Эффект Ноцебо

Глава 25

Breathe of Life — Florence and The Machine

Киллиан

Крепко сжимаю в руке вилку, сверля вход в столовую немигающим взглядом. Что-то темное разрушает все внутри, балансирует на грани, остро разделяющей реальность с моими тараканами, которых, к слову, во мне дохрена. Отголоски бесконечного трёпа двух подружек долетают до меня через какой-то барьер, словно отгоняющий ненужную информацию. Они говорят обо всем, но, при всей моей любви к матери, это уже откровенно задолбало.

Быстро моргаю, чтобы сбросить резь, появившуюся в глазах, и снова натыкаюсь на каре-зеленые зрачки рыжей гостьи. Я заметил, как на нее смотрел Чарли. Она тоже вызвала у него интерес. Как и он у нее. А сейчас она беззастенчиво рассматривает меня.

Наклоняю голову, не отводя от нее отчужденного взгляда. Да, она необычная. Не красавица в привычном понимании этого слова, но определенно притягивает к себе. Цепляет внимание якорем, не отпуская. Причем, в отличие от своей мамаши, практически все время молчит, что является несомненным плюсом. И в любой другой момент я бы воспользовался ситуацией, но сейчас мои мысли унеслись далеко от этого помещения. Если быть точнее — в мое крыло.

Я видел, как она смотрела. Осязал буквально кожей ей колючий взгляд. Словно те пресловутые солнечные зрачки действительно жарили. Тиффани ясно дала мне понять, что она не хочет сближения, когда сказала, что лучше все оставить так, как есть сейчас. А между нами секс. И ничего другого. Так какого хрена Барлоу так завелась, когда я отдал внимание другой?

В несознанке перевожу взгляд на отца, жующего стейк, на Ника, абсолютно скучающего и всем своим видом показывающего, что даже работать ему сейчас было бы веселее. Снова торможу на маме, не замечающей никого вокруг. Опять устанавливаю зрительный контакт с молодой мисс Дэвис, ловлю лёгкую улыбку на розовых губах, и откладываю приборы, так и не притронувшись к еде. Да, она цепляет меня. Но другая девушка буквально землетрясение в моей нутрянке устраивает, хоть и говорит, что ей все равно.

Чушь.

Поднимаюсь с места, прикидывая в уме, сколько прошло времени, как ушел брат. Выхожу из-за стола под отцовское качание головой и возгласы мамы, которая, наконец, обратила хоть на что-то внимание.

— Киллиан, а как же ужин?..

— Не сейчас, — взглядом говорю, что лишних вопросов больше задавать не следует. Разворачиваюсь к гостям и, на удивление для самого себя, наклоняю голову. — Извините.

Что говорили в след я уже не слышал. Быстро преодолел расстояние, разделяющее меня от Тиффани, и в нерешительности затормозил возле двери в ее комнату, уловив приглушённые голоса и всхлипы. Горький ком встал посреди горла, не давая продохнуть. Я определенно слышу плач. И это обстоятельство, которое никогда не трогало меня раньше, сейчас в узел затягивает все мои нервы.

Толкаю дверь, не зная, заперта ли она или нет, и меня встречает полная темнота, подсвечивающаяся только лампами из коридора. Различаю фигуру Чарли на кровати, в руках которого примостилась совсем хрупкая Тиф. Ее плечи подрагивают от едва сдерживаемых слез, а брат ласково гладит ее светлые волосы, выбивая из меня остатки самообладания.

— Тиффани, — хриплю, заставляя девушку отстраниться и перевести на меня взгляд. — Мы можем поговорить?

Молчание, последовавшее за вопросом, буквально вспороло мои барабанные перепонки. Вижу, как Барлоу трет ладонями глаза, и ещё больше ощущаю пресловутый ком. Хочу подойти, вытащить ее из объятий брата, но просто оцепенело наблюдаю за тем, как лицо Тиф в темноте искажается отрицанием.

— Нет, Киллиан, — женский голос сильно осип, — мы не можем поговорить.

— Тиффани…

— Я не хочу! — девушка срывается на крик, а по щекам бесконтрольно снова бегут слезы. — Просто уходи.

В этих словах столько неприкрытой ярости и боли, что они рикошетом попадают именно туда, где, как я думал, больше ничего не осталось. Сердце бешено тарабанит через ребра, пытаясь пробить нахрен эту клетку, в которую я его посадил много лет назад. Но моя пресловутая гордость никогда не позволит обнажить истинные чувства, бушующие внутри. Все, что я делаю — просто отступаю и обратно закрываю дверь.

