замок на чердак держался на соплях, и шагнула вниз…

Римма закончила рассказ и вся съежилась.

Несколько минут между женщинами царило молчание. Ольга не могла осознать услышанное, логические цепочки не складывались. Изощреннее по жестокости преступления она не представляла.

— Это была месть?

— Возможно…. Или реализованный бред съехавшего с катушек сексоголика. Я читала, у мужиков избыток тестостерона иногда приводит к органическим поражениям мозга. Какая сейчас разница?

— Действительно, разницы никакой. Я думаю, какая расправа уготована негодяю? Лично я пыточной камерой не удовлетворилась бы.

— Не дай мне Бог сойти с ума, уж лучше посох и сума, — перефразировала поэта Римма.

— Не уверена, что Пушкин был прав. Безумие при жизни — незаслуженная индульгенция.

— Так то при жизни, а здесь…

Оля не поняла, переспросила:

— Что значит здесь?

Римма усмехнулась, черты азиатского лица обострились, почерствели.

— А здесь уже ад. Или ты до сих пор не догадалась? А вот и Вера Артуровна, — татарка поднялась с дивана и поспешила к двери палаты, распахивая ее перед появившейся процедурной сестрой, везущей старушку.

Ольга, не осознав последних слов, направилась за ней.

У мамы Ольги Миро прекрасно получается две вещи, фаршированная щука и вынос мозга.

Рецептом национального рыбного деликатеса с ней поделилась соседка по лестничной площадке Аделаида Штерн. Старушка, проработавшая при советской власти и после ее мирного свержения топографом, ответственно относилась к составу и технологии изготовления блюда, заставила Марию Владимировну, маму Оли тщательно законспектировать рецепт и не отступать не на грамм. Благодаря наставничеству Адочки щука стала звездой на семейных торжествах.

Так и сегодня удалась на славу!

Расслабившись после десерта, мама вышла на бис и испекла любимую яблочную шарлотку, Оля не сразу сориентировалась в происходящем. Лежа вместе с отцом перед телевизором и поглаживая сытый животик, отвлеклась, вернулась в детство, когда ничегонеделание по выходным становилось коллективным и ненаказуемым занятием.

Вопросы начались издалека. Сначала мама интересовалась ее одноклассницами. Что да как? Кто с нем? Когда? Сколько килограмм? А рост? Похож на кого?

Ой, как хорошо, Оленька! Вот счастье то!

Потом перевела разговор на Никиту. С чего бы ей вспомнить о нем? И под конец спросила напрямик.

— Деточка, а у тебя сейчас есть хоть кто-нибудь?

Слова «хоть кто-нибудь» прозвучали настолько жалобно, что Олино сердце сжалось в комочек.

Бедная мама.

Оля скосила глаза на отца. Он делал вид, что следит за передвижением футбольного мяча по полю, на самом деле, притаился рядом, третьим немым собеседником.

Хоть кто-нибудь?

«Да, мама, есть отличный парень, правда женат и ребенку семь лет…. Вот ужас то! Я ни-ни, мама, я ни на шаг от правил!»

Оля молчала как партизан. Только поднялась с дивана и начала тихонько отступать в прихожую.

Мама, войдя в раж, не отступала. Направила в бой тяжелую артиллерию.

— Доченька, мы с папой не вечные, не заметим, как разменяем седьмой десяток, — сказала и сама испугалась, прослезилась, обиженно шмыгнула носом.

Оля огляделась, проверяя диспозицию. Папа на диване не сменил положения, но это ничего не значило, он поддерживал мать, точно. Практически распростерся над ней.

Отступила еще на шаг, приближаясь к вешалке.

И тут прозвучали самые опасные слова, загоняющие в угол и не оставляющие шанса.

— Мы с папой так хотим понянчить внуков. Скажи, Сережа!

Дочь затаилась, ожидая неизбежного.

Папа закашлялся, запыхтел, приподнимаясь с дивана. Стоило взглянуть на его несчастное растерянное лицо, как стало ясно, что он помнется слегка и обязательно скажет.

— Да уж, воробышек, пора остепениться.

Но Оля не услышала этих слов, она уже сбегала по лестнице, на ходу застегивая пальто.

Лицо горело от стыда и от негодования. Она ушла, не попрощавшись, не поблагодарив за вкусный обед, сбежала, словно трус, не дав объяснений и не вселив надежды. Она злилась на мамину способность выводить из себя за пол оборота.

Когда в сумке заверещал мобильный, она намеренно не брала трубку, идя на поводу у злости, уверенная, что звонит мама, сгорающая от желания поставить точку.

Но телефон не уступал. Тяжело вздохнув, Оля сунула руку в сумку, нажала на прием.

— Да!

— Здравствуй, Оля.

Женщина замерла, выправляя дыхание. От неожиданности закружилась голова.

— Оля, ты можешь говорить?

— Да, — голос женщины дрожал.

— У меня закончилась смена. Вроде не поздно. Может, сходим куда-нибудь? — Антон неуверенно смолк.

«Куда-нибудь?»

Робкие слова неудавшегося принца произвели впечатление. Попали в яблочко.

От злости не осталось ни следа, появился кураж, желание сделать на зло. «Женатый говоришь? Ну и что? Плевать, мама, на твои старомодные правила! Хочешь кого-нибудь — пожалуйста!»

— Оля, ты меня слышишь? — голос Антона становился все тише.

— Да! Слышу! — она старалась говорить очень отчетливо, вселяя в саму себя уверенность, — слышу, Антон! Где встретимся?

Красавчик за ее левым плечом снисходительно усмехнулся.

Толкнул притихшего Хиляка в бок.

— Процесс пошел. Пора занимать места в партере.

Худой пацан глянул на него исподлобья, но не сказал ни слова. Продолжал стоять по правую руку ничего неподозревающей Ольги.