Не знаю, плачет она из-за меня или ещё по какой-то причине, но я пришел к ней. Пришел поговорить и выяснить. Может даже объясниться, чего не делаю ни с кем, но… Сейчас я чувствую себя в полном дерьме, которое не только накрывает с головой, но и струится внутри организма, обволакивая каждую клетку. Злость в перемешку с раздражением выливается наружу, полностью блокируя какие-либо другие эмоции.

— Уйти так уйти, — цежу сквозь зубы, направляясь в свою комнату. Нервно стягиваю с себя одежду и швыряю ее на пол, чувствуя, как теряю контроль. Сейчас я хочу просто сломать кому-то несколько пальцев. А может и все долбаные кости.

Вспоминаю пресловутые практики, которые помогали мне в дни срывов годы назад, но тоже мимо. Ощущаю, как трясет изнутри. Во мне спящий вулкан оживает, который вот-вот взорвется и затопит всех раскаленной лавой. И не пожалеет никого.

Что за дичь? Мы не обещали друг другу нихрена. Просто классный секс, не более. Так какого хрена я теперь не могу смотреть на других женщин? Просто, мать твою, смотреть! Как мне тут же выкатывают бойкот размером с огромную залупу. Со мной так не работает. Не работает, нахрен!

Да, Элизабет цепляет. Но, сука… Я же не трахнул ее прям там. В главном холле на паркете.

Остужаю себя в ледяном душе. Просто заливаю разгоряченное тело холодной водой, чтобы выдохнуть. Но мысли то и дело летят в соседнюю комнату, где другая девушка, красивая, сексуальная и такая же дикая, как я, предается унынию. И как бы я ни старался, меня заботит этот факт.

Когда я возвращаюсь в комнату, обматывая на бедра полотенце, в дверь раздается громкий сердитый стук. Какая-то часть мозга хочет, чтобы это была Тиф, но вся остальная понимает, что это явно не она.

Распахиваю дверь и встречаюсь с разъяренным взглядом брата.

— Ты действительно дибил или притворяешься?

Самое смешное, что попробовал бы так разговаривать кто-то другой, то тут же был бы сломан пополам. Даже член семьи. Только Чарли может себе это позволить и знает, что ничего в ответ не будет. Так было в детстве. Так сохранилось и по сей день.

— Полегче с выражениями.

— Это тебе надо быть полегче со всем, что ты делаешь. При этом не сказав ни слова, — младший брат ударяет кулаком о дверное полотно, раскрывая его шире, и без приглашения входит в комнату. — Когда ты начинал катать свои неуемные, как и твое самомнение, яйца к Тиф, я и слова тебе не сказал, Киллиан. Вы взрослые люди. Решил, что разберётесь сами. Но сейчас… — Чарли запускает руку в волосы и окидывает меня гневным взглядом, — ты откровенно ее унижаешь! На глазах у всех членов семьи и незнакомых людей. Она ждала тебя, твою мать. Она тебя подпустила. Ты вообще в курсе, что эта вся задница ее и в Штатах преследовала? Она тебе доверилась, а ты искупал ее в дерьме.

— Что ты…

— Просто помолчи и послушай меня, — я давно не видел его в таком настроении. Складываю руки на груди и делаю всё, как он сказал. — Если ты решил переключиться на нашу гостью — валяй, но я тоже в ней заинтересован. Легко не будет. Но, сначала, будь добр, разгреби очередную кучу проблем, оставленную после себя. Она там в истерике захлебывается, не только из-за тебя. Но ты спровоцировал, Кил. Тиффани больно.

Каждое слово — ножом по венам. До последнего сохраняю маску хладнокровия на лице, а внутри пропасть разверглась. И из нее демоны лезут наружу.

— Что с тобой стало, брат?.. — мужской голос надломился. — Почему ты такой? Что произошло?

Как обычно, эти вопросы остались без ответа. Долгий зрительный контакт первым разорвал Чарли, развернувшись к выходу, но затем снова посмотрел на меня.

— Просто подумай над моими словами. И если в очередной раз решишь, что можно гадить в душу человеку, которая далеко не пустое место для нашей семьи, то я не посмотрю, кто ты и кем являешься, — пауза и сжимающиеся кулаки, — я разобью твою морду, Киллиан. И заставляю пожалеть, что ты вообще залез туда.

Брат вышел, оставив меня наедине с роем мыслей и его последними словами, которые, я уверен, он воплотит в жизнь без колебаний